Он свернул на улицу, где жил Маджоне, и не смог удержаться от улыбки. Могущественный дон все еще жил, как дешевый сантехник или местный электрик-ремонтник, - в домике из желтого кирпича на две семьи. И что еще более удивительно - Салливан не заметил на улице никакой охраны.
Стало быть, либо Младший здорово его недооценивает, либо его люди чертовски хорошо умеют прятаться. Вполне возможно, что его лоб сейчас под прицелом снайперской винтовки. И ему осталось жить всего пару секунд.
Такое напряжение было невыносимым. Ему страшно хотелось посмотреть, что тут на самом деле происходит. И он нажал на клаксон - раз, два, три раза. Но ничего не случилось - вообще ничего.
Никто не стал стрелять ему в лоб. И у него затеплилась мысль, что ему, возможно, удастся выиграть эту схватку.
Но потом он понял: Маджоне-младший смылся отсюда вместе со своим семейством. Маджоне тоже ударился в бега.
Ошибка.
Сам он допускать ошибок просто не имел права - ни единой промашки, начиная с этого момента и до того, когда все будет кончено. А если допустит - он труп.
Все очень просто.
И точка.
Глава 91
Было поздно, и я решил немного проехаться. Мне очень нравилась моя новая машина. Детям тоже. Даже Нане, слава Богу. Тут я понял, что снова думаю о Марии. И о затянувшемся расследовании ее убийства, которое я проводил и которое провалил. Я напряг память, стараясь вспомнить ее лицо, стараясь услышать ее неповторимый голос.
Вернувшись домой, я попытался уснуть, но не смог. Мне было так скверно, что я спустился вниз и еще раз посмотрел "Дневник безумной чернокожей женщины". И обнаружил, что способен сопереживать тому, что происходило на мерцающем экране телевизора. Фильм Тайлера Перри очень соответствовал моему настроению.
Около девяти утра я позвонил в офис помощника директора ФБР - Тони Вудсу. И, спрятав гордость в карман, попросил о помощи в расследовании. Мне было необходимо выяснить, нет ли в Бюро данных о наемном киллере по кличке Мясник - пусть даже это будут закрытые данные.
- Мы знали, что вы нам позвоните, Алекс. Директор Бернс хотел бы снова работать с вами. Вам нужна какая-то консультация? Это нетрудно устроить. Сообщите только, что именно вас интересует. Вы ведь снова занялись расследованием?
- Кто сказал, что я занимаюсь расследованием? Нет, тут просто возникла особая ситуация, - сказал я Тони. - Этот Мясник, вероятно, убил мою жену, и я не хочу оставлять это дело нераскрытым.
- Понятно. Мне действительно все понятно. Попытаемся вам помочь, если это в наших силах. Я подготовлю все, что вам нужно.
Тони договорился, чтобы мне выделили кабинет одного из агентов, уехавшего в командировку, и сказал, что мне дали добро на консультации с аналитиком ФБР Монни Донелли - если они мне понадобятся.
- Я уже беседовал с Монни, - заметил я.
- Мы в курсе. Монни сообщила. И ей разрешили сотрудничать с вами. Официально.
На следующий день я приступил к работе. Как выяснилось, в Бюро было немало материалов на Майкла Салливана. В его досье скопились десятки фотографий. Но были они семилетней давности, и, как оказалось, в последнее время с ним ни у кого не было никаких контактов. Куда он исчез? Я знал, что Салливан вырос в Бруклине, в квартале Флэтлендс. Его отец был настоящим мясником. Я даже узнал имена старых знакомых и приятелей Салливана времен его жизни в Нью-Йорке.
Он посещал приходскую школу, доучился до десятого класса, был хорошим учеником, хотя, кажется, никогда к этому особенно не стремился. Потом Салливан бросил школу. Связался с итальянской мафией и стал одним из немногих представителей другой нации, сумевшим проникнуть в ее ряды. Он не выбился в лидеры или авторитеты, но ему хорошо платили. Салливан уже зарабатывал шестизначные суммы, когда ему было всего за двадцать, и стал ведущим киллером и приближенным Доминика Маджоне. А вот сын его, нынешний дон, всегда недолюбливал Салливана.
