- Прости, - обратился к нему Пандер. Вчера они не смогли пообщаться. Пандер так смутился после головомойки, которую задала ему незнакомка, что извинился и покинул поле прежде, чем закончилась тренировка. - Ты не знаешь, где живет Холли Голд?
Марли оторвался от своих уроков. Перед ним стоял большой лысый мужчина в черно-зеленой рубашке с драконами. Мальчик бросил карандаш на блокнот и закрыл его ногой.
- Да, сэр.
Пандер ждал продолжения, но напрасно.
- Ладно, и где ее дом?
- Я сказал, что знаю, где она живет, но это не значит, что я скажу вам.
- Я из полиции. Мисс Голд заявила об исчезновении человека.
- Вам не провести меня, мистер. Вы не из полиции. - Марли знал всех полицейских на острове, начиная с шефа Коффи - дедушки его лучшего друга Маркуса.
- И тем не менее. - Пандер показал ему значок.
- Я схожу за ней, - сказал Марли, стоя на левой ноге, открыл правой дверь хижины, отодвинув щеколду большим пальцем.
Минуту спустя женщина, отчитавшая Пандера вчера, появилась на пороге в японском халате, доходившем до середины бедер (надо признаться, весьма красивых бедер). Ее темные волнистые волосы сбились на одну сторону. Судя по всему, она только что проснулась.
- Вы?! - Ее голос был полон гнева.
- Я, - проговорил он виновато. - Я Эд Пандер. Помогаю местной полиции разыскивать человека, об исчезновении которого вы заявили, - мистера Арина. Мне хотелось бы осмотреть его дом и переговорить с его знакомыми. Возможно, удастся найти какие-то зацепки…
"Ой", - подумала Холли, удивившись, какой муравейник она разворошила, подав заявление в полицию. Если Энди вернется, он не обрадуется, узнав, что его дом обыскивали.
- У вас есть разрешение на обыск? - спросила она Пандера.
- В нем нет необходимости, - ответил он. - Мистер Арина не подозреваемый, он никогда не совершал преступлений, так что расслабьтесь. И контрабандные товары, которые могут быть обнаружены во время несанкционированного обыска, нельзя использовать в суде как улики. Если вы из-за этого переживаете. - Пандер немного покривил душой, но он не был представителем отдела по борьбе с наркотиками. Последний раз он занимался поиском наркотиков, еще когда работал помощником шерифа в графстве Кортланд, сейчас у него была совсем другая задача.
- Подождите, я оденусь и провожу вас, - сказала Холли.
- Я отведу его, - вызвался Марли.
- Да что ты говоришь? Ты уже сделал все уроки?
- Нет, но…
- Никаких "но", молодой человек! - возмутилась Холли.
Марли посмотрел на Пандера, словно ища у него поддержки.
- Правильно, - поддержал он Холли. - Делай, что она сказала.
5
Вскоре после того, как Пандер покинул участок на своем "Веспе", Льюиса Апгарда привезли на полицейской машине для опознания тела его жены. Его собственный автомобиль по-прежнему был на досмотре и считался временно конфискованным. Коффи проводил Льюиса через мощенный булыжниками дворик к моргу, где на полке морозильника под простыней лежала Хоки.
Льюиса обдало холодом, когда доктор Парментер - акушер, выполняющий работу патологоанатома, как он часто говорил, проходящий весь путь от матки до могилы, открыл дверь и выкатил полку с телом. Коффи приподнял простыню. Льюис быстро взглянул на лицо Хоки - длинный нос казался еще более острым, чем прежде. Он кивнул. Коффи собрался опустить простыню, но Льюис остановил его.
- Я могу провести пару минут со своей женой? Пожалуйста. Мы даже толком не попрощались.
Лайла уже осмотрела тело и сняла с него возможные отпечатки, поэтому Коффи не стал возражать. Вместе с Парментером он прошел через коридор в кабинет патологоанатома, чтобы обсудить некоторые детали вскрытия, которое было запланировано на вечер, оставив Льюиса наедине с Хоки.
Льюис осмотрелся, убедился, что в помещении нет камер, и откинул простыню, обнажив труп до талии. Это тоже был своего рода вуайеризм, но он не доставил Льюису удовольствия.
По крайней мере она сохранила свой безупречный загар без единой белой полоски, подумал Льюис. Теперь она такой и останется. Хоки была бы рада. Она уделяла большое внимание загару, хотя и подвергала себя почти смертельному риску в нынешний век меланомы.
Бедная Хоки… за последние двадцать четыре часа столько всего произошло. То, что прошлым утром казалось Льюису далеким планом, сегодня стало совершившимся фактом.
