- А что, если киллер и не маскировался под священника? - спросила капитан, прислонившись к столу Гарсии. - Что, если он и был священником? Священники обычно очень методичные люди.
- Мы займемся и этим аспектом. - Хантер налил себе стакан воды.
- Вы говорите не очень уверенно.
- В данный момент я ни в чем не уверен, капитан. Слишком много невыясненных вопросов.
- Например?
- Для начала - важность ритуала.
- Уточните.
Хантер поставил стакан на стол и подошел к доске.
- Самое важное в ритуале - это церемония сама по себе. Жертва идет вторым номером.
- Но вы не верите, что здесь было именно так? - спросила капитан, присоединяясь к Хантеру у доски.
Он слегка покачал головой.
- В данном убийстве самой важной его частью была жертва. Киллер особо хотел умертвить отца Фабиана. И он дал нам ключ к этому замыслу.
- Какой ключ? - посмотрела она на Хантера.
- Номер три, нарисованный на груди священника.
Капитан закусила губу, несколько секунд размышляя над словами Хантера.
- Тот факт, что киллер пошел на риск расстегнуть сутану отца Фабиана, написать у него на груди номер, а затем снова застегнуть сутану.
Хантер кивнул:
- Это означает, что нападение имело очень личную подоплеку.
Капитан Блейк убрала прядь волос, упавшую на правый глаз.
- А вы не думаете, что все это могло быть сделано для отвлечения? Киллер придал убийству вид ритуала, когда фактически это было обыкновенное садистское убийство?
- Чтобы отвлечь нас от чего-то? - спросил Гарсия.
- Это не было отвлечением, - уверенно сказал Хантер, когда вернулся к столу и сделал глоток воды. - Если убийца хотел организовать ритуал, то ему вполне хватило бы отрубленной головы и кровавой дорожки вокруг алтаря. Ему не надо было заходить так далеко, чтобы пить кровь священника и пристраивать собачью голову на обрубок шеи. Все это имеет более глубокое значение.
Капитан Блейк закрыла глаза и вздохнула:
- Так какой у вас следующий ход?
- Мы должны выяснить как можно больше об отце Фабиане. Включая и его личную жизнь.
- И семью?
- Отец Фабиан был единственным ребенком, - ответил Гарсия, заглянув в бумаги на своем столе. - Отец неизвестен, а мать умерла шесть лет назад от цирроза печени.
- Наш лучший вариант - это отец Малькольм, - сообщил Хантер.
- Кто это?
- Он старший священник в католической церкви в Парамаунте. Кроме того, он был ближайшим другом отца Фабиана. - Хантер инстинктивно посмотрел на часы. - Попозже я подъеду к нему.
- А я останусь разбираться с дневниками. - Гарсия показал на стопу блокнотов.
- А как вот с этим? - спросила капитан, показывая на фотографию собачьей головы. - Есть какой-нибудь след?
- Пока нет, - ответил Гарсия. - Мы наводили справки в греческой мифологии и в православной церкви, но пока ничего существенного.
Их прервал звонок телефона на столе Хантера, который успел прозвонить дважды, прежде чем он снял трубку.
- Детектив Хантер. - Он повернулся к капитану Блейк. - Это вас.
- Да… - сказала она, поднося трубку к правому уху. - Попроси его подождать и переключи вызов на мой кабинет. Я сейчас там буду. - Она вернула телефон Хантеру. - Всего несколько дней на работе, а мэр уже стал для меня занозой в заднице. - Она направилась к дверям.
26
Райан Тернер явился в агентство "Рейли" в западном Голливуде с опозданием на час и пятнадцать минут. Аманда говорила с перспективным покупателем только по телефону и не знала, чего ждать. Она была приятно удивлена.
Райан был ростом примерно в шесть футов и два дюйма, хорошо сложен, лет сорока с небольшим. Короткая консервативная стрижка темно-каштановых волос прекрасно гармонировала с его обликом. У него был изысканный дорогой темный костюм и до блеска отполированные туфли. Говорил он с легким южным акцентом.
