69
Стоял ранний вечер, когда Хантер получил по электронной почте последние результаты лабораторных анализов. Исследование лица Аманды Рейли сообщало, что воздействие, которое вызвало эффект расплавленного воска, было сходно с тем, которое предполагал доктор Уинстон, - но не совсем. Убийца создал смесь резины и вазелина, которая обрела консистенцию мягкого желе. Это желе, смешанное с небольшим количеством свинцовой соли, превратилось в желатиновый пластырь, который плотно прилипает к человеческой коже, не смягчается и не сползает. Под воздействием сильного огня его внутренний слой плавится. В зависимости от силы прилипания пластыря он может полностью расплавить кожу человека и тем самым содрать ее с тела. Воскообразные комки на лице Аманды Рейли на самом деле представляют собой смесь клочков ее кожи и расплавленного вазелина с резиной - эту комбинацию и использовал киллер.
- Откуда киллер раздобыл все эти штуки? - спросил Гарсия после того, как Хантер вслух прочел распечатку.
- Вазелин - по сути это желеобразная фракция нефти, - объяснил Хантер. - Его можно купить в любой аптеке. Свинцовую соль можно легко заказать по Интернету, а резину киллер раздобыл, просто измельчив обыкновенную маску для Хеллоуина. Количество желе, необходимое, чтобы покрыть лицо Аманды, было сравнительно невелико.
Гарсия не стал спорить, но у него по-прежнему был задумчивый вид.
- Что тебя беспокоит? - спросил Хантер, кладя лист распечатки на стол.
Гарсия стянул волосы в конский хвост.
- Разговор, который состоялся у нас с Молли утром, и все, что она рассказала нам. Словно она присутствовала на месте, когда все это происходило.
- И что ты думаешь? - Хантер хотел, чтобы Гарсия высказал свое мнение.
Тот стал расхаживать по комнате.
- Она знает слишком много подробностей об обоих убийствах, чтобы ее можно было обвинить в обмане. Она знает о номерах. Она знает о местах преступления. - Он поднял руки, словно сдаваясь. - Я хочу быть откровенным с тобой, Роберт. Я никогда не верил в эти номера с ясновидением. Но так как она видела убийцу и он рассказал ей истории, я думаю, ты прав. С ней все по-настоящему. И если так, она рассказала нам то, чего мы не знаем.
- Убийца показывал жертвам лист бумаги, - напомнил Хантер.
Гарсия кивнул:
- И как ты предполагал раньше, это вполне мог быть рисунок или фотография кого-то или чего-то.
- Что бы это ни было, - сказал Хантер, глядя на Гарсию, - если Молли права, этот кусок бумаги связывает жертвы.
70
Приглушенный щелчок, донесшийся из компьютера Хантера, сообщил о прибытии нового послания. На этот раз Майк Бриндл прислал им результаты анализов крови с фотографий, найденных на камине. Хантер прочел их, после чего передал партнеру.
- Киллер использовал одну и ту же кровь на обоих фотографиях? - усомнился Гарсия.
Хантер кивнул и протер глаза.
- Не расходится ли это с твоей теорией, что убийца использовал кровь предыдущей жертвы, чтобы оставить метку на следующей?
- Отнюдь. - Хантер вернулся на свое место и взялся за мышку.
Клик, клик.
Гарсия подождал несколько секунд, но ничего не происходило.
- Ты хочешь их детально изучить?
- Это же не подлинные жертвы, а всего лишь их изображения. Предположим, что киллер убил жертву и ушел, прихватив достаточное количество крови, чтобы поставить номер на следующей. Он не рассчитывал, что номер смоет или он как-то исчезнет и ему придется снова наносить его. - Хантер нажал несколько клавиш на клавиатуре. - Так что, когда убийца оказался в ситуации, где ему пришлось использовать фотографии, чтобы зафиксировать первую и вторую жертву, он освежил номера их кровью.
Гарсия задумался.
- То есть он приспособился и той же кровью отметил обе фотографии.
Хантер мгновенно замолчал и повернулся лицом к Гарсии.
