Да, кстати, а герр Шварц? Герр Шварц ей нравился. Пузатый и жизнерадостный, он был совсем неплохим хозяином, умевшим ценить хорошую работу. Значит, она хочет, чтобы герр Шварц оставил её работать у себя, но не в Риге, а в поместье. Причём работа должна быть интересной и живой, да не с бумагами, а – с людьми. Густе понравилось состояние азарта, которое она в полной мере ощутила в порту. Что бы это могло быть? Мысли лениво ворочались так и эдак, но пока ничего путного в голову не приходило. Совершенно ошалев от безделья, Густа решила подняться в торговый зал, чтобы хоть как то развеяться.
Все приказчики были заняты покупателями. Густа изумилась, услышав, на какие вопросы приходится приказчикам давать ответы. От того, в какое время года на какую наживку какая рыба клюёт, до порядка получения разрешений на отстрел лосей на ближайший охотничий сезон. Было странно, что приказчики знают решения для кучи самых разных проблем праздно и не очень шатающейся публики.
Побродив с полчаса по залу и насмотревшись на всевозможные предметы для охоты, рыбалки и беззаботного времяпрепровождения на природе, Густа вдруг краем уха зацепилась за разговор, показавшийся ей интересным.
Покупатель – высокий в тирольской шляпе мужчина беседовал с Кристапом. Предметом разговора было охотничье ружье. Оба собеседника со знанием дела обсуждали клейма на стволах двух лежавших на прилавке ружей. Одно из них, то, что поменьше и поизящней, было, как поняла Густа, выпущено в Бельгии, в Льеже. А второе – побольше и посолиднее – в Германии, Густа уловила слово "Зауэр". Слово было знакомо по документам: она знала, "Зауэр" – марка германских охотничьих ружей. Поскольку заняться было больше нечем, Густа решила посмотреть поближе, как выглядят эти самые ружья вблизи. С интересом она узнала, что каждое ружье проходит фабричное испытание, после которого на стволы ставится клеймо. Клейма были разные, но на ружье "Зауэр" их было больше. Приказчик пояснил, что клеймо "S в треугольнике" – это знак завода в Зуле. Кроме того, на немецком ружье оказалось "дополнительное" клеймо – три соединённых вместе кольца. "Да, только компания "Зауэр" имеет право маркировать свои стволы специальным клеймом фирмы "Крупп". Это потому, что только им компания Крупп даёт свою лучшую сталь" – Кристап, похоже, знал предмет досконально.
Однако покупатель удовлетворён не был. Как видно, купить ружье он очень хотел, но вот с выбором определиться не мог.
– Вот если бы можно было попробовать и пострелять из одного и из второго! Я бы почувствовал, какое ружье "моим" будет, – сетовал покупатель.
И у Густы тут же мелькнула та самая сумасшедшая идея, которую она пыталась поймать вот уже несколько часов.
– Да, это то, что надо. И герр Шварц, наверное, тоже будет доволен, – решила Густа и решительно направилась к прилавку.
Извинившись и представившись помощницей хозяина, она попросила покупателя оставить свой адрес. Изумлённые мужчины уставились на неё, не понимая, зачем этой высокой блондинке понадобилось вмешиваться в сугубо мужской разговор. Но Густа, безмятежно глядя на покупателя, продолжила:
– Я попробую предложить хозяину предоставить вам возможность пристреляться. Если он даст согласие, то я напишу вам, как это можно будет сделать.
Покупатель, удивлённо покачивая головой в тирольской шляпе, послушно продиктовал свой адрес.
– Благодарю вас, господин Удрис. Надеюсь, я смогу сообщить вам хорошую новость уже в ближайшее время.
Откланявшись и едва не пританцовывая от возбуждения, Густа поспешила в конторку. В ушах её звучала увертюра из вчерашней оперы. Теперь она знала, чем ей заняться.
