Кристин опустила голову и сосредоточилась, собираясь с мыслями. Она вела себя естественно. Честность была одним из качеств, за которые я ее любил.
- После того как я забеременела, меня похитили и держали в заключении десять месяцев, - произнесла она. - Люди, которые это совершили, были настроены против Алекса. Когда все закончилось, я поняла, что больше не смогу жить с ним. Я пыталась, но у меня не получилось.
- Для протокола - под "Алексом" вы подразумеваете мистера Кросса?
Не агента Кросса, не доктора Кросса - просто "мистера". Адвокатша пыталась кольнуть меня любыми способами. Кристин слегка замялась и ответила:
- Да.
- Спасибо. А теперь я хочу, чтобы мы вернулись в прошлое. Ваш сын родился на Ямайке, когда вас держали в заложниках, не так ли?
- Так.
- Он родился в больнице, в присутствии врачей?
- Нет. Это случилось в маленькой хижине, в джунглях. Ко мне привели какую-то женщину, которая не говорила по-английски, по крайней мере со мной, и не имела медицинского опыта. Я была безумно рада, что Алекс-младший родился крепким и здоровым. Ведь первые месяцы ему пришлось провести в тюрьме.
Мисс Биллингсли встала, прошла через комнату и протянула Кристин носовой платок.
- Мисс Джонсон, это похищение было первым эпизодом, когда вы подверглись насилию из-за мистера Кросса?
- Протестую! - Бен мгновенно вскочил с места.
- Я перефразирую вопрос, ваша честь. - Биллингсли опять с мягкой улыбкой повернулась к своей клиентке: - Скажите, до рождения вашего сына возникали ли какие-нибудь случаи, связанные с работой мистера Кросса и негативно влиявшие на вашу жизнь?
- Да, много раз, - без колебаний произнесла Кристин. - Все началось после того, как мы познакомились. Мой первый муж был смертельно ранен человеком, которого Алекс разыскивал по делу о другом убийстве. А потом, когда у нас родился сын и отец забрал его с собой в Вашингтон, мне известен по крайней мере один случай, когда Алекса-младшего пришлось срочно увозить из дома ночью из-за угрозы его жизни. Вернее, тогда вывезли всех детей Кросса. За Алексом охотился серийный убийца.
Биллингсли постояла у стола истца, выдерживая паузу, и достала из конверта пачку фотографий.
- Ваша честь, я прошу приобщить эти снимки к делу в качестве улик. Они ясно показывают, что происходило возле дома мистера Кросса во время срочной эвакуации детей. Как видите, все происходит в большой спешке и сына моего клиента несет на руках какой-то посторонний человек.
Я сам едва не заявил протест против этих так называемых улик. В ту ночь, когда нанятый Кристин фотограф, точнее, частный детектив, околачивался у моего дома, Алекса нес вовсе не какой-то безымянный полицейский, а Джон Сэмпсон. И никакой опасности не было, поскольку мы действовали быстро и профессионально. Но снимки выглядели впечатляюще.
С каждой минутой положение становилось все хуже.
Анна Биллингсли подкинула Кристин еще несколько каверзных вопросов насчет моей работы, буквально подталкивая ее к нужным ответам. Закончилась экзекуция нашей поездкой в "Диснейленд", причем адвокат подала ее как дьявольски опасное путешествие, во время которого я "бросил" маленького Алекса, чтобы гоняться по всей Калифорнии за убийцей-психопатом, способным вновь терроризировать мою семью.
Глава 35
Настала моя очередь.
Ни одно выступление в суде не давалось мне так тяжело и не значило для меня так много, как ответы на вопросы Бена, которые я давал в тот день в качестве свидетеля. Он просил меня не обращаться к судье прямо, но это оказалось нелегко. В конце концов, именно от нее сейчас зависела судьба моего маленького сына.
