52. Колдун и Альфа-самка
Как известно, статистика – самая точная из всех лженаук. После астрологии, разумеется. И статистические исследования говорят нам, что судьба человека напрямую связана с его именем. Мы можем со стопроцентной уверенностью предполагать, что жизнь человека, которого зовут, к примеру, Иван Петрович Говнищев, сложится не так, как у Фердинанда Аполинарьевича Катценеленбоген. В лучшем случае карьерной вершиной Ивана Петровича будет должность дворника или вахтера, а вот нобелевская премия ему, скорее всего, не светит. Главный приз, естественно, отхватит какой-нибудь Фердинанд Аполинарьевич.
Что может ждать в этой жизни даму, которую зовут Татьяна Николаевна Балобанова? Альфа-самка буквально выстрадала ответ на этот вопрос. Казалось бы, ее имя не таило в себе никаких подвохов. К отчеству тоже претензий быть не могло. Но вот фамилия… Как правильно ставить ударение? На первое "о" или на второе "а"? Татьяна выросла в Приуралье, русский язык здешнего населения испытал большое влияние угро-финских говоров. Это проявляется и в том, что ударение переносится к началу слова. В этом регионе ЧернышЁв превращается в ЧЕрнышева, ЖуйкОвы звучат как ЖУйковы. Поэтому гордый сокол-балобАн, от которого вела происхождение фамилия Татьяны, в Приуралье превратился в какую-то невнятную балаболку. Будущая Альфа-самка как могла, боролась с магией местных диалектов, настаивала на том, чтобы ее фамилия произносилась в соответствии с требованиями фонетики великого могучего литературного русского языка. Она обратила внимание: если её фамилия произносилась окружающими правильно, день проходил удачно. А если побеждали местные диалектные традиции – пиши пропало. В последнее время Альфа-самке не везло просто фатально. Последней каплей стал звонок Гоши Паровоза, который сухо сообщил Татьяне, что той пора привести в порядок свои дела. Отвечать за неудачу на Чуковской фабрике придется ей.
– Тому, кто кинул Гошу Паровоза на такие бабки, не жить, – заявил бандит. – Так что лежать тебе, Таня, в гробу в белых тапочках, и ждать нам этого радостного события уже не долго.
Что можно противопоставить таким ударам судьбы? Может, сменить неудачную фамилию? Балобанова навела справки, порылась в интернете и решила обратиться к профессионалу. Колдун Зенон Сарсадских показался ей самой подходящей кандидатурой. Она специально отправилась в Москву и прямо из аэропорта поехала по заветному адресу. "Доктор-мозгоклюй, что бы это значило?", – Татьяна озадаченно изучала вывеску над дверью офиса Зенона Сарсадских.
Консультации Савельева изменили способ ведения бизнеса колдуна. Стас убедил Зенона, что все его шаманские штучки давно уже вышли из моды, такие приемы остались уделом провинциальных магов и экстрасенсов.
Татьяна оказалось в стандартном офисном помещении, где её ознакомили с перечнем услуг, которые на вполне законных основаниях могут оказывать гражданам астрологи, гадалки и работники смежных профессий. Набор включал в себя предсказание прошедших, текущих и будущих событий в жизни клиентов методами астрологии или при помощи других приемов, предостережение от опасностей, а также советы о том, как нужно вести себя в различных ситуациях.
Предсказание событий даются на основе изучения положения звезд и планет в определенное время. Клиент мог получить гороскоп, в том числе и в подарочном оформлении. Зенон практиковал и предсказание судьбы клиентов по характеристике их ладони, с использованием игральных карт, по расположению чайного листа или кофейной гущи в чашке или на основе других подобных методов. Колдун мог дать и совет о необходимости принятия мер предосторожности во избежание неблагоприятных влияний.
Со времени знакомства Стаса с Зеноном многое изменилось. Законодатель фактически легализовал колдовской бизнес. Теперь профессии астрологов и гадалок были внесены в Общероссийский классификатор занятий, необходимость прикидываться торговцем лекарственными травами и ароматическими веществами для Зенона отпала.