- Я скучаю по тебе, - прошептал он. - И все из-за этих чертовых деревьев. Ты, глупая, глупая… - Льюис хотел назвать ее б…, но одернул себя. Он пришел сюда не за этим. - Прости, - сказал он, склоняясь над ней, чтобы поцеловать.
Но не смог этого сделать. Его губы находились в дюйме от лица Хоки, когда он почувствовал смертельный холод, волнами исходивший от ее тела. Поэтому он только приложил указательный палец к ее посиневшим губам. Затем накрыл тело простыней и разгладил ладонью морщинки на ней.
6
- …мы с Перл расстались, - закончила свой рассказ Холли. - Ей предложили место шеф-повара на модном горнолыжном курорте в Банфе, а мне не хотелось в Канаду: ненавижу снег и холод. Поэтому я переехала из Нью-Йорка в Калифорнию. У меня там был свой большой дом. Сначала я планировала уладить все дела Лорел и забрать детей с собой в Биг-Сур. - Холли развела руками и рассмеялась. - Да, неплохой был план…
Они сидели с Пандером на распиленном бревне на расчищенной от деревьев возвышенности - единственном месте в Коре, откуда можно было увидеть короткий, невероятно красивый тропический закат во всем его великолепии. Холли рассказывала Пандеру историю своей жизни, - она и предположить не могла, что их встреча так закончится. Холли собиралась только проследить, чтобы он не украл ничего из вещей Арина.
Этот большой толстяк передвигался по дому грациозно и с удивительной щепетильностью ставил на место все предметы, которые брал в руки, включая кальян Энди, и говорил с таким пониманием, что Холли вынуждена была признать - он совсем не так глуп, как ей показалось на первый взгляд. Впрочем, это было вполне естественно.
Пандер объяснил, что ищет предметы, которые подсказали бы ему, чем занимался Энди незадолго до своего исчезновения. Что он делал, не собирался ли уезжать, не оставил ли каких-нибудь скоропортящихся продуктов. Пандер добавил, что самая важная и сложная задача в любом поиске - найти вещи, которые исчезли.
- К. Б. Доусон, бывшая подружка Арина, возможно, сумела бы ответить на эти вопросы по возвращении с лесной прогулки, - сказала Холли.
От себя же она добавила, что нетронутая коробка пива в маленьком холодильнике, свежая буханка хлеба из супермаркета и связка бананов говорят о том, что Энди не собирался уезжать надолго.
Тем не менее Холли не могла понять, почему вдруг она стала рассказывать Пандеру о своей жизни. ("Один из признаков аффективного допроса, - говорил своим студентам Пандер, - это когда человек перестает воспринимать беседу с вами как допрос".)
- Вы не знали… о состоянии Марли, пока не приехали сюда? - подсказал ей Пандер. Он не хотел использовать слова вроде "калека" или "инвалид", чтобы она не начала его снова отчитывать.
- Да. А когда я поняла… Я испытала сильное потрясение, когда впервые увидела его. Мне очень жаль, что я набросилась на вас вчера. Я знаю, какое это удручающее зрелище.
- Да нет, это вы меня простите, - поспешил извиниться Пандер. - Я сам виноват.
- Ох. - Она не стала спорить. - Я поняла, что Дони быстро адаптируется в Биг-Сур. Ей везде будет хорошо. Но разве можно забрать Марли с Сент-Люка, где все знают его с рождения и почти не замечают его увечья, где он общается со всеми детьми; это не говоря уж о том, что здесь ему практически не приходится надевать обувь - ведь для него это почти то же самое, что для нас носить боксерские перчатки. Вот поэтому я не смогла себя пересилить и осталась.
- Вы не думали о протезировании?
- Это весьма проблематично, учитывая стоимость протезов.
- А сколько они стоят?
- Те, что необходимы ему, - от тридцати до пятидесяти тысяч долларов за один протез.
Пандер громко присвистнул.
- Да, приличная сумма.
- И не говорите, - вздохнула Холли, глядя, как опускающееся за горизонт солнце освещает растущие через дорогу деревья, словно огромный розовый японский фонарь.
7
После формального опознания Льюис вернулся вместе с Коффи в участок, где позволил очаровательной Лайле взять у себя образец ДНК. Не будь Лайла дочерью шефа полиции, Льюис предложил бы ей более занимательные способы изъятия образцов. Но на этот раз у него лишь взяли мазок эпителиальных клеток с внутренней стороны щеки.
Разумеется, у Льюиса не было опасений, что результат анализа выдаст его. Тест мог лишь немного рассказать о нем: вдовец занимался любовью со своей женой незадолго до ее смерти. Бедняга.