Судья Джейн Мэйфилд. На вид лет шестьдесят, вместо волос на голове какое-то сложное сооружение, которое больше подходило бы Америке пятидесятых, чем современному Сиэтлу. Даже ее имя и фамилия для меня звучали старомодно. Садясь в свидетельское кресло, я подумал: была ли она замужем и есть ли у нее дети? Приходилось ли ей когда-нибудь разводиться? Переживала ли она то же, что и я?
- Я пришел сюда не для того, чтобы в чем-либо обвинять, - медленно произнес я. Бен только что спросил, как складывались мои отношения с родителями Кристин. - Я хочу говорить лишь о том, что касается будущего Алекса. Все остальное не важно.
Бен кивнул и поджал губы, показывая мне, что я дал правильный ответ, - или это была игра, рассчитанная на судью?
- Совершенно верно, - согласился он. - Хорошо, тогда расскажите нам, как получилось, что Алекс-младший прожил первые полтора года жизни вместе с вами?
Со своего места я хорошо видел Кристин, сидевшую напротив меня. Что ж, это даже к лучшему. Я не собирался говорить ничего такого, что не мог бы повторить ей в лицо.
По возможности просто и коротко я объяснил, что после Ямайки Кристин оказалась не готова к семейной жизни и воспитанию ребенка. Мне не пришлось ничего преувеличивать. Она решила от нас избавиться, и точка. Заявила, что "не годится" в матери Алексу. Кристин сама произнесла эти слова, и я никогда не забуду их.
- Какой срок прошел между тем, как мисс Джонсон, по вашим словам, бросила ребенка и…
- Возражаю, ваша честь. Ответчик не говорил этих слов.
- Отклоняется, - буркнула судья Мэйфилд.
Я старался не обнадеживаться ее ответом, хотя он показался мне хорошим признаком.
Бен продолжал:
- Итак, какой срок прошел между тем, как мисс Джонсон бросила ребенка, и вашей следующей встречей?
Я ответил не задумываясь:
- Семь месяцев.
- Значит, семь месяцев она не виделась с сыном? И что вы чувствовали по этому поводу?
- Больше всего - удивление. Я уже привык к мысли, что Кристин больше не вернется. И маленький Алекс тоже. - Это правда, но произносить ее вслух тяжело. - Вся наша семья была удивлена - как ее отсутствием, так и внезапным возвращением.
- А когда вы услышали о ней в следующий раз?
- Когда она заявила, что намерена увезти Алекса с собой в Сиэтл. К этому времени она уже наняла адвоката.
- Сколько времени прошло на сей раз? - спросил Бен.
- Шесть месяцев.
- Вот как? Она бросила сына, приехала к нему через семь месяцев, потом снова исчезла и вернулась через полгода, чтобы стать матерью? Именно так все произошло?
Я вздохнул:
- Да.
- Доктор Кросс, объясните нам искренне и честно, почему вы просите опекунства над своим сыном.
Слова хлынули из меня сами.
- Потому что я люблю Алекса, я его обожаю. Я мечтаю, чтобы он рос со своими братом и сестрой и с прабабушкой, которая растила меня с девяти лет. Дженни и Деймон - мои лучшие рекомендации. Благодаря им я вижу, что при всех своих недостатках могу воспитывать счастливых и, без ложной скромности, замечательных детей.
Я взглянул на Дженни, Деймона и Нану. Они улыбнулись, но потом Дженни начала плакать. Мне пришлось поспешно отвернуться, чтобы удержать слезы.
Даже судья Мэйфилд бросила взгляд на детей, и на ее лице появилась озабоченность.
- Я люблю своих детей больше всего на свете, - продолжил я. - Но наша семья никогда не будет полной без Алекса, или Али, как он сам себя называет. Он - часть нас самих. Мы все его безумно любим. Мы не сможем без него жить - ни шесть месяцев, ни шесть минут.
Краем глаза я заметил, что Нана кивает в такт моим словам, и вид у нее такой мудрый, словно она куда больше разбиралась в детях, чем судья Мэйфилд с ее черной мантией и "башней" на голове.
