Темный брат распахнул балахон, спустил до колен джинсы и взгромоздился на "кандидата". Он накрыл бледное тело распахнутым черным крылом, похотливо захрюкал, заблеял… Студенту все хорошо было видно из-под купола. От мерзости происходящего его едва не стошнило.
Потом на тело "кандидат"а залез второй "посвященный". За ним – третий.
А потом наступил момент, который неизбежно должен был наступить – первый, он же Темный брат взял в руки мачете.
– О, великий Бафомет! – произнес он, обращаясь к похабному изображению на стене. – Благослови этот меч, великий Бафомет, и прими сию жертву малую от твоих слуг…
И Студент не выдержал. Он не имел права вмешиваться в происходящее и потом он будет клясть себя последними словами… но в тот момент он не смог удержаться… Студент взялся рукой за канат, дернул, подумал: выдержит. Тело распятого выдержал и меня выдержит. Руки в перчатках – не обожгу.
– Прими этот дар от твоих слуг, бредущих во мраке ночи, о Великий Бафомет!
Студент взялся обеими руками за канат, сделал шаг с настила лесов и заскользил вниз.
Барон, Наемник и Мак играли в карты, Кабан сидел в секрете, а Кусок мыл посуду – в "резиденции" Барона был обычный вечер… Завыла собака.
– Ага! – сказал Наемник. – Значит, не всех собачек перебили.
– Может, это за забором, – бросил Мак.
А Барон ответил:
– Собачка не просто так воет. Собачка обыкновенно к смерти воет. Видно, кто-то сегодня смертушку примет.
Кусок перекрестился.
Визжал блок. Студент скользил вниз. Ему казалось, что он спускается медленно, но спустился быстро, а приземлился довольно жестко. Ребристые полиуретановые подошвы ботинок "Xpedition" громко хлопнули по бетону пола,подняли облачка пыли.
Трое "посвященных" у "алтаря" обернулись… Свечи горели за их спинами и Студент видел только черные силуэты да отблеск "меча".
– Привет, пацаки, – сказал Студент глупую фразу. Несколько секунд все молчали, потом Темный брат спросил: – Ты кто?
– Я-то? Я сверху, – ответил Студент. – Но не ангел – точно.
– Ты… один?
– Один, один.
– Тогда молись… не ангел, – сказал Темный брат. Он откинул капюшон и Студент увидел, что перед ним мужик лет сорока, брыластенький, с залысинами и с усишками. Темный Брат слегка отставил в сторону руку с "мечом" и сделал шаг вперед.
Студент сунул правую руку в рукав левой, продел кисть в ременную петлю и выдернул из рукава тульскую дубинку. Он сделал короткий резкий взмах – с металлическим шелестом дубинка раскрылась.
Темный брат произнес: жалко, что ты не ангел. Студент ответил: самому жалко. Он сделал два шага вперед и нанес удар дубинкой. Темный брат на удивление ловко отбил его. Прозвенела сталь, брызнули искры. Практически мгновенно, не прерывая движения, Темный брат сам нанес удар. Студент заблокировал. И почувствовал, насколько силен противник. Студент сделал шаг назад. Темный брат оскалился. Он был уверен в себе. И нисколько не боялся. Студент это видел – за годы работы в подполье он научился безошибочно распознавать чужой страх. А Темный брат не боялся. И еще он был очень ловок. В его движениях ощущалось что-то особенное… Темный брат оскалился и снова нанес удар. На этот раз слева. Студент отбил и этот удар. Мгновенно последовал еще один – справа. Студент едва успел закрыться.
– Ловкий мальчик, ловкий, – одобрительно произнес Темный брат. – Фехтованием никогда не занимался?
И Студента пробило: он понял, что именно ощущалось в движениях Темного брата – небрежная грация фехтовальщика.
– Зря не занимался – у тебя есть задатки. Пришел бы ко мне в клуб, я бы тебя поднатаскал. – Темный нанес еще один удар. Вновь прозвенела сталь, полетели искры. Если бы не ременная петля на запястье, дубинка улетела бы в сторону. – Да, поднастаскал… А теперь поздно. Теперь ты "кандидат". Туда. – Концом "меча" Темный брат показал наверх.
Студент понял, что шансов у него нет – человек, никогда не занимавшийся фехтованием, не имеет никаких шансов победить в бою с фехтовальщиком. Еще он понял, что до сей поры Темный брат просто развлекался, играл с ним, как кот играет с мышью. Но, кажется, он уже наигрался и значит…
– Молись, – сказал Темный брат. – Сейчас я начну тебя кромсать. На куски.
