Но она перебила:
- Не спорь со мной, Алекс! Хоть разок помолчи, пока ты в выигрышном положении.
Я покорно замолчал.
Глава 34
В пятницу утром на той же неделе в пять минут десятого я стоял перед дверью приемной директора Рона Бернса в здании Эдгара Гувера, штаб-квартиры ФБР.
Тони Вудс, помощник директора, высунув свое круглое, обманчиво-ангельское личико, кивнул:
- Привет, Алекс, вот и ты. Давай заходи. Отлично ты сработал на Кентукки-авеню. Директор хочет поговорить с тобой об этом деле и еще кое о чем. Как я слыхал, Нед Маони уже поправляется.
Отлично сработал! Да меня там чуть не подстрелили! И Нед Маони получил пулю в шею. Он тоже мог погибнуть.
Директор уже ждал меня в своем sanctum sanctorum. У Рона Бернса появилась довольно странная манера. Человек настырный и напористый, он в последнее время научился вести пустые разговоры и все время улыбаться, прежде чем перейти к делу. Так принято в Вашингтоне, особенно если имеешь дело с пронырливыми политиками. Однако манера эта явно его тяготила, потому что он был человеком дела. Но несколько минут мы все же поговорили о местных спортивных новостях и о погоде, прежде чем добрались до истинной причины моего вызова.
- Ну так чем вы занимаетесь в последнее время? - спросил Бернс. - Тони сказал, что вы хотели меня видеть, и, я полагаю, что это не просто визит вежливости. Мне тоже нужно обсудить с вами несколько вопросов. Для начала - новое задание. Серийный убийца, и не где-нибудь, а в Мэне и Вермонте.
Я кивнул. Но мне вдруг стало неуютно, я почувствовал напряжение и неуверенность. И в конце концов прервал его:
- Наверное, мне не стоит тянуть с этим, директор, так что я скажу сразу. Я пришел сообщить вам, что намерен оставить Бюро. Это очень трудное для меня решение. Я высоко ценю все то, что вы для меня сделали, но я принял это решение во имя собственной семьи. И оно окончательное. Я его не изменю.
- Что, что? - крикнул Бернс и со всей силой грохнул ладонью по столу. - Черт бы все это побрал, Алекс! И почему вам понадобилось уходить вот сейчас? Мне это совершенно непонятно. Вы в Бюро на отличном счету, вы и сами это знаете, верно? Вот что я вам скажу: я не отпускаю вас!
- Меня ничто не может остановить, - сказал я. - Извините, но я уверен, что поступаю совершенно правильно. Я все хорошо обдумал.
Бернс посмотрел на меня в упор и, видимо, заметив в моих глазах решительность, встал из-за стола. Потом обошел его и протянул мне руку.
- Вы совершаете ужасную ошибку, это чудовищно неправильный карьерный ход, но я вижу, что с вами не имеет смысла спорить. Мне очень хорошо было с вами работать, Алекс. Кроме того, я многому от вас научился, - произнес он, и мы пожали друг другу руки. Потом еще немного поговорили, оба неловко себя чувствуя. Потом я встал, чтобы покинуть этот кабинет навсегда.
Когда я был уже у двери, Бернс окликнул меня:
- Алекс, надеюсь, я могу привлекать вас к делам время от времени? Могу или нет?
Я рассмеялся, несмотря на свое настроение. Вопрос был в стиле Бернса: никогда не переставай рассчитывать на лучшее.
- Конечно, вы можете меня привлечь. Но лучше через несколько месяцев, о'кей?
- Лучше через пару дней, - ответил Бернс и подмигнул.
Мы оба расхохотались, и тут до меня вдруг дошло - моя короткая, довольно блестящая карьера в ФБР закончилась.
И еще одно: теперь я безработный.
Глава 35
Я не слишком большой любитель оглядываться назад, а тем более с сожалением. Мою работу в ФБР ценили, я многое узнал и понял, кое-чего добился - например, остановил этого психа из русской мафии по кличке Волк. Я подружился с хорошими ребятами - с шефом группы по освобождению заложников, с директором Бюро - и это хорошо, и однажды может даже помочь мне.