А потом с ним стали происходить странные и непонятные для всех, кто им занимался, истории. Стали поступать сообщения, что Майкл Салливан пытает своих жертв и уродует их тела. Он убил священника и прихожанина, обвиненных в дурном обращении с мальчиками в его бывшей школе; потом пришил каких-то членов "комитета бдительности". Был слух, что Салливан убил собственного отца - однажды вечером тот исчез из лавки и его тело так до сих пор и не было обнаружено.
Потом Салливан вообще исчез с экранов фэбээровских радаров. Монни Донелли согласилась с моим предположением, что Салливан мог стать информатором кого-то из агентов Бюро и теперь находится под его протекцией или протекцией полиции Нью-Йорка. Может быть, даже подпал под программу защиты свидетелей.
Неужто он и впрямь стал чьим-то стукачом?
И теперь Мясника прикрывает ФБР?
Глава 92
Джон Маджоне был человеком гордым, самоуверенным, иногда любил прихвастнуть и покрасоваться, но он был не глуп, а поэтому не беспечен. Он прекрасно понимал сложившуюся ситуацию, страшную, реальную угрозу со стороны этого чокнутого киллера, этого ирландца, услугами которого его отец в свое время широко пользовался. Но даже его болван-папаша пытался тогда избавиться от Салливана, едва узнал, насколько он опасен и непредсказуем. Теперь надо наконец покончить с этим, и сделать это нужно очень продуманно.
Салливан все еще был в бегах - это Маджоне знал точно. Соблюдая дополнительную предосторожность против его ответного удара, он вывез семью из Южного Бруклина. И теперь они жили на Лонг-Айленде, в огороженном и охраняемом комплексе "Минеола". А потом и сам он присоединился к ним.
Дом был кирпичный, в колониальном стиле, на берегу, в тихом тупике. Были и собственный причал на канале, и быстроходный катер "Сесилия-Тереза", названный так в честь его первого ребенка.
Хотя местоположение комплекса было всем известно, охрана на всех въездах была надежная, а Маджоне к тому же удвоил и число собственных телохранителей. Так что безопасность своей семье он обеспечил. В конце концов, Мясник всего лишь одиночка. Ну какой вред он может принести, если говорить серьезно?
Маджоне-младший собирался в это утро заняться кое-какими делами, но позже, а потом, как это было у него принято, заехать в свой клуб в Бруклине. Появляться там надо было регулярно. Он был уверен, что теперь у него все под контролем. Да и его люди убедили своего дона, что Салливан очень скоро подохнет, и семья его тоже.
А пока Маджоне плавал в собственном крытом бассейне. Он уже сделал тридцать кругов и собирался проплыть еще пятьдесят.
Но тут зазвонил сотовый, оставшийся в шезлонге.
Рядом никого не было, и ему пришлось вылезти из воды и самому взять трубку.
- Да. В чем дело?
- Маджоне! - раздался в трубке мужской голос.
- Кто это, черт возьми? - спросил он, хотя уже понял, кто звонит.
- А это Майкл Салливан, босс. Нахальный малый, да?
Маджоне несколько удивило, что этот чокнутый снова позвонил ему.
- Думаю, нам надо поговорить, - сказал он.
- Да мы и так уже говорим. Ты послал за мной киллеров. Сначала в Италию. Потом они приперлись ко мне домой в Мэриленд. Стреляли в моих ребят. А потом возникли в Вашингтоне, меня искали. Это потому, что я, как ты полагаешь, трепло и хвастун, да? Это ты трепло и хвастун, Младший! И это тебя надо уделать!
- Послушай, Салливан…
- Это ты послушай, ублюдок. Ты меня послушай, Младший! Тебе сейчас доставят посылку - в твою крепость. Посмотри внимательно, что там внутри. И учти: я скоро приду за тобой! Тебе меня не остановить. Ничто меня теперь не остановит. И никто. Я же чокнутый, верно? Не надо забывать об этом. Я самый чокнутый из всех чокнутых уродов, какие тебе только встречались или о которых ты слышал. И мы с тобой обязательно встретимся снова. - И Мясник отключил связь.
Маджоне набросил купальный халат, потом вышел на лужайку перед домом. Он не верил собственным глазам: посылку доставила служба "Федерал экспресс"!
А это означало, что свихнувшийся Салливан, возможно, прямо сейчас наблюдает за домом. Возможно такое?
- Винсент! Марио! Тащите свои задницы сюда, живо! - крикнул он своим телохранителям, которые тут же выскочили из кухни с сандвичами в руках.
Он велел одному из них вскрыть посылку - вне дома, возле бассейна.
Через несколько минут нервного ожидания охранник крикнул:
- Это фотографии, мистер Маджоне. Правда, не совсем в стиле рекламы фирмы "Кодак"…
Глава 93
- Кажется, мы нашли его, мой милый!
Моя пациентка, учительница Эмили Корро, как раз собиралась уходить, (хотелось бы надеяться, теперь с более высокой самооценкой), когда по мобильнику мне позвонил Сэмпсон. Большой Джон редко бывает в таком возбужденном состоянии, так что, видимо, произошло нечто чрезвычайное.
А оно и впрямь произошло.
В тот же день мы с ним прибыли в район Флэтлэндс в Бруклине. И отправились разыскивать местную таверну под названием "У Томми Макгоуи".
Чистенькая и аккуратная закусочная была почти пуста. Там были только мощный бармен-ирландец и маленький, но крепко сбитый человечек лет сорока - он сидел в самом конце хорошо отполированной стойки. Его звали Энтони Муллино, и работал он художником-графиком на Манхэттене. В прошлом - лучший друг Майкла Салливана.
Мы сели так, что Муллино оказался между нами.
- Очень мило, - сказал он и улыбнулся. - Эй, ребята, я ведь вовсе не собираюсь от вас бежать. Я пришел сюда по собственной доброй воле. Просьба не забывать об этом. Да у меня дядьки - здешние копы. Можете проверить, если хотите.
- Уже проверили, - сказал Сэмпсон. - Один в отставке, живет в Мертл-Бич; второй временно отстранен от службы.
- Ха, значит, я уже набрал пятьсот очков! Неплохо. Поможет мне остаться в высшей лиге.
Мы с Сэмпсоном представились. Муллино попытался вспомнить, откуда ему знакомо лицо Джона, но не смог. Он сообщил нам, что внимательно следил за расследованием дела о главе русской мафии по кличке Волк, в котором я принимал участие, работая в Бюро, и которое проходило именно здесь, в Нью-Йорке.
- Я о вас в каком-то журнале читал, - сказал он. - Не помню в каком.
- В "Эсквайре", - напомнил я. - Лично я эту статью не видел.
Муллино понял намек и засмеялся - его смех был похож на кашель.
- Ну так как вы докопались - насчет меня и Салли? Это же так давно было. Древняя история.
Сэмпсон рассказал ему кое-что из того, что нам было известно - что ФБР прослушивало разговоры в клубе, членом которого был Джон Маджоне. Что Маджоне заказал Салливана, скорее всего по причине не совсем пристойных методов, которые тот использовал; и что Мясник нанес ответный удар.
- Агенты Бюро поспрашивали народ в округе, вот ваше имя и всплыло, - добавил он.
Муллино не стал дожидаться, пока Сэмпсон закончит. Я заметил, что, когда он говорил, руки у него все время двигались.
- Точно, клуб на Бенсонхерст. Вы там бывали? Старый итальянский квартал. Дома двухэтажные, внизу магазины, сами знаете. Знавал и лучшие времена, но все еще вполне приличный. Мы с Салли выросли неподалеку. А каким боком я теперь имею к этому отношение? Что-то никак не соображу, я ведь Майка сто лет не видел.
- Из досье ФБР мы узнали, что вы его друг. Это так?
Муллино покачал головой:
- Когда мы были мальчишками, то вроде как дружили. Но это было давно, ребята.