Он сделал стремительный шаг вперед, но сбоку, из угла вылетела половинка кирпича, ударила "посвященного" в лицо. Он выронил "меч", схватился за лицо руками и закричал.
Из угла вышел Матрос. Подошел ближе, сказал:
– Оне, конечно, голубых кровей – "посвященные", аристократия. А я совок, быдло. Мне проще по-пролетарски – булыжником… А то – фехтование!
Темный брат упал на колени. Из-под его рук текла на пол кровь. Он стонал. Ошеломленно смотрели на происходящее двое других "посященных". Студент стоял молча. Он ощущал холодок внутри. За его спиной было много чего – гибель товарищей, ранение, арест и пытки в "гестапо". Очень много чего было за его спиной и иногда он думал, что шкура уже задубела, но сейчас… сейчас он чувствовал что-то такое, что сам не мог сформулировать. А Темный брат стонал, срываясь иногда на крик. Студент сделал шаг и обрушил на затылок Темного брата дубинку.
– Правильно, – сказал Матрос. – А с этими что делать? – Взглядом он указал на "посвященных".
Студент тоже посмотрел на "посвященных". Потом на "меч". На деревянной рукояти было выжжено Число Зверя – "666". Потом Студент посмотрел наверх – туда, где висел невидимый в темноте распятый.
– С этими? – произнес Студент. Он снова посмотрел на "меч". И снова на "посвященных".
Барон сдавал, когда вдруг раздался крик… Барон замер. Все замерли. Крик продолжался несколько секунд, потом вроде бы стих. Кусок перекрестился. Мак положил на край пепельницы сигарету, сказал:
– Ага! Не зря собачки-то выли.
Наемник отозвался:
– Кажется, это в той стороне, у реки.
Кусок произнес:
– Это, наверно, в церкви.
– Почему так думаешь? – спросил Барон.
– Так я ж говорил вам: там темные люди… сатанисты.
– Темные? – Барон бросил на стол карты. – А ну– ка сходим, посмотрим, что там за темные такие.
Стали быстро собираться. Куску приказали: одевайся, ты тоже пойдешь.
– Не, я не пойду. Я их боюсь… Винегрет своими глазами видел: пидоры бродягу изнасиловали, потом убили и бросили в подвал. В черных капюшонах – страшные!
Мак сказал:
– Если через сорок секунд не будешь готов, я сам тебя изнасилую. – Он хохотнул и добавил: – Тем более, что уже полтора месяца без бабы.
Кусок начал причитать, бормотать что-то себе под нос. Через полторы минуты группа "бомжей" двинулась к церкви. Еще через пять минут они были у дверей храма. Внутри горел свет. Церковь окружили, и Мак отправился на разведку. Еще издали он уловил запах мертвечины и свежей крови. Мак острожно приблизился к дверям, сквозь щель заглянул внутрь. Внутри горели две свечи и аккумуляторный люминисцентный фонарь. На кушетке лежал голый молодой мужчина, на полу темными мешками лежали тела.
* * *
Из промзоны каждая группа выбиралась самостоятельно. Но все встретились в "форде" Мастера. В салоне микроавтобуса негромко играла музыка, а у Мастера был большой термос с горячим и крепким чаем. И бутылка коньяка была. В общем, в салоне "форда" было почти по домашнему уютно… особенно после путешествия на Территорию Зла. Теперь Студент точно знал, что она не зря так называется.
– Итак, – сказал Мастер, – хочу услышать ваши впечатления. Кто начнет?
Глеб сказал:
– Давайте я. Посмотрели. Березу обнаружили. Если положить там пару досок в развилке, то можно работать с комфортом.
– Что вам потребно из дополнительного оборудования, Глеб?
– Да там сущая мелочь, мы…
– Товарищ Северный! Мелочей в этом деле быть не может. Если нужен хотя бы гвоздик или, то он должен быть приготовлен заранее… Понял?
– Понял. Нужна доска, а лучше две, толщиной тридать, сорок миллиметров, длиной около полутора метров, ножовка по дереву, ремень или метра три мягкой проволоки.
– Хорошо… Кто следующий?
Кот сказал:
– м-можно мне?
– Конечно, Центральный.
– Значит, т-так. На месте б– были, работать можно. Д– дополнительно ничего не нужно.
– Хорошо… А ты что скажешь, товарищ Южный?
– Были, посмотрели. Все в порядке. Нужна стремянка с двумя-тремя ступеньками.
Что-то не понравилось Мастеру в ответе Студента. Он не понял – что, и спросил:
– А по лесам подняться как – реально?
– Вполне.
– А пробовали подняться?
