– Вы можете поговорить со мной, – сказала она, пытаясь оправить одежду. – Муж… э– э– э… он не может сейчас ни одеться, ни выйти.
– Как я его понимаю. Сам еле доковылял до двери от одного только зрелища. Вы… вы… Люди не могут быть такими… такими…
– Ага, Зевс и Венера, – иронично заметила Соня.
– А я не шучу. Но хочется мне сейчас не в храм, а в бордель.
– Так что вы хотели спросить, – напомнила она потрясенному мужчине.
– Я… я и забыл. Ах да, там молдаване привезли рыбу, я расплатился и поставил блюдо на стол в беседке, где едим мы с рабочими. Присоединитесь к нам сегодня?
– Боже, мы, кажется, слышали звонки на мобильные, но…
– У вас была уважительная причина, – дипломатично заметил Бертран, сдерживая улыбку. – Во всяком случае, для француза более уважительной причины просто быть не может.
Фрэд с Мишей "вышли к котам". Так церемонно называлась эта процедура скармливания колбасы полосатым разбойникам и приблудному щенку. Коты смирились с его существованием по велению своего полуметрового "монарха". И в этот момент к церемонии присоединились еще двое – Настя и ее мама.
Лилия впервые была не только в этом доме-крепости с двумя башнями, но и вообще в Турции. И всю дорогу от аэропорта не могла глаз отвести от моря. Так что первое здание, которое она разглядела, было это. Ей показалось, что это и не дом вовсе, а небольшой дворец, точнее, замок с двумя башнями – его пропорции делали вид более впечатляющим по размеру, чем это было на самом деле.
Лилия всегда интересовалась интерьерами и ей остро захотелось посмотреть, что уже сделано внутри.
Но сперва ей показали сад. Красота и необработанность его не коробили ее взыскательный вкус. Но у нее просто руки зачесались начать здесь работать и превратить его в шедевр. Лилия поняла, что ее приворожило это место, пробудило в ней желания, не осуществимые в мегаполисе.
Фредик взял ее за руку в этом походе по владениям и не отпускал. В душе Миши шевельнулась ревность. Но он в ответ шуточно взял за руку Лилию с другой стороны.
С разницей в возрасте всего лет в десять она ему в матери явно не годилась. Стройная, налитая, но не полная, она при прикосновении и разглядывании неожиданно всколыхнула в нем желание обнять. Что, безусловно, при ее довольно официозном виде было бы невозможно с первым-то встречным.
Михаил пытался разобраться – было ли желание прижать Лилию к себе именно жаждой обладать женщиной вообще. Или же к ней просто подходило определение "родная", хоть простецкого и не было ничего.
Но все же он уловил некое напряжение в джинсах, пока вел ее за руку. Что Лилия восприняла, как шутливый жест – дескать, мама с двумя детьми.
Но вскоре она почувствовала и какой-то другой импульс со стороны Миши. Но устыдилась себя – дескать, после нескольких лет женского одиночества и страданий по ушедшему к молоденькой красотке мужу она готова кинуться на первого встречного.
Лилия искоса виновато взглянула на Мишу. Но когда их глаза встретились, свой взгляд отвести не смогла.
Он был мужиковатым и крепким, с большой рукой, в которой утонула ее ладонь. Но фигура была хоть и не красивой в том смысле, как у ее бывшего мужа, но спортивной и какой-то очень надежной. Такой мужик на руках унесет в постель.
Щеки вспыхнули от грешных мыслей. И она с удивлением увидела, что и Михаил в ответ покраснел.
Настя их в прогулке по саду не сопровождала, торопясь поздороваться с Соней и Клодом. Они все трое молча обнялись. И Настя заплакала, будто держалась, держалась, а попав к своим, пролила все горе на них.
И Соня заплакала тоже. Клод гладил обеих рыдающих по головам, уткнувшимся ниже плеча в его майку. И ему казалось, что эта горячая вода настолько соленая и едкая, что проникает под кожу и жжет там.