Альфа-аудиторша внимательно ознакомилась с прейскурантом, подписала договор и была препровождена в рабочий кабинет Зенона. Здесь уже ничего не напоминало киргизскую юрту. Курильницы, экзотический кувшин, верблюжья шкура – все это осталось в прошлом. Строгая деловая обстановка. Большой стол, несколько кожаных кресел, сертификаты и дипломы под стеклом вперемешку с пейзажами в рериховском стиле на стенах.
Крупный мужчина в дорогом костюме устремил на посетительницу проницательный взор своих зеленых глаз.
– Вам кажется, что вы попали в полосу серьезных жизненных неудач, поэтому вы просите моего совета о том, как преодолеть эти неприятности?
– Наверное, большинство ваших клиентов приходят к вам именно для этого, так что догадкой своей вы меня не удивили, – ответила Балобанова, которая скептически относилась к рассказам о чудесах современных колдунов.
– Вы абсолютно правы, большая часть моих клиентов приходит ко мне именно в таких случаях. Но это – не про вас.
– Что вы имеете в виду? Как вы об этом можете судить? Вы бы вначале расспросили меня: родилась, училась, разводилась… Ну все, как обычно. Руку могу показать, линии жизни-любви посмотрите.
– Да не нужны мне ваши анкетные данные. И ладошку вашу миленькую мне тоже рассматривать ни к чему. Я вашу энергетику чувствую, этого достаточно.
– И что же сказала вам моя несчастная энергетика?
– Она рассказала мне одну очень интересную вещь. Но вы сами должны решить, нужна вам такая информация или нет.
Зенон внимательно изучал реакцию своей собеседницы. Альфа-самка нервно теребила в руках навороченный сотовый телефон.
– Вы хотите сказать, что эта информация, если она станет мне известна, может причинить вред мне самой?
– Ладно, не буду ходить вокруг да около, – колдун чуть наклонил вперед свое массивное тело. – Вы хотите знать точную дату своей смерти?
Балобанова нервно сглотнула.
– Что, так скоро?
– Да, – коротко ответил Зенон. – Очень скоро.
– Тогда говорите.
– Три месяца. Более точную дату, в пределах суток, я вам смогу назвать завтра. Надо будет поработать с вашим гороскопом. Если вы захотите уточнить дату до часов или минут – вам придется внести дополнительную плату. Сразу предупреждаю, что точность предсказания в этом случае несколько снижается. Если речь идет о часах в течение суток – погрешность 10 процентов, о минутах в пределах часа – 25 процентов. Что с вами? Фатима! Быстро воды!
Клиентка Зенона начала сползать с кресла. Альфа-самка никогда не была замечена в склонности падать в обморок, но предсказание Зенона свалило ее подобно удару молота по голове загнанного на бойню быка. Дело в том, что Гоша Паровоз обозначил Балобановой срок, в течение которого она должна была привести в порядок свои земные дела. На все это бандит отвел ей ровно три месяца.
53. Альфа-самка: просветление
Велик, могуч и богат русский язык! С его помощью Пушкин определял вкус шампанского, лизал марки Толстой и виртуозно выражал свои мысли Виктор Степанович Черномырдин. Оцените энергетику такого выражения, аналога которому невозможно подобрать в других великих и могучих: "Ты чё, с дуба рухнул?". Пусть себе японцы изгаляюся со своим "хлопками одной ладони", пусть китайские монахи до посинения лупят своих учеников палками по головам! Описание момента просветления лучше всего отображает именно стремительное падение с могучего дуба.
После визита в офис колдуна душевное состояние Татьяны Балобановой можно было описать только при помощи вышеупомянутого идиоматического выражения. Итак, жить ей осталось всего три месяца. Все, что казалось раньше важным и нужным, утратило всякий смысл. С глаз Альфа-самки как будто спала темная пелена, вещи приобрели совершенно другой масштаб. После того, как Зенон привел аудиторшу в чувство, на прощание он посоветовал за отведенное ей время постараться развязать самые важные кармические узлы: "Грехи замаливать уже поздно. Попробуйте исправить хотя бы то, что можете".
