Она посмотрела на фотографию на туалетном столе. Барбара, девушка в серебряной рамке.
"Боже, - подумала она с ужасом. - Можно обмануть кого угодно, но не любящую девушку. Она слишком хорошо его знает, нам никогда не…"
Его лицо побледнело от напряжения, и ей казалось, что она ощущает, как пульсирует кровь в его виске.
- Стив, дорогой, не оставила ли я у тебя мою золотую пудреницу? Я ее не могла найти, когда вернулась домой, и я беспокоюсь о ней. Посмотри, может быть, она у тебя. Может быть, ты сунул ее в карман?
- Твою пудреницу? - сказал он невнятно. - Подожди минуту…
Он прикрыл трубку рукой.
- Что мне делать, что говорить?
Брикки бросилась в другую комнату, затем вернулась, держа в руке что-то, блестевшее при свете лампочки.
- Скажи "да" и продолжай, только говори тише, очень тихо. Пока все в порядке. Ей ведь на самом деле не это нужно, она не из-за пудреницы звонит. Если ты будешь осторожен, то сможешь что-нибудь узнать.
Она снова прижалась ухом к трубке. Он снял руку с микрофона.
- Да, - промямлил он, - она у меня.
- Я не могла заснуть, поэтому я тебе и позвонила. Не из-за пудреницы.
Он посмотрел на Брикки взглядом, говорящим: "Ты права".
А голос ждал. Теперь была его очередь что-то сказать. Брикки подтолкнула его локтем.
- Я тоже не мог заснуть.
- Если б мы были женаты, насколько все было бы проще, правда? Тогда бы ты вынул мою пудреницу из своего кармана и положил ее на наш туалетный стол в нашей спальне.
Брикки на мгновенье закрыла глаза и поежилась. "Она делает предложение мертвецу", - подумала Брикки.
Голос продолжал:
- Мы никогда не расставались поссорившись, как сегодня…
- Я сожалею об этом, - сказал он тихо.
- Может быть, если бы мы не пошли туда, в этот ресторан "Пероке", ничего бы не случилось.
- Да, - согласился он покорно.
- Кто она?
На этот раз он ничего не сказал. Голос был терпелив.
- Кто она, Стив? Эта высокая рыжая женщина в светло-зеленом платье?
- Я не знаю, - ответил он, потому что это было единственное, что он мог сказать. Оказалось, что это правильный ответ.
- Ты уже говорил мне это. Поэтому мы и поссорились. Если бы ты не знал ее, зачем бы она подошла к тебе?
Он не отвечал - не мог ответить.
- И она передала тебе записку. - Голосу казалось, что его молчание означает отрицание. - Я видела, как она это сделала, когда ты отошел к стойке бара. Я видела собственными глазами! А потом, когда мы вернулись к нашему столику, почему ты кивнул ей? Да, я это тоже видела, я видела это в зеркальце моей пудреницы, когда ты не мог видеть, что я смотрю. Кивнул, как будто хотел сказать: "Я прочел то, что вы написали, и я сделаю то, что вы хотите".
Наступила пауза. Голос давал возможность сказать что-нибудь, но Куин не мог воспользоваться паузой.
- Стив, я поступаюсь своим достоинством и звоню тебе. Неужели ты не пойдешь мне навстречу? - Она ждала, что он что-нибудь скажет.
Он молчал.
- Ты сразу изменился с этого момента, как будто тебе хотелось поскорее проводить меня домой, избавиться от меня. Я плакала, Стив. Я плакала, когда ты ушел, и я плачу теперь. Стив! Стив, ты слушаешь меня?
- Да.
- Ты так далеко. Это что, телефон?
- Наверно. Плохо слышно, - сказал он полушепотом.
- Но, Стив, ты говоришь так, будто боишься со мной разговаривать. Я знаю, это смешно, но мне кажется, что ты не один. Ты как-то странно… Как будто кто-то стоит с тобой рядом и подсказывает тебе, как суфлер на сцене.
- Нет, - пробормотал он.