Перед глазами его стоял Влад. Олег стоял в сторонке и наблюдал эту картину всеобщего внезапного погружения в горе.
Зеленые глаза Клода сделались углубленными в себя. Он видел картину: они все сидят на поляне здесь, у дома, и едят шашлык. А вот приделывают гамак, чтобы угодить Соне. А вот смотрят фотографию Насти на дисплее телефона, Влад задержал его в руках дольше других.
Но в головах женщин были другие картины. Настя вспоминала, как пошла к Джему, чтобы разобраться, любит ли она Влада? Вот она рассказывает Гие, что отец их бросил.
Ее хаотично перемешанные чувства любви, вины к обоим погибшим встревожили ее Ангела. И он поделился с коллегами – хранителями Клода и Софьи – своей проблемой:
– Она считает, что предавала обоих убитых. Но это не так. Она огорчалась, сомневалась, но… Пусть ваши хранимые помогут ей уйти от ложных самообвинений.
Ангел Софьи прислушался к мыслям своей подопечной. Она вспоминала, как Настя говорил ей, что не уверена, большое ли чувство растет у нее в груди.
– Настенька, теперь-то ты точно знаешь, что это была любовь. И продлилась она недолго не потому, что была выдуманной. Просто длина любви не ограничивается жизнью, она длится и после смерти любимого.
Настя после этой сентенции Сони заплакала еще горше, вспомнив, что уже пообещала себя Гие. И она решила рассказать Софье и Клоду все.
Говорила она сбивчиво, на русском. И Соня фрагментарно перевела Клоду ее спонтанную исповедь. И обе женщины почему-то уставились на него, как на третейского судью.
– Вы думаете, что со стороны виднее. Но это не так. Есть вещи, которые можно увидеть только сердцем. Это не твое решение, что Влад умер, а ты жива. Значит, надо жить дальше. А жить ты можешь в этой ситуации только под крылом Гии. Не думаю, что он очень хороший человек. Но ты оказалась в такой ситуации, что у тебя нет выбора: жить с ним или с другим. У тебя на уме, почти как у Гамлета: быть или остыть. И ты выбрала правильно.
– Может, ты спасешь Георгия от нелюбви? Сейчас вы нужны друг другу. А можете перестать быть нужны, но оба останетесь живы, – продолжила увещевания мужа Софья.
Женщины снова уткнулись в мокрые места на его майке. В комнату вбежал Фредик и с разбегу врезался Насте под колени так, что ноги у нее подогнулись. Он обнял ее так крепко, что, практически, стреножил.
– Настена! – вопил малыш откуда-то между ног. И все рассмеялись и не могли остановиться. Началась у всех истерика.
В это время из сада вошли Лилия с Мишей и переглянулись, не понимая причину веселья в момент траура. Но никто им ничего так и не объяснил.
– Всем привет, – крикнула Лилия, – французы накрыли стол в беседке. Пойдемте есть.
– Кушать подано, идите жрать, пожалуйста, – процитировал Миша текст из фильма "Джентльмены удачи", что только усилило истерический хохот.
Впрочем, народ, смеясь, потянулся к двери.
– Захвати кетчуп и майонез, – велела Соня мужу.
За столом все ели с аппетитом. Но перед этим Настя предложила помянуть мужа и отца.
– Пусть они через нас еще раз отведают рыбу из этого моря. Мы должны были есть ее на свадьбу. Но судьба распорядилась иначе. Светлая им память и царствие небесное.
– Они еще тут, – подняла свой бокал Лидия, – я видела силуэт мужа на кладбище, – она покосилась в сторону Миши и уточнила:
– Бывшего мужа. Не я его вдова. Но…
Все выпили стоя, не чокаясь, по бокалу молдавского вина. И приступили к еде.
Энергетическая оболочка Влада, недавно выслушавшая исповедь своей молодой вдовы, была лирически грустной. Поэтому Ангел постарался его утешить:
– Настя сомневалась, но она убедилась в своей любви к тебе. Не грусти. Зато у вас теперь никогда не будет измен и развода.
