– Ну ладно. Главное, наши мнения по этому вопросу полностью совпадают. – Клод схватил жену под одну руку, Фредика подхватил под другую. И семья уселась на скамью подъемника в кабинку. Пес, сообразив, что на этот раз его наверх не взяли, помчался по берегу, чтобы вернуться домой в обход. Однако Фредик заставил родителей вернуть кабинку обратно, позвал мокрую псину с собой. И всей компанией, да еще с охапкой толстых веток, Таубы вернулись домой и занялись делами. Клод сломал ветки и разжег камин, малыш снял ботиночки и улегся на коврик рядом с мокрой собакой, оба прикрыли глаза от блаженства. А Соня пошла варить макароны в ожидании, когда кто-нибудь из братьев-молдаван привезет им рыбу и салаты на обед. Впервые за все время, что они живут в Аланье, Таубы оказались за столом только своей семьей.
Это было хорошо и странно. Наступила новая реальность. Все их друзья углубились в свою собственную жизнь. С этого момента для Таубов наступили будни, которые складывались из того, что Соня писала роман, Клод писал музыку по типу эротического рэпа, применяя ту же программу, но использовал шумы и звуки спортивных тренировок и занятий фитнесом.
И еще Клод ради записи звуков дыхания и сердцебиения стал больше тренироваться сам, фактически идя на личный рекорд по спортивной гимнастике, чтобы записать на звуковую дорожку мелодию состязания и победы. Он решил, что под эту музыку он будет тренировать будущих чемпионов.
Чтобы Софи больше гуляла по берегу моря, он брал ее с собой на пробежки. Иногда одну, но чаще – с сынишкой и псом.
Софья обычно быстро шла за ним, бегущим, записывая на усиленный антенной микрофон звуки движения, шуршание волн по гальке, крики чаек и порой свой собственный смех, когда возня малыша и собаки становилась особенно забавной.
Потом она попросила мужа купить ей крошечную, помещающуюся в ладонь видеокамеру, чтобы снимать пейзаж – такой разный каждый день из-за разного освещения моря, разного часа прогулки: он не становился постоянным, а менялся каждый день как раз для того, чтобы выбрать лучшие картинки.
– Ну что у вас за семейка, – пенял им Миша, – никогда не знаешь, где вы сейчас и что делаете.
– Мы едим в час рыбу, – поправила его Соня. – Разве это не традиция?
– Да, но вы едите ее то в беседке, то на пляже, то на террасе над морем! А вчера зачем-то ели у костра в саду.
– Это потому что мне нравится качаться в гамаке, слушать птиц.
– Нет, не понимаю. Вот у нас с Лилией есть на все свое время, – Миша был горд своей размеренной личной жизнью.
Они с Лилей открыто жили в гостевом домике. А Георгий с Настей пока не поженились даже формально: решили выждать все же сорок дней.
Гия изображал якобы наложенную на него Лари "ссылку", ночуя в гостинице в Аланье, а дни проводя с Настей в беседах и совместных кофепитиях.
Иногда они ели, изредка наведывались к Лиле и Мише, еще реже – к Соне и Клоду. Правда, они, приходя к Таубам в гости, с восторгом работали в саду: такое хобби было у всех гостей. Так уж повелось: кто сорняки выдернет, где заметит, кто засохшую ветку спилит. Благо, электропила и обычная лопата лежат под навесом в углу участка, и все это знают.
Но никогда Настя с Георгием в этот срок намеренно не оставались наедине.
Настя написала дарственную на имя Георгия, отдавая ему права на эро-рэп и "стволовые клетки любви".
Студия в Москве активно тиражировала и продавала три вида дисков. Один вид – с эротическим рэпом, второй – содержащий музыку к фильму о браке Клода с Жизелью, третий – обработанные записи секса Насти с Владом и несколько других "донорских" самозаписей молодоженов.
Продажи шли на удивление хорошо, хотя, кроме промоушена на премьере фильма и последовавших вслед за этим интервью Клода, другой рекламы эротического рэпа в прессе не было.
Супруги Таубы новые записи в студию не подкидывали, но для себя делали их на диктофон – каждую ночь. Никто не говорил, что это "на случай чего", но оба об этом думали.
Поэтому, вопреки решению быть осторожными из-за зародышей, супруги вели себя в постели почти разнузданно.
Соня стала просто какой-то нимфоманкой, даже себе не признаваясь в страхе, что каждый раз может стать последним и… больше никогда…
У Клода был тот же ужас. Он не представлял себе теперь не просто жизни без секса, а жизни без секса именно с Соней. И ему важно было быть уверенным, что медовые месяцы дадут запасы этого самого музыкального меда на всю жизнь.
Они никогда не говорили друг другу больше ничего о предначертаниях судьбы в отношении них самих, но много говорили о будущей судьбе детей. Ведь Софья все же отправила астрологу предполагаемую дату рождения близнецов, чтобы иметь сюжет для футуристического романа, основанного на сюжете, диктуемо звездами.
В беседах за чаем муж с женой сплетничали о гороскопах окружения – ведь все близкие друзья тоже были "про-зодиачены", как именовала этот процесс Софья. В английском варианте аналога этому слову не было. Поэтому Клод активно учил русский вместе с Фредиком. И отец, и сын говорили с людьми теперь на странной смеси английского с московским, если можно так перефразировать идиому насчет "французского с нижегородским".
Единственным публичным событием до Каннского фестиваля, где появились Таубы всей семьей, была свадьба Георгия и Насти.
Они расписались в Москве, но праздновали в ресторане турецкого отеля, где останавливался Гия.
И когда все тосты были произнесены, Клод поделился своей задумкой о деятельности в Австралии.
– Я решил тренировать детей под созданную мною из звуков усилий и побед музыку, которая будет "раскачивать" новичков. Ставить им дыхание, заряжать радостью движения. Открою школу спортивной гимнастики для детей-сирот и еще буду продавать записи музыки всем желающим заниматься любым спортом дома. Или в фитнес-клубы. Можно ведь для музыки использовать и записи боксеров на ринге, тяжелоатлетов. Звуковой пример для подражания на подсознательном уровне. Чужие силы пробуждают ваши.
Жених, которого даже во время беседы все время кто-нибудь чмокал в щеку, обнимал и желал "целую банду пацанов", не отвлекался тем не менее от беседы с Клодом. И идея ему понравилась. Он позвал Настю.
Она с радостью выпросталась из медвежьих объятий Миши, который облапил ее на правах бойфренда матери. И сжимал слишком сильно "по пьяни", допытывался, не против ли она "их с Лилией любви".
Она была против, но этого не говорила и не показывала. Не ей с ее-то свадьбой на сорок первый день после гибели бывшего мужа было рассуждать об этике!
Но отношение Насти к Мише изменилось. И именно потому, что закрутился роман после смерти отца. Раньше бы он ее только обрадовал.
Поэтому она буквально побежала к группе, состоящей из Гии, Клода и Фредика, переходящего у мужчин с рук на руки.
Платье ее не было белым, она нарядилась в светло-лиловый шелковый комбинезон с роскошным поясом. Он делал ее фигурку похожей на силуэт див девяностых годов. Ей очень это шло.
– Вот новый заказчик для твоей студии звукозаписи. Будет музыка из звуков спорта, – прорекламировал Гия Клода новоиспеченной супруге.
– Здорово! Вот только там уже не справляется звукорежиссер с заказами от молодоженов. – В голосе Насти прозвучала гордость за свое детище.
– Неважно, я сам буду на ноутбуке и синтезаторе делать диски, – сообщил Насте Клод. – Их надо в студии будет только тиражировать.
Гия жестом остановил Настю, которая хотела что-то возразить Клоду:
– Погоди, а то идея улетучится. – И, уже обращаясь к другу, добавил:
– У нас в компании теперь есть и видеостудия. И на ней тоже пульт. Думаю, нужно для бегунов из мегаполисов, которые вынуждены зимой оттягиваться только на тренажерах, делать записи: по берегу моря бежит спортсмен, его видят со спины, потом обгоняют. И добавить твою музыку, шумы моря или леса, если кто-то больше любит сосновый бор, например, или хотя бы парк. Будет иллюзия лета вдобавок к стимулирующей музыке.