Затем Коффи сам отвез Льюиса, хотя ему было не по пути. Льюис ожидал, что в Большом доме все будет перевернуто вверх дном, но полиция проявила небывалую тактичность, а Джонни Ранкин вызвал дополнительную прислугу, поэтому к возвращению хозяина все было приведено в относительный порядок.
Льюис не ожидал, что ему захочется есть. Но когда Джонни принес в кабинет тарелку с сандвичами, он, к своему удивлению, проглотил их все до последней корочки, изучая отчеты о банковских операциях. За несколько дней остатки его инвестиционного портфеля претерпели еще ряд ударов. Но теперь, когда на горизонте появился новый проект, связанный с аэропортом, эти потери казались ему не такими уж болезненными.
"Это все равно что ощупывать языком больной зуб по дороге к дантисту", - подумал Льюис, уничтожая последний сандвич и допивая пиво "Рэд страйп", которое налил ему Джонни. Сознание того, что скоро все будет кончено, делало боль даже в какой-то степени приятной. И это отвлекало его от мыслей о Хоки.
Джонни, вернувшийся за подносом, спросил Льюиса, не стоит ли ему остаться на ночь в доме.
- Это первая ночь, когда вы будете здесь совсем один.
- Нет, иди домой, - сказал Льюис. - Думаю, мне сейчас лучше побыть одному.
- Тогда спокойной ночи, мистер Льюис. Я хочу сказать, сэр, для нас обоих это страшная потеря. Ужасно, когда такое происходит. Салли сказала, что…
Льюис прервал его:
- Спасибо, Джонни. Увидимся завтра.
- И вам спасибо, сэр. Какой кошмар…
- Да, кошмар. Я знаю. Спокойно ночи, Джонни.
Особенно остро Льюис почувствовал отсутствие Хоки, когда Большой дом опустел. Он, как мог, старался отвлечься, но, едва он остался один, на него нахлынули приятные воспоминания, связанные с Хоки. Медовый месяц, первые годы совместной жизни, когда секс еще приносил обоим радость, победа в парном теннисном турнире в "Синей долине", а потом танцы при луне на Балу чемпионов.
Хотя Льюис не был суеверным, он поймал себя на том, что постоянно озирается по сторонам, когда идет по большому пустому особняку, прижимая к груди бутылку рома и ежеминутно прикладываясь к ней. Не то чтобы он верил в призраков, но его мучил какой-то смутный страх, и он колебался, прежде чем войти в темную комнату, а тихий голос над ухом шептал: "Не оглядывайся".
"Если бы Хоки сейчас вернулась, она бы страшно разозлилась, - подумал Льюис, пытаясь развеселить себя и прогнать страх. - Представляю, как выглядел бы ее призрак: маленькая головка на длинной шее, белесые волосы, кроличий нос, глаза навыкате. И конечно, она размахивала бы обрубком руки, смотрела себе на руку и…"
Что это? Как будто кто-то ходит по двору.
- Так, так, разрази меня гром, что за идиотское развлечение ты себе придумал? Нет никаких призраков и монстров. Мертвые не возвращаются с того света, - бормотал Льюис, спеша к себе в комнату.
Полиция заботливо положила его револьвер в прикроватную тумбочку. Держать оружие под подушкой - давняя традиция у Двенадцати датских семей. Она началась с восстания рабов в 1848 году. Льюис надел те же рубашку и шорты, в которых проходил весь день, проверил барабан, убеждаясь, что револьвер заряжен, снял его с предохранителя, тихо выскользнул из спальни и стал спускаться по парадной лестнице.
Эппы сидели около бассейна в купальных костюмах. Маленького индонезийца нигде не было видно, но он вполне мог притаиться за ближайшими кустами. Если бы Льюис усвоил урок прошлой ночи, он ни за что не поверил бы, что Бенни действительно отсутствует.
- Что вы здесь делаете? - спросил он шепотом, хотя ближайшие соседи, не считая жильцов в доме надсмотрщика, находились в полумиле от него на север - там жила семья старшего по ранчо. - Вы не должны были приходить.
- Это вполне естественно, - произнесла Эмили, ставя ноги на верхнюю ступеньку в неглубокой части бассейна. - Мы пришли принести соболезнования нашему ближайшему соседу. Здесь нет ничего необычного. Как твоя голова?
- Побаливает немного.
- Ты не забыл растереть кровь на ступеньках, чтобы полицейские увидели ее?
- Да. Они все видели.
- Все прошло гладко?
- Как по маслу. А вы как?
- Пятиминутный допрос детектива Гамильтона. Он был туп как пробка. - Эмили стала спускаться по ступенькам. Зайдя в бассейн по пояс, она повернулась к Льюису, нагнулась, плеснула водой себе на грудь и бросила быстрый взгляд на него. - На что ты смотришь, Лю-Лю? Еще не насмотрелся, когда подглядывал за нами, извращенец?