На горизонте маячило 8 Марта. Женский праздник мужчины в России праздновали с не меньшим энтузиазмом, чем сами якобы эмансипированные дамы и девицы.
Георгий, закончивший размещать с помощью "быков" и привлеченных специалистов оборудование в студии, наконец, сел на крутящийся стул перед столом новехонького – муха не сидела – звукозаписывающего пульта. И, как видел в документальных фильмах про рок-группы, положил на край столешницы ноги в ботинках. Сложил руки на животе в замок и покрутился, изобразив вдохновенный вид.
Поребячиться ему, как любому Козерогу по знаку Зодиака, довелось только в зрелом возрасте, когда не сковывает необходимость борьбы за место под солнцем.
Радовало Гию и то, что сегодня вечером он отправится в Аланью к своей Асе, которая пока еще считает себя Настей. И он решил, что до отлета надо бы сделать на браслете, который он выбрал ей в подарок как бы на Международный женский день, а на самом деле – на тайную свадьбу, гравировку с тем именем, которым он ее окрестил.
Впрочем, много времени это не займет. Он решил обойтись без длинного текста и написать просто "Моей Асе". Он сорвался с места и снова поспешил в ювелирный магазин, заперев пахнущую новым пластиком студию. Пошел пешком – магазин был рядом. Шагая, он понял, что впервые с детства делает кому-то подарок на 8 Марта. И на душе стало как-то… нормально, что ли. Будто все идет, как надо. Стало тепло на сердце от многочисленных букетиков мимоз, которые охапками волокли в офисы деловитые сотрудники, готовясь к завтрашнему вручению цветов и духов.
Но цветы Гия решил купить в Турции. Его практичность "не клевала" даже на нынешнее игривое настроение.
Лари, вроде, "терки" с Лимоном закончил благополучно, изобразил, что Гия наказан и сослан. Отдал мужику его "квалифицированную потаскуху". И тот, вроде, почувствовал себя лучше.
Но вообще, кто его знает, этого Лимона. До смерти Седого никто к нему не приглядывался. Так что жениться на Насте Георгию надо все же как можно скорее.
Мужчины, включая маленького непоседу, занимались окончанием установки и монтажа подвесной дороги на две кабинки. Но впереди еще маячила установка парковочной будки наверху и площадки для высадки внизу ее.
Но спускаться на берег под скалой и подниматься наверх уже стало можно. И Миша с Клодом по очереди принимали работу французских инженеров, работавших на австрийскую фирму.
Завтра они уедут, а нанятые ими рабочие закончат строительство маленького помещения на скале и обустройство каменной кладкой небольшой площадки самостоятельно. Что там строить – кабинки два на два метра на пляже и на скале. На это уйдет еще дней двадцать.
Софья в этот момент снова уселась на вращающееся кресло, все еще пахнувшее обработанной специальным составом кожей, в своем кабинете. И перед ее глазами на много километров не было ничего кроме моря, перелезавшего, казалось, на небо. Сплошное остекление верхней части башни, где кабинет располагался, создавало иллюзию, что находишься на небе. И эта синяя идиллия, ассоциация "небо – судьбы" навела Софью на мысль, что пора проверить в компьютере почту. Ей на мейл уже должны бы прийти гороскопы, заказанные несколько дней назад по электронной почте на всех членов семьи и близких знакомых.
Тогда она провела опрос близких, выяснила, в какой час дня родился каждый из тех, кто станет персонажем ее книги "Астролюдия".
Софья собиралась предсказанные в натальных картах события жизни и черты характера всех, кто из ее окружения, изложить в художественной форме и "свести" в единый сюжет.
Ей даже на минуту пришла в голову мысль, что именно этим, быть может, занимаются на небе не только в ее кабинете. Ведь "человек предполагает, а Господь располагает".
Гороскопы, выполненные за немалые деньги знаменитым астрологом, и впрямь оказались во входящих сообщениях ее почты.
