* * *
На следующий день Сэм, открывая дверь на звонок, увидел на пороге Райли. Они ведь решили вопрос прошлым вечером. Не думает ли Райли, что он нуждается в надзирательнице?
– Тебя не остановишь. Я же говорил тебе, что мы придем. – Он стоял, не отрывая от нее взгляда и блокируя корпусом вход в квартиру.
– Просто хотела удостовериться, – приветливо ответила она. – А кроме того, я не отклоняюсь от маршрута, сделав здесь остановку. Я еду в дом Эндрю прямо через твой квартал. – Это было не совсем так, но достаточно близко.
Райли сунула руки в задние карманы коротких джинсовых шортов. Сэм окинул ее взглядом. Его партнерша надела белый топик, который подчеркивал ее загар, но захватили его внимание и воображение именно ее шорты. Он медленно исследовал взглядом ее ноги.
Кто мог предположить, что они настолько длинны?
Она ощущала почти физически, как его взгляд ее раздевает. От этого повышалась температура ее тела. Но она изо всех сил старалась казаться равнодушной.
– Осторожно, Вьятт, – предупредила она. – Смотри, как бы глаза не выпали из глазниц.
– Твои ножки всегда отличались такой длиной? – спросил он, переводя взгляд на ее лицо.
Райли потупила взор, делая вид, что воспринимает его вопрос всерьез.
– С шестого класса я была самой высокой, пока кто-то еще не превзошел меня в росте. Один из парней называл меня Ноги Фламинго.
Мысли Сэма переключились на Лайзу. Однажды, может быть, скоро, какие-нибудь мальчишки станут дразнить и ее. Как она воспримет это? Как сам он отнесется к этому? Он не хотел быть суровым отцом, но понимал, что ему не понравится, если кто-то станет досаждать его дочери.
– Ты обиделась?
Райли широко улыбнулась:
– Нет, обиделся он, когда я велела ему заткнуться.
Сэм рассмеялся. Уже тогда Райли была строптивой, отстаивала свое достоинство. Может, и Лайза вырастет такой.
– Ничуть в этом не сомневался!
Она не могла сказать определенно почему, но от смеха Вьятта у нее по спине побежали мурашки, и она почувствовала жар от убыстряющегося бега крови.
На шум вышла из своей комнаты и его дочь, одетая в красную тенниску и белые шорты. Лайза спешила узнать, кто пришел.
– Райли, Райли, Сэм и я идем на пикник, – сообщила она.
Райли укоризненно посмотрела на Вьятта. Почему он позволяет дочери называть его по имени?
– Знаю, милая. Это я пригласила вас.
– И ты пойдешь? – воскликнула Лайза, пританцовывая на месте.
– Конечно пойду. – Райли бросила взгляд на напарника. – Девочка все еще называет тебя Сэмом? – спросила она, стараясь показать, что придерживается в данном вопросе однозначного мнения.
Сэм пожал плечами:
– К имени легче привыкнуть, чем к слову "папа".
– В обоих словах почти одинаковое число букв, – заметила Райли.
– Да, почти… – подал голос Сэм, затем посмотрел на дочь. Это был вопрос не букв, а чувств. Он сожалел, что не был с ней в первые годы ее жизни. И ей трудно осваиваться здесь, не воспринимая его как отца.
– Пойдем, Лайза, как наметили, так и сделаем.
Ей не нужно было повторять дважды. Схватив Райли за руку, Лайза перепрыгнула порог, возбужденно хихикая.
Глава 11
– Слышишь? – спросила Райли Сэма через несколько часов.
Когда они приехали в дом Эндрю, застолье-барбекю было в полном разгаре. Оно быстро увлекло их и поглотило. В течение нескольких минут у Сэма "отняли" Лайзу. Ухватившись за руку Бренды, девочка с удовольствием присоединилась к играм представителей нынешнего и будущего поколений семьи Кавано под присмотром Бренды, Марен, жены Джареда, и Делин, жены Троя. Лайза так давно не была здесь.
