– А вы кого ждали, меня? – на всякий случай поинтересовалась она, пытаясь хоть что-то разъяснить для себя.
– Вообще-то мы ждали Марго…
– Марго?
– Ага.
– Но Ритка не собиралась никуда идти… – Наташа осеклась. Смысл сказанного только сейчас дошел до нее. Совсем не смешная, злая шутка. Никогда еще она не попадала в столь глупое и щекотливое положение.
Как ни странно, на помощь ей пришел Сошинский.
– Постой, – догадался он, – она и тебя вокруг пальца обвела?
Климова кивнула.
– Марго прислала тебя вместо себя? – уточнил Андрей.
– Выходит, что так… – снова кивнула девушка.
Ребята рассмеялись, правда, смех получился натянутым и быстро угас.
– А твоя подруга веселая, – сказал Влад. – Но, видишь ли, есть одно "но" – я терпеть не могу, когда меня оставляют в дураках.
– И заметь, дважды в дураках, – хмыкнул Андрей.
– Почему?
– Что почему?
– Почему дважды? – спросила девушка.
– А ты как думаешь?
Наташка неопределенно пожала плечами, ища поддержки, и вдруг ахнула, осененная догадкой:
– Так она что, назначила вам свидание одновременно?
– Нет, это я его пригласил, для компании, – снова хмыкнул Андрей.
– Вот-вот, нам двоим одновременно, – подтвердил Владислав. – А вместо себя подсунула тебя. – Не стесняясь Наташи, он матерно выругался.
Наталья отодвинулась к выходу.
– Торопишься?
– Да… мне пора.
– Успеешь, – Андрей уставился на ее неприкрытые подолом коленки.
– Не-ет…
Он поймал ее за руку.
– Пусти…
– Зачем?
– Меня… меня ждут, – неуверенно солгала девушка.
– Ничего, подождут, тем более я тоже ждал.
– Ты ждал Марго!
– Какая, к черту, разница? Я не привередлив, – рассмеялся он, скользнув глазами по ее фигуре. – А девчонка ты видная…
– Андрей, отпусти, – жалобно, чуть не плача, прошептала Наташа.
– Конечно, отпущу… потом.
– Не потом – сейчас.
– Сейчас? – парень рывком притянул ее к себе. – Нет, сейчас давай пошалим. – Он легко опрокинул девушку в сухое колкое сено.
Взвизгнув, Наташка попыталась вскочить, но Андрей и не думал отпускать:
– Куда?
– Мне больно, – простонала она, чувствуя, как ее захлестывает волна животного страха.
Парень хищно осклабился:
– Ишь ты, недотрога!
– Уж какая есть!
– Ничего, мне такие даже больше нравятся. Поцелуемся?
Увернуться она не смогла, отстраниться тоже. Андрей с жадностью впился ей в рот, заглатывая губы…
– Пусти, – задыхалась Наталья, отбиваясь от его навязчивых ласк. – Пусти, сказала!
– А черт, царапается… Подержи ей руки, Влад, ну же…
Крики Натальи резали уши.
– Да отпусти ты ее, – не выдержал Сошинский.
– Что? – Андрей на секунду опешил. – Отпустить такую сладенькую, такую вкусненькую… Ну уж нет, в этот раз я в дураках не останусь, а ты сам решай!..
– Владик, миленький… – взмолилась девушка.
– Хорош причитать, заткнись, за гостеприимство надо платить, – воровато оглянувшись, отрезал Владислав.
И все замелькало, закружилось, как в страшном кошмарном сне. Ей выворачивали руки, терзали одежду, тело. Наташка вырывалась – ее тащили обратно, она плакала, кричала, звала на помощь, но тщетно… Слезы лились ручьем, едкий запах дыма раздирал грудь… Дыма? Владислав тоже почувствовал неладное. Он подозрительно повел носом, хватка ослабла.
– Держи ей руки! – иступлено заорал Андрей, но было поздно.
Отчаянье придало силы. Сама не осознавая, что делает, Наташка, как разъяренная пантера, кинулась на обидчика. Робинзон дико взвыл, схватившись за лицо.
– Убью!!! – И он бы убил, Климова нисколько не сомневалась, правда, сейчас ей было на это, ровным счетом, наплевать.
– Андрей, мы горим!!!
– Да пошел ты…
– Смотри! – Сошинский в бешенстве пнул ногой податливую соломенную стену, и тут же внутрь ворвался столб огня.
Черные густые клубы удушливого дыма заволокли пространство. Все поплыло перед глазами. Что-то громко кричал, размахивая руками, Владислав, куда-то настойчиво тянул, разбрасывая горящие клочки сена, Андрей. Но "что" и "куда" Нат уже не соображала. Обезумев от ужаса, девушка не двигалась и, сама того не замечая, теряла один шанс за другим. Уговоры не помогали. В конце концов Джиль сгреб ее в охапку и почти что силком выволок наружу. Сошинский успел выскочить первым.
Сноп вздрогнул и превратился в пылающий факел… Лес, небо, земля – все растворилось в кромешной мгле, а дым все валил и валил.
– К реке! – кое-как сориентировавшись в этом аду, скомандовал Андрей.
"Да, да, к реке. Глоток чистого живительного воздуха… и мы спасены. Всего лишь маленький, маленький глоточек… А дальше? Что дальше? Все повториться вновь? Нет! Не хочу!!!" – Наталья слегка пошевелила кистью и вдруг резко, как когда-то учил Стас, вывернула ее, надавив на большой палец Андрея. Тот охнул, выпуская запястье. Девушка отпрянула назад: "Свободна"
– Наташка, ты куда, Нат! – испуганно закричал парень, кидаясь за ней.
– Не подходи!
– Нат, остановись!
Шаг, еще один, и ее поглотила темнота, ударившая со всех сторон.
– Наташка, где ты?!!
– Я здесь, рядом, – попробовала отозваться девушка и не услышала своего голоса. – Андрей!..
Она задыхалась, захлебываясь гарью. Дым разъедал глаза и торопился наполнить легкие. Ноги сделались ватными, и нахлынуло липкое безразличие. Все вдруг смолкло, замерло, перестало существовать. И как когда-то очень давно разверзлась бездна. Она вновь падала в нее, устремляясь ввысь, туда, где тоннель кончается светом, и нет ни боли, ни ужаса. А во след ей неслись слабый перезвон колоколов да дробный цокот копыт… Прошлое обернулось настоящим, настоящее прошлым.
Чьи-то сильные руки оторвали Наташку от земли. Шелковистая упругость лошади приятно щекотнула саднящую кожу. Что это – сон или явь?
– Увези меня отсюда, скорее увези, Алеша… Алешенька, – попросила девушка, теряя сознание.
Она лежала, широко раскрыв глаза. Слез уже не было, ненависти тоже. Только огромная усталость и пустота.
Карецкий сидел рядом, задумчиво разминая пальцами переспелую ягоду сморщенной земляники. В нескольких шагах от него мирно пасся Сатана. Над головой весело щебетали беззаботные пташки. Солнце клонилось к закату, окрашивая лес сумеречным багрянцем.
Атаман не спеша вытер о траву перепачканные земляничным соком руки и, опираясь на локоть, нагнулся. Их взгляды встретились. Бороться с Алексеем не было ни сил, ни желания. Подавив тяжелый вздох, Наташа вытянулась и покорно затихла.
Их поцелуй был краток, как миг, вырванный у вечности. Губы атамана пахли мятой, ромашкой и чем-то еще очень терпким и слегка горьковатым…
– Не вводи в грех, Натали, – Карецкий усмехнулся и пружинисто вскочил, поднимая за собой и ее.
– А разве…
– Что?
– Да нет, ничего, – солгала Наташка и вдруг подумала: "А разве любить грешно?"
Бог из круга, черти в круг…
– Наташка, живая!
Артур не совсем вежливо потеснил Стаса и легко привлек ее к себе:
– Милая моя, – шепнули его губы.
– Где ты была?
– Что с тобой?
– Андрей едва не погиб!
– Да отвечай же!
– Наташка?!
Вопросы обрушились на нее точно ливень, прошумели и ушли, унося с собой мутную грязь.
– Зачем ты это сделала, Ритка? – спросила Наталья, после того как они остались одни.
Та неопределенно пожала плечами:
– Я, конечно, знала, что Влад – подонок, но не до такой же степени, и тем более с ним был Андрей.
"Знала? Откуда?" – мелькнула мысль, но Наташа тут же отбросила ее: ерунда какая-то.
– Если хочешь, Нат, я извинюсь, – сказала Марго. – Правда, что тебе это даст…
– Теперь уже ничего.
– Теперь? Можно подумать, если бы я извинилась заранее, тебе было бы легче, – фыркнула Озерцова.
– Мне было бы легче, если бы этого вообще не было. Ты поступила по-свински, Ритка.
– Ах, не делай из мухи слона, – досадливо отмахнулась та и вдруг притихла, вся подобравшись: – Ну а все-таки, что произошло?
– Ты шутишь или серьезно?
Маргарита не шутила.
– Я понимаю, тебя хотели изнасиловать, – сказала она, ничуть не смутившись замешательством подруги. – Но ведь не изнасиловали же, ну, потискали, да. Неприятно, конечно… По-моему, единственный, кто пострадал во всей этой истории, так это Андрей. Он бросился за тобой в самое пекло. Впрочем, мне его нисколечко не жалко.
– А тебе кого-нибудь бывает жалко?
– Нет. Жалость унижает. Человек должен либо любить, либо ненавидеть, но ни в коем случае не жалеть… А вообще-то, Нат, ты сама во всем виновата.
– Вот как? Это почему же?.. Из-за Артура? – внезапно догадалась Наталья и потому, как дрогнули ресницы подруги, с болью поняла, что не ошиблась. Их взгляды скрестились.
– Из-за своих дурацких принципов, – невозмутимо ответила Озерцова. – Сколько раз я тебе говорила: не будь недотрогой. Во-первых, это уже не модно, а во-вторых, ужасно раздражает. Парень, если быть податливой, быстро утрачивает интерес, запомни на будущее. Пусть обнимет тебя, поцелует – не отталкивай, просто прими как должное, и он сам отстанет. От поцелуя не убудет… Между прочим, Андрей – симпатичный парень. Жаль только, что его эмоции на уровне тела и совсем не контролируют разум. Слышала восточную мудрость? Человек – это тело, эмоции и разум. Если эмоции на уровне тела, это называется невежеством, человек живет интересами тела. Когда эмоции не привязаны ни к телу, ни к разуму, человек живет чувствами. И лишь когда эмоции контролируют разум, человек достигает мудрости.
– Умно… Что ты хочешь этим сказать?
– Ничего. Я люблю риск, а не инстинкты. Что же касается Артура… знаешь, я, наверное, отобью его у тебя… Уже отбила.
Ледяная волна ударила в сердце. Наташа отпрянула, точно на змею наступила.
– А ведь ты права, Ритка, – голос девушки зазвенел от волнения.
– В чем?
– Жалость унижает… я ненавижу тебя, Марго!
Магнитофон кряхтел и тянул из последних батареечных сил, рыдая навзрыд. Танцевать не хотелось. Говорить тоже. Все молча сидели вокруг костра. И только Марго висла на Артуре, раскачиваясь с ним в такт мелодии. А тот, стараясь не встречаться взглядом с Натальей, отводил глаза и что-то ласково шептал на ушко королеве.
Наташа и не заметила, как подошел Андрей.
– Потанцуем?
Она непроизвольно сжалась. Темнота скрыла побелевшие костяшки пальцев, впившихся в податливую труху пня, но отвращение скрыть было невозможно.
– Нет! – вырвалось у нее.
Андрей полоснул взглядом, и на какое-то мгновенье Климовой показалось, что вот сейчас он сграбастает ее своими ручищами и разорвет на куски. Необузданный дикарь, хищник, упустивший добычу.
Стас, как бы невзначай, придвинулся ближе, положил теплую ладонь ей на колени.
– Эта кадриль уже обещана мне, – сказал он тоном заправского дуэлянта.
Андрей не возражал:
– Ну что ж, я подожду мазурки.
– Сожалею, господа, но сегодня только вальс, – неожиданно вмешался Борис и, стряхнув с души скребущихся кошек, пригласил девушку.
А что же Артур?
"Предатель, – подумала Наташа. – Значит, ему все равно кому рассказывать о Его Величестве Случае. А я-то, дура, вообразила. Обыкновенный пижон… Нет, не верю, не хочу верить. Во всем виновата Марго. Она одна. Артур ведь остался из-за меня… или нет?"
Ответа на этот вопрос она не находила.
Они ушли вместе. Ритка и Артур. Ушли, как только танец закончился, не оглядываясь и не прощаясь. Марго, правда, небрежно махнула всем рукой. И, надо признаться, они здорово смотрелись вдвоем. "Идеальная пара", – метко заметил Стас… Идеальная – да, но при чем здесь она, Наталья, и при чем здесь… А Его Величество Случай жмурил пустые глазницы и пакостно хохотал.
Вернулась Маргарита только под утро. Счастливая и усталая она бросилась ничком на ворох одеял и тут же заснула, закутавшись в нем.
За завтраком Наташка давилась подгоревшей кашей, но еще больше – собственными обидами. Ребята о чем-то хмуро переговаривались, но о чем – она не вникала. Раз или два к ней обращались, она отвечала невпопад, и ее оставили в покое.
Марго вяло ковырялась в своей тарелке, то размазывая кашу по краям, то вновь собирая ее горкой. Вскоре это занятие ей надоело. Отставив подальше фирменное блюдо романтиков, королева сладко зевнула.
– По ночам надо спать, а не шляться где попало, – не преминул поддеть ее Стас.
– И с кем попало, – добавил Сашка.
Артур недобро усмехнулся, но спорить не стал. Зато Ритка заметно оживилась.
– Ах, ничего-то вы не понимаете, – воскликнула она. – Это была чудесная ночь.
Борис, видимо, считал по-другому. Он вздрогнул, сник и стал похож на большого побитого пса, получившего ни за что ни про что хорошую выволочку. А Озерцова продолжила:
– Вы говорите "спать". Так ведь и всю жизнь проспать можно.
– Ничего, жизнь долгая, успеем и проснуться.
– Это у кого как…
– Правильно, Андрей, это у кого как… Лично я тороплюсь жить, я ловлю каждый миг и не собираюсь им ни с кем делиться. Знаете, что сказал по этому поводу один жрец Тайс Афинской: "Если боги тебя осчастливят, то ты умрешь еще молодой и красивой. Но если нет, то ты повернешься к миру другим лицом…" Я не хочу поворачиваться к миру лицом старухи… А вообще-то, все эти ваши разговоры о momento mori ужасно скучны. Сейчас лето. Такая прелесть. Я хочу в лес, хочу слушать птиц, ходить босиком по траве и просто любить. Это же так здорово – любить. Артур, проводи меня, – она легко вскочила, и Наташка в который раз поразилась ее непринужденной изящности.
"А ведь у тебя есть шанс не быть старухой, Марго, – подумала она. – Смерть и красота – всегда рядом".
– Рита, останься, – неожиданно заговорил Жаков. – Если хочешь, я сам провожу тебя.
– Ты?! – Марго проворно обернулась. – Ты… просишь меня?
– Да, прошу.
Дуэль глаз и слегка затянувшееся молчание.
– Лучше бы ты приказал…
– Рита!!!
– Что?
– Если ты уйдешь с ним… – Борис задыхался, подыскивая слова.
– То что, что будет? – торопила, подсказывала королева.
– Я… убью тебя.
Озерцова вздохнула:
– Ты прелесть, Борька, и только за это тебя можно полюбить, – она была серьезна, как никогда, – но я уйду с ним.
– Нет, – Жаков попытался преградить ей дорогу.
Стас подошел и с силой сжал его плечо, разворачивая Борьку к себе:
– Не переживай, Жак, все ее исторические прабабушки, хорошо известные по литературе, были блудницами. Тут уж ничего не поделаешь – имя и кровь, – едко заметил он.