- Вы оставались друзьями, и когда вам перевалило за двадцать. И он все еще поддерживает с вами связь. Такую мы получили информацию.
- Ага, поздравительные открытки на Рождество, - сообразил Муллино и засмеялся. - Можно было догадаться. Салли - человек сложный, совершенно непредсказуемый. Вдруг возьмет да и пришлет открытку на праздник. А что? У меня неприятности? Да или нет?
- Нам известно, что вы связаны с мафией, мистер Муллино, - заявил Сэмпсон.
- Приятно это слышать, потому что я с ними не связан. И никогда не был связан. И вообще, мне уже надоело все это дерьмо, которое все время льют на нас, итальянцев. "Бада бинг" и прочая дрянь в том же роде. Конечно, у нас многие так считают. И знаете почему? Да потому, что такое по телику все время показывают.
- Ну так расскажите нам о Майкле Салливане, - предложил я. - Мы хотим знать все, что вам о нем известно. Пусть даже это старые истории.
Энтони Муллино заказал себе еще рюмку. И начал рассказывать:
- Расскажу вам об одной занятной штуке. История такая. В младших классах я был как бы защитником Майка и помогал ему. Объяснял ему про непорочное зачатие и всякое такое. Прямо Ирландское христианское братство. В нашей округе нужно было обладать очень приличным чувством юмора, чтобы не попадать каждый день в драки. Ау Салливана в те времена его было не слишком много, чувства юмора. И он смертельно боялся, что ему выбьют передние зубы. Он мог бы однажды стать кинозвездой или кем-то в этом роде. Богом клянусь, чистая правда! Правда! Его папаша и мамаша клали свои вставные челюсти на ночь в стакан с водой.
Далее Муллино рассказал, как Салливан изменился, когда они были в старших классах.
- Он стал грубым, крутым, злобным и гнусным, как змея. Но чувство юмора к тому времени у него развилось неплохое. Неплохое для ирландского парня, конечно. - Он придвинулся поближе к стойке и понизил голос: - В девятом классе он убил одного парня. Его звали Ник Фрателло. Тот работал в писчебумажном магазине, газетами торговал. И с букмекерами водился. Он все время колотил Майка, все время яйца ему отбивал. Без всякой причины. Вот Салли его и убил, порезал - резаком для картона. Про это прознала мафия. Сам Маджоне. Маджоне-старший, я его имею в виду.
Вот тогда Салли и начал ошиваться вокруг этого клуба на Бенсонхерст.
Никто точно не знал, чем он там занимается. Даже я. Но у него вдруг появились деньги. Семнадцать ему было, может, восемнадцать, а он купил себе "понтиак". Жутко крутая тачка в то время. А Маджоне-младший всегда ненавидел Майка, потому что тот заслужил уважение Маджоне-старшего.
Муллино перевел взгляд с Сэмпсона на меня и развел руками, мол, что он еще может сказать и не пора ли ему домой.
- Когда вы в последний раз видели Майкла Салливана? - спросил Сэмпсон.
- В последний раз? - Муллино откинулся на спинку стула и сделал вид, что с трудом пытается припомнить. Потом его руки снова замелькали. - Наверное, это было на свадьбе Кейт Гарган в Бэй-Ридж. Лет шесть-семь назад. Насколько я помню. Конечно, у вас, ребята, видать, имеются и аудио- и видеозаписи всей моей жизни, верно?
- Может быть, мистер Муллино. Итак, где Майкл Салливан сейчас? Рождественская открытка от него была? Откуда он ее послал?
Муллино пожал плечами и воздел руки горе, словно ему уже надоел этот разговор.
- Открыток было всего две. Кажется, из Нью-Йорка. Манхэттен? Там не было обратного адреса. Так что я с таким же успехом у вас могу спросить, где сейчас Салли.
- Он здесь, мистер Муллино, в Бруклине, - сказал я. - И вы видели его два дня назад в "Честерфилд Лодж" на Флэтбуш-авеню. - И я показал ему фото, где он был с Майклом Салливаном.
Муллино снова пожал плечами и улыбнулся. Ничего страшного, его всего лишь поймали на вранье.
- Он же был моим другом. Ну позвонил, сказал, что хочет поговорить. Что мне было делать - послать его? Не самая лучшая идея. Ну и почему вы его прямо там не прихватили?
- Не повезло, - объяснил я. - Агенты наружного наблюдения не знали, как он сейчас выглядит - он побрил голову, прямо как панк из семидесятых. И я спрашиваю вас еще раз: где теперь находится Салливан?
Глава 94
Майкл Салливан нарушал все освященные временем традиции и неписаные правила семьи, и прекрасно знал об этом. Он понимал также, какие могут быть последствия. Но это ведь они сами начали всю эту заварушку, не так ли? Они сели ему на хвост, они напали на него на глазах у его детей.
И теперь он должен с этим покончить. Возможно, он сам погибнет при этой попытке. В любом случае это веселое предприятие.
Субботним утром он уже ехал в почтовом грузовике с надписью "Юнайтед пост сервис", который только что угнал. Водила лежал сзади, из последних сил стараясь остановить кровь, хлещущую из перерезанного горла.
На приборном щитке красовалась фотография его подружки, а может, жены. Но Майклу было наплевать на это. Как и на случайное убийство несчастного водителя. Он не испытывал никаких чувств к этому совершенно чужому для него человеку. По правде говоря, для него любой человек был чужаком. А нередко он чувствовал себя чужим в собственной семье.
- Эй, ты, сзади, у тебя все в порядке? - окликнул он, перекрывая грохот и скрип грузовика.
Никакого ответа, ни звука.
- Я так и думал, приятель. Не волнуйся, почту и все остальное все равно надо доставить. Дождь, снег, слякоть, смерть - что бы ни случилось.
В районе Рослин он подвел огромный коричневый грузовик ко входу в дом средних размеров. Прихватил с полки позади водительского сиденья пару больших коробок для доставки товаров. И направился к парадной двери. Он шел очень быстро, как ребята из сериала "Парни в коричневом", который все время идет по телику. Даже насвистывал какую-то веселую мелодию.
Нажал на кнопку звонка. Подождал, продолжая насвистывать. Отлично справляясь с ролью, как ему казалось.
Из динамика интеркома раздался мужской голос:
- Кто там? В чем дело?
- Служба "Ю-пи-эс". Вам посылка.
- Оставьте у двери.
- Тут нужно расписаться, сэр.
- Оставьте у двери, я сказал. И сами распишитесь. Все. Пока.
- Извините, сэр. Не могу. Я на службе.
Но динамик молчал. Прошло тридцать секунд, сорок пять. Значит, надо действовать по плану "Б".
Неожиданно в дверях показался крупный мужчина в темном спортивном костюме "Найк". Он производил серьезное впечатление, и вполне понятно - это был профессиональный футболист, игравший в американских командах "Нью-Йорк Джетс" и "Майами Долфинс".
- У тебя со слухом проблемы? - спросил он. - Я же тебе сказал, оставь посылку у двери. Capisce?
- Нет, сэр. Я вообще-то из ирландцев. И я не имею права оставлять эти ценные посылки без вашей подписи в ведомости.
Мясник протянул экс-футболисту электронный блокнот, и тот недовольно нацарапал маркером свою подпись.
Мясник проверил ее - Пол Москони. Гангстер, боец мафии, к тому же женатый на младшей сестре Джона Маджоне. Трогать его, конечно, было совершенно против всех правил, но, скажите на милость, а остались ли еще где-нибудь хоть какие-то правила?! В мафии, в правительстве, во всем этом идиотском обществе?!
- Лично против вас я ничего не имею, - сказал Мясник и выстрелил. - Ты труп, Пол Москони. Твой большой босс, конечно, очень на меня рассердится. Кстати, я когда-то болел за "Джетс". Но теперь болею за "Нью Ингленд".
Потом Мясник достал скальпель. Раз, другой, еще, еще.
Из окна показалась женщина - темные волосы у нее были в бигудях. И начала вопить:
- Поли! О Господи! Поли! Нет! Нет! Нет!
Мясник вежливо поклонился ей: