"Почему? Почему эта бабенка заперла меня здесь? Просто из прихоти? Или она - сексуальная извращенка?.. Хуже всего то, что она заграбастала мой пистолет. Он ведь заряжен!"
Ему приходят в голову ее слова: "Я буду наблюдать, майор, за тем, как вы будете умирать…"
"Нет, я не понимаю, с какой стати ей вдруг захотелось прикончить меня!.. Хотя… Мне уже приходилось сталкиваться с психопатками. Им не нужна какая-либо причина для того, чтобы задумать отправить человека на тот свет!.. А может, я арестовал ее хахаля и его потом засадили в тюрьму?.. Нет, ни один преступник не вел бы себя подобным образом: он не стал бы просить свою кралю запереть полицейского в такую вот клетку, чтобы тем самым отомстить ему… А может, она потребует выкуп?.. Глупости! У меня ведь нет ни гроша! Ни у меня, ни у моих родственников… Гаэль уже наверняка звонит во все инстанции, чтобы выяснить, куда я запропастился. Она, должно быть, сильно волнуется…"
Бенуа прижимается спиной к стене. Это настоящая пытка - не понимать того, что с тобой происходит. У него появляется ощущение, что он стал одним из героев какого-то кафкианского сюжета. Настоящий бред! Кошмар, в котором нет почти ничего похожего на реальную жизнь.
"А может, она что-то потребует в обмен на мое освобождение? Да, именно так! Она позвонит в министерство, скажет, что взяла в заложники полицейского, и потребует освободить своего приятеля, который угодил за решетку… Ну, или что-нибудь в этом роде… Но кто в министерстве станет переживать за судьбу какого-то провинциального майора полиции? Неприятный вопрос: сколько стоит моя шкура?.."
Бенуа, чувствуя, что от волнения начинает задыхаться, расстегивает рубашку аж до пупа и впивается взглядом в подвальное окошко.
Ему хочется завыть. Завыть и врезать с размаху кулаком или ногой по стене.
"Нет, береги свои силы, Бен… Они понадобятся тебе для того, чтобы выбраться из этого дерьма".
Он снова начинает ходить по "клетке" взад-вперед, потому что его терзает навязчивое ощущение, что если он будет сидеть неподвижно, то станет легкой добычей для уже приготовившейся сцапать его смерти.
Он, наверное, похож на тигра в клетке.
Ему вдруг становится понятно, почему многие животные в зоопарке все время ходят по своей клетке туда-сюда.
- Черт возьми, ну почему я не бросил ее одну на той обочине?! - невольно вырывается у него. - Как я мог быть таким болваном?!
"Но с другой стороны, как я мог предвидеть, что дело примет такой вот оборот? Как я мог догадаться, что эта бабенка с внешностью роковой женщины собирается запереть меня в подвале?"
Вот уж точно - роковая женщина. Именно такой женщиной она для него, наверное, и станет.
"Как бы там ни было, если только на работе поймут, что я куда-то исчез, меня сразу же начнут искать… Хотя, конечно, вряд ли кому-то придет в голову, что я нахожусь в этом подвале… А может, она по глупости оставила мой мобильник включенным?.. Тогда они смогут выяснить, где я нахожусь…"
- Давайте, ребята, вытащите меня отсюда! - бормочет Бенуа. - Вытащите меня отсюда…
Главное - не думать о смерти. Пока что не думать…
Через несколько часов у него появляется ощущение, что ему страшно находиться в замкнутом пространстве, - и это при том, что никогда раньше он не страдал клаустрофобией!
А еще никогда раньше он не чувствовал себя таким беспомощным. Да, беспомощным и беззащитным перед нависшей над ним опасностью.
Его судьба сейчас находится в руках другого человека. В руках женщины. Чокнутой женщины.
"Она оказалась на той дороге отнюдь не случайно. Она поджидала именно меня… Но откуда она могла знать, что я поеду через Сен-Ви, причем именно в это время? Нет, я почти никогда не возвращаюсь к себе домой в одно и то же время, так что это все ерунда. Кроме того, я возвращался из Дижона, а не из Безансона… Скорее всего, это была случайность. Горькая случайность. Мне просто не повезло. И я подобного невезения отнюдь не заслужил".
Он ложится на одеяло. Тонкое одеяло на бетонном полу - не самое удобное ложе, но лучше не тратить попусту свои силы.
"Ничего, она у меня еще дождется… Как только я выберусь отсюда, она умоется горькими слезами".
Это похоже на игру.
Кто заговорит первым - тот проиграл.
"Сколько уже времени она меня так разглядывает? Не меньше часа…"
Лидия сидит на стуле, скрестив, как обычно, ноги. Время от времени она закуривает сигарету.
Бенуа сейчас тоже с удовольствием затянулся бы дымом…
Когда Лидия пришла в подвал, она сразу села на свой стул по ту сторону решетки. Села молча и уставилась на Бенуа. Ее лица почти не видно, оно - словно тень. На этот раз она одета не в элегантный дамский костюм, а в нечто менее сексуальное: джинсы, свитер, кеды.
Бенуа тоже с удовольствием переоделся бы. Принял бы душ, натянул бы на себя чистую одежду…
Он лежит не шевелясь. Свернулся калачиком у стены на одеяле и выжидает.
Он решил делать вид, что ни чуточки не боится и даже не нервничает. На его лице - выражение олимпийского спокойствия.
"Она хочет часами сидеть и смотреть на меня? Хорошо! Пусть смотрит! Когда-нибудь это дурацкое занятие ей надоест и она расскажет мне, что ей от меня нужно. Расколется как миленькая. Я уже видал чокнутых женщин, но этой, похоже, можно было бы отдать первый приз…"
Проникающий через подвальное окошко солнечный свет начинает меркнуть. День пока еще не закончился, но скоро от него останутся одни лишь воспоминания. Не очень-то приятные.
"Надеюсь, что меня уже ищут. И что мой телефон ее выдаст… Если бы она хотела меня убить, то давно надавила бы на спусковой крючок. Это совсем не трудно!"
Бенуа пытается, как может, утешить самого себя…
От неподвижного лежания на твердом полу у него затекли ноги. Ему хочется встать и размяться, но он твердо решил, что не пошевелится и не заговорит первым.
Сейчас его освещает падающий из подвального окошка тусклый свет. Она сидит в темноте. Он смотрит на нее, но почти ничего не видит. Он различает лишь ее силуэт.
"Мне уже осточертело лежать на этом бетоне! Я хочу пить. И есть. Хотя как можно думать о еде, когда не знаешь, удастся ли пережить ближайшую ночь?.. Врожденные инстинкты… Тело продолжает жить, хотя сознание постепенно привыкает к мысли о смерти…"
Лидия закуривает еще одну сигарету. Слабое пламя зажигалки на секунду освещает ее лицо.
"Довольно красивое личико, - думает Бен, - хотя, конечно, не идеальное. Но притягивающее. Ни один взгляд - ни мужской, ни женский - не смог бы равнодушно скользнуть по этому лицу и не остановиться. Да, любой взгляд непременно остановился бы на этой скульптуре изо льда и огня, чтобы рассмотреть ее черты - одновременно и притягивающие, и отталкивающие, - которые так сильно контрастируют с кротостью, угадывающейся в глубине красивых глаз женщины… Удивительное творение природы. Красивое лицо. Лицо чудовища…"
Именно так он ее теперь воспринимает: чудовище, принявшее облик очаровательной женщины.
Весьма подходящая внешность для того, чтобы приманивать к себе свои жертвы - беспечных мужчин.
- О чем вы сейчас думаете, майор?
Бенуа еле заметно вздрагивает. Он выиграл: она заговорила первой!
Он ничего не отвечает, а лишь слегка улыбается. С самоуверенным видом.
- Так о чем же вы сейчас думаете, Бенуа?
- Конечно же, о вас… О ком еще я могу сейчас думать?
- Вы задаете себе множество вопросов, не так ли?
- Всего лишь несколько.
- И какие?
Он встает и начинает ходить туда-сюда вдоль решетки.
- Я спрашиваю себя, какому же это придурку психиатру могло прийти в голову выпустить вас из психиатрической больницы!