- Простите за опоздание, - сказал он, крепко пожимая руку Аманды. - Деловые люди часто болтают больше, чем должны.
- Никаких проблем, мистер Тернер, - ответила она с самой своей теплой улыбкой. - Я рада, что вы смогли вырваться.
- Я действительно предвкушал встречу с вашим домом. Судя по изображению на веб-сайте, выглядит он превосходно.
Аманда улыбнулась еще шире.
- И прошу вас, - продолжил он. - Зовите меня Райан.
- Только если вы будете называть меня Аманда.
- Договорились.
Райан уговорил Аманду поехать вместе с ним. При пробках поездка заняла у них больше часа. Первые двадцать пять минут Аманда потратила, рассказывая Райану, какая это прекрасная собственность. Отрепетированная речь звучала в ее устах как поэзия. Остальное время поездки они болтали о самых разных вещах, от бизнеса до рождественских подарков.
Первое, на что Райан обратил внимание, когда они миновали большие металлические ворота с электронными запорами, был теннисный корт слева от них.
- Впечатляет, - сказал он.
Пока дела шли именно так, как Аманда и надеялась.
Дом не разочаровал Райана. Больше 6000 квадратных футов жилого пространства, высокие потолки с деревянными стропилами и мраморные полы. Интерьер был украшен современной и стильной мебелью. Из-за продуманного освещения каждая комната создавала ощущение уюта и тепла. Снаружи располагался обширный участок для развлечений и отдыха и большой бассейн, которые дополняли впечатление от дома.
Обходя комнаты, Райан старался скрыть свое восхищение, держа руки в кожаных перчатках в карманах длинного черного пальто. Но улыбка выдавала его. Это был тот случай, когда дом буквально сам продавал себя.
- Вы не против, если мы еще раз бросим взгляд на жилую комнату перед уходом? - сказал он, глядя на окно хозяйской спальни на втором этаже, которое выходило на пляж.
- Конечно нет, - ответила Аманда, стараясь скрыть свой энтузиазм.
Когда они вошли в гостиную, Аманда остановилась у больших деревянных двойных дверей ручной работы. Она словно была чем-то озабочена.
Райан стоял у просторной софы белой кожи, расположенной около центра большой комнаты. Его взгляд был прикован к выразительному камину из речных валунов, который занимал часть южной стены.
- Насколько я понимаю, он исполняет свою роль, - сказал он, поворачиваясь лицом к Аманде.
- Да. Все, что есть в этом доме, работает отлично.
- И я предполагаю, что в нем горит газ, а не поленья. Иначе мне потребуется небольшой лес, чтобы прокормить эту штуку.
Аманда обратила внимание, что он сказал "мне потребуется", и закусила губу, чтобы скрыть улыбку.
- Вы правы. Там горит газ.
- Можем ли мы зажечь его, чтобы я взглянул?
Вопрос застал Аманду врасплох, и она посмотрела на Райана, широко открыв глаза.
- С вами все в порядке?
- Ммм… да, всё хорошо. - Ей потребовалось несколько секунд, чтобы снова обрести спокойствие. - Я думаю, все будет нормально, если вы хотите зажечь его, но, если вы не против, подожду на кухне.
Райан прищурился и сделал несколько шагов к Аманде.
- В этом что-то есть?
- Отнюдь. Все просто прекрасно. - Хотя она придала лицу смелое выражение, ей не удалось убедить его.
- Все просто прекрасно. Вы побледнели, Аманда. Я что-то упустил из виду? - Райан осматривал комнату.
- Нет, нет… - Ее реакция удивила Райана, и она понимала это. - И с домом, и с камином все в порядке. Я гарантирую.
- Так в чем же дело? Я очень хорошо разбираюсь в людях, и что-то вас явно беспокоит.
Аманда сделала глубокий вдох:
- Я… я вообще очень не люблю огонь. - Она уставилась в пол, как маленькая застенчивая девочка.