- Он не пользовался их кровью, - пробормотал детектив.
- Что?
- Киллер был на месте преступления, когда оставил обе фотографии на каминной полке.
- И что из этого следует?
- Следует то, что он мог использовать кровь Аманды. Она была тут, и ему не потребовалось много крови, чтобы написать два маленьких номера на оборотной стороне фотографий. Почему бы ему не воспользоваться ее кровью?
Гарсия медленно покачал головой.
- Кроме того, он мог воспользоваться кровью отца Фабиана, - продолжил Хантер. - У него она была с собой, чтобы нарисовать номер четыре на спине Аманды. Для каждого номера ему потребовалось сделать лишь легкий мазок.
Гарсия закусил нижнюю губу и задумался.
- Может, он написал номера на фотографиях, перед тем как явился в дом в Малибу, - предположил он.
- О'кей, но почему же тогда не воспользоваться кровью отца Фабиана? Как я сказал, после убийства в церкви Семи Святых немного ее было при нем.
- Может, часть крови осталась после предыдущей жертвы?
- Судя по результатам анализов, это кровь не Аманды, не отца Фабиана, и это не та кровь какой-то беременной женщины, которую киллер использовал для священника.
- То есть если твое предположение верно и киллер действительно использовал кровь предыдущей жертвы, чтобы отметить следующую, кровь на снимках не принадлежит ни второй, ни третьей, ни четвертой жертве.
- Совершенно верно.
Гарсия прислонился к столу и уставился на Хантера.
- По выражению твоего лица я могу сделать вывод - ты не убежден, что кровь принадлежала и первой жертве.
- Я думаю, что киллер использовал лишь небольшое количество крови жертвы, чтобы поставить номер на спине следующей, и предполагаю, что он избавлялся от того, что у него еще оставалось.
Гарсия потер подбородок и озабоченно нахмурил брови.
- Если твоя теория верна, зачем он вообще делает это? Зачем киллер использует кровь предыдущей жертвы, чтобы отметить следующую?
У Хантера расширились глаза и участился пульс.
- Он объединяет их. Связывает воедино.
- Киллер объединяет их?
Хантер кивнул:
- Нанося их кровь друг на друга, он связывает первую и вторую жертвы, вторую и третью и третью с четвертой. Может, все они как-то связаны, мы еще не знаем. Но киллер дал нам знать, что между ними есть какая-то связь.
Гарсия помедлил. Его осенила какая-то новая мысль.
- Ладно, в таком случае у меня к тебе два вопроса. Если твоя теория верна, чью кровь использовал киллер, чтобы пронумеровать первую жертву? И если ты не думаешь, что киллер использовал кровь какой-то из своих жертв, чтобы написать номера на обороте этих двух фотографий, откуда, по-твоему, взялась эта кровь?
Хантер остановился у окна и несколько секунд разглядывал оживленное уличное движение.
- Может, ответ на оба вопроса один и тот же.
Гарсия вскинул брови в ожидании разъяснения.
- Киллер пользовался своей кровью.
71
Два дня до первого убийства
Он позвонил в колокольчик и остался ждать у окошка приемной старой запущенной гостиницы на юге Лос-Анджелеса. Это была одна из тех гостиниц, где номера сдаются на час, неделю или месяц. Если у вас есть деньги, договориться можно как угодно. Вопросов не задают.
Холл был маленький и неряшливый. У него был такой вид, словно его не убирали годами. На потолке были пятна протечек, ковер прожжен сигаретами, в каждом углу висела паутина, а на стенах коробились обои. Он думал, что такие места существуют только в полицейских фильмах, но оно действительно предстало перед ним. Место, где на него никто не будет обращать внимания.
Он еще несколько раз позвонил в колокольчик на столе.
- Ладно, ладно… Подтяни свои гребаные штаны. - Низкий голос с резким южным акцентом раздался из-за деревянной перегородки в задней части приемной.