Райли и Сэм тоже не скучали: разговаривали, шутили, смеялись… Время быстро промчалось за доброй беседой под закуски, напитки.
И вот наступил момент представления коронных блюд барбекю: хот-догов, гамбургеров и бифштексов. Ни один из гостей не мог от них отказаться – слишком уж были аппетитны. Сэм вызвался обслужить Райли и себя и через десять минут вернулся с двумя блюдами.
Он передал напарнице тарелку с едой, которую, как утверждал Эндрю, он приготовил специально для Райли.
– Что я должен слышать? – спросил он, усаживаясь на один из десятков складных стульев с тарелкой в руках. Попытка удержать еду на большой бумажной тарелке, не позволяя ей соскользнуть на колени, напоминала балансировку на канате. Помимо гамбургера, на тарелке помещалось три вида салатов, приправленных специями. – В таком шуме трудно что-либо разобрать.
– Слушай, – настаивала Райли.
Забавляя Райли, Сэм вытянул шею, передразнивая ее позу. Он слышал много, но ничего в особенности.
– Итак, что я должен слушать?
Райли вздохнула. Ох эти мужчины!
– Смех своей дочери слышишь?
Сэм взглянул на нее:
– Ты шутишь, верно? – но тут же понял, что она говорит серьезно. – Ты действительно что-то слышишь? – удивлялся он. – Лайза смеется?
– Да.
Он снова прислушался, затем покачал головой. Райли, должно быть, его разыгрывает.
– Здесь смеется по крайней мере десяток ребят, а может, и больше. – Разве можно расслышать?
– Я могу, – настаивала Райли. – Это вопрос концентрации и привязанности, – сказала она с чувством. – Ты ее отец, Вьятт, и тебе полагается слышать.
– Мой ген отцовства вновь приобретенный, – съязвил он. – Понадобится еще некоторое время, чтобы оседлать его как следует.
Райли бросила изучающий взгляд на напарника, оценивая тональности его голоса:
– Ты смеешься надо мной, Вьятт, не так ли?
Сэм сделал вид, что не понял вопроса.
– Во дворе, заполненном твоими родственниками, большинство из которых имеют доступ к оружию? – Он откусил кусок гамбургера. Черт возьми, обалденная еда! Как может простой гамбургер быть таким вкусным? – Мне жить не надоело, – заверил он ее, перед тем как откусить другой кусок.
Его слова побудили Райли оглядеться. И она невольно улыбнулась – никогда не думала о своем семействе в этом качестве. Но Вьятт был прав. Дворик действительно был заполнен ее родственниками, и даже самый дальний из этих родственников окажет ей помощь, если она будет нуждаться в ней.
До последнего момента она не представляла себе, как приятно это сознавать.
– Тебе пришлось бы совершить что-либо ужасное, чтобы они пристрелили тебя, – съязвила она в свою очередь.
Проглотив очередной кусок, Сэм покачал головой:
– Здесь я не хотел бы переборщить.
– Да? В чем же ты не хотел бы переборщить?
Их взгляды встретились и задержались больше, чем ей того хотелось. Достаточно долго, чтобы вызвать ту странную приятную дрожь, которая пробегала по спине, когда их руки случайно соприкасались.
Странная, приятная, теплая дрожь, которая разливалась волнами, оставляя щемящее чувство внизу живота.
– Дам тебе знать, когда придет время, – пообещал Сэм. Он говорил так тихо, что ей пришлось следить за его губами, чтобы различать слова.
– Ладно. – Она снова стала наблюдать за Лайзой. Так было безопаснее для нее.
Наблюдая с противоположной стороны дворика за Райли и ее напарником, Лайла про себя улыбалась.
Чувство облегчения крепло. То самое чувство, которое возникло, когда она встретила Райли, приехавшую с Сэмом и его дочерью. Лайла повернулась к супругу – мужчине, которого могла теперь любить открыто и которого любила тайком много лет, – и взяла его за руку.
– Ты правильно поступил, Брайан, – похвалила она его проникновенным тихим голосом.