Райан нервно хмыкнул. Он стоял в двух футах от нее и старался снова привлечь ее внимание.
- В самом деле?
Аманда подняла голову и посмотрела во внимательные глаза Райана.
- Печальный опыт? - тихо спросил он.
Сжав губы в тонкую линию, она кивнула.
Успокаивая Аманду, он положил ей руку на левое плечо.
- Хотите кое-что узнать? - после краткой паузы спросил он. - Я просто каменею при виде пауков.
Ее губы невольно растянулись в улыбке.
- Когда я был маленьким, у меня была комната на чердаке в старом деревянном доме, - мягко сказал он. - И как-то вечером я заснул за книгой. Было, должно быть, около трех или четырех часов утра, когда я почувствовал, как что-то щекочет мне затылок.
- О господи! - вздрогнув, воскликнула Аманда.
- В полусне я попытался почесать это место. Кончилось тем, что я спугнул паука и он залез мне за ворот рубашки.
- Уф!
- Это был обыкновенный коричневый паук-отшельник, который порой кусает больше чем один раз. Я думаю, мне под рубашку залез действительно голодный, потому что он укусил меня двенадцать раз.
Аманда состроила гримасу "как противно" и торопливо провела рукой по затылку.
- К сожалению, мой организм очень плохо отреагировал на укусы. Меня стало лихорадить, тошнить, и на местах укусов выскочили большие белые волдыри. С тех пор, стоит мне увидеть паука, я реагирую как самая большая тряпка, которую вы видели в жизни. Даже голос у меня меняется, и я начинаю пищать, как Барби.
- Правда? - хмыкнула Аманда.
- Можете мне верить, - кивнул он, улыбаясь. - Это очень мешает.
Она не хотела дальше говорить об этом происшествии, но испытала к нему сочувствие. Кроме того, ей надо было убедить Райана, что в доме все в порядке.
- Я была очень юной, когда это случилось, - сказала она, убирая челку со лба. - Мы играли с подругой. Изображали, будто что-то готовим. Я толком не поняла, как это случилось, но у меня загорелось платье.
Райан заинтересовался.
- Но мне еще повезло, - продолжила она. - Платье загорелось только со спины. Вы когда-нибудь горели? - спросила она.
Райан покачал головой:
- Таким образом - нет.
- Боль трудно описать. - Она помолчала в поисках слов. - Она не как ожог или прикосновение раскаленного железа. Боль не то что жгучая. Она такая интенсивная, что мозг отказывается работать, и вы только молите о смерти. Я чувствовала, как у меня плавится кожа. Я чувствовала запах горящих волос. - Аманда правой рукой слегка коснулась прически. Она смотрела куда-то вдаль. - В тот день мы были одни в доме. Пока моя подруга смогла найти воды и облить меня, большая часть спины и шеи обгорела.
Какое-то время они молча смотрели друг на друга.
- Я искренне сочувствую вам, - сказал он.
- Все в порядке. Тут нет вашей ошибки. На самом деле я должна была бы научиться контролировать себя, но я просто не смогла. Любой огонь выводит меня из равновесия.
Райан вернулся к центру гостиной. Аманда последовала за ним.
- Я пошел к психологу из-за своего страха перед пауками, - сообщил он. - Вы знаете, у них есть специальные методики, которые помогают избавиться от любой фобии.
- И как прошло? - с интересом спросила она.
- Психолог много говорил и после нескольких встреч решил, что я готов встретиться лицом к лицу со своим страхом. Он взял такого огромного волосатого паука и положил его мне на ладонь, чтобы доказать, насколько они безвредны.
- Сработало?
- Черта с два. Я чуть не описался, прежде чем выскочил из кабинета, и орал, как псих.
Аманда рассмеялась.
- Может, с некоторыми страхами вообще невозможно справиться. - Он подошел ближе к кожаному дивану.
Аманда стояла перед ним примерно в двух футах, глядя в камин.
Его рука, засунутая в карман, что-то сжала.
- Вы знали, когда рассказывали мне об инциденте, что случился, когда вы были маленькой и как вы тогда испугались огня? - спросил он.