Через несколько секунд оттуда появилась темнокожая девушка, не старше восемнадцати лет. На ней были туго обтягивающие синие джинсы, желтая трикотажная майка, и видно было, что она стремится как можно скорее исчезнуть отсюда. Когда она открыла дверь и оказалась в маленьком холле, толстый мужчина похотливо подмигнул ей, натягивая эластичные брюки на круглый живот.
- На следующей неделе ты принесешь мне арендную плату вовремя, слышишь?
Девушка смущенно опустила глаза и побежала наверх по узкой лестнице.
- Чем могу служить? - спросил толстяк, наконец подходя к окошку. От него пахло чесноком, а его редкие сальные волосы отчаянно нуждались в том, чтобы их помыли и причесали.
- Мне нужна комната.
Толстяк высунул голову из окошка и осмотрел холл - пусто, если не считать небольшой сумки. Обычно, когда мужчина приходит снять комнату в его гостинице, с ним является шлюха, а то и две, которые виснут у него на руках.
- Пять баксов за час, или, если вы считаете себя призовым жеребцом, можете взять на шесть часов за двадцать долларов. - Ногтем указательного пальца он что-то извлек из щели между зубов.
- Комната мне нужна на несколько дней. Может, и побольше.
Толстяк нахмурился и посмотрел на гостя, ростом шесть футов и два дюйма.
- Плачу наличными.
Настороженный взгляд исчез, как только толстяк увидел возможность набить себе цену.
- Вы же понимаете, вот-вот Рождество, и у нас все занято под завязку, но постараюсь что-нибудь для вас сделать.
Гость терпеливо ждал, пока толстяк делился своими проблемами.
- Если вы хотите остаться на целую неделю, я могу дать вам комнату за… - Он помолчал, делая вид, что высчитывает правильную цену. - За двести баксов.
Гость издал странный смешок, подхватил свою сумку и молча направился к дверям.
- Подождите, подождите, - торопливо окликнул его толстяк. - Я вижу, что торговаться с вами непросто. Неделя за сто пятьдесят баксов - что скажете?
Человек секунду подумал прежде, чем вынуть из бумажника четыреста пятьдесят баксов.
- На три недели. До Нового года.
Толстяк взял деньги и вдумчиво пересчитал их.
- Если вы хотите заключить по-настоящему хорошую сделку, я могу сдать вам комнату на целый месяц за пятьсот баксов. Прекрасная цена.
Мужчина спокойно вернул бумажник в задний карман и уставился на толстяка.
- Хорошо, хорошо! - Тот поднял руки, сдаваясь, и сунул через окошко регистрационную книгу. - Просто напишите вот здесь свое имя - и мы обо всем договорились.
Мужчина не пошевелился.
Прошло несколько напряженных секунд.
- О'кей, - сказал мужчина за конторкой, поймав взгляд гостя. - Я запишу вас как Джима Боба, устраивает? Вы будете третьим Джимом Бобом, который останавливается здесь. - Он что-то нацарапал, кинул книгу гостей на свой замусоренный стол и взял ключ. - Комната 34В, - сказал он, протягивая ключ. - Третий этаж, выходит на улицу. Это хороший номер. Один из лучших у нас. - Он растянул рот в улыбке, продемонстрировав грязные и покрытые пятнами зубы. - Если захотите развлечься… - Он бросил на гостя тот же похотливый взгляд, которым несколько минут назад наградил чернокожую девушку. - Девочки, мальчики… вы понимаете, что я имею в виду. Только дайте знать. А я уж вас обеспечу.
Мужчина больше не обращал на него внимания. Ему ровно ничего не было нужно от толстяка.
72
Гарсия бросил быстрый взгляд на часы, когда остановился перед кварталом старых многоквартирных домов в Монтебелло в восточном Лос-Анджелесе. Он положил голову на подголовник сиденья и посмотрел на обилие мерцающих рождественских свечей в окнах. Они конечно же оживляли обычно невыразительное кирпичное здание. Анна украсила окно их квартиры на первом этаже хлопьями снега, мерцающими синими огнями и фигурой Рудольфа Северного Оленя - мягкой игрушкой, нос у которой был скорее розовым, чем красным. Но она была ее любимой, памятью детства, которая жила с ней с четырех лет.