- Говорите, Алекс, - подбодрил меня Бен. - Мы внимательно вас слушаем.
- Если бы все зависело только от меня, Кристин никогда не уехала бы из Вашингтона. Я знаю, Али нужна полная семья. Но если это невозможно, пусть у него будет как можно больше семьи. Не думаю, что ему плохо живется здесь, в Сиэтле, но речь не о том, что хорошо, а о том, что лучше. Я уже повторял, что люблю его, люблю больше всего на свете. Он - моя радость. Мое маленькое сокровище…
Неожиданно я заплакал, совершенно не думая о судье и том, как она на это отреагирует.
Слушания продолжались весь день и часть следующего утра, и порой мне приходилось очень трудно. После заключительных выступлений двух адвокатов мы вышли в коридор и стали ждать, какое решение примет судья Мэйфилд.
- Ты был великолепен, папа. - Дженни взяла меня за руку и уткнулась головой в мое плечо. - Ты правда молодец. Теперь мы вернем домой Алекса. Я уверена.
Я обнял ее другой рукой за плечи и прижал к себе.
- Простите, что втянул вас в это, ребята. Но я рад, что вы со мной.
Вышел судебный пристав и сообщил, что нас зовут в зал. Его бледное лицо было абсолютно безучастным.
По дороге Бен шептал мне на ухо:
- Это простая формальность. Скорее всего судья скажет, что откладывает рассмотрение вопроса и вызовет нас через пару недель. Тем временем я подам ходатайство о возобновлении двойной опеки. Вряд ли возникнут какие-либо проблемы. Ты отлично выступил, Алекс. Нам не о чем беспокоиться. Расслабься.
Глава 36
Не успели мы вернуться в зал, как судья Мэйфилд вошла в дверь и заняла свое место. Она поправила юбку и приступила к делу:
- Я внимательно выслушала свидетельские показания и рассмотрела все представленные доказательства. Дело представляется мне совершенно ясным.
Бен взглянул в мою сторону, но я не понял, что значил его взгляд.
- Бен? - промолвил я.
- Суд выносит решение в пользу истца. Постоянное опекунство по-прежнему остается за мисс Джонсон, а на ее адвоката возлагается обязанность составить взаимно согласованный график посещений со стороны ответчика. Все переговоры, касающиеся данного вопроса, должны происходить при моем посредничестве, пока я не дам согласие на вашу совместную встречу в зале суда. - Судья сняла очки и устало протерла глаза, будто разрушать чужие жизни было для нее рутинным делом. Потом она продолжила: - Впрочем, учитывая географический фактор, я готова приветствовать творческий подход к решению проблемы. Согласно решению суда, доктор Кросс имеет право по меньшей мере на сорок пять посещений в год. Это все. - Она встала и с невозмутимым видом удалилась из зала.
Бен положил мне руку на плечо:
- Алекс, я поражен. У меня нет слов. За последние пять лет это первый случай, когда дело решается без суда присяжных. Мне очень жаль.
Я едва слышал его слова и почти не замечал столпившуюся вокруг семью. Затем я увидел Анну Биллингсли и Кристин, которые проталкивались мимо меня к выходу.
- Что с тобой? - вырвалось у меня. В последние дни я изо всех сил держал себя в руках, но сейчас мои эмоции хлынули наружу. - Скажи, ты этого хотела? Наказать меня и мою семью? Зачем тебе это, Кристин?
Рядом послышался голос Наны:
- Ты очень жестокая и эгоистичная, Кристин. Мне тебя жаль.
Кристин отвернулась и молча быстро зашагала между рядами. Возле двери ее плечи внезапно опустились и она вскинула руку ко рту. Мне показалось, что она едва сдерживает слезы. Мисс Биллингсли взяла ее под локоть и поспешно вывела в коридор.