Илларион, специально прилетевший из Москвы в Аланью на свадьбу родни, перестал напиваться молдавским вином, которое ему понравилось, молча сидя рядом с Соней, которая обставила себя блюдами с изысканными закусками и предавалась им сполна.
Ее кулинарные примитивные вкусы поколебала сегодня кухня этого семизвездочного отеля.
– Слышал ваш разговор, – сказал Лари тихо, но веско, подойдя к группе спорящих. – Но у спортивной музыки меньше перспектив, чем у эротического рэпа, коммерческих, конечно.
– Не согласен, – возразил ему Георгий, – эта штука может стать чем-то вроде незапрещенного допинга.
– Пока не запрещенного, – возразил Илларион.
– О, мой Бог, – закатил глаза Клод, – и правда, ведь могут приравнять стимуляцию такой музыкой к допингу! Почему у нас с Софи не получается придумать что-нибудь абсолютно легальное и однозначно полезное!
– Потому что такого вообще на свете нет, как мой папа говорил. Судите сами – атомную энергию использовали сперва для бомбы, а не для электростанций. То, что теперь средство для чистки туалета – хлор, – входило в состав химического оружия! Даже интернет и компьютеры изобрели для военных.
Илларион с уважением посмотрел на бывшую невестку, ставшую женой кузена.
– Но и благими намерениями вымощена дорога в ад, – напомнил он ей, язвительно улыбнувшись.
Никто ему не ответил, группа распалась – кто-то пошел к столу, кто-то – танцевать. Клод вытащил Софью вместе со стулом из-за стола, поднял ее и закружил на руках.
Поскольку Илларион приехал один, без Натальи, его на свадьбу сопровождала девушка из здешнего эскорта. И он углубился в беседу с ней, желая узнать нюансы организации процесса, ставки девиц, места их поиска. Он решил организовать такую же службу при их "финансовой группе", как с некоторых пор называл свою ОПГ.
Пример скучной Натальи отвадил его от эксклюзивных отношений. И он решил одну девушку из набранных в эскорт зарезервировать только для себя, поскольку брезговал проститутками. А впускать кого-то к себе в дом он больше не хотел.
К его счастью, Наталья вообще не вернулась к нему из Египта. И Лари даже не поинтересовался ее судьбой по мобильному телефону.
А зря. Потому что она на пляже в Шарм-аль-Шейхе познакомилась… с Лимоном.
Точнее, он познакомился с ней, узнав в Наталье девушку, с которой пару раз видел Иллариона. И решил наставить ему рога! Вот это будет реванш так реванш!
Лицо Натальи не было красивым, как и ее фигура. Но почему-то Лимон остановил на нем взгляд. Сам он тогда еще был с Марго. Деваха вела себя смирно, будто чувствовала, что он не простил ее за то, что она тогда взбрыкнула в ресторане "Сыр".
Перебирая в памяти лица, мститель вспомнил, что когда-то удивился, увидев рядом с Лари возле казино эту простецкую барышню. Ни кожи, ни рожи, к тому же лишний вес виден невооруженным взглядом. После суперской Наны, при виде которой все мужики пускали слюни, эта девица была просто недоразумением. И тогда Лимон подумал, что у девахи должны быть особые таланты для того, чтобы она пролезла в койку к такому крутому мужику.
Так что Лимон решил сегодня же ночью сходить в одиночку в какой-нибудь бордель, узнать, кто переправляет девок в районы, куда не ступала нога полицейского в Египте. Сдаст надоевшую Маргариту в рабство, а сам разыщет "пышку" и обольстит ее.
Но как с ней познакомиться? Не следить же за ней, чтобы узнать, как зовут и где остановилась.
И Лимон решил попросить проследить за девкой Маргариту.
– Видишь ту толстуху? Это она с Илларионом крутит?
– Не знаю, я помню только Нану.