Гарсия позвонил ей из офиса и дал знать, что вечером будет дома вовремя, к обеду - в последнее время такое событие было роскошью. Они были вместе со старших классов колледжа, и Гарсия не мог и желать более понимающую жену. Она знала, как ему нравилось быть детективом. Она видела, как тяжело он работал ради этого и как предан своей работе. Она понимала, какие обязательства и какие жертвы требует от него эта работа, и принимала их, как свои. Но несмотря на ее силу и на все, что Гарсия втолковывал ей, порой Анна испытывала страх. Она боялась, что когда-нибудь ночью раздастся телефонный звонок и она услышит, что ее муж больше не придет домой. Боялась, что те вещи, которые Гарсии приходилось видеть изо дня в день, изменят его натуру - ему приходилось сталкиваться с такими ужасами, что невозможно было вынести. И от этой постоянной психологической нагрузки нелегко было отделаться. Она где-то это прочитала и поверила каждому слову.
Анна сидела, удобно устроившись на их синем диване, когда Гарсия вошел в гостиную с шикарным букетом красных роз и бутылкой белого вина. Она подняла глаза от книги, которую читала, и подарила ему радостную улыбку, от которой у него каждый раз слабели ноги и сердце начинало колотиться.
Он улыбнулся ей в ответ.
Анна обладала странной, но притягательной красотой. Ее короткие черные волосы отлично подчеркивали выразительность светло-карих глаз и мягкий овал лица. У нее была нежная кремовая кожа, тонкие черты лица и стройная фигура школьного чирлидера.
- Цветы? - Она положила книгу на кофейный столик и встала. - По какому случаю?
Гарсия посмотрел на нее, и Анна увидела какую-то печаль в его глазах.
- Никакого особого случая нет. Я просто понял, что слишком давно в последний раз приносил тебе цветы. А я знаю, как ты их любишь.
Анна взяла букет и нежно поцеловала мужа. Она подумала, стоит ли спросить, все ли у него в порядке, но знала, что получит тот же самый ответ. У Гарсии всегда все было хорошо. О чем бы он ни думал, каким бы трудным ни был день, он никогда не волновал ее.
Из-за того что Гарсия недавно стал испытывать отвращение к жареным стейкам, Анна приготовила знаменитую лазанью "аль-форно" ее бабушки, и к блюду как нельзя лучше пришлось вино, которое купил Гарсия. На десерт у них был фруктовый салат и ванильное мороженое. Он помог ей убрать со стола, когда они покончили с обедом. На кухне он включил горячую воду, пока Анна сидела за маленьким столиком и допивала вино.
- Могу я спросить тебя кое о чем, малыш? - небрежно спросил он, не отрывая от нее глаз.
- Конечно.
- Ты веришь, что человек может видеть то, что случилось с другими, в то время когда его там не было?
Она нахмурилась при этом вопросе.
- Что? Я не понимаю.
Гарсия закончил мыть последнюю тарелку, вытер руки цветным кухонным полотенцем и повернулся к жене:
- Ты знаешь, некоторые люди говорят, что могут видеть странные вещи. То, что случалось с другими людьми. Порой с теми, которых они даже не знают.
- Как видения? - медленно произнесла она.
- Ну да, что-то в этом роде… или как сон.
Анна сделала еще глоток вина.
- Ну, это очень странно услышать такой вопрос от тебя. Я же знаю, что ты не веришь в такие штуки. Мы говорим о ясновидящих?
Гарсия сел рядом с Анной и подлил ей и себе вина.
- Так ты веришь в такие вещи?
73
Анна внимательно смотрела на мужа, пытаясь прочесть выражение его лица. У них были очень здоровые отношения, они редко спорили и часто откровенно говорили на многие темы, но Гарсия никогда не распространялся о своей работе или о расследованиях, которые вел. Он ничего не уточнял, но она понимала - вопрос, который он только что задал, продиктован отнюдь не пустым любопытством.
- Ты помнишь девочку, которую звали Марта? - спросила она, откидываясь на спинку стула.
Гарсия прищурился, вспоминая.
- Странная девочка из колледжа. Короткие каштановые волосы, очки в толстой оправе, ужасный вкус в одежде. Она была одинока, в кафе всегда сидела сама по себе в дальнем конце.
- Колокольчик не прозвенел, - признался Гарсия.
- Она была на год младше нас. - Анна щелкнула пальцами, словно вспомнив что-то. - Та девчонка, которую искупали в кетчупе и горчице те оторвы из нашего класса, помнишь? Во время вечеринки с барбекю на футбольном поле?
- Черт, что-то вспоминаю, - сказал Гарсия, вытаращив глаза. - Бедная девочка. Она была измазана с головы до ног. - Он помолчал секунду. - Но разве ты не помогла ей в тот день?
Анна кивнула.
- Ну да, я помогла ей привести себя в порядок. Одолжила ей какую-то одежду и привела в прачечную "Ландромат". Она взяла с меня слово не рассказывать ее родителям - никогда. После этой истории мы говорили с ней несколько раз, но она была очень застенчивой. Дружить с ней было очень трудно.
- Так что с ней случилось? - поторопил Гарсия Анну.
Она уставилась на свой бокал с итальянским вином.
- Это был апрель 1994 года, за два дня до того, как наша команда девочек должна была играть четвертьфинальный матч в турнире колледжей Калифорнии.
Гарсия почувствовал комок в горле.
- С Оклендом? - осторожно спросил он.
Анна медленно кивнула, продолжая рассматривать бокал.
- Мы пошли на ленч, и Марта, как всегда, уселась в самом конце кафе. Я подошла поздороваться с ней, но она выглядела еще более замкнутой, чем обычно. В ходе разговора я спросила ее, придет ли она в субботу на игру. Мы тащились в самом хвосте таблицы, и команде было нужно как можно больше поддержки.
Интерес у Гарсии возрастал с каждым словом Анны.
- Марта посмотрела на меня и выдала такое, что я обалдела. У нее и глаза стали другими - холодными и пустыми, словно две черные ямы. - Анна, нервничая, провела пальцем по губам. - И словно в ступоре она сказала: "Игры не будет".
Гарсия увидел, что предплечья Анна покрылись гусиной кожей, и взял ее руки в свои. Она слабо улыбнулась ему, прежде чем продолжить:
- Я спросила ее, что она имеет в виду. Объявления об игре висели повсюду. В нашей школе нельзя было пройти и пяти шагов, чтобы не натолкнуться на плакат. У нас была самая лучшая команда за многие годы, и мы имели серьезный шанс на победу. - Анна снова замолчала, и глаза у нее остекленели. - Марта сказала: "Окленду ничего не достанется. Автобус не доедет".
На этот раз гусиной кожей покрылся Гарсия. Он очень хорошо помнил тот год. Команда девочек из Окленда должна была приехать за день до игры. Их водитель уснул за рулем где-то на Вестсайдском шоссе. И автобус прямиком врезался в тяжелый восемнадцатиколесный фургон. Никто не выжил.
- Иисусе, - прошептал Гарсия, сжимая руку Анны. - Когда она это выдала?
- За день до того, как все случилось.
- Ты не обманываешь меня?
Показалось, что температура в кухне внезапно упала до нуля.
- Поэтому ты и ушла из команды, - сказал Гарсия, наконец все осознав. - Не из-за аварии. А из-за того, что эта девчонка Марта сказала тебе.
Анна не стала подтверждать его слова, но Гарсия знал, что был прав.
- Больше я никогда не говорила с Мартой. А через несколько недель она ушла из школы.
- Ты никогда не рассказывала мне об этом.
- Я никому не рассказывала. - Она сделала еще глоток вина. - Марта каким-то образом знала, что должно случиться, Карлос. Еще за день до происшествия. Я не знаю, приснилось ли это ей, увидела она какое-то видение или что. Но факт в том, что она не могла это предвидеть. Никто не мог.