Я ничего не понимал. Кристин победила, но вела себя так, точно была проигравшей. Что случилось? Почему она расстроена? Что творится у нее в душе?
Как в тумане, я шагнул из зала в коридор. Нана взяла меня за руку, за другую уцепилась Дженни. Кристин уже не было, но я заметил человека, которого никак не ожидал увидеть.
Джеймс Траскотт ухитрился проникнуть в здание суда. Заодно он протащил и своего фотографа. Какого черта ему надо? Явиться сюда в такой момент! Что он пишет в своих статьях?
- Трудный выдался денек, доктор Кросс! - крикнул репортер издалека. - Хотите прокомментировать решение суда?
Я торопливо прошел мимо вместе с семьей, однако фотограф успела сделать несколько снимков, в том числе кадры с Деймоном и Дженни.
Я резко повернулся к Траскотту:
- Не вздумайте публиковать их фото.
- А то что? - воскликнул он, вызывающе уперев руки в бока.
- Не смейте печатать фотографии моей семьи. Никогда.
Потом я вырвал у женщины фотокамеру и забрал с собой.
Глава 37
В тот же день Рассказчик мчался на север по шоссе, держа примерно сорок миль в час, и мысленно работал над своим "черным списком". Кого он выберет следующим, и вторым за этим, и еще дальше - до тех пор, пока его не поймают или он сам не остановится?
Остановится! Бросит так же внезапно, как начал. Последние кадры. Финал. Конец истории.
Он стал что-то царапать в маленьком блокноте, который всегда держал в кармашке на передней дверце. Писать и одновременно держать руль было неудобно, поэтому его машина вильнула в сторону. Справа вырос какой-то придурок и начал вовсю сигналить у него над ухом. Оглянувшись, Рассказчик увидел рядом черный "лексус" и сидевшего в нем болвана, который показывал ему палец и орал во все горло:
- Пошел в задницу, ублюдок!
Посмотрев на краснорожего водителя, Рассказчик не выдержал и расхохотался. Бедняга здорово дал маху. Если бы он только знал, на кого наехал! Нет, это даже забавно. Парень так разгорячился, что перегнулся через пассажирское сиденье поближе к окну. Похоже, смех Рассказчика разъярил его еще больше.
- Думаешь, смешно, козел? Думаешь, смешно?
Но Рассказчик продолжал смеяться, точно этот взбесившийся идиот был пустым местом, на которое не стоило обращать внимание. Впрочем, на самом деле парень начал действовать ему на нервы, и это значило, что бедолаге сильно не повезло.
Он понемногу сбавил ход и пристроился в хвост "лексусу", словно признав свое поражение и решив примириться с неизбежным. Автомобиль краснорожего свернул с шоссе на второй развилке. Рассказчик сделал то же самое.
Этого эпизода не было в его истории. Он просто импровизировал.
Добравшись до Голливуд-Хиллз, автомобиль повернул на какую-то проселочную дорогу и начал подниматься в гору. Интересно, заметил ли водитель слежку? На всякий случай Рассказчик решил посигналить и потом давил на гудок еще добрых полмили. Наверное, парень из "лексуса" уже испугался. Он бы на его месте непременно испугался, особенно если бы знал, с кем имеет дело.
Через минуту Рассказчик прибавил газу и стал объезжать машину. Это была чертовски эффектная сцена - все окна в салоне открыты, гуляет свежий ветерок.
Парень из "лексуса" смотрел на него - он больше не орал и не показывал палец. "Ну что, у кого теперь смиренный вид? Надо уважать людей, приятель".
Рассказчик вскинул правую руку, прицелился и четырежды выстрелил в лицо водителю, а потом спокойно проследил, как "лексус" со всего маху налетел на каменную ограду на обочине, отскочил обратно на дорогу и врезался в бордюр.
И что? Да ничего - парень уже труп. Сам виноват, козел психованный. Жаль, что рано или поздно всему придет конец, и его убийствам тоже. Но план грандиозный, с этим-то уж никто не поспорит.