- Стивен, ты не можешь говорить громче? Ты шепчешь, будто боишься кого-нибудь разбудить.
"Мертвого", - подумала Брикки.
Он снова закрыл рукой трубку.
- Она чувствует! Что говорить?
Брикки поняла, чго от отчаяния он сейчас повесит трубку.
- Не надо! Не вешай трубку, ты себя выдашь.
- Стивен, мне не нравится, как ты себя ведешь. Что там происходит? Это Стивен? Я со Стивеном говорю?
Он снова прикрыл микрофон.
- Она догадалась, мы погибли.
- Не теряй голову! Поверни трубку в мою сторону.
Внезапно она заговорила - громко, грубым, пьяным голосом, прямо в телефонную трубку:
- Миленький, мне надоело ждать, я хочу еще выпить. Долго ты там будешь разговаривать?
Там, на другом конце, произошел взрыв - неслышный, невидимый взрыв, однако он почувствовал взрывную волну, идущую по проводу. И потом голос как будто скрылся под пластом боли.
Он зазвучал снова, и в нем не было возмущения, только совершенно нейтральная вежливость.
Голос сказал: "Извини, Стивен", - потом мучительно вздохнул раз или два: "Извини, я не знала". Потом в аппарате что-то щелкнуло и наступила тишина.
- Она - человек, - сказала Брикки с горечью, когда он повесил трубку.
Он вытер рукой пот. Ему было стыдно.
- Жестоко… Она, наверное, его невеста.
Потом он посмотрел на Брикки с удивлением.
- А откуда ты знала, что это заставит ее повесить трубку?
- Но я же тоже девушка, - сказала она с грустью. - А мы все устроены в общем одинаково.
Они посмотрели на портрет в серебряной рамке.
- Она сегодня уже не будет спать, - пробормотал он. - Мы разбили ей сердце.
- У нее все равно было бы разбито сердце. Но мне кажется, что она меньше страдала бы, если б узнала сейчас, что он убит. Не спрашивай меня - почему.
Они вернулись к своим заботам.
- Ну, теперь мы знаем немного больше, чем прежде, - сказал он. - Заполнили еще один пробел во времени. Сначала они пошли в театр, а потом в этот ресторан, где они поссорились. Как он называется?
- "Пероке". - Она знала всю ночную жизнь ненавистного города. - Это на пятьдесят четвертой улице. Там произошло самое главное. Он, наверное, действительно получил записку.
Брикки подошла к фотографии.
- Посмотри на нее: она слишком хороша и уверена в себе, чтобы выдумывать что-то и потом беспокоиться. Если она говорит, что видела, значит видела. Записка была. Теперь надо узнать, что с ней стало. Если бы мы только могли узнать, что он с ней сделал.
- Порвал ее на миллион кусочков.
- Нет! Он не мог сделать это при ней: он же не хотел, чтобы она знала о записке. А когда он проводил ее, уже незачем рвать - она все равно не видит. Он мог оставить записку в целости. Наверное, он так и сделал. Хотелось бы знать, куда он ее спрятал, когда сидел рядом со своей девушкой в ресторане. Ведь записку-то он получил там.
- Мы вывернули все его карманы, там записки нет.
Она задумчиво барабанила пальцами по губам.
- Давай начнем снова, Куин. Ты мужчина. Наверное, вы все действуете одинаково в такой ситуации. Ты находишься в ресторане с девушкой, с которой ты обручен, и тебе только что какая-то незнакомка передала записку, и ты не хочешь, чтобы твоя девушка эту записку видела. Что ты с ней сделаешь? Куда ты ее денешь? Отвечай быстро, не задумываясь.
- Ну, я ее могу просто уронить на пол.
- Она может заметить, нагнуться и поднять. Ведь самое главное - она не видела, как он это сделал, а она следила за ним. Он получил записку, и записка исчезла.
- Значит, он ее держал сложенной в руке.
- Ах, да, подумай снова: ты сидишь за столом, и она уже пытается говорить с тобой об этом. Ты закрыт до сих пор. - Она провела линию чуть повыше его пояса. - Записка у тебя в руке, и тебе надо быстро избавиться от нее. Ты не можешь спрятать ее в верхний карман, или в бумажник, или в портсигар, потому что она увидит, это выше "ватерлинии".
- Я бы бросил ее под стол.
- Нет, ты ее прочел наспех, один раз. Ты хочешь прочесть снова, но ты сможешь это сделать, когда останешься один. У тебя после записки сразу изменилось настроение - она только что сказала об этом по телефону, - значит, записка была важная, он должен был о чем-то подумать, принять какое-то решение. Такие записки не выбрасывают после того, как один раз на них взглянут. Он спрятал записку, но куда?
- Может быть, он подсунул ее под скатерть со своей стороны?
На мгновенье она остановилась, удивленная, потом сказала:
- Нет, не думаю. Как мог он это сделать, чтобы она не заметила? Помни: он успокаивает девушку, которая рассердилась и имеет право сердиться, - девушку, которая сидит рядом с ним, а у девушек примерно шесть глаз и не пять чувств, а дюжина.
Он пытался что-нибудь придумать, но у него ничего не выходило.
- Ну, я не знаю, Я не знаю, куда он мог ее спрятать.
- Куин, - она покачала головой, - твоя жена будет очень счастлива, в тебе нет никакой хитрости.
- Но мне никогда никто не передавал записок в ресторане, когда я был там с кем-нибудь другим, - пробормотал он извиняющимся тоном.
- Я готова поверить тебе, - согласилась она сухо.
Они прошли из спальни в комнату; она остановилась и посмотрела на труп. Всю ночь, казалось ей, они смотрят на этот труп.
- На нем записки нет, я в этом уверен, - сказал Куин. - Может быть, он ее здесь где-нибудь положил, когда вернулся? В письменный стол? Мы еще не смотрели в письменном столе.
- Господи, это займет у нас всю ночь, - сказала она, подходя к письменному столу. - Посмотри, сколько в нем разных бумаг. Я тебе вот что скажу: ты займись ящиками, а я посмотрю, что сверху.
"Тик-так, тик-так, тик-так…" Они были так заняты своим делом, что часы звучали вдвое громче.
- Куин! - вдруг воскликнула она.
Он поднял голову.
- Что, нашла?
Однако она стояла спиной к письменному столу.
- Нет, Куин. Я вот повернулась сейчас и вдруг мне бросилось в глаза - у него дырочка на носке, сбоку, над краем туфли. Это странно, он так хорошо одет. На левой ноге, Куин.
Он подошел к Грейвзу.
Башмак упал с легким стуком. И дырочка исчезла.
- Записка, - сказал Куин.
Записка была написана наспех, карандашом, на клочке бумаги, оторванном от чего-то, и карандаш ложился неровно. Наверное, записку писали на скатерти, во всяком случае - не в удобном месте.
"Вы - мистер Грейвз. Мне бы хотелось поговорить с Вами наедине, у Вас дома, после того как Вы проводите свою даму, именно сегодня вечером. Вы меня не знаете, но я уже чувствую себя членом Вашей семьи. Я не хочу разочароваться, не застав Вас дома".
Подписи нет.
Брикки радовалась:
- Понимаешь, она была здесь, была здесь. Она приходила сюда. Она-то и есть та женщина, спички которой мы здесь нашли. Мы были правы!
Он не был так уверен.
- Но ведь тот факт, что он получил записку и спрятал ее в башмак, не доказывает, что она в самом деле приходила сюда.
- Она была здесь! Можешь быть в этом уверен.
- Откуда ты знаешь?
- Эта женщина не нежный цветок. Женщину, которая пишет такую вызывающую записку и передает ее при всех, но стараясь, чтобы никто не увидел, такому богатому человеку, как Стивене Грейвз, не будучи с ним знакома, - ты обратил па это внимание, - и под носом у его невесты, - такую женщину ничто не остановит. Раз она решила прийти сюда, к нему, - она это сделала. Ты вот прочти: "…именно сегодня вечером". Эта дамочка была здесь, могу спорить на свой последний доллар.
Потом она добавила:
- И если тебя не убеждают мои соображения, вспомни о другом.
- Что ты имеешь в виду?
- А вот что - духи, какими пахли спички, подходят именно такой женщине. Как только мы вошли в эту комнату, мне показалось, что здесь была женщина немного вульгарная. Такого рода женщина именно такую записку и напишет, и у такого рода женщин сумки бывают надушены. Она здесь была, - повторила Брикки упрямо.
- И все же из этого не следует, что она его застрелила. Может быть, она и была здесь, а потом ушла. И пришел человек, который изжевал сигару, после того как она ушла.
- Об этом ничего не знаю. Я знаю, что в этой записке достаточно много сказано, чтобы можно было подозревать все, что угодно.
- Да, в этой записке есть угроза, - признался он.
- Есть угроза? Да вся эта записка - сплошная угроза, с первого слова до последнего. Смотри, как она начинается: "Вы - мистер Грейвз", - и кончается: "Я не хочу разочароваться, не застав Вас дома". Разве все это не угроза?
Он снова прочел записку.
- Наверное, это вымогательство. Как ты думаешь?
- Конечно, вымогательство. Когда люди угрожают, они большей частью требуют денег, а особенно когда женщина угрожает мужчине.
- "Я уже чувствую себя членом Вашей семьи". Что она хочет этим сказать? - недоуменно проговорил Куин.
- А он догадывается, что она знает что-то о нем - он сам пошел ей навстречу. Ты понимаешь, что я хочу сказать? Барбара боялась записки другого сорта: она ревновала, она боялась слишком дружеской записки, она думала, что он с кем-нибудь флиртует за ее спиной; он мог бы ее очень просто успокоить - показать записку. А он не показал, хотя она с ним из-за этого поссорилась. Почему он не хотел показать ей записку? Или скажем так: почему он не встал из-за стола и не пошел сразу к той женщине? Почему он ей не сказал: "Кто вы такая, что вам нужно и чего вы хотите, - говорите прямо".
Она покачала головой и продолжала:
- Он знал, что за запиской что-то кроется, что это не просто блеф. Главное - мы знаем, что здесь была женщина. И я уверена, что мы ее найдем. Я сейчас пойду и буду ее искать.
- Но мы не знаем ее имени, не знаем, как она выглядит, где ее искать.
- Мы знаем, что она была в ресторане "Пероке" около двенадцати часов ночи. Наверное, ее там кто-нибудь заметил. Его девушка кое-что рассказала. Высокая женщина, с рыжими волосами, в светло-зеленом платье. Не может быть, чтобы все женщины в ресторане были рыжеволосые и в светло-зеленых платьях. - Брикки развела руки. - Посмотри, сколько у нас примет.
- Но ресторан уже закрыт.
- Люди, которые действительно могут помочь, все еще там: официанты, гардеробщицы, женщина в туалетной комнате. Я буду ее искать, и я найду ее!
- Я иду с тобой.
Он прошел в спальню и выключил там свет. Потом прошел в ванную.
- Одну минутку, - сказал он, - я хочу выпить воды.
Она вышла на лестницу и ждала его, спустившись на две-три ступеньки. Он все не шел. Она вернулась в освещенную комнату.
Он стоял там неподвижно у двери в ванную. Еще прежде чем она подошла к нему, она поняла, что он что-то нашел.
- В чем дело?
- Посмотри, что лежало в ванне. Должно быть, занавеска от душа прикрыла эту бумажку, а когда я открывал кран - я задел за занавеску. И вот это лежало там, на дне ванны.
Это было светло-голубого цвета.
- Чек, - сказала она. - Что это за чек? Дай-ка посмотреть.
Чек на двенадцать с половиной тысяч долларов, на имя Стивенса Грейвза. Подписан Артуром Холмзом. И по диагонали, по всему чеку, крупными буквами:
"Возвращается. На текущем счете средств нет".
Они озадаченно посмотрели друг на друга.
- Каким образом такой чек мог попасть в ванну? - удивилась она.
- Это несущественно. Должно быть, чек лежал в сейфе, а когда я вытаскивал ящик - дыра как раз над ванной, - он мог просто выскользнуть и упасть в ванну, а я этого не заметил. А потом я задернул занавеску и увидел его только сейчас. Но не в этом дело. Неужели ты не понимаешь, что это значит?
- Мне кажется, я понимаю. Ты хочешь сказать, что Холмз и есть тот нервный посетитель, который жевал сигару?
- Я готов держать пари, что это так. Убить человека за двенадцать с половиной тысяч!.. Ого-о!.. Есть люди, которые и за тысячу…
- Так, значит, этот Холмз пришел сюда поздно вечером - повидаться с Грейвзом и расплатиться или попросить его не подавать в суд, пока он не соберет достаточно денег, чтобы расплатиться? И, может быть, потому, что Грейвз не смог найти чек в сейфе, Холмз решил, что он подаст на него в суд? Они начали спорить об этом, и Холмз застрелил его.
- Холмз… - сказала она задумчиво, покусывая палец. - Я слышала это имя или видела его где-то сегодня. Обожди-ка минутку! Разве у него в бумажнике, среди визитных карточек, не было карточки Холмза?
Она встала на колени возле трупа, подняла бумажник и просмотрела две или три карточки. Потом подняла голову.
- Ну вот, я тебе говорила! Холмз - это его маклер. Вот посмотри.
Он подошел к ней, все еще держа чек в руке.
- Смешно. Я не очень много знаю о таких вещах, как чеки, но мне казалось, что клиенты дают чеки своим маклерам, а не наоборот. Да еще чек, по которому нельзя получить деньги.
- Наверно, есть какая-то причина. Может быть, Холмз присвоил себе какие-нибудь акции, которые он пускал в оборот для Грейвза, а потом Грейвз потребовал у него отчета раньше, чем он ожидал, и он попытался оттянуть время тем, что дал ему негодный чек. А когда чек вернулся из банка и Грейвз пригрозил, что он его арестует…
- А на карточке есть адрес?
- Нет, только название фирмы в уголке.
- Ну, все равно. Я его разыщу. - Он подтянул пояс. - Пошли. Ты можешь отправляться на автобусную станцию и ждать меня там.
Она не двигалась с места.
Он спросил:
- Ты ведь согласна, что это Холмз?
- Нет, - к его удивлению, сказала Брикки. - Нет, не согласна. Я все еще считаю, что это дама из ресторана.
Он помахал чеком перед ее лицом.
- Но почему? Ведь мы нашли это.
- По разным причинам. Во-первых, если Холмз действительно убил его, то ради того, чтобы забрать чек. Правильно? Уж если бы он убил человека из-за чека, он бы искал его, пока не нашел, потому что он знал, что чек все равно приведет к нему, когда его найдут.
- А что, если он искал его и не мог найти?
- Ты же нашел? - только и ответила она. - А еще кое-что заставляет меня думать, что последней здесь была женщина. Я знаю, ты будешь смеяться, но… Грейвз был в смокинге, когда его убили.
- Ну, Брикки… - запротестовал он.
- Я так и знала, что ты не примешь это всерьез. Но у меня создалось такое впечатление, не знаю почему, что он не мог без пиджака принимать женщину, даже если эта женщина - шантажистка. Не такой он был человек, мне кажется. Если бы последним здесь был Холмз, мы нашли бы Грейвза либо в жилете, либо просто в рубашке. Так мне кажется, и я не пытаюсь убедить тебя в этом. Просто мне так подсказывает интуиция. И я уверена, что права: последней здесь была женщина.
После небольшой паузы он невесело засмеялся.
- Сначала никаких следов, а теперь слишком много!
- Нам нужно разделиться, времени у нас совсем мало. Один из них - преступник, а один - нет. Мы не можем себе позволить ошибиться. Нам надо с первого же раза угадать. И мы не можем пойти сначала по одному следу, потом - по другому.
- Это сделал Холмз! Больше некому. Все говорит о том, что это он!