И все же я оказался совершенно не подготовлен к невероятному ощущению свободы, которое обрушилось на меня, когда я утром выносил из здания ФБР картонную коробку, набитую своими вещами. Ощущение было такое, словно у меня с плеч свалилась ноша весом в пару сотен фунтов, свалилось бремя, о существовании которого я даже не подозревал. Я был не совсем уверен, что принял правильное решение, но ощущение было именно такое.
Все, больше никаких монстров.
Больше никаких монстров, никогда и ни за что.
Незадолго до полудня я тронулся в сторону дома. Все окна в машине были открыты, и я слушал "Дорогая, не плачь" в исполнении Боба Марли. Из приемника доносились его слова "и все будет в порядке". Я громко подпевал. У меня не было никаких планов, я не знал, что я буду делать дальше, даже на остаток дня никаких наметок - и это было здорово. Какое-то время можно вообще ничего не делать. И я думаю, что мне это понравится.
Но оставалось еще кое-что, что нужно было сделать прямо сейчас, пока я в хорошем настроении. И я поехал в автосалон и нашел там знакомую продавщицу Лори Бергер. Я быстро провел "тест-драйв", сидя за рулем "R-350", и свободное пространство под ногами, и свободное шоссе доставляли мне огромное удовольствие. Мне нравилась стремительность этой машины, а еще климат-контроль с регулировкой по зонам - это всем понравится, особенно Нане.
Вот и пришло время расстаться со старой машиной Марии. Момент вполне подходящий - у меня были сбережения, так что я купил "R-350" и преотлично себя чувствовал.
Приехав домой, я обнаружил на кухонном столе записку от Наны. Она предназначалась для Дженни и Деймиена, но я все равно прочел ее.
"Пойдите погулять на свежем воздухе, вы оба. В скороварке - курица в винном соусе. Пальчики оближете! Накройте на стол и для меня, пожалуйста. И садитесь за уроки еще до ужина. У Деймиена вечером хор. Помните, что надо "ставить голос на диафрагму", молодой человек! Тетя Тайя и я повели Эли в зоопарк, и нам это очень нравится.
Вашей Наны нет дома, но я все равно все вижу!"
Я не мог не улыбнуться. Эта женщина когда-то спасла меня, а теперь спасает моих детей.
Я рассчитывал повозиться с Эли, но для этого в ближайшем будущем еще будет уйма времени. Так что я соорудил себе сандвич из остатков свинины и тушеной капусты и приготовил порцию поп-корна.
Почему? Да почему бы и нет? Я, правда, не так уж люблю поп-корн, но мне вдруг захотелось чего-то горячего и с маслом. Я же свободен, свободен даже делать глупости, если есть такое желание.
Поев, я сел за пианино - вспомнил Дюка Эллингтона, Джелли Ролла Мортона, Эла Грина. Прочел несколько глав из книги "Тень ветра". А потом сделал нечто невообразимое: днем улегся спать. Прежде чем заснуть, я снова думал о Марии, о наших лучших днях, о нашем медовом месяце в Сэнди-Лэйн на Барбадосе. Как тогда было здорово! И как мне ее по-прежнему не хватает, как жаль, что ее нет сейчас рядом - я бы рассказал ей все последние новости…
Остаток дня прошел спокойно, даже телефон ни разу не зазвонил. У меня теперь не было пейджера, и, как сказала бы Нана, мне это страшно нравилось.
Вскоре вернулись домой Нана и Эли, потом явилась Дженни и в конце концов Деймиен. Их раздельное появление дало мне возможность три раза продемонстрировать новую машину и три раза выслушать их восторженные вопли и аплодисменты. Какой выдался отличный, просто замечательный день!
Вечером за ужином мы наслаждались курицей, приготовленной Наной по французскому рецепту, потом ели мороженое и пили кофе с молоком. Главную новость я пока держал при себе.
Дженни и Деймиен хотели сразу сбежать, но я велел всем оставаться за столом. Дженни была недовольна. Она перечитывала "Эрагону", книжка ждала ее, а я никак не мог понять, почему детям хочется по нескольку раз читать одно и то же.