Взяв бумагу и карандаш, она приступила к расчётам. И очень удивилась, когда в конторку зашёл аппетитно пахнущий какой-то очень вкусной едой герр Шварц. Оказалось, что уже почти вечер, и она давно пропустила время обеда.
– Чем вы тут занимаетесь, фройляйн Августа? – хозяин в недоумении созерцал листы с разграфлёнными таблицами и какими-то цифрами. Это не имело ничего общего с той работой, которую он, уходя, поручил своей помощнице. – Вы что, закончили наводить порядок в документах?
Густа вскочила и, сглотнув, – уж очень аппетитным был запах – сгребла исписанные листки в стопку:
– Вы позволите, герр Шварц, я бы хотела ещё немного посчитать, прежде чем показывать вам. Кажется, я придумала кое-что интересное.
– Хм… – Герр Шварц в задумчивости почесал животик. – Интереснее, чем вчера? Фройляйн, вы – неиссякаемый источник всевозможных придумок. Вы вообще способны не придумывать? Да, кстати, вы хоть ели сегодня?
Пришлось сказать правду:
– Нет, герр Шварц, не ела. – И, про себя: "И не придумывать – не способна".
– Ну тогда пойдёмте, я вас покормлю. Иначе на голодный желудок вам вряд ли доставит удовольствие музыка.
– Музыка?
– Да, фрау Шварц выразила желание послушать концерт под руководством самого господина Вигнера – современного композитора. Хор Латвийской консерватории под его управлением сегодня выступает в зале Большой Гильдии. Поторопимся, фройляйн Августа.
И хозяин решительным шагом направился к выходу, спеша как можно скорее закончить дела, чтобы сопроводить любимую супругу на концерт.
Ужин был очень вкусным, а концерт – совершенно замечательным. Впервые Густа слышала, как поёт большой и слаженный профессиональный хор. Дома на праздниках они пели часто, и мама всегда была запевалой. Но когда под сводами зала зазвучал мощный мужской хор, Густа поняла, что такого она не слышала никогда в жизни. Она была искренне благодарна фрау Шварц за то, что её выводят в свет вместе с Эмилией, почти как родную дочь.
Но даже во время концерта и после него, по дороге домой, обсуждая с Эмилией услышанное, Густа думала о тех листочках, что лежали сложенными в её сумочке. Уж больно захватила её новая идея.
12
За завтраком Густа вся извертелась.
Идея, окончательно созревшая за ночь, требовала выхода. Но герр Шварц так самозабвенно метал в рот фирменную – с фруктами, кашу отеля, что отрывать его от этого занятия было бы бесчеловечным.
Пришлось набраться терпения.
В конце концов, завтрак был окончен, и герр Шварц, сняв с груди крахмальную салфетку и отдуваясь, откинулся от стола.
– Ну что, фройляйн Августа, вы поели? Не пора ли вам отправляться в магазин? Или вы предпочтёте поделиться со мной вашей идеей прямо здесь? В прошлый раз вы прекрасно делились мыслями просто за чашкой кофе.
Хозяин явно заметил её нетерпение и нарочно дразнил её этой кашей. Но уговаривать Густу было не нужно. Идея сама рвалась наружу. Да и сидеть непонятно зачем в конторке, где даже нет окна, совсем не хотелось.
– Если можно, то я бы здесь рассказала, герр Шварц.
И Густа принялась расписывать то, что так замечательно пришло вчера в её светлую голову.
Вкратце идея сводилась к тому, что состоятельные господа, покупающие дорогое охотничье оружие, не получают должного сервиса. Вот если бы герр Шварц распорядился оборудовать в поместье что-то вроде стрельбища, где можно было бы на природе пристрелять оружие, чтобы выбрать то, что по руке и по сердцу, пообщаться с другими охотниками, устроить соревнования и любые интересные для господ мероприятия. Эти господа с радостью приехали бы в поместье и оплатили бы дополнительные услуги, а кроме того, их можно было бы представить фрау Шварц и Эмилии. Если бы герр Шварц распорядился, то можно было бы оборудовать оружейный зал в левых конюшнях, а помещение для стрельбы – в старом крытом танцзале в глубине парка. А также можно предложить господам биллиард и охотничью кухню…
Герр Шварц сидел, откинувшись на спинку своего кресла, и практически не шевелился. Только глаза внимательно смотрели на раскрасневшуюся Густу, увлечённо расписывающую новые перспективы. Наконец фантазия девушки иссякла.