– Конечно правильно, – кивнул Брайан. Эндрю попросил его поднести к грилю коробку с булочками, но это могло подождать. Слова жены заинтриговали его. – Имеешь ли ты в виду что-нибудь конкретное или просто одобряешь мои действия?
Рассмеявшись, она покачала головой:
– Да, речь идет о конкретном. Я говорю о переводе Райли из отдела борьбы с убийствами в отдел борьбы с ограблениями и включении ее в пару с Сэмом Вьяттом. Взгляни на нее. – Лайла кивком указала на дочь. – Она выглядит почти как прежде. – Лайла вновь повернулась к Брайану и чмокнула его в щеку. – Спасибо тебе, родной.
Он поднес ее руку к губам и запечатлел поцелуй на каждом из пальцев.
– Не стоит благодарности, милая. Всегда готов служить тебе.
Легкий вздох удовлетворения сорвался с губ Лайлы. После стольких лет она, наконец, испытывает блаженство и счастье. И всем этим она обязана Брайану.
– Рада это узнать, – пробормотала она.
– Я покажу тебе, на что готов, как только представится возможность покинуть застолье и вернуться домой, – пообещал он ей, подмигнув.
– Брайан! – воскликнула она со смехом, оглядываясь. – Ты руководишь детективами, не позволяй, чтобы кто-нибудь тебя подслушивал.
– Почему? – улыбнулся он. – Где записано, что шефу детективов полагается быть роботом. Или подчинять свою жизнь только букве закона? – шутливо возразил он. – Кроме того, – сказал он ей на ухо, понижая голос до шепота, – даже робот обнаружит перегретым свое могучее жестяное тело, если приблизится к тебе.
Лайла снова рассмеялась, качая головой. Она никогда не была так счастлива. После того, что она испытала в своем первом замужестве, ее нынешняя жизнь напоминала счастливый сон. Она надеялась, что никогда не пробудится от этого сна.
– По моему глубокому убеждению, Лайза устала, – сказала Райли, близко наклоняясь к Сэму, чтобы тот мог слышать.
Было уже почти десять часов, и замечание Райли можно было отнести почти ко всем участникам застолья – за исключением Эндрю, который, видимо, наслаждался тем, что готовил угощение для членов семейства и друзей.
Сэм взглянул на Райли и увидел, что она держит на коленях спящего ребенка. Некоторые гости переместились в комнату, и голова Лайзы теперь покоилась на груди Райли. В последние полчаса у дочери Сэма слипались глаза, и затем, после утверждений, что совершенно не хочет спать, она заснула.
– Давай я ее возьму, – предложил Сэм и подхватил дочь на руки. – Она никогда так легко не засыпает, – пояснил он с нотками удовлетворенности в голосе.
Райли взглянула на стайку детей, все еще бегавших вокруг, но большинство спали, как и Лайза, на руках родителей.
– Этой компании достаточно, чтобы утомить до такой степени, что у взрослого человека не останется сил, – сказала Райли и со счастливой улыбкой вспомнила: – Братья, сестра и я были точно такими же.
Сэм кивнул:
– А мне такое незнакомо. У меня не было братьев и сестер.
– Жаль, – посочувствовала Райли.
В глазах Сэма промелькнуло любопытство.
– Почему жаль? – Он был единственным ребенком в семье и не приобрел способности скучать и тосковать по другому человеку. Его мать бросила отца, когда Сэм был еще ребенком. – О том, чего нет, тосковать не приходится.
Райли покачала головой:
– Не думаю, что ты прав.
Эта женщина особенная, подумал он и пошутил:
– Ты переспоришь и Господа Бога, верно?
Смешинки плясали в ее глазах, когда она ответила:
– Все зависит от того, какой точки зрения Он придерживается.
Сэм рассмеялся и покачал головой:
– Послушай, мне не хочется обременять тебя, но поскольку ты настояла на сегодняшней поездке…
Райли встала, готовая выйти раньше, чем он закончит свое предложение.
– Не надо лишних слов. Разумеется, я довезу до дома тебя и Спящую красавицу. – Она огляделась, пытаясь отыскать хозяев дома. – Только дай мне попрощаться с Эндрю или Розой.
Сэм тоже не собирался покидать этот дом без соблюдения того же этикета.
– Ты полагаешь, Макинтайр, что я уйду не попрощавшись?
– Никогда не задумывалась об этом, – ответила Райли, подняв руку, как будто давала клятву.
* * *
Когда Райли отъехала от дома Эндрю вместе с Сэмом и его дочерью, в ее ушах еще звучал хор прощаний. Ее охватило чувство удовлетворенности и неясного ожидания.
– Ты понимаешь, – вернулся Сэм к прежней теме, – что если бы позволила мне ехать в гости в моей машине, то могла бы продолжить застолье.
– Набирать вес? Нет, это исключено, – успокоила его Райли. – Ты дал мне повод уехать до того, как я поправилась бы еще на пять фунтов. Возможно, ты не заметил, – продолжила она, затормозив на желтый свет светофора, – но Эндрю трудно отказать, особенно когда еда, которую он готовит, так вкусна.
– Я заметил.
"Я заметил также много других вещей", – подумал он, тайком наблюдая за ее профилем.
Он с Макинтайр были напарниками. Работали вместе и нуждались в том, чтобы их мозги были ясны, а судьбы не переплетались.
Он знал это и все же…
Сэм заставил себя сосредоточиться на том, что она говорит.
– Удивительно, что в Авроре не самые толстые полицейские страны. Слава богу, каждый член нашей семьи соответствует физическим и профессиональным кондициям. – Она мысленно взяла обязательство заняться гимнастикой при первом удобном случае. Ей придется добавить специальный комплекс упражнений к своим тренировкам. – Иначе, настигнув преступников, мы расплющили бы их своим весом, вместо того чтобы задержать.
Вообразив эту картину, Сэм рассмеялся.
– Графство сэкономило бы кучу денег на судебных издержках, – предположил он.
Райли видела, что их жилой комплекс уже близко. Неужели приехали? Как получилось, что обратная поездка оказалась гораздо короче? Она могла бы поклясться, что они добрались сюда в мгновение ока.
– Пожалуйста, не говори этого в присутствии Эндрю, – взмолилась она. – Он использует твою версию для того, чтобы заставить нас есть еще больше.
– Я запечатаю свои уста, – пообещал Сэм, когда Райли направила свою машину к месту парковки для гостей.
– Господи, надеюсь, этого не понадобится.
Как это вырвалось у нее? Как, черт возьми, она допустила это? – ругала себя Райли. Если сомневаешься, попробуй отвлечься. Она переняла это довольно необычное правило от своего отца.
– Хм, я помогу тебе с Лайзой, – вызвалась Райли и быстро вышла из машины, прежде чем Сэм смог что-нибудь сказать.
Она открыла дверцу заднего сиденья и отстегнула Лайзу от автокресла до того, как это сделал отец. Сэм отступил, наблюдая за ней.
Остро чувствуя присутствие Вьятта, Райли не представляла, что происходит в его голове. Возможно, это и лучше.
Она осторожно взяла на руки спящую девочку.
– Открой входную дверь, – попросила она Вьятта.
Сэм не видел оснований спорить с ней или настаивать на том, что именно он должен заботиться о Лайзе, тем более зная, что Райли все равно выиграет спор.
Следуя впереди, он вынул ключ.
– Почему, когда мы были в академии, я не замечал в тебе этого стремления брать на себя ответственность?
Тогда они были друзьями, и дальше этого их отношения не продвинулись.
– Возможно, из-за того, что тебя всегда окружали страстные салаги женского пола, добивавшиеся твоего внимания, – высказала она догадку.
Сэм вставил ключ в замочную скважину и повернул его. Время, проведенное в академии, обратилось в смутное пятно, будто прожил его кто-то другой.
– Что-то не припоминаю страстных салаг, – откликнулся он невинным тоном.
Райли предполагала такую забывчивость.
– Еще рано для болезни Альцгеймера, – пошутила она.
Сэм распахнул перед Райли дверь квартиры. Она вошла первой. За ней проследовал Сэм и включил свет.
– Спасибо, – пробурчала она, направившись в гостиную.
Повернув налево, Райли прошла в комнату для гостей, ставшую теперь спальней для Лайзы. Комната за несколько последних недель изменилась, и большей частью благодаря тому, что Райли подобрала для девочки различные вещи. Не хотела отставать от нее и Бренда, задаривая Лайзу игрушками. Теперь это, безусловно, была комната, принадлежавшая маленькой девочке.
Уложив Лайзу в кровать, Райли задумалась, стоит ли спящую девочку переодевать в пижаму. Через мгновение она отказалась от такого намерения. Ничего страшного, если одну ночь девочка поспит в одежде. Стоит разбудить ее, и угомонить будет трудно. Сэм вряд ли порадуется бессонной ночи.
Сняв с Лайзы туфельки, Райли укрыла ее пледом и позволила малышке безмятежно спать.
Сэм стоял посреди комнаты, наблюдая за Райли, и чувствовал себя лишним, но не настолько, чтобы заменить напарницу.
– Ты не собираешься надеть на нее пижаму? – полюбопытствовал он.
Райли замотала головой, отступая от кроватки под балдахином.
– Лайза может проснуться. Не стоит ее беспокоить, – сказала она Сэму. Собираясь покинуть комнату, Райли заметила, что Вьятт вместо того, чтобы выключить свет, уменьшил его яркость до слабого свечения.
– Лайза боится темноты, – объяснил он.
– Я тоже долгое время боялась, – сказала Райли.
И не стала добавлять, что сразу после убийства Санчеса страх вернулся к ней, и она спала с включенным светом. Так продолжалось до прошлой недели. К этому времени потребность в освещении каждого угла исчезла столь же таинственно, как появилась.
– Мне не позволяли бояться, – откликнулся Сэм.
Райли остановилась рядом с входной дверью и повернулась к нему.
– Не позволяли? – спросила она недоверчиво. Какое отношение может иметь к этому чье-либо разрешение?
– Отец говорил, что оставлять свет в комнате, когда лежишь в постели, – напрасная трата электричества. Он утверждал, что в темноте нет ничего такого, чего нет при свете.
Слава богу, что у нее была понимающая мать.
– Как ты справлялся с этим?
– Десять лет спал с бейсбольной битой, – произнес он, улыбнувшись уголком рта.
Глаза Райли повеселели, когда она представила Сэма мальчишкой, лежащим в кровати со своей битой марки "Луисвилл слаггер".
– До тех пор пока не обнаружил, что у девушек больше изгибов? – предположила она игриво.
– И что они гораздо нежнее, – сказал он ей в тон. По правде говоря, ему потребовалось некоторое время, чтобы перебороть желание защищаться.
Она находилась в опасной зоне и сознавала это. Набрав в легкие воздух, Райли сказала себе, что настало время уходить. Она отступила на шаг к двери.
– Ну, надеюсь, что вы хорошо провели время, – сказала она.
– Нам было хорошо, – заверил он. – Спасибо за приглашение. – Он стоял в сомнении: отпустить ее или задержать?
– Может, что-нибудь выпьешь? – предложил он.
– Детектив Вьятт, не собираетесь ли вы меня спаивать? – пошутила она. – Если я выпью, то не смогу добраться до дома и через несколько часов.
Он улыбнулся завораживающей, обезоруживающей улыбкой. Райли чувствовала, что погружается в нирвану.
– Возможно, это часть замысла.
Дыши, Райли, черт побери, дыши глубже.
– Какова же другая часть?
Он скользил по ней взглядом, и она почти физически ощущала влияние этого взгляда.
– Думаю, это проявится само собой.
Почему она почувствовала, что стоит у края пропасти? Что колени готовы подогнуться в любой момент?
– И никакого анонса? – пошутила Райли.
– Хочешь анонс, будет анонс, – произнес он тихо. Так тихо, что она наклонила к нему голову, чтобы услышать.
Их губы слились в поцелуе.