- Ну и что теперь? - спросила она, закатывая глаза, словно уже знала ответ.
- У меня есть новости, - многозначительно ответил я.
Дети переглянулись, потом Дженни и Деймиен нахмурились и покачали головами. Они догадываются, что сейчас последует - я уезжаю из города на очередное расследование убийства. И может, прямо сегодня вечером, как обычно и бывало.
- Никуда я не еду, - сообщил я и широко улыбнулся. - Все совершенно наоборот. Я пойду на репетицию хора и послушаю Деймиена. И проверю, научился ли он ставить голос на диафрагму.
- Ты пойдешь к нам на спевку?! - воскликнул Деймиен. - Что, у нас в хоре обнаружили киллера?
Я намеренно тянул время, поглядывая то на одного, то на другого. Они даже предположить не могли, какой сюрприз я им приготовил. Даже наша умная, хитрая, всезнающая Нана пока ни о чем не догадывалась.
В конце концов Дженни обратилась к Эли:
- Скажи ему, Эли, пусть он все расскажет. Заставь его.
- Давай, папа, - приказал малыш, который уже научился довольно ловко мной манипулировать. - Рассказывай. Пока Дженни не спятила от нетерпения.
- Ну хорошо, хорошо. Вот, значит, какое дело. Хочу вам сообщить, что отныне я безработный и мы практически стали бедняками, остались без средств к существованию. Ну не совсем, конечно… Как бы то ни было, нынче утром я ушел из ФБР. И всю остальную часть дня бездельничал. А сегодня вечером я иду на репетицию хора, послушать "Cantanto Domine".
Нана и дети разразились бурными аплодисментами.
- Мы остались без средств к существованию! Остались без средств к существованию! - пели дети.
И это было даже смешно.
Глава 36
А между тем события продолжали развиваться. Джон Сэмпсон в эти дни стал самой популярной личностью в полицейском управлении Вашингтона. С тех пор как Алекс Кросс ушел из полиции и перешел в ФБР, рейтинг Сэмпсона все время повышался, хотя и раньше его уважали. Самое любопытное, однако, заключалось в том, что Сэмпсон все это и в грош не ставил и перед начальством не заискивал. Вот если бы Алекс одобрил его работу, он был бы рад. Хотя знал, что сегодняшней удачи завтра, может, и не будет…
Последнее дело, которое он получил, было трудным. Он терпеть не мог таких гнусняков - а на сей раз он зацапал именно такого. Подонок, о котором идет речь, Джино Джаметти, он же Сальный, владел стриптиз-барами и массажными салонами по всему побережью до самого Форт-Лодердейла и Майами. Побочным промыслом для него была поставка "товара" всяким извращенцам - юных девушек, иногда даже совсем девочек. Джаметти и сам был педофилом.
- Капо гребаный, - бормотал Сэмпсон, сворачивая на улицу в шикарном районе округа Колумбия - Калораме, где был дом Джаметти. Термин "капо" происходит от итальянского слова "capitano" и означает "главарь в мафии". Джино Джаметти много лет считался заметной фигурой в этом сообществе. Он был одним из тех гангстеров, кто вовремя понял, что можно сделать большие деньги, ввозя в Штаты симпатичных девочек из стран бывшего социалистического блока, особенно из России, Украины, Польши и Чехословакии. И Сэмпсон сидел сейчас у него на хвосте. И он очень жалел, что сейчас с ним не было Алекса, чтобы участвовать в захвате.
Было уже за полночь, когда он подъехал к дому Джаметти. Берлога гангстера не отличалась особой экстравагантностью, но поражала внушительностью. Вот так мафия заботится о своих.
Сэмпсон посмотрел в зеркало заднего вида: следом за ним к дому подъехали еще две машины и остановились возле тротуара позади него. Он наклонился и произнес в микрофон, прикрепленный к воротнику рубашки:
- Добрый вечер, джентльмены. Кажется, ночка предстоит бодрая. Печенкой чувствую. Ну, пошли будить этого Сального.