– Хм… Вы действительно очень необычно мыслите, фройляйн Августа. И это чрезвычайно интересно. Я бы, возможно, рассмотрел это предложение, но с одним условием: вы, фройляйн, должны честно ответить на мой вопрос.
Растерявшейся Густе не оставалось ничего, кроме как согласиться.
– Скажите, фройляйн, зачем это нужно лично вам? Почему для вас важно, чтобы я согласился?
Иногда герр Шварц удивлял Густу своей проницательностью, так ловко скрывавшуюся за добродушным обликом весёлого тучного человека. Пришлось раскрыть свои потаённые мысли. И про библиотеку, и про конторку без окна…
– Понятно… – протянул герр Шварц и надолго умолк.
Густа сидела, как на иголках, не зная, чего ждать. Но всё оказалось намного проще и прозаичнее её ожиданий.
– Давайте-ка, фройляйн, ступайте в столь нелюбимую вами конторку и посмотрите, что ещё вы можете сделать, чтобы компания "Jägermaster" процветала. Я подумаю над вашей идеей.
Ничего другого не оставалось Густе в это январское утро, как выйти на заснеженную, освещённую холодным нежно-розовым рассветным светом улицу и направиться в открывающийся магазин.
13
В этот вечер никаких развлечений не было.
После плотного ужина "У Отто Шварца" – Густа подозревала, что хозяину нравится здесь не только кухня, но и название, столь созвучное с его фамилией – выйти из-за стола никто не торопился.
Герр Шварц, который появился в магазине только к концу дня всего лишь за тем, чтобы забрать честно отсидевшую весь день в конторке Густу, до этого времени не сказал ни слова. Теперь же, прочистив горло, он внимательно и даже слегка сурово оглядел всех трёх женщин, притихших под его взглядом. Но прежде чем что-либо сказать, вторично переглянулся с супругой. Получив подтверждающий кивок, он заговорил.
Речь свелась к тому, что, обсудив с фрау Шварц предложенную Густой идею, он находит её вполне приемлемой. Но ввиду того, что он, как глава семьи несёт ответственность за нравственность юных фройляйн, он вынужден обратить их внимание на то, что ни в коем случае они не должны подорвать его доверие.
Девушки покраснели. У Эмилии яркими пятнами загорелись щёчки, обрамленные пышными каштановыми, слегка вьющимися волосами. В моменты волнения она делалась необычайно хорошенькой. При всей серьёзности темы герр Шварц при взгляде на дочь не смог сдержать улыбки, в которой проскальзывала отцовская гордость.
Густа же, как всегда, почувствовала, как тяжёлая жаркая волна, поднимаясь снизу, заливает шею, лицо и уходит вверх, окрашивая в розовый цвет даже пробор в её светлых волосах. С этим справиться она никогда не могла.
Эмилия отбивалась за двоих. Она возмущалась одной мыслью о возможном недоверии и даже потребовала, чтобы отец, раз уж он не верит в их девичью честь, отказался от этой идеи. Горячность, правда, иссякла при первом же упоминании о том, что вопросы бизнеса не входят в компетенцию членов семьи. Как ни крути, а Ordnung был у Эмилии в крови.
Густа молчала, не считая нужным обсуждать этот вопрос. Свои сокровенные чаяния она уже выложила утром и обсуждать их снова не хотела.
– Хорошо, фройляйн, этот вопрос мы решили. – Герр Шварц решил продолжить. – В таком случае я вынужден буду просить вас принять на себя некоторые обязанности.
Все приготовились внимательно слушать – глава семьи редко бывал столь серьёзен. На фрау Шварц была возложена обязанность продумать "охотничье" меню и своевременно давать указания кухарке в случае появления в усадьбе клиентов. Эмилия должна была прилежно изучать прессу, чтобы в случае необходимости поддерживать светскую беседу. Это было несложно, понятно и ожидаемо. Тем более что преимущества от подобных занятий были очевидны.
Густа ждала, когда же герр Шварц доберётся до её обязанностей. Как и ожидалось, их оказалось немало.
Во-первых, она должна была впредь сопровождать его всегда во время получения грузов. Заказывать их, естественно, тоже полагалось ей. И, разумеется, раз уж она так быстро справилась с контролем дел в магазине, раз в месяц ей надлежит теперь выезжать в Ригу и контролировать действия приказчиков.
Во-вторых, поскольку затея с приглашением состоятельных покупателей в усадьбу – её творение, ей вменялась в обязанность организация их приема. Ну и, естественно, следовало продумать, каким образом эти господа узнают об открывшейся возможности. Сделать это надлежало в кратчайшие сроки. Кроме того, после утверждения плана работы ей требовалось взяться за его осуществление, чтобы уже к марту этот проект начал работать и приносить доход.
– Кстати о доходе. О вашем доходе, фройляйн Августа. Моё решение таково. Поскольку вы продолжите выполнять ту же работу, что и прежде, ваше жалование прежним и останется. Вы же хотели пользоваться библиотекой, а не дополнительное жалование, не так ли?
Густе ничего не оставалось, как кивнуть. Это было правдой, она действительно ничего не говорила о жаловании, да и не думала о нем в тот момент. Казалось само собой разумеющимся, что за дополнительную работу будут дополнительно платить, но… Она только еле слышно вздохнула, пытаясь скрыть разочарование.
– Не вздыхайте, фройляйн Августа, – от взгляда герра Шварца не укрылся даже вздох. – Вы же знаете мой принцип: "каждый труд должен оплачиваться". Неужели вы думаете, что я отказался от своих убеждений? Решение в отношении вас таково: вы должны будете крепко постараться, чтобы не только наладить эту работу, но и сдать экзамены за выпускной класс средней школы. Зря, что ли, герр Кляйн столько лет направлял ваше обучение? Безусловно, это займёт время. Но за год вы, с вашими способностями, вполне сможете наверстать необходимое. А если вы наладите работу "Клуба охотников" – герр Шварц уже дал имя проекту – и выдержите экзамены, я оплачу ваше обучение в университете. Это и будет платой за вашу идею. Вы согласны?
Густа сидела, совершенно ошарашенная перспективой. Университет! Да она и мечтать не смела о том, чтобы подняться так высоко. Библиотека была пределом её желаний, а тут… В смятении опустив глаза, Густа не заметила, как хозяева с улыбкой переглянулись. Видимо, фрау Шварц тоже принимала участие в развитии идеи.
– Да я… Ой, да конечно!
Густа не знала, как благодарить. Даже в самых дерзких мечтах ей, деревенской девчонке, не грезился университет. За это она готова была делать всё что угодно. А ей всего-то и предлагается заниматься развитием её же идеи, да делать то, что нравится больше всего на свете – учиться.
Разумеется, она была согласна.
Глава шестая. Ева. Странные совпадения
1
Ева не заметила, как буквально залпом проглотила целых две тетради дневников тёти Густы. "Ну надо же, – в перерывах между чтением занимаясь всякими домашними делами, думала она, – а тётя-то совсем не так проста, как я представляла".
Ева подозревала, что не она одна обманывалась обликом тёти Густы – самой обычной старой девы и сельской учительницы, доживающей свои дни на старом хуторе. Совсем не так проста была эта старая женщина. Сколько ещё тайн хранят эти дневники?
По правде говоря, дел у Евы было немного. Даже козу доить было не надо – Дора, будучи "на сносях", больше молока не давала. Правда, капризничала она, пожалуй, даже больше, чем раньше. Но зная о том, что "барышня – в положении", Ева не сердилась. Беспокоилась, конечно, что того и гляди выпадет снег, а Марис так и не успел подремонтировать хлев, который упрямая коза настойчиво ковыряла рогами. Но, в конце концов, раз холод не беспокоит Дору, то почему он должен беспокоить её хозяйку?
С Ральфом, который тоже рос не по дням, а по часам, общий язык был давным-давно найден. Поначалу удивившись тому, что хозяйка больше не сидит за своим столом, а почему-то скрывается от него в закрытой комнате, пёс обижался. Но привыкнув, смирился и только радостно приветствовал появлявшуюся на пороге Еву.
Всё было хорошо.
Оторвавшись от дневников, она решила посмотреть на календарь: дни сливались в монотонный ряд, и без ноутбука ориентироваться во времени было трудно. К тому же если ты почти весь день пребываешь среди событий прошлого.
Однако, исследовав мобильник, Ева обнаружила, что прошло почти две недели с тех пор, как она открыла потайной сундучок. Две недели! И скоро должен вернуться Марис.
На всякий случай велев себе мобилизоваться и не терять связи с настоящим, Ева снова углубилась в дневники. Сейчас, когда она уже прекрасно разбирала почерк, дело шло куда веселее.
К концу дня тишину разорвал звонок. Объявился лёгкий на помине Марис:
– Я закончил учёбу! Завтра получаем сертификаты и – домой!
Он был невероятно счастлив возможности вернуться пораньше. Этот мужчина всегда хотел быть рядом. А вот радоваться ли ей, Ева пока не решила. С одной стороны, разумеется, она была несказанно рада, что её любимый так стремится к ней. С другой стороны… Нет, ну рада, естественно! Но всё-таки… Если про находку рассказать, то – безоговорочно рада. А если промолчать, то пока он будет рядом, она не сможет вернуться к загадке тёти Густы. И вот этому Ева была точно не рада. Да к тому же он привезёт запчасти для сгоревшего Мака, и ей придётся работать на издательство, навёрстывая упущенное время. И тогда она точно не сможет продолжить изучение этого секретного, спрятанного в секретном сундучке, в секретном шкафу, ну просто суперсекретного дневника!
Пока Ева металась в мыслях и пробовала определить, рада она или нет, Марис продолжал делиться новостями:
– Блок для Мака я заказал. Завтра по дороге на паром должен успеть заехать, здесь же в Хельсинки, забрать. Если не успею, придётся на день задержаться. Потерпишь?
Конечно, потерпит! Она с трудом признавалась сама себе, что испытала приступ нечаянной радости, получив лишний день на чтение дневника. И Мариса пришлось убедить в том, что по зимней погоде торопиться не надо и лучше задержаться ещё на день. Тем более что ему же, наверное, хочется не только получить сертификат, но и отметить с однокурсниками это событие.
Отметить хотелось, и Марис согласился не торопиться. Ах, если бы она знала, что за этим последует, уж она бы уговорила Мариса мчаться к ней немедленно, не дожидаясь ни сертификата, ни запчасти. Но… Ева этого не знала.
Поэтому она философски восприняла последнюю новость:
– Знаешь, тут со мной учится один парень, швед. Мы с ним подружились, так он в гости просится.
– На хутор? А зачем?
– Ну, не знаю, говорит, интересно посмотреть, как мы там в Латвии живем. Ты не возражаешь?
Гостей принимать по понятным причинам совершенно не хотелось. Но и отказывать, тем более, что причина была такой, о которой она пока не готова была упоминать, тоже не годилось. А оставалось одно – тихонько вздохнуть и согласиться.
Весь следующий день пролетел в хлопотах.