- Да, - ответила она, не поворачиваясь.
Его голос внезапно изменился.
- Я уже знал.
Прежде чем она смогла повернуться к нему лицом, он схватил ее сзади и зажал рот и нос влажной материей.
27
Отец Малькольм согласился встретиться в половине восьмого вечера. В двадцать минут восьмого Хантер припарковал свой "бьюик-лесабр" перед католической церковью Богоматери на бульваре Саут-Парамаунт. Уличные огни вместе с рождественскими украшениями создавали теплый карнавал красок.
Церковь была большим белым зданием, обе стороны которого украшали маленькие зеленые лужайки. Над ее резной дверью розового дерева во весь рост высилась светло-серая статуя Богоматери.
В дверях стоял жизнерадостный священник, которому было изрядно за шестьдесят, разговаривая с невысокой плотной женщиной. Он был лыс до самой макушки, и то, что осталось, представляло лишь два островка седых волос. По одному над каждым ухом.
Он попрощался с женщиной, и Хантер по четырем коротким ступеням поднялся к церкви.
- Отец Малькольм? - спросил он.
- А вы, должно быть, детектив, с которым я говорил по телефону? - с теплой улыбкой сказал священник.
- Я детектив Хантер. - Удостоверение он держал в руке. - Спасибо, что согласились встретиться со мной.
Прежде чем впустить его, священник быстро проверил удостоверение Хантера. Внутри церковь была большая, и алтарь сиял сотнями свечей. Главный зал мог вместить до пятисот верующих, и сейчас среди бесчисленных рядов скамеек красного дуба разместилась горсточка людей. Некоторые из них молились, некоторые читали Библию, а кое-кто вроде подремывал.
- Поговорим у меня в кабинете? - Священник сделал приглашающий жест. - Он тут, неподалеку.
- Конечно, - кивнул Хантер.
Кабинет отца Малькольма был небольшим, но уютным. Стены белые с серым. Классическая мебель, в которой явно чувствовалось европейское влияние. У задней стенки, развернутый к дверям, тяжелый деревянный стол. Перед ним размещались две копии викторианских кресел. На стенах висели изображения святых, а большой книжный шкаф слева от стола был отдан религиозной литературе.
Отец Малькольм пригласил Хантера садиться, а потом и сам занял место за столом. Несколько секунд оба молчали.
- Не могу поверить тому, что случилось. - Голос у отца Малькольма был тихий и печальный. - Отец Фабиан был хорошим человеком и хорошим священником.
- Мне очень жаль, - ответил Хантер. - Насколько я знаю, он был вашим близким другом.
Священник кивнул:
- Мне довелось преподавать в семинарии. Фабиан был одним из моих студентов. Я знал его больше двадцати лет.
- Каким он был?
- Добрым, преданным, сострадающим. Как я и говорил, он был хорошим священником.
- Когда вы в последний раз видели его?
- Примерно две недели назад. Мы устроили благотворительную распродажу выпечки для старших школьников. И он пришел помочь мне. - Смущенная улыбка скользнула по губам священника. - На самом деле он пришел поесть. Он очень любил банановые булочки.
- Не было ли в нем чего-то странного? Может, он был обеспокоен или нервничал из-за чего-то?
- Отнюдь. Он был, как всегда, спокоен. Очень разговорчив, все время шутил со школьниками. Выглядел немного усталым, но это всегда было свойственно отцу Фабиану.
- То есть? - Хантер легко коснулся шрама на шее.
- Насколько я знаю, ему никогда не удавалось как следует высыпаться.
- На то была какая-то особая причина?
Он слегка помотал головой:
- Мы имеем дело со многими невзгодами и тяготами, детектив, и порой в середине ночи они всплывают в памяти и заставляют бодрствовать. Фабиан как-то рассказал мне, что видит плохие сны едва ли не постоянно.
Хантер вспомнил, как он прочел несколько абзацев в дневниках отца Фабиана о плохих снах, но тот никогда не описывал их в подробностях.