Первым, естественно, Соня открыла свою натальную карту. Оправдывала свой эгоизм она тем, что на своем гороскопе имела возможность проверить верность предсказанных событий. Свое-то прошлое ей известно в деталях.
Как раз былые события оказались очень достоверными. Но по карте выходило, что выйти замуж она должна была "за человека из своего детства", а, значит, не за Павла, а за Рината.
Но один поспешный шаг в сторону от намеченного пути – и столько горя пришлось пережить Соне! Но не будь садиста Павла в ее жизни, Соня бы не взмолилась о "своем мужчине", и Ангелы не привели бы к ней Клода!
У Софьи возникла уверенность, что судьба ее изменилась по сравнению с первоначально предначертанной. Но она, все же, решила дочитать гороскоп до конца.
Но когда дошла до момента, что она умрет при родах, ее сознание будто резко остановилось, словно наткнулось на высокий порог.
Соня впала в такой же ступор, как и после гибели в автокатастрофе матери и отца. Она уставилась, не моргая, в сине-голубую даль. В голове ее было пусто, а сердце билось, как рыба в сети, от навалившегося страха.
А вдруг жить ей осталось только несколько месяцев. Рожать предстояло в августе. "Львят" по знаку Зодиака. Сейчас уже март – значит, на все про все у нее осталось, может быть, чуть больше пяти месяцев!
И, возможно, это время дано ей для того, чтобы написать что-то вроде художественного завещания своим детям, представить их жизнь и жизнь Клода без нее самой!
Но как раз гороскопы не рожденных близнецов она пока не могла заказать астрологу – точную дату родов и, тем более, время дня, когда она разродится и…умрет, – заранее не угадаешь.
Но Софья решила попробовать узнать хоть приблизительную дату родов у своего гинеколога, к которому ходила в Москве две недели назад. И на эту дату заказать своим будущим сиротинушкам их натальные карты, которые превратятся в роман об их будущем без нее.
Она так и сидела за столом с отсутствующим выражением лица, когда ей позвонила как раз та самая гинеколог, с которой она сама решила поговорить.
Этот разговор организовал в срочном порядке Ангел Софьи, метнувшийся в Москву к Ангелу Серафимы Андреевны. Врач эта была довольно элегантной и стройной старушкой лет семидесяти, пропахшей дорогими духами с ароматами фантазийными, ничего общего со стариковскими запахами не имевшими.
Под ее наблюдением родили тысячи женщин. Кроме гигантского опыта, она обладала еще такой интуицией в своей профессиональной сфере, что вполне могла считаться ясновидящей.
И вот она вдруг, выписывая направление на сохранение блондинке-пациентке, ощутила внезапное, даже странное желание узнать, как дела у Софьи Тауб. Хотя женщины виделись всего раз.
Серафиме Андреевне стало тревожно до холодка по коже. И она смутно припомнила, что после приема у нее Соня отправилась на свадьбу подруги. А потом все газеты трубили, да и Тая рассказывала ей мельком во время недавнего осмотра, что там убили жениха и отца невесты на глазах у Софьи. И только сейчас до врача, вечно занятого конкретными делами, дошло, что все было хорошо и нормально у Софьи, пока рядом не пристрелили двух человек прямо в метре от нее.
Серафима Андреевна, едва выставив блондинку за дверь, не разрешила следующей пациентке войти, а вместо этого набрала номер Софьи. Она внесла его в память своего мобильного, так как Софья уезжала на следующий день в Турцию и хотела иметь возможность советоваться с врачом и оттуда. Даже оплатила вперед три консультации.
Пожилая женщина хотела успокоить себя: раз беременная не позвонила ей, как врачу, сразу после трагического происшествия, то вряд ли по этому поводу у нее проблемы возникли именно сейчас. Ее близнецы развивались правильно, нормально, практически идеально.
Соня отозвалась мгновенно, голос ее был взволнованным и обрадованным.
– Не поверите, Серафима Андреевна, но я взяла в руки телефон, чтобы вам позвонить, когда на дисплее высветилось ваше имя.