В ее голосе не было гнева. Она наклонилась ниже, демонстрируя себя в лучшем виде, хотя он не многое мог разглядеть в темноте.
- Убери свои цеппелины, милая. - Фил стал взбираться на пятиметровую вышку, которую Хоки установила несколько лет назад. - Этот человек только что потерял жену.
- Тогда тем более, - хихикнула Эмили.
Это окончательно смутило Льюиса. Он не знал, как реагировать. Происходившее казалось ему не более странным, чем все, что случилось с ним за последние сутки.
- Что с вами такое, ребята? - возмущенно прошептал он, жалея о том, что выпил так много. - Моя жена умерла, повсюду рыщут копы, а вы пришли сюда плавать, мыть сиськи и отпускать грязные шуточки. Да вы просто чокнутые!
- Риск совсем невелик, - сказала Эмили. - Ты давно должен был пригласить нас поплавать. Это было бы так по-соседски.
- Послушайте, если вам нужны деньги… то придется подождать несколько недель, пока я…
- Мы пришли не за деньгами. - Эмили погрузилась в воду, ее груди всплыли над водой, как дельфины. - Льюис, ты не мог бы включить в бассейне свет?
Вымотанный после почти бессонной ночи в больнице и напряженного дня в полицейском участке, Льюис решил пойти по пути наименьшего сопротивления.
- Конечно. Какие проблемы! - Одной рукой он заткнул за пояс револьвер, а другую вытянул вперед, сжимая полупустую бутылку. - Выпить не хотите?
На Сент-Люке существует поговорка о том, что белые не должны пить белый ром. Но к Эппам это явно не относилось. В десять часов вечера Фил растянулся над бирюзовой, освещенной лампочками гладью бассейна и захрапел себе в бороду. Просто удивительно, как он при этом не упал с вышки. К этому моменту Льюису показалось, что Эмили упилась до такого состояния, которое обычно ведет либо к полному помутнению сознания, либо к драке, либо к пьяному сексу.
- Эм? - позвал Льюис. Они лежали рядом на шезлонгах, защищенные от москитов ультразвуковым пульсатором, заказанным по каталогу "Шарпер имидж", укрывшись огромными банными полотенцами с изображением герба Апгардов: две скрещенные пальмы над красным полем и белым крестом датского флага, - легкий вечерний холодок давал о себе знать. Льюис не полез в воду из-за шва на голове.
- Эмили?
- Льюис?
- Расскажи мне.
- О чем?
- Ты знаешь.
Эмили вздохнула. Она лениво наклонилась к нему, откинув влажные волосы с круглого, немного выпуклого лба. Отражения от подводных ламп скользили серебристо-голубыми всполохами по ее некрасивому лицу.
- Нет.
- Я хочу знать.
- Я не уверена.
- Все прошло быстро? Она страдала?
- А тебе этого хотелось бы? - Она просунула руку под полотенце Льюиса и коснулась его промежности.
Прежде чем она успела продвинуться дальше, он оттолкнул ее руку, стиснув ее крепко, но нежно и опустив между шезлонгами.
- Нет.
- Значит, она не мучилась.
- Каково это?
- Умирать?
- Убивать человека.
- Скоро сам узнаешь.
- Неужели?
- Наша сделка, - сказала она так резко, что Льюис усомнился, была ли она пьяна на самом деле. - Все изменилось. Нам не нужны деньги.
- Не нужны?
Эмили снова засунула руку ему под полотенце. Но на этот раз она не стала касаться бедер, а сразу перешла к делу и дружелюбно сжала его под шортами.
- Нет, не нужны. Только не деньги.
- Что же вам нужно?
- Алиби. Такое же хорошее, как и у тебя. На тот момент, когда Человек с мачете совершит следующее убийство. И ты нам его предоставишь.
- А с чего это вдруг?
Она стала ласкать его.
- Потому что ты завяз так же глубоко, как и мы. Потому что оставить нас без алиби - все равно что остаться без алиби самому. Потому что, если поймают нас, поймают и тебя.
Льюис почувствовал, что сразу начал трезветь.
- Давай поставим все точки над i. Вы хотите, чтобы я отрезал кому-нибудь руку? Прости, Эмили, не думаю, что я смогу…
- Льюис! - Ее голос был резким, но рука, путешествующая под шортами, - нежной и опытной. - Помнишь, что сказал Бен Франклин: "Если не будем держаться вместе, будем висеть поодиночке".
Льюис вздрогнул - отчасти из-за того, что она сильно сжала его ладонью, а отчасти потому, что до этого момента он никогда не рассматривал эту поговорку применительно к себе. Тем более так буквально.