- Он когда-нибудь говорил с вами об этих снах?
- Никогда. Он был очень замкнутый человек.
Хантер что-то черкнул в своем черном блокноте.
- Он вообще когда-нибудь делился своими тревогами?
- У нас, священников, вообще много тревог, детектив Хантер. Мы имеем дело с людьми, которые испытывают нужду, а сегодняшний мир полон бед. Но я предполагаю, вы имеете в виду те тревоги, которые стоили ему жизни?
Хантер не ответил, но его молчание было вполне понятным.
- Нет, - уверенно ответил отец Малькольм. - Он был простым человеком. Жил ради церкви и чтобы помогать другим. И какие бы беды его ни беспокоили, заверяю вас, они не угрожали его жизни.
Хантер подумал о тех словах, которые ему сейчас придется произнести. Он понимал, что вступает на опасную территорию.
28
- Отец Фабиан когда-нибудь говорил вам о своих сомнениях по поводу решения стать католическим священником или о своих намерениях оставить эту стезю? - спросил Хантер и заметил, как изменилось поведение отца Малькольма. Он оскорбился. Прищурившись, уставился на Хантера.
- То, что мы делаем, основано на преданности вере и на радости служить Господу нашему, детектив Хантер. - Голос священника был ровным, но твердым, словно он укорял непослушного ребенка. - Мы делаем это не ради денег или житейских благ. Это призвание. Я должен признать, что порой оно становится тяжким грузом. Ничто человеческое нам не чуждо, и поэтому у нас бывают минуты слабости, неуверенности. И для тех из нас, кто выбрал путь служения Господу, нет ничего необычного - порой вопрошать себя, правильное ли то было решение. Но наша вера всегда оказывается сильнее, чем любые сомнения. Вы понимаете, что значит вера, детектив?
- Думаю, что да, - кивнул Хантер. - Слепое убеждение, не требующее ни вопросов, ни доказательств.
Отец Малькольм улыбнулся, обнажив желтоватые зубы.
- Это убеждение держит нас на правильном пути. Устраняет наши сомнения. Так что, отвечая на ваш вопрос, детектив, - да, мы с отцом Фабианом говорили и о наших сомнениях, и о наших дилеммах. Лишь потому, что мы приняли решение служить Господу, это не избавило нас от искушений и нечистых мыслей. Но то, что нас посещают туманные мысли, еще не значит, что мы принимаем их. Он был человеком неоспоримой веры.
- Прошу вас, поймите меня правильно, отец, - сказал Хантер, наклоняясь вперед и упирая локти в колени. - Я не задаюсь вопросами о вас или о вашей вере. Я просто стараюсь понять, были ли причины для таких нечистых мыслей. Если были, то это может дать нам какой-то след. Отец Фабиан когда-нибудь говорил вам, что хочет бросить служение?
Отец Малькольм почесал маленький шрам над правой бровью. Хантер видел, что он обдумывает, должен ли отвечать на этот вопрос или нет.
- Это в самом деле очень важно, - настоятельно повторил Хантер.
- Да, - нерешительно помедлив несколько секунд, сказал отец Малькольм. - После того как скончалась матушка отца Фабиана, его вера пошатнулась.
- Она восстановилась?
- Он пытался.
- Пытался?
- Фабиан никогда не знал своего отца. Мать одна вырастила его, но она была озлобленной женщиной. Она ожидала, что ее единственный сын станет юристом, врачом или каким-то образом разбогатеет, чтобы мог отплатить ей.
Хантер поерзал на сиденье.
Священник смотрел на свои сплетенные руки.
- У нее были проблемы. Она много лет боролась со своим алкоголизмом. Даже когда негодовала из-за того, что он стал священником, отец Фабиан продолжал любить ее. Сколько я помню, он молился за нее каждый день. Когда она заболела, все кончилось очень быстро. Ее отвезли в больницу, а через неделю она скончалась. Он очень тяжело воспринял ее смерть.
- Насколько тяжело?