Студент посмотрел прямо в глаза Мастеру:
– Да, конечно. Я лично поднимался.
– Хорошо, – лаконично подвел итог Мастер. Он помолчал несколько секунд, потом обвел цепким взглядом всех. Сказал: – Через сутки – операция. Постарайтесь отдохнуть, выспаться. Сейчас за каждой из групп приедет машина. Водитель поедет с вами. Оставшиеся до операции сутки он проведет вместе с вами.
Гёзы начали переглядываться, а Кот спросил:
– Вы что же – не д-доверяете нам?
– Вы спросили прямо и я отвечу прямо: вы, товарищ Центральный, ерунду сейчас сказали. Человек, который приедет – тоже член вашей группы. Он будет страховать вас на всем протяжении операции, оставаясь при этом снаружи, за периметром. Я хочу, чтобы сутки перед операцией вы провели под одной крышей. Познакомились, посидели за одним столом… Понятно?
Кот ответил:
– П– понятно. Извините.
Через три минуты Студент, Матрос и Сибиряк познакомились с четвертым членом своей группы – это был молодой улыбчивый татарин по имени Наиль. У Кота "страховкой" стала Виктория.
* * *
Ежедневно в двадцать три часа Барон звонил Чердыне – докладывал об оперативной обстановке. Двенадцатого октября Барон вылез на крышу "резиденции", достал телефон и набрал номер подполковника. Чердыня отозвался сразу:
– Гутен абенд, господин барон.
– Да хрен там он добрый, господин подполковник.
– А что такое?
– Да надоело уже торчать на этой помойке.
– А никто не обещал, что будет легко… ладно, можете сниматься.
– Когда? – спросил фон Дрейзе.
– Да хоть сейчас.
– Вот это дело! Приеду домой – выпью шнапсу, потом залезу в ванну и буду отмокать два часа.
Чердыня сказал:
– Хорошо тебе. Я бы тоже с удовольствием хлебнул шнапсу и залез на два часа в ванну. Но – дела.
– Ну, знаешь! Я об этой ванной больше месяца мечтаю. Оброс тут грязью, воняю. Команда вот-вот взбунтуется и вздернет меня на рее.
– Тебя вздернешь!
– Значит, сатанисты сожрут.
– Какие сатанисты? – спросил Чердыня.
– Да был тут инцидент.
– Что за инцидент?
– К нашим делам отношения не имеет, но скажу честно: жутковато. Потом расскажу и фотографии покажу.
– Нет, – сказал Чердыня. – Расскажи сейчас.
Ругнувшись про себя: вот дернул черт за язык! – Валентин фон Дрейзе начал рассказывать:
– В общем, тут есть церковь. Заброшенная. Знаешь?
– Знаю, – сказал Чердыня.
– Наш туземец рассказывал, что там, мол, сатанисты тусуются. Содомией, мол, занимаются и даже жертвоприношения делают… Там, действительно, сатанистская тусовка видно была когда-то – символика на стенах и все такое. Видно, и трахаются там – диванчик стоит и использованные гондоны валяются. Но вот насчет жертвоприношений я, конечно, всерьез не воспринял. Туземец– то наш что угодно наплести может – у него от паленого спирта уже мозги набекрень… Так вот представь себе: он говорил правду!
– Ну– ка, ну– ка, – произнес Чердыня.
Невдалеке от Барона пролетела "глазастая птичка". Барон прикурил и продолжил:
– Сегодня в этой церкви трое сатанистов проводили свой шабаш. Опоили какого-то сопляка – он до сих пор дрыхнет – и трахнули в жопу. А потом что-то между собой не поделили. В результате имеем три трупа. И, кстати, еще один распят под куполом. Но этот – старый, давно висит. Удивляюсь, как мы его раньше не заметили – ведь были же в этой церкви, смотрели.
Чердыня спросил:
– А ты уверен, что к нашим делам это не имеет отношения?
– Сто пудов! Там по следам можно восстановить, как они резали друг друга.
После довольно долгой паузы – Барон даже спросил: але! Ты где? – Чердыня ответил:
– Я здесь… Ты вот что. Ты посиди-ка там до субботы.
– Э– э, Генрих! Это не кошерно. Я уже настроился на ванну, шнапс, девку.
– Посиди, посиди. Девки и ванна никуда не денутся. А в субботу после полудня я вас сниму… Да, кстати, пришли мне прямо сейчас все фотографии из этой церкви.
– Яволь. Цу бефель?
– Исполняйте, майор.
Фон Дрейзе затушил окурок и выругался: вот ведь дернул черт сказать про этих