Глава 37
Напарником Сэмпсона был двадцативосьмилетний детектив Мэрион Хэндлер, почти такого же крупного телосложения, как и сам Сэмпсон. Конечно, это был не Алекс Кросс. Любовница Хэндлера, дама с очень большой грудью и маленьким мозгом, возглавляла группу фэнов вашингтонской команды "Редскинз". Он из кожи вон лез, стараясь сделать карьеру в отделе по расследованию убийств. "Я быстро соображаю и быстро всех выслеживаю, приятель", - любил он повторять, причем без малейшего намека на юмор или на попытку посмеяться над самим собой.
Обычное нахальство выводит из себя и портит настроение. Но этот был просто глуп; хуже того, он явно гордился своей глупостью, постоянно демонстрируя полное отсутствие логики.
- Я первым пойду, - заявил Хэндлер, когда они подошли к дому Джаметти. Четверо других детективов - у одного из них была кувалда для взлома дверей - уже ждали у входа.
- Первым хочешь? Нет проблем, Мэрион, - сказал Сэмпсон. Потом добавил: - Первым в дело, первым в морг. И, обращаясь к детективу с кувалдой, приказал: - Давай выноси дверь. Детектив Хэндлер идет первым.
Парадная дверь рухнула после двух мощных ударов. Взревела сигнализация, установленная в доме, и полицейские ринулись внутрь.
Сэмпсон заглянул в темную кухню. Никого. Повсюду новенькие кухонные комбайны и разные приспособления. На полу разбросаны компакт-диски, валяется айпод. В доме явно есть дети.
- Он внизу, - сказал Сэмпсон остальным. - С женой он больше не спит.
Детективы бросились вниз по крутой деревянной лестнице, начинавшейся в углу кухни. С момента вторжения прошло не больше двадцати секунд. Спустившись на цокольный этаж, они ворвались в комнату, попавшуюся первой. Сальный был там.
- Столичная полиция! Руки вверх! Стоять, Джаметти! - раздался оглушительный голос Мэриона Хэндлера.
Сальный быстро вскочил. И встал в оборонительную позицию на краю огромной кровати. Это был коротышка с толстым брюхом, волосатый, лет сорока с лишним. Он был явно не в себе и плохо соображал, может, принял дозу. Но его внешний вид обмануть Сэмпсона не мог - этот гад был убийцей, хладнокровным убийцей.
Красивая девица, очень юная, с длинными светлыми волосами и светлой кожей, лежала в постели, пытаясь прикрыть обнаженную грудь. Сэмпсон знал, как ее зовут - Полина Сорока. Ее привезли из Польши полгода назад. И еще Сэмпсону было известно, что она наверняка окажется здесь, потому что, по слухам, Джаметти до потери сознания втрескался в эту светловолосую красотку из Восточной Европы. По сообщению стукачей, Сальный убил ее лучшую подругу, потому что та отказалась выполнять его прихоти.
- Тебе нечего бояться, - сказал Сэмпсон Полине. - Мы вашингтонская полиция. Тебе ничего не грозит. В отличие от него.
- Лежи и помалкивай! - приказал Джаметти девушке, которая была очень напугана. - Ни слова им не говори! Ни слова, Поли! Я тебя предупреждаю!
Сэмпсон двигался гораздо быстрее, чем можно было ожидать. Он швырнул Джаметти на пол, потом надел на него наручники.
- Не говори ни слова! - продолжал верещать Джаметти, лежа лицом вниз на ворсистом ковре. - Молчи, Поли! Предупреждаю, слышишь?!
Девушка с совершенно опустошенным взглядом сидела среди вороха скомканных простыней, все еще пытаясь прикрыться мужской рубашкой, которую ей дал кто-то из детективов.
Потом она все же тихо прошептала:
- Он заставлять меня делать все, что хотел. Все такое плохое мне делать. Я… мне четырнадцать лет.
Сэмпсон повернулся к Хэндлеру:
- Можешь забирать его отсюда, Мэрион! К чертовой матери! Не хочу даже прикасаться к этой паскуде!
Глава 38
Через час Джино Джаметти был избит, допрошен с пристрастием и сидел под яркими лампами в комнате отдела расследований полицейского участка Первого района. Сэмпсон не сводил глаз с этого омерзительного урода, у которого была гнусная привычка расчесывать башку до крови. Сам он этого, кажется, даже не замечал.