Запиликал звонок, в трубке раздался истошный вопль: "Ты, мамуля, совсем обалдела в последнее время! Смоталась в столицу, а холодильник кто будет заполнять? Пушкин и папа Карло?".
Татьяна вышла из прострации: "Послушай, сынуля, Максик, поросеночек мой дорогой… Заткнись ты наконец! И, засранец, не смей так с матерью разговаривать! Пару дней можешь и фаст-фудом перебиться. Я скоро приеду – разговор у нас будет серьезный.
Все, точка… Не визжать! Мне не до тебя сейчас".
От неожиданности Максик действительно перестал визжать. Зато раздался визг тормозов.
"Чем дальше в лес, тем толще партизаны!", – взору Стаса предстало дежа-вю. Снова перед капотом его "Лексуса" растерянная дамочка пыталась собрать рассыпавшиеся из сумочки вещи.
"И что, теперь на меня каждый месяц будут бросаться безумные телефонистки?", – Савельев выскочил из машины.
– Вы живы? Слава богу!
Балобанова подняла глаза. Она узнала Стаса. "Так, судьба мне сама один узелок, завязанный кармой, подкидывает. Встретить в мегаполисе знакомого человека случайно просто невозможно".
– Ничего страшного, – улыбнулась она коллеге, – кому суждено быть повешенным, тот не утонет.
– Это вы о чем? – Савельев отнес странную фразу на счет стрессового состояния потерпевшей.
– Не обращайте внимания, это я так.
– Давайте я вас подвезу, вам нужно успокоиться. В таком состоянии лучше по московским улицам не ходить. Тут рядом неплохое кафе. В качестве небольшой компенсации я вас приглашаю на обед.
– Что ж, предложение принимается. Тем более что у меня к вам разговор имеется, господин Савельев.
– Да-да, припоминаю, мы с вами знакомы. Правда, в одностороннем порядке. Тестоедов тогда мне вас не представил.
– Татьяна Балобанова, – Альфа-самка по-мужски протянула Стасу руку.
Как ни странно, обед удался. Стас с удивлением отмечал про себя перемену, произошедшую с Балобановой. Куда-то исчезла напряженная собранность, пропала агрессивность во взгляде. Обведенные ярко-красной помадой губы уже не складывались в презрительную ухмылку, линия рта стала мягче. Обесцвеченные волосы слегка растрепались и создавали впечатление чего-то трогательно кукольного. Раньше её прическа представляла собой идеально залакированную жесткую конструкцию. Теперь Татьяну язык не поворачивался назвать Альфа-самкой, женщиной вамп. Перед Стасом сидела милая, слегка растерянная женщина средних лет.
– Станислав Николаевич, вы в судьбу верите? – Балобанова пребывала в философском настроении.
– После сегодняшнего случая, наверное, начну верить. Такая встреча!
– Я тоже в судьбу поверила только сегодня. И сделала выводы. Знаете, я впервые поставила своего сына на место!
– Правильно. Парней воспитывать непросто. Не покажешь, кто в семье главный – на голову сядут. Сколько лет вашему сыну? – у Стаса выдался свободный час, поэтому он решил расслабиться и немножко отдохнуть за беседой на свободные темы.
– Скоро 15 исполнится. Ума не приложу, как он дальше жить будет, – на глаза Татьяны навернулись слезы.
– Пора подумать о выборе профессии, – уверенно ответил Стас. – Карьера для мужчины – самое главное.
– Куда бы вы посоветовали ему пойти после школы?
– Только бухгалтерское образование! Совершенно однозначно, – Савельев был категоричен.
– Но это вроде как женская профессия, – возразила Альфа-самка.
– Ничего подобного! Это профессия мужчины, который собирается добиться максимальных успехов. Почитайте биографии самых богатых людей – вы увидите, что почти все они имеют за плечами бухгалтерское образование. Основатель династии Рокфеллеров начинал с бухгалтерских курсов.
– Сейчас экономических вузов хватает. Какой бы вы посоветовали?
– Лучше всего – сельскохозяйственный вуз.
– Почему? – удивилась собеседница Стаса.
– В сельском хозяйстве самая сложная бухгалтерия, если ее освоить, все остальное – просто семечки, – Савельев знал это по собственному опыту.
– Ну да ладно, у него еще есть время, – на этом слове Балобанова споткнулась и вспомнила, что ей самой осталось совсем немного. – Послушайте, Станислав Николаевич! Я перед вами очень виновата!
– В чем? – искренне удивился Стас. – Я прекрасно понимаю, что вы исполняете заказ своего клиента. Если он использует не очень корректные методы, что ж, такова жизнь.
– Нет, нет, – с жаром возразила Татьяна. – Я сегодня поняла, что есть какая-то мера подлости, которую превышать ну просто нельзя! А я эту меру превысила. И не раз…
Стас с интересом смотрел на свою собеседницу: "А ведь я встретил ее сегодня не случайно! Офис Зенона в двух шагах! Что-то у нее случилось, раз она на консультацию к колдуну ходила".
– Я знаю, что происходит вокруг Чуковской фабрики! – Балобанова подалась вперед и почему-то перешла на шепот. – Поверьте, ничего хорошего! Новые хозяева выжмут из предприятия последние соки, выжмут, как апельсин. Людей просто жалко. Да и Кайгородов – мужик хороший. Знаете что? Я вам помогу, сделаю все, что в моих силах.
– Что ж, – осторожно ответил Стас, – я никогда от помощи не отказываюсь. Если ее предлагают от чистого сердца.
Результат превзошел самые смелые ожидания Савельева. Балобанова действительно помогла коллеге. Она сдала Стасу свои фирмы однодневки. В кармане аудитора лежали доверенности на представление интересов этих фирм, выданные на имя его помощницы Насти.
"Теперь мы посмотрим, чья возьмет, – ликовал Савельев, – я им такой фокус устрою, каких наша любимая судебная система еще не видывала!"
54. Суд идет
Судья Петров взял у истца Иванова пятьдесят тысяч. Затем он взял у ответчика Сидорова семьдесят тысяч. Потом судью Петрова замучила совесть. Он вернул двадцать тысяч ответчику Сидорову и решил дело по справедливости, в полном соответствии с принципом законности.
"Этот анекдот к нашему случаю все-таки отношения не имеет, – размышлял Стас, наблюдая за судьей Воробьевой, – одна из сторон – налоговая инспекция, а потому о справедливости даже в таком варианте стоит забыть".
Налоговым адвокатам иногда снятся фантастические сны: в российских судах вдруг вспомнили о такой штуке, как презумпция невиновности. Наступает утро, а с ним и суровые будни. Любые сомнения трактуются судьями в пользу налогового ведомства.
А налогоплательщику остается доказывать, что он не имеет никакого отношения к представителям семейства мозоленогих, то есть верблюдов.
Судья Наталья Воробьева (в девичестве Орлова, что давало коллегам повод для многочисленных шуток), крупная рыхлая женщина с копной начесанных волос на голове – заметно нервничала. Она регулярно протирала очки мятым платочком, суетливо перекладывала бумаги на своем столе, отхлебывала из стакана минералку. Поводов для беспокойства у служительницы закона хватало.
За пару дней до начала предварительного слушания по делу она вроде бы случайно пересеклась с начальником налоговой инспекции края Архаровым. Они встретились в здании администрации края, где проходило очередное совещание по дальнейшему усилению мер в деле неуклонной борьбы с коррупцией. Архаров, гаденько улыбаясь, подошел в перерыве к Воробьевой, и после обычных приветствий и традиционных жалоб на погоду вдруг задал судье краевого арбитражного суда неожиданный вопрос: "Скажите, коллега, где вы брали стройматериалы для вашего чудесного загородного домика? По нашим подсчетам металлочерепица плюс кирпич для трехэтажного сооружения – все это стоит недешево. А братец ваш недавно ипотеку на пятикомнатную квартиру взял". Не дожидаясь ответа опешившей Воробьевой, Архаров метнулся к синемундирному прокурору, который удалялся в сторону буфета. Наталья поежилась. Она прекрасно знала, что только в этом году в их арбитражном округе пятеро судей написали заявления "по собственному желанию" из-за того, что их официальные доходы слегка не соответствовали их неофициальным расходам.
"Ишь, как его заусило это дело с Чуковской фабрикой, – раздраженно подумала судья. – Ладно, нам не привыкать, намек понятен)".
Но уже в ходе предварительных слушаний поводов для раздражения у Воробьевой ещё прибавилось. И причиной тому стал Савельев со своей командой. Казалось бы, дело достаточно простое, у налоговой есть весомые аргументы, при помощи которых фискальное ведомство постоянно выигрывало аналогичные суды. Но у Воробьевой возникло ощущение, что в незыблемую скалу, которой представлялись еще недавно доводы налоговиков, врезался топор. Еще минута – скала пойдет трещинами и рассыплется в пыль.
Стас не считал себя большим докой в юриспруденции, несмотря на то, что за его плечами был не один процесс. Юридическую казуистику он оставлял Насте, полностью доверяясь ее квалификации. Но стратегию процесса он всегда выстраивал самостоятельно. Вот и на этот раз он постепенно заставлял своих оппонентов играть по своим правилам. На своем опыте аудитор усвоил, что в суде главное – процедура. Материальный повод не столь важен для конечного результата, как использование всех тонкостей судебных церемоний.
"Знание тонкостей церемонии отличает цивилизованного человека от варвара", – Стас готов был подписаться под этим изречением Конфуция.
Пакет ходатайств был приготовлен загодя, три дня в юротделе фабрики трудились, не покладая рук. Ксерили документы, посылали запросы, получали ответы. Стас перестал ходить в спортзал и начал пить кофе литрами, что с ним случалось крайне редко.
"Слушай, Станислав Николаич, я такого никогда не видел, – рассказывал Савельеву о предварительных слушаниях начальник юротдела, – налоговики орали на всю Ивановскую. Минут сорок, без остановки!"
Стас прослушал диктофонную запись. Суть претензий фискального ведомства заключалась в том, что предприятие работало с фирмами, занесенными в черный список, использовало схему по отмыванию грязных денег. Отдельно было сказано о бразильских контактах Кайгородова. Дескать, экономическая целесообразность подобных сделок весьма сомнительна. Юристы Кайгородова пытались обратить внимание Воробьевой на то, что фирмы, которые внесены налоговым ведомством в черный список однодневок, неоднократно выигрывали конкурсы на получение государственных контрактов. А в таких случаях каждая сделка проверяется аудиторами счетной палаты. Воробьева пропустила эти доводы мимо ушей, а представитель налоговой гневно заявил, что его ведомство не намерено мириться с уклонением от уплаты налогов. Естественно, много слов было сказано о несчастных пенсионерах и бюджетниках, о наглости некоторых предпринимателей, о необходимости воспитывать чувство социальной ответственности у российских бизнесменов.
"Итак, прелюдия закончена. Начинаем подготовку к судебному оргазму, – принял решение Савельев. – Для начала восемь техничных фрикций".
Судью с птичьей фамилией ожидал уже в первый день процесса каскад из восьми ходатайств, заботливо подготовленных командой Стаса. Их можно было разделить на две группы: непосредственно способные повлиять на ход дела и носящие исключительно психологический характер. Естественно, кайгородовцы не ждали, что ходатайство об отводе судьи возымеют действие. Тем более что формальных поводов для этого не было. Просто надо было дать понять Воробьевой, что в процессе кроме налоговой инспекции принимает участие и другая сторона.
Еще один шаг по привлечению внимания высокого суда – устное ходатайство о разрешении на использование диктофона.