В ответ на этот оскорбительный выпад Лидия смеется: тихо, но зловеще.
- Вы полагаете, что я сумасшедшая?
- Я в этом уверен!
- Вы ошибаетесь.
- Рад это слышать!
- А еще какими вопросами вы задаетесь?
- Я спрашиваю себя, что я с вами сделаю, когда выберусь отсюда…
- Вы мне угрожаете?
- Еще как!
- Вы и в самом деле думаете, что вам сейчас можно разговаривать со мной с позиции силы, майор? Я бы на вашем месте вела себя поскромнее!
- Это, дорогуша, не в моем стиле! Вы уж извините!
Лидия снова смеется. Она по-прежнему пристально смотрит на него, машинально теребя пальцами прядь своих великолепных рыжих волос. Эту привычку нервно теребить волосы Бенуа заметил у нее еще тогда, когда увидел ее в первый раз.
- Я вам так сильно нравлюсь, что вы готовы смотреть на меня часами?! - ухмыляется он. - Это, конечно, льстит, но…
Она не удосуживается что-либо ответить ему.
- Если это действительно так, то я обещаю прислать вам свою фотографию, когда вы будете сидеть в тюрьме, - продолжает Бенуа. - Или в сумасшедшем доме. Вы сможете разглядывать ее столько, сколько вам вздумается, тем более что свободного времени у вас там будет хоть отбавляй…
На лице женщины - никаких эмоций.
- Послушайте, Лидия… Если я вам нравлюсь, то, возможно, я мог бы кое-что для вас сделать… Если вы хотите именно этого, то у вас нет необходимости запирать меня в подвале! Для нас, поверьте, гораздо лучше подошла бы ваша спальня.
Лидия встает со стула, и у Бенуа в душе вспыхивает огонек надежды. Однако женщина поворачивается и идет в сторону лестницы.
- Эй, Лидия, куда вы? Не уходите! Что произошло? Вы вдруг стали меня бояться? Вернитесь!
Дверь в верхней части лестницы захлопывается. Бенуа тяжело вздыхает. Он только что потерпел полное поражение.
Ему нужно было вести себя менее цинично и стараться быть более учтивым.
Он подходит к одеялу, ложится на него и укрывается своим пальто. Как же здесь холодно и сыро!
"Она все равно скоро вернется… Я изменю свою тактику. Я найду ее слабое место…"
Они находятся каждый со своей стороны решетки. Уже наступила ночь, но в подвале светло: Лидия включила освещение. Свет мерцает подобно отблескам костра.
На этот раз она подошла совсем близко к решетке… Бенуа просовывает руки между прутьями решетки, хватает свою мучительницу и грубо притягивает ее к себе.
- Ну так что, Лидия?.. Тебе нужна эта решетка, чтобы чувствовать себя уверенно, да?
Она прикасается своими губами к его губам. Ему хочется укусить ее, но он вынужден делать то, что хочет она, а иначе ему отсюда не выбраться. Он целует ее, затем запускает руки ей под юбку…
Им очень мешает эта дурацкая решетка, но в столь необычной ситуации есть и своя прелесть!
Раньше он думал, что в сфере интимных отношений познал уже все. Однако… однако об интимной близости через прутья решетки в "Камасутре" ничего не говорится! Нужно будет написать об этом в приложении…
Она сладострастно шепчет его имя, а затем начинает расстегивать его рубашку. Он терпеливо ждет. Ключи от двери - у нее, а потому ему приходится во всем ей подчиняться…
Он закрывает глаза и начинает невольно подрагивать.
Она расстегивает его ремень, стаскивает с него джинсы.
Да, что ни говори, а все складывается как-то по-дурацки…
Она полностью владеет ситуацией, а он даже не пытается взять инициативу на себя. Ему, правда, никогда не нравилось подчиняться женщинам. Скорее наоборот…
…Бенуа вздрагивает и открывает глаза.
Он лежит в полной темноте, прислонившись спиной к ледяной стене.
Ощущение удовольствия все еще разливается теплом по его телу, но это был всего лишь сон, пусть даже и более чем реалистичный.
"Вот черт! К чему этот дурацкий сон? Не могу же я хотеть трахнуть эту шизофреничку!"
Он пытается пройти в темноте к санузлу, но, потеряв ориентацию, наталкивается на стену и бьется об нее головой.
- Черт побери!
- Что-то не так, майор?
Бенуа вздрагивает. Его точно рано или поздно хватит сердечный удар!
Голос Лидии донесся из темноты с той стороны решетки. Она наверняка опять сидит на своем стуле. Сидит и наблюдает за ним. Она наблюдала за ним и тогда, когда он спал.
"Хотя нет, что за глупости! - думает Бенуа. - Разве она может видеть меня в темноте?.."
Тем не менее он чувствует, что его разглядывают. Разглядывают очень внимательно. Буквально пронизывают взглядом.
- Боитесь темноты, Бенуа?
Он молчит. Притаился и ждет продолжения странной игры. Ведь эта рыжеволосая женщина, судя по всему, затеяла с ним какую-то игру.
Он слышит, как она встает и куда-то идет. Через окошко в подвал проникает совсем немного тусклого лунного света, но его глаза постепенно привыкают к темноте. Мелькает искра: Лидия нажала на выключатель, - и тут же зажигается тусклая лампочка, висящая на потолке подвала.
Лидия подходит к решетке - почти так же, как в его сне.
Главное - не отпугнуть ее. Чтобы она не убежала. Бенуа делает шаг и осторожно приближается к решетке. Лидия стоит неподвижно.
- Лидия… Я, по правде говоря, совсем ничего не понимаю. Вы вполне могли бы объяснить мне…
Он делает еще один шаг. Она по-прежнему стоит возле самой решетки, превратившей его в узника. Стоит так же, как в его сне. А может, она и в самом деле провоцирует его на… Внезапно он осознает, что был бы отнюдь не прочь…
- Знаете, Лидия, меня уже начинает мучить голод…
- Еще бы! Вы ведь больше суток ничего не ели. Однако, насколько мне известно, человек способен протянуть на одной воде целый месяц.
Его горло сжимается, желудок - тоже.
- Именно это вы и затеяли? Хотите посмотреть, как я буду умирать от голода?
Он медленно продвигается вперед. Он уже совсем близко к своей цели.
- Очень скоро вы узнаете, что я затеяла, - усмехается Лидия.
- Я никогда не любил сюрпризы! Ну же, скажите мне, что меня ожидает…
Бенуа внезапно бросается к ней. Она пытается отпрянуть, но он оказывается проворнее. Он хватает Лидию за тонкое запястье и, дернув в свою сторону, прижимает ее к решетке. Затем он заставляет женщину повернуться к решетке спиной и свободной рукой сдавливает ей горло.
- Ну что, Лидия? Теперь вам не так весело, да?
Она пытается вырваться, но Бенуа держит ее мертвой хваткой. Затем он начинает ее обыскивать. Однако вскоре майор убеждается, что в ее карманах пусто.
- Где ключи? - рявкает он.
- Ты и в самом деле думал, что я ношу их с собой?! Ну и дурак ты, майор! Если ты задушишь меня, то вряд ли когда-нибудь выберешься отсюда!
Он в сердцах дергает женщину за волосы, а затем так сильно сжимает пальцами ее хрупкий затылок, что она вскрикивает.
- Где эти чертовы ключи? - угрожающе кричит Бенуа прямо ей в ухо.
- Наверху!.. Ты зря теряешь время, болван!
Несмотря на возникшее было желание свернуть ей шею, Бенуа останавливается, ибо понимает, что она права: убив ее, он рано или поздно умрет от голода в этой конуре рядом с трупом. Он заставляет женщину повернуться к нему лицом. Его глаза - цвета шампанского - сверкают подобно грозовым молниям.
- Чего ты добиваешься, Лидия? А?..
Он слегка гладит пальцами ее горло. Не удалось одолеть силой - так он попытается взять ее лаской. Он опускает руку на грудь женщины и смотрит ей прямо в глаза.
- Ты этого хочешь?..
Но вместо ответа он получает удар коленом между ног и, невольно выпустив свою жертву, сгибается от острой боли в паху.
Лидия проворно отскакивает от решетки, смотрит на Бенуа с дьявольской улыбкой и начинает хохотать.
Бенуа еще никогда не слышал такого жуткого смеха. Превозмогая боль, он выпрямляется и с досадой бьет ногой по решетке.
- Скотина! Мне уже осточертели твои дурацкие шуточки! Ты скажешь наконец, что тебе от меня нужно?
Лидия с важным видом начинает расхаживать взад-вперед, стараясь держаться на безопасном расстоянии. Бенуа кажется, что она отделена от него не просто решеткой, а Великой Китайской стеной.
- У тебя сдали нервы, майор? Так быстро? А я, честно говоря, считала тебя более стойким!
- Подожди, вот выберусь отсюда, тогда я покажу тебе…
- Спокойной ночи, Бенуа! - перебивает его Лидия. - Приятных сновидений!..
Он начинает вопить как полоумный:
- Я тебя убью, мерзавка! Ты меня слышишь? Я сдеру с тебя кожу!!!
В ответ снова раздается сатанинский смех. Вскоре свет гаснет и дверь на верхней площадке лестницы захлопывается.
Бенуа опускается на свою не очень-то комфортную "постель" и лежит, еле сдерживая слезы.
Перед его мысленным взором появляется лицо сына, маленького Жереми. Малыш, конечно же, скучает по папе.
"Папа еще вернется к тебе, мальчик мой…"
Бенуа поворачивается на бок и укутывается в одеяло.
Теперь его уж точно никто не видит, так что он может дать волю слезам…
3
Среда, 15 декабря
Бенуа открывает глаза. Холодное неприветливое утро.
Во всем теле - ломота. Наверное, это из-за того, что он слишком долго лежал на твердом бетонном полу. А еще из-за холода, безжалостно пронизывающего его тело в течение нескольких часов…
Он очень плохо спал, но видел много снов. Скорее всего, он бредил во сне. Ему снились его кровать - теплая и уютная - и его жена.
А еще ему снилась эта женщина. Все та же бредовая фантазия: они стоят каждый со своей стороны решетки и доставляют друг другу невероятное удовольствие…
Одна только мысль об этой решетке приводит его в уныние. Она кажется ему живым существом, которое с издевкой наблюдает за его беспомощностью.
Он настороженно всматривается в полумрак по ту сторону решетки. Нет, чудовища в подвале нет…
И тут Бенуа начинает чувствовать, насколько сильно он проголодался. Уже в течение полутора суток он ничего не ел.
Чувство голода для него - нечто незнакомое, потому что раньше Бенуа всегда наедался до отвала.
Он поднимается на ноги, потягивается, морщится от неприятных ощущений в своем теле.
Он смотрит в подвальное окошко: небо чистое, день обещает быть солнечным. От этой мысли у него сжимается сердце: если день и будет солнечным, то явно не для него. Ему предстоит по-прежнему прозябать в этом подвале.
"Держись, Бен, не сдавайся! Будь сильным! Тебя уже ищут и обязательно найдут!.. Найдут ли? Как они смогут это сделать?.. Вот теперь-то и выяснится, дорожат ли они своим сослуживцем! Забавная мысль…"
Бенуа подходит к умывальнику и убеждается, что в нем, как и следовало ожидать, нет горячей воды. Он снимает рубашку и брызгает на себя ледяной водой из-под крана. От холода все тело начинает сильно дрожать, мышцы сжимаются. Нет, душ в таких условиях он принять не решается…
Здесь есть полотенце и кусок мыла. Больше ничего. Минимальный набор, позволяющий не превратиться в животное.
Бенуа снова одевается, напяливает на себя даже пальто. Затем он начинает ходить по кругу в своей железобетонной "клетке", мечтая о чашечке горячего кофе, булочке, сигарете. А еще об улыбке своей жены и смехе маленького сына. И даже о лицемерном приветствии - "Доброго вам утречка!" - их соседки, которое та привычно произносит, когда они волею случая выходят одновременно каждый из своего дома: он - чтобы отправиться на работу, она - чтобы погулять со своей мерзкой задиристой собачонкой.
"Гаэль… Я никогда больше не буду тебе изменять! Клянусь!"