– Вот и я удивляюсь, что он в ней нашел? Давай похитим ее и потребуем у Иллариона порно-студию обратно, вернешь себе работу. Проследи, где ее найти можно.
Марго было явно лень тащиться куда-то вслед за девахой.
– А давай здесь с ней познакомимся. Я подойду и скажу, что видела ее в Москве с нашим знакомым. Договоримся куда-нибудь вместе сходить.
Так они и сделали. Маргарита уронила, проходя мимо столика Натальи, пляжную сумку. Часть вещиц укатилась под стол.
Наталья пододвинула Марго ногой тюбик с кремом для загара ближе к руке. Так и познакомились. Узнали, как друг другу позвонить, где остановились. Решили вечером вместе сходить в "1001 ночь" – развлекательный комплекс – на концерт танца живота.
Ночи в Шарм-аль-Шейхе даже лучше дней. Небо становится фиолетовым и каким-то ворсистым. Сладострастие просто разлито в воздухе. Перед тем как отправляться смотреть на сотрясание жиров восточных красавиц, Лимон буквально изнасиловал Марго в номере.
Она хотела было отложить "кувыркания" на время после концерта. Но Лимон хотел потом по любому поводу рассориться с Ритой и отправиться в бордель в одиночестве. Чтобы сбыть там подругу с рук работорговцам.
Но пока Марго красилась у зеркала голышом, Лимон разохотился не на шутку. А Рита вдруг всерьез ударила его по рукам, когда он подошел сзади и стиснул груди ладонями.
Тогда он, не убирая рук, вышиб пуфик у нее из-под голой попы.
Марго рухнула на пол и со злости начала пинаться. Тогда Лимон перевернул ее на живот, схватив за ногу, заломил руку, как при аресте, и второй рукой схватил за волосы. Это было некрасиво, стонала Марго от боли, а не от удовольствия.
– Ничего, привыкай, – кончив, шепнул ей в ухо Лимон.
И Марго решила сегодня же ночью от него сбежать. Она почуяла опасность для жизни в его изменившемся поведении.
Женщина боялась, что он будет мстить за то, что она его унизила тогда, когда он, фактически, замуж ее звал. Но совместная поездка ее успокоила. И вот сегодня она поняла – не отвертеться от жестокости. Или сам убьет – или других наймет. И сделает это тут, вдали от Москвы.
Что он задумал на самом деле, она не угадала. Но то, что ночью нужно "делать ноги", отчетливо поняла.
Но на концерт они все же пошли вместе. И весь вечер веселились или изображали веселье, продумывая каждый свою стратегию.
Кто такой Лимон, Наталья знать не знала. Но Марго рассказала ей тайком. И у Наташи созрел план – обаять Лимона и появиться назло Иллариону под ручку с его врагом в общественном месте. Тогда получится, что не он ее бросил, а она сама ушла к другому.
Марго же, глядя на танцы, обдумывала план, как остаться ночью одной. И решила уговорить Лимона пойти в казино. А там она отправится в туалет, пока он будет играть, и рванет в аэропорт. Улетит туда, куда пустят без визы.
Восточные извивания были очень и очень волнующими. Все на красавицах бренчало и блистало. Над сказочным дворцом под открытым небом висел полумесяц, как долька дыни. Всюду пахло духами и благовониями.
И Наталья в этой атмосфере захотела Лимона, который к ней так и льнул. Почувствовал это и он сам, и Маргарита. Тогда Рита решила, что попросится в казино одна. Тогда Лимон хватится ее еще позже, "завалив" Наталью. А ее побег будет оправдан якобы ревностью.
– Ребята, вы тут гуляйте дальше, а на меня напал азарт. Хочу в здешнее казино. Вы со мной?
– Я бы хотела уже пойти домой, – томным голосом пропела Наталья.
– Я провожу девушку и приду с тобой поиграть в казино, – ухватился за брошенную ему соломинку Лимон. Наталья девственно потупилась (явно решила в третий раз разыграть "карту невинности").
Маргарита развернулась и пошла, все ускоряя шаг, прочь от парочки.