Глава 38
Детектив Галетта сидела за рулем своего старенького "сандерберда". Ей приходилось ездить на нем и побыстрее, но только не на улицах Лос-Анджелеса. Проносившиеся под рев сирены витрины магазинов в Ван-Нуйс почти сливались в сплошную полосу.
Когда она подъехала к кафе, рядом уже стояли две патрульные машины. На обочинах дороги стали скапливаться пешеходы. Галетта не сомневалась, что на подходе операторы с видеокамерами и вертолеты телерепортеров.
- Ну, что у вас? - накинулась она на первого попавшегося офицера, который пытался разогнать толпу.
- Все в порядке, - ответил он. - Мы тихо окружили дом, спереди и сзади. Несколько наших ребят сидят на крыше. Внутри два десятка посетителей и обслуживающий персонал. Если она находилась там до нашего приезда, значит, и теперь тоже.
Вот именно что "если", подумала Галетта, но все-таки это лучше, чем ничего. Мэри Смит может быть здесь. "Господи, сделай так, чтобы все закончилось прямо сейчас!"
- Ладно, как только появится подкрепление, отправь две группы внутрь и еще две - в оцепление, к черному ходу и на крышу.
- Мэм, это не моя команда…
- Мне плевать, чья это команда. Сделай так, как я сказала. - Она остановилась и посмотрела полицейскому в глаза. - Тебе ясно? Или повторить?
- Понял, мэм.
Галетта направилась к входу. Кафе представляло собой большой прямоугольник с буфетом в передней части зала и компьютерными кабинками позади. Все помещения отделены друг от друга перегородками. Посетители и работники сидели за столиками с небольшими диванчиками и стульями. Галетта быстро вгляделась в их лица.
Студенты, яппи, пенсионеры, панки и хиппи с Венис-Бич. Офицер сообщил, что всех обыскали и оружие не нашли. Разумеется, это еще ничего не значит - теперь тут все подозреваемые.
Управляющим оказался очень нервный молодой человек в очках с роговой оправой, по виду непьющий, но усыпанный самыми ужасными угрями, которые Галетте не приходилось видеть со времени учебы в школе. На маленьком компакт-диске, прикрепленном к его рубашке, красным маркером было написано "Бретт". Он провел детектива к одной из кабинок в задней части зала.
- Вот здесь мы это нашли, - произнес он.
- Там есть выход? - спросила Галетта, ткнув пальцем в узкий коридорчик слева.
Управляющий кивнул.
- Полиция уже в курсе. Они перекрыли выходы.
- Вы ведете учет тех, кто пользуется компьютерами?
Молодой человек указал на электронное устройство размером с кредитную карту:
- Тут все записано. Правда, я не знаю, как получать оттуда информацию, но могу выяснить, если хотите.
- Ничего, мы справимся, - отрезала Галетта. - Лучше позаботьтесь о другом. Постарайтесь успокоить тех, кто здесь находится. Боюсь, им придется немного задержаться. Давайте им все, что они попросят, но лучше без кофеина. Хорошо?
Она подмигнула и улыбнулась, хотя ей было совсем невесело; зато парень немного приободрился.
- И попросите сюда офицера Хэтфилда.
С Бобби Хэтфилдом она виделась однажды, но легко запомнила его фамилию, потому что его звали точь-в-точь так же, как одного из парней в "Райтшэз бразерс".
Детектив села за компьютер и натянула латексные перчатки.
- Что удалось узнать? - поинтересовалась она, когда Хэтфилд оказался рядом.
- Тот же стиль, тот же получатель. Арнольд Гринер. Может, кто-нибудь под нее подделывается, но интуиция подсказывает, что это именно она. Вы слышали о Кармен Д'Абруцци?
- Шеф-поваре? Конечно. У нее свое шоу. Я редко смотрю его: не люблю готовить.