– Значит, не зря я встревожилась? Что-то случилось? Из-за того происшествия на свадьбе подруги?
– Не знаю…Может, это случится из-за того происшествия, или же произойдет что-то еще. Словом, в гороскопе известного астролога мне суждено умереть при родах.
Серафима Андреевна оторопела:
– Если бы была угроза выкидыша, вы бы уже почувствовали боли и недомогание. Так что коли этого до сих пор не произошло, значит, ваша беременность развивается идеально. Таз у вас не слишком маленький, нездоровых привычек нет. Ошибается ваш астролог. Никаких предпосылок для тревоги нет. – Врач промолчала, что сама она испугалась вдруг больше будущей роженицы. Интуиция… – Разве что вы ухитритесь где-нибудь упасть с размаху, вас ударят в живот или вколют яд. А если вы будете поменьше скакать по странам и континентам, а улетите в Австралию месяцах на семи и там "заляжете в кокон", то и вовсе предположение о смерти при родах станет для вас из области фантастики.
– Дай Бог! – Горячо заговорила Соня. – Но я хотела у вас в связи с такой астрологической угрозой узнать, можно ли сказать точную дату рождения близнецов уже сейчас? О вас ходят легенды по Москве, что вы умеете угадывать дату рождения до часа.
– Ну уж и до часа. Не приписывайте мне функции Бога.
– Видите ли, я хочу на основе гороскопов близнецов написать роман об их будущем по сюжету астрологического прогноза. Если все обойдется – это будет интересный эксперимент…
– Понимаю. А если нет, то вы им пропишете счастье по готовому рецепту.
– И как разрешать проблемы, посоветую тоже. Как говорится: лучше сделать и пожалеть, чем не сделать и пожалеть.
– Ничего подобного. Моя мама-покойница помогла мне выбрать второго мужа, посоветовав во сне бросить первого и поехать… в Норильск.
Я выполнила ее просьбу и с тех пор живу с ним сорок лет, как у Христа за пазухой! Но дату тебе попытаюсь вычислить с погрешностью в пару дней. Точнее не смогу.
– Насколько точно сможете, настолько и ладно! – Соня вздохнула облегченно. – В гороскопе имеют значение даже часы и минуты.
– Человек предполагает, а Господь располагает, – сурово ответила ученая дама. – Зарубите это на своем носу. Хотя нет, не надо. Еще испортите такой изящный носик.
На такой шутливой ноте женщины распрощались. Предполагаемую дату Серафима Андреевна пообещала скинуть Соне смс-кой в течение пары часов. Ей надо было соотнести с компьютерной программой снимки УЗИ близнецов.
Уверения врача немного усмирили галоп сердца, вызванный вестью о возможной смерти при родах. И к Софье вернулась способность рассуждать логически.
Ангел порхал над ней, внушая, что судьбу ее, по сравнению с первоначальным планом, сперва поменяла она сама, а потом – Бог. Так что смерть при родах не является чем-то неизбежным теперь. Хотя воля случая или чья-то агрессия не исключаются. Но и не предначертаны.
Так что, повеселев, Соня решила, что поступит в этом случае в полном соответствии с законом Мэрфи (больше известным, как закон подлости): если беда может случиться, и ничего не сделать, чтобы ее предотвратить, то бутерброд упадет маслом вниз. И Соня решила отправить таки астрологам дату рождения своих близнецов и написать роман об их жизни без нее. Глядишь, на самом деле дети тогда не осиротеют и постебаются потом над ее романом. Назовут мать перестраховщицей.
Софья повеселела, столбняк от ужасного известия прошел. Она сама себя уговаривала гнать страшные мысли, верить в хорошее. Но внутри нее уже завелся таймер, который гнал и подстегивал торопиться с написанием романа.
Ангел Софьи прочел в ее душе эту горечь сомнения. И отправился к Архангелу Гавриилу, который в свое время возвестил деве Марии зачатие сына Божия. Ему надо было узнать точно, переменится ли предначертание смерти его подопечной при родах.