А Лимон тут же нежно обнял Наталью за плечи. На ощупь она была гораздо лучше, чем на вид.
А Марго поймала такси и помчалась в отель – за вещами. А потом – в аэропорт. Ближайший рейс был в Таиланд. Туда она и улетела. До последнего момента она боялась, что Лимон помчится за ней и вернет. Слишком долго он был влюблен в нее. Но… то ли с радостью, то ли с недоумением, то ли с разочарованием она поняла, что "хвоста" нет и не будет. И еще то, что путь домой в Москву отрезан ей на долгие годы, раз она сбежала от уголовника.
А Лимон остался в номере у Натальи. И с ней он был нежен в этот раз.
Она жаловалась ему, что Илларион принуждал ее, девственницу, к сексу, что он – холодный, как змея. А Лимон жалел ее, возбуждаясь от незримого присутствия соперника. И, конечно же, много раз имел с ней секс в благоразумных позах. И она притворялась неискушенной. Хотя по сравнению с той же Марго, безусловно, таковой и была на самом деле.
Быть или казаться – этот вопрос встает в любых отношениях. И Наталья раз и навсегда решила "казаться" той, кем ее хочет видеть мужчина. Она считала себя в этот момент самой хитрой в мире. И не знала, что такой тип женщин уже два века назад описал Чехов в своей героине Душечке. Ну, разве что умение Душечки подстраиваться под мужчин было гораздо более искренним. А мимикрия Натальи под криминальную среду неминуемо должна привести к тому, что с волками она станет выть по-волчьи…
Соня проснулась среди ночи. Сердце колотилось сильно. Рядом мирно посапывал Клод. Его дыхание, размеренное, как звук волн в открытом в спальне окне, сразу успокоило ее, и сердцебиение пришло в норму. Что она видела во сне – не помнила. Кажется, она висела над пропастью между двумя горными вершинами на куске парусины, который передвигали веревками. Парусина была хлипкая. А сбоку от нее на этом же лоскуте материи якобы спал Фредик. И Соня испугалась, что, проснувшись, малыш может соскользнуть в пропасть, упасть в долину с высоты птичьего полета, не осознав меру опасности огромной высоты.
Вспомнив сон, Соня на цыпочках побежала в соседнюю комнату, где теперь Фредик спал один, без присмотра Миши.
Однако малыш как раз-таки не спал. Он сидел в кроватке и тряс погремушку у себя над ухом, будто изучал ее возможности.
– Чего не спим? – укладываясь рядом, спросила она малыша, вороша волосики снизу вверх, против шерсти – он это любит.
– Спать – долго, – стал канючить малыш, не желая ложиться. – Я хочу на море. Там дырка от Луны на воде. Я хочу в эту дырку.
– Глупенький, там нет дырки. Это просто отражение Луны, как твое лицо в зеркале.
– У Луны есть лицо! – Фредик был потрясен. Он даже встал с кровати и пошел к окну, где красовалось ночное светило.
– Ну, в зеркале и в воде отражается все, а не только лицо.
– А когда нас возле зеркала нет, лицо там остается? Остается Луна в воде, когда ее уже не видно. Как сахар?
– Мама мия! – вздохнула Соня. – По мне, так не остаются. Хотя след от всего есть на всем.
– След… это то, что от грязи?
– И от нее тоже.
Ангел Фредика сказал Ангелу Софьи, что мальчик не понимает причину, но остро чувствует ее грусть и настроение прощания. И он очень боится, сам не зная чего.
– Разуверь ты, наконец, свою Соню, внуши ей, что небо ее помиловало. Пусть она перестанет жить, ставя себе предел.
– Мне тоже жаль ее из-за этого. Но Ангелы знают только о планах небесных, а люди предчувствуют не только хорошее – с нашей помощью, – но и плохое.
– Но Бог-то знает все, – возразил Ангел Фредика, присев на постель мальчика рядом с подопечным, чтобы тот не свалился. – И все в его власти.
– Да, Он – автор всего. Но человек-то был заведен на Земле с недоделанной программой управления.