Допрос вел Мэрион Хэндлер, но Джаметти упорно молчал. Сэмпсон сидел в стороне и наблюдал, оценивая их обоих.
Пока что верх одерживал Джаметти. Он оказался намного умнее, чем можно было предположить. "Да, я проснулся и был очень удивлен, увидев рядом с собой Поли. Она спала - и тут вы ввалились. Ну и что я могу сказать? У нее своя спальня, наверху. Она просто испуганная маленькая девочка. Иногда, правда, на нее находит… Она у нас за домом следит, убирается, помогает жене. Мы потом хотели ее в школу определить, тут, поблизости. В самую лучшую школу. А сперва хотели, чтобы она английский подучила. Мы же хотели сделать как лучше, понятно? Так за что мне яйца отбивать?"
Наконец Сэмпсон решил вмешаться. С него было довольно.
- Тебе когда-нибудь говорили, что ты можешь крупно вляпаться, Джаметти?
- Вообще-то говорили. - Джаметти усмехнулся. - Пару раз мне говорили в точности то же самое. И знаете что? Кажется, это тоже были копы.
- Полина уже заявила, что она сама видела, как ты убил ее подругу Алексу. Задушил шнурком! А той было всего шестнадцать!
Джаметти грохнул кулаком по столу:
- Она же чокнутая, эта маленькая сучка! Врет она все! Что вы там с ней сделали? Пригрозили выслать обратно? Депортировать в Польшу? Она этого больше всего боится.
Сэмпсон покачал головой:
- Нет. Я сказал, что мы ей поможем остаться в Америке, если сумеем. Направим в школу. В самую лучшую.
- Да врет она все! Чокнутая она! Говорю вам, она совсем спятила!
Сэмпсон опять кивнул:
- Врет, говоришь? Ну хорошо, а как тогда насчет Роберто Галло? Он тоже врет? Он ведь тоже видел, как ты убивал Алексу, а потом запихнул труп в багажник своего "линкольна". Он тоже это выдумал?
- Ясное дело, выдумал! И ващ-ще, чепуха все это! Чушь собачья! Вы и сами это знаете. И я знаю. И Бобби Галло тоже знает. Алекса? Да кто она такая, эта Алекса? Какая-то мифическая подружка Поли…
Сэмпсон пожал плечами:
- А откуда мне знать, что Галло это все выдумал? И что его показания - чушь?
- Да оттуда, что всего этого никогда не было, вот откуда! Потому что Бобби Галло наверняка договорился с вами! На сделку пошел!
- Хочешь сказать, что такого вообще не было? И что Галло не был очевидцем? А Полина была. Ты это хочешь сказать?
Джаметти прищурился:
- Думаете, я настолько глуп, детектив Сэмпсон? Нет, не настолько!
Сэмпсон развел руки в стороны, словно подчеркивая малые размеры комнаты:
- Но ты же оказался здесь.
Джаметти несколько секунд обдумывал услышанное. Потом кивнул в сторону Хэндлера:
- Скажите своему напарничку, чтобы пошел прогуляться, подальше и подольше. Я хочу поговорить с вами. Один на один, мистер босс.
Сэмпсон взглянул на Хэндлера:
- А почему бы тебе и впрямь не сделать перерыв, Мэрион?
Хэндлеру это явно не понравилось, но он встал и вышел из комнаты. У него было лицо старшеклассника, которого оставили после уроков.
Сэмпсон не произнес ни звука, когда они с Джаметти остались наедине. Он по-прежнему изучающее смотрел на гангстера, пытаясь проникнуть в его мысли. Парень - убийца, в этом детектив был уверен. Джаметти по уши сидит в дерьме. Полине Сороке всего четырнадцать лет.
- Злой следователь - это ваша роль, не так ли? Этакий сильный и молчаливый коп, да? - Джаметти снова усмехнулся.
Сэмпсон по-прежнему молчал. Так продолжалось несколько минут.
Наконец Джаметти наклонился вперед и заговорил - тихо, серьезным тоном: