Я повернул кран, вытер лицо полотенцем и, молча, вернулся к себе. Парень что-то пробурчал, наверняка, непечатное, но я не расслышал. Оуэнс пришел через полчаса. Проведя обычную процедуру переклички, он искоса посмотрел на меня долгим взглядом, но ничего не сказал и вышел из барака.
Как назло, я уснул очень быстро и уже испугался, что проспал встречу с Дедом и Саймоном, но посмотрев в окно, понял, что ночь была в самом разгаре, а, значит, можно было не спешить. Три часа - самое удачное время для преступления - все крепко спят, и ты уйдешь незамеченным.
Я вышел из барака и быстро прошел к корпусу для персонала. В комнате Деда, окна которой выходили во внутренний двор, свет не горел и это меня огорчило: все знали, что если он спит добудиться практически нереально. Все равно, попытка не пытка.
Я не стал стучать и сразу открыл дверь в спальню Деда. Из угла, где стояла кровать доходил очень тусклый свет, которого с улицы видно не было. Под этим огоньком, сидели, скорчившись на кровати, Дед и Саймон.
- Вы?! - Удивленно воскликнул я, но Джастин приложил руку ко рту и позвал меня.
Я сел рядом, внимательно рассматривая Деда. На его лице не было обычного беспокойства, наоборот, он был достаточно спокоен и даже безмятежен.
- Мистер Бут рассказывает мне как раз о том, как попал сюда и что с ним произошло. - Шепотом пояснил мне Саймон.
Дед улыбнулся мне и подвинулся на кровати. Я неуверенно сел.
- Я плохо помню. Все говорят, что я глупый и у меня пустая голова, поэтому в ней ничего не держится. Я, наверное, был очень маленьким, когда родители отдали меня сюда. Они просто не справлялись со мной. Я был плохим сыном, и им пришлось меня отдать.
Лицо Деда скривилось, и я думал, что он сейчас заплачет, но он резко выдохнул и продолжил.
- Мистер Хейвс был очень добр и принял меня. Я не помню, что было раньше.
Я сощурился: как в такой горе силы может копиться столько добра? Он действительно любил все здесь: Хейвса, Оуэнса, тюрьму, вонючие обеды и ребят, которые издевались над ним.
- Грегори, скажи, с какого времени ты помнишь себя? - Ласково спросил Саймон.
Дед нахмурился, вспоминая.
- Много лет. Я был уже большим. Я проснулся в лазарете у миссис Франк. Она смотрела на меня и плакала. Я не знал почему и спросил. А она только заплакала еще сильнее и убежала. Наверное, я стал ей противен и она боялась меня.
Саймон протянул руку и провел пальцем по шраму на шее Деда.
- Откуда у тебя это?
Грегори склонил голову стыдливо.
- Директор Хейвс сказал, что меня побили местные мальчишки, поэтому я ничего не помню. Они порезали мне горло, и я потерял много крови. Поэтому у меня плохо с памятью. Если бы не директор, я бы умер.
Я злорадно прошипел. Конечно! Директор Хейвс - святой! Он спаситель, заступник и моральный идеал, а мы просто мусор. Меня раздражала такая наивность Деда, но поделать было ничего нельзя.
Саймон погладил его по коленям и Дед резко встрепенулся. Он откинулся назад и чуть не ударился головой о спинку кровати.
- Грегори! - Испугался Саймон. - Я не хотел ничего плохого! Что с тобой?! Я напугал тебя?
Парень замотал головой и сжался в комок. Теперь он был похож на луковицу на большом подносе. Как настолько большой человек может сжаться так сильно.
- Нет, нет, нет, нет, нет, - бормотал он.
- Я обидел тебя? - Жалобно простонал Саймон. Я понимал его - не хватало еще, чтобы Дед закрылся от нас. Тогда мы точно ничего не разнюхаем.
- Нет, нет, нет. - Мотал головой парень. - Я просто не люблю, когда меня так трогают.
Саймон странно посмотрел на меня, будто в словах Деда прочитал нечто сокрытое, будто между строк там был истинный смысл всего.
- Грегори? Ты должен нам помочь. Ты должен достать свое дело и кабинета директора.
- Достать? - Наивно хлопая глазами, переспросил он.
Саймон кивнул. Дед отвернулся и закрыл руками голову. Кажется, он согласился.
25
В моем сознании произошла какая-то вспышка, внезапно заболела голова и я согнулся в приступе невыразимой боли. Перед глазами мелькнули Саймон, Дед, комната, где мы сидели, кровать, потолок, люстра…
Я не видел себя, но знал, что нахожусь уже в другом месте. Это была светлая чистая комната, пахнущая хлоркой и цветами. Противное сочетание, скажу я вам. Это был кабинет, и я сидел за столом, повернувшись лицом к окну. В комнату вошел старый человек с потертым коричневым чемоданом.
- Мистер Рипли, - учтивым, грубоватым голосом, обратился ко мне этот человек. - Я принес, что Вы просили.
Я повернулся на кресле и увидел свои руки - они были обожженными и сморщенными, словно, мне было больше, чем тому старику передо мной. Я дотронулся до лица и ощутил грубость кожи на скулах.
- Опять вспоминал? - Спросил меня старик. - Тебе было плохо с утра. Тебя поймали на улице. Секретарь сказала, что ты весь день сам не свой. С тобой все хорошо?
Я никак не мог понять, о чем он говорит. И вообще не понимал кто он такой.
- Джек? - Он знает мое имя, а я даже лица его не помню. - С тобой все в порядке? - Повторил он.
Я чувствовал себя странно, у меня кружилась голова, будто я вертелся на своем кресле несколько минут в одну сторону.
- Кто Вы? - Спросил я.
Старик посмотрел на меня, но даже не удивился моему вопросу. Скорее разочаровался. Будто он так ждал обратной реакции, но снова получил обухом по голове.
- Я принес документы. Ты просил.
Он вытащил из портфеля затертую папку с промасленными бумажками и протянул ее мне.
Я открыл папку. Мои фото, фото моих друзей, Марти, Люка, администрации. Описания, сделанные кривым почерком, детским и неровным.
- Ты помнишь? - Спросил этот мужчина, через несколько минут.
Я видел слова, но не мог разобрать ничего из написанного. Странное ощущение. Будто ты в вакуумном пузыре. Звуки глохнут, все вокруг в дымке, и люди странно смотрят на тебя, как на экспонат в музее. Я тряхнул головой и снова спросил:
- Кто Вы?
Но не успел старик мне ответить, как я повалился на бок и услышал только его глухой голос, зовущий меня:
- Джек! Джек! Джек!
26
Робин МакКларенс пришел в редакцию совсем рано, когда Честера еще не было на месте. Секретарь услужливо налила ему кофе и попросила подождать, но, кажется, что каждая минута ожидания давалась ему с таким трудом, что он даже забывал, как дышать. Знаете, такое странное чувство, когда жжет в груди, а ты открываешь рот, как рыба, выброшенная на берег и выпучиваешь глаза, расставляешь руки, будто хочешь воздух ухватить. Робин, конечно, руками не размахивал, но выглядел не лучше высохшей стерляди.
Когда Честер, наконец, появился, из Робина разве что пар не шел.
- Ну, Слава Богу! Быстрее, мне очень нужно с тобой поговорить. - Он, фактически, затащил мужчину в его же кабинет и захлопнул дверь, не дав секретарю и слова сказать.
- Робин, да какого хрена ты делаешь? - Завалившись на диван, завопил редактор.
- Что с Саймоном? Еще кто-то умер? Как он? - Схватив его за грудки торопливо трындычал Роб.
Честер спокойно отвел его руки от своего воротника и сел поудобнее.
- С чего ты взял, что еще кто-то умер?
- Он звонил. Саймон сказал, что убили еще кого-то. Вернее, парень сам перерезал себе горло.
Лицо Честера даже не дрогнуло.
- Так и есть. - Согласился он. - Но твой Саймон в порядке. Как булочка в кондитерской.
Робин поморщился метафоре.
- Хочешь сказать, скоро сожрут?
Честер нервно рассмеялся.
- Ты что-то узнал? - Спросил он.
Робин сел на кофейный столик и поставил локти на колени.
- Я хочу поехать туда.
- Ты с ума сошел?! - Честер вскочил на ноги и почти что упал на Робина. - Как ты туда поедешь? Тебе не хватило одиннадцати лет в этом аду?
- Хватило и хватит еще на несколько жизней, но я не собираюсь толкать туда еще и Саймона.
Редактор раздраженно сжал кулаки и обошел Робина. Он достал из шкафчика бутылку виски, налил немного в два стакана и протянул один Робину.
- Ты не поедешь туда и ты это знаешь. - Твердо сказал он. - Никто больше туда не поедет. Саймон не маленький и не воспитанник. Они ничего с ним не сделают.
Робин недоверчиво фыркнул.
- Им плевать. Они не остановятся сейчас, когда почти все грозит вылиться на поверхность.
Честер поморщился.
- Ну, не убьют же они твоего Саймона! - Хлопнул он в ладоши. - Они не настолько глупы. Если они думают, что он ревизор, то его смерть только навлечет на них дополнительные проблемы. Если верят, что он учитель, то резона расправиться с ним нет вообще.
- А тот мальчик, который помогает Джасту? Как он? - Кажется, Роб, наконец, стал успокаиваться. Он подошел к окну и оперся на подоконник.
- Ему нужно помочь выбраться оттуда.
Робин кивнул.
- Само собой. Но он… ему можно доверять?
Честер пожал плечами.
- Даже если и нет, то выбора у нас тоже нет.
Лицо Робина как-то странно изменилось: стало сосредоточенным, даже напуганным. Он, будто, вспомнил нечто далекое и настолько болезненное, что и спустя много лет, это воспоминание резало его по старым ранам.
- Думаешь о братьях?
Робин поднял на Честера глаза и посмотрел так, как можно посмотреть только на человека, знающего, о чем ты думаешь.
- Знаешь, ведь Майкл тоже своего рода жертва Обители. Он умер, не дожив до сорока. И все по вине тех сырых камер, в которых мы гробили себя. Такое чувство, что мы жили в банке со скорпионами.
Честер молчал, потягивая виски, медленно и тоскливо, будто, пил из Чаши Грааля.
- Я думаю, что мы можем помочь, только если не будем лезть со своими вопросами черт и знает куда. Он сам все решит.
27
На следующий день я смутно помнил свои сны. Я вышел из школы, закончив уборку в учебном корпусе, чувствуя, как серный запах витал в воздухе, забиваясь в нос. Пройдя несколько метров, я почувствовал, что за мной кто-то идет. Нужно было обернуться, но это выдало бы меня. А я хотел остаться незамеченным. Знаете, беспризорники чувствуют себя невидимками, но, чаще всего нам ими и хочется быть. Лучше, когда тебя никто не замечает.
Шаги за моей спиной были тяжелыми и быстрыми, значит, это был кто-то из воспитанников. У меня были большие проблемы. Я почти перешел на бег, а незнакомцы за мной, шли по-прежнему, но я, почему-то нисколько не удалился от них, все также чувствуя тяжелую поступь за спиной. Казалось, что сама смерть дышит мне в затылок.
Когда я, наконец, решил обернуться, то смог увидеть лишь мощные плечи и широкие кулаки, которые врезались мне в лицо. Я погрузился в темноту, которая стала мне такой родной за последние несколько дней.
Хотя на этот раз мои чувства не были такими подавленными, я все же понимал, что меня тащат за грудки куда-то вглубь, за бараки, ближе к курительной в лесу. Но толком ничего не рассмотрел, кроме неба, уже потемневшего и приготовившегося принять Луну в свое лоно.
Подавленный хохот не давал мне понять, кто именно смеется надо мной. А когда меня, наконец, заволокли в лес, было уже слишком поздно. Странная вещь, когда ты еще можешь сопротивляться весь мир мешает тебе в этом, а когда все катится к чертям, этот же мир будет кричать о тебе как о сдавшемся. Посмотрел бы я на вас, если бы над вами стояли два амбала - братья Варма.
- Что такое? - Хрипло спросил я.
Бен и Крис посмотрели на меня с ухмылкой.
- Тебе, видимо, тоже пора прочистить мозги?! - В голос произнесли они.
Я уже стал считать секунды до погибели, когда Бен схватил меня за воротник и припечатал к дереву.
- Ты говорил с Люком, гомик? - Прошипел он мне в лицо.
Я покачал головой.
- Говорил. - Ядовито усмехнулся он. - Его же предупреждали. - Он сбросил меня на землю, как пустой мешок и я отполз, прижавшись к ближайшему пню на пару метров. Крис пнул меня в бедро, и я скорчился, но не издал ни звука.
- Тебя тоже стоит образумить? - Хриплым, прокуренным голосом сказал он.
- Я не понимаю, чего вы от меня хотите. - Придав своей интонации большей невинности спросил я.
Крис отрывисто засмеялся.
- От таких как ты можно желать только одного. - Он снова поднял меня на ноги и, держа одной рукой за рубашку, с размаху ударил по лицу.
- Кто здесь?!
Гром голоса Деда, вырвал меня из оцепенения, и я оттолкнул обидчика. Темный силуэт моего спасителя появился между деревьями, а когда я обернулся на братьев, они уже драли со всех ног.
- Джек? - Удивился Дед. - Что ты тут делаешь? Почему у тебя на лице кровь? Ты ударился?
Я протер разбитую губу рукавом и посмотрел на ткань - багровое пятно расползлось по клетчатой ткани.
- Все в порядке, но ты спас меня. - Я похлопал его по плечу. Мне нужно поговорить с Люком.
- Нет. - Дед дернул меня за руку, когда я попытался уйти, и я удивленно уставился на него. - Мистер Саймон приказал прийти сегодня.
- Сейчас?! - Раздраженно вспыхнул я. - Но это срочно!
Дед покачал головой.
- Нет. Ты должен идти со мной.
Зная исполнительность Деда, я знал, что если не пойду сам, меня утащат силой. Не хотелось, чтобы меня снова волокли.
Когда мы зашли в комнату Джастина, тот, явно нервничая, ходил из угла в угол, что-то бормоча себе под нос. Он так обрадовался моему появлению, будто во мне сосредотачивалась вся истина этого тщедушного мира.
- Джек! - Распростер он руки для объятий, но тут же опустил их, посмотрев на Деда.
Тот стоял в дверях, неуверенно переминаясь с ноги на ногу и шаркая ботинками по коврику.
- Мистер Саймон, мне можно войти? - Тихо спросил он.
Джастин спешно махнул ему и указал нам обоим на кровать.
- Что с тобой? - Спросил он, заметив ссадину у меня на щеке и разбитую губу.
Я приложил пальцы к ранкам и поморщился.
- Ничего, все нормально, просто упал в лесу.
- Его били братья Варма. - Перебил меня Грегори, и я обозлено посмотрел на него. Не хватало еще жаловаться.
- Что им надо? - Побеспокоился Джастин.
Я покачал головой. В голове же только крутилась мысль: они от меня не отстанут.
- Ничего. Просто обострение.
- Как у меня? - Спросил Дед. - Все говорят, когда я себя плохо веду, что у меня обострение.
Я усмехнулся. Варма хоть и не далеко ушли от Грегори, справки не имели. Хотя она им была нужнее, чем Деду.
- Ладно, ребята, - махнул рукой Саймон. - Он явно решил разобраться с этой проблемой позже. - Сегодня нам нужно будет вытащить дело Грегори.
- Я думал, уже все решено. - Недовольно фыркнул я.
Саймон обошел кровать и сел на подоконник, достав из внутреннего кармана пиджака сигареты. Наверное, он увидел мой голодный взгляд, раз предложил нам с Дедом прикурить. Грегори отказался, а я вытащил сразу три, побеспокоившись о будущем.
- Нет, но лучше бы провернуть все в сегодняшнюю ночь, пока дежурит Грегори, иначе, придется ждать еще несколько недель.
Я кивнул.
- Тогда курить некогда! - Быстро соскочил я с кровати и ринулся к двери.
- Стой! - Крикнул мне Саймон. - Погоди! Пойдем ночью, не сейчас же.
Больше всего я хотел оказаться за несколько недель отсюда, чтобы все уже прошло, оставить эти интриги, загадки, смерти здесь, а уйти с пустым багажом.
Окно за спиной Саймона резко распахнулось от порыва ветра, и в комнату влетел запах заводской гари. Мы с Дедом поморщились и вышли вон.
28
- Ха, нет, нет, лучше слушай дальше!
Парни сидели на полу, посреди барака и гоготали, будто только что посмотрели рождественскую комедию, которую нам из года в год пускали в Сочельник.
- Все могут стать лучше. Только эти люди никогда не станут другими. Будет только хуже. Всегда будет только хуже. Они никогда не отстанут от меня. Никто не знает их тайны, только я один, но они не оставят меня в покое. Они говорили, что это спасет меня, что они сделают для меня все, но я никогда не верил им.
Бен Варма держал в руках красную книжечку, с золотистой окантовкой, по слогам читая кривые каракули. Его брат сидел перед ним и закатывался в истеричном хохоте психопата, не осознающего действительность.
- Послушайте, дальше. - Перехватив дыхание, сказал Бен. - Я хочу, чтобы все быстрее закончилось. Меня отправили сюда несколько месяцев назад, но я уже видел все и даже больше, чем многие из постояльцев. По какому принципу они выбирают себе жертв? Почему именно я?
- Какая слезливая история! Что этот гомик еще там написал? Пропусти эту хрень! Она неинтересная! - Кричали Бену его друзья-отморозки.
- Какого черта здесь происходит?! - Контролер влетел в барак вместе с парой вышибал и остановился перед компанией.
Варма, как все типичные придурки, были смелыми на показ, но перед начальством трусили, как зайцы на болоте.
- Ничего, сэр! - Как по команде выпалили они. - Просто готовимся спать, сэр.
Бен засунул книжку за пояс брюк за спиной и улыбнулся как Чеширский кот. Контролер кивнул головой в сторону братьев и двое вышибал налетели на него, перегнув как тростинку и вытащив из штанов тот самый злосчастный дневник. Они протянули его контролеру и, только взглянув на перегнутую страницу, на которой остановилось чтение, тот стал бледнее, чем мел в наших классах.
- Господь Всемогущий!
Он прижал дневник к груди и выбежал из барака. Вышибалы простояли еще несколько минут, тупо уставившись на таких же опешивших и молчаливых воспитанников, затем, переглянувшись, вышли.
Когда я подошел к корпусу администрации на крыльце меня встретил Дед. Он прыснул, отозвав меня в сторону, и зашел за ограждение.
- Сегодня не получится. Директор Хейвс разговаривает с другими людьми. Они очень боятся.
- Боятся?! - Громче, чем хотелось, переспросил я.
- Мистер Ханна прибежал к ним, и они очень долго кричали. А потом позвали всех и сказали, чтобы я ушел. Они испугались чего-то.
Я задумался. Чего могли бояться эти люди, как не раскрытия секретов, связанных с последними смертями? Слишком много тайн крутилось вокруг них и слишком многое в итоге оказывалось гладковыбритым.
- Нужно послушать, о чем они говорят. - Сказал я.
Дед отступил от меня на шаг и испуганно замотал головой.
- Что ты, что ты, нам нельзя! Нас поймают! Это нельзя делать!
Я раздраженно замахнулся на него и сплюнул.
- Прекрати! Не будь таким теленком! Мы должны узнать, чего они испугались.
Я решительно двинулся вперед, обходя здание, чтобы подобраться к окнам директорского кабинета и подслушать о чем там толкуют. К счастью за его окнами как раз росли густые кусты малины и мне не пришлось сильно маскироваться, лишь прикрывшись их сухими ветками. Дед сел рядом со мной и нагнулся, по тому как его макушка все равно торчала над подоконником.
- Подвинься, - шикнул я, но эта гора страха и силы даже с места не сдвинулась. - Ничего не слышно. Придется идти внутрь.
- Нет! Я не тебя не пущу! - Завопил Грегори.
- Да не ори ты! - Обозлился я. - Что ты как резаный! Все будет нормально, если ты не будешь тут так орать!