– Что ты сказал? – от прежней невозмутимости Марго не осталось и следа. – Повтори!!! – она подлетела к Стасу.
– А что, разве я не прав?
Ответом ему была звонкая пощечина, отстраниться от которой парень и не пытался.
– Ты прав, – Озерцова зло усмехнулась, – имя и кровь. Тут уж действительно ничего не поделаешь. И знаешь, почему? Да потому, что на протяжении всей истории человечества именно эта огромнейшая пропасть отделяла королей от шутов.
Она круто развернулась и, высоко вздернув голову, точно норовистая кобылка, подцепила под руку Артура.
– Не забудь, Нат, сегодня в полночь…
– Что? – переспросила Климова, но Марго уже скрылась за деревьями.
Девушка удивленно пожала плечами.
– Да ворожите вы, – напомнил Албанов, осторожно ощупывая кончиком языка разбитую губу. – Ох, тут бы хороший выстрел Карецкого не помешал…
– Лучше бы я вам ничего не рассказывала.
Наталья бросила взгляд на руки Владислава, которые только вчера… хотя нет, позавчера, как быстро летит время, с таким остервенением сжимали обрез.
"А что, если?.. Молодец, Нат, – спустя час просиял Стас, – сама того не подозревая, ты подала отличную идею, и уж кто, кто, а я обязательно постараюсь ей воспользоваться. Сегодня же, да…"
Спустя час Наталья сидела в замке Карецкого и рассеянно наблюдала за бесшабашным разгулом атамановых удальцов, снова и снова пытаясь разобраться в том, что происходит.
Разбойники гуляли вовсю. Сегодня им дважды улыбнулась фортуна: они остались живы, да еще отхватили немалую добычу, отчего же теперь не повеселиться?
О существовании Натали, казалось, все забыли, и только кривой Касьян что-то запальчиво твердил ей, сверля единственным глазом.
Алексей мрачно усмехался, пил старую как мир горькую и жарко обнимал розовощекую девицу, выкуп за которую, тем временем, тщетно старался наскрести ее расстроенный отец. Девчонка дрожала, как осиновый лист, но это не мешало ей охотно отвечать на поцелуи атамана, торопливо подставляя свои сахарные уста. Невысокая, крепко сбитая, с большущими серыми глазами и толстой-претолстой русой косой, она была, что называется, кровь с молоком.
Вздохнув, Наталья украдкой поискала глазами Никиту, но пригожего парня нигде не было видно. "Одна, опять одна. Даже здесь. Вот ведь странно, где бы я ни была, я везде оказываюсь третьей, всему виной мой характер, скучный, не от мира сего. Неприятно, конечно, это сознавать, но что же теперь делать? Уйти? Куда?"
Скромный букетик лесных фиалок опустился ей на колени. Климова проворно оглянулась. За спиной стоял Никита, его цыганские глаза весело блестели.
– Не тужи, Наталка, – он небрежно отодвинул Касьяна, присаживаясь рядом.
Девушка улыбнулась, взяла цветы и осторожно погладила нежные лепестки.
– Спасибо тебе… Никита, – она вдруг смутилась, взгляд разбойника жег душу, рождая смутные желания.
– Никита! – раскатистый баритон главаря потряс каменный свод. Карецкий, залпом осушив чарку, встал и рывком поднял побледневшую пленницу. – Забирай ее… – Сказал, как отрезал.
"Что же ты молчишь?" – подумала Наталья, и тут же дерзко прозвучал ответ:
– Да на что она мне?
Разбойники загудели, подталкивая друг друга.
– Никита! – Наталья задохнулась от нахлынувшей радости, она боялась поверить в сказанное.
Пакостно хохотнул Демид:
– Нужто ты, парень, забыл, зачем девки надобны?
Однако Карецкому было не до смеха. Он гордо расправил плечи, приосанился, и глаза, секунду назад казавшиеся замутненные хмелем, острым лезвием полоснули людей.
– Уж если холоп побрезговал, атаману сам бог велел…
Надсадный девичий крик и – выстрел. О том, что случилось, Наталья скорее догадалась, нежели поняла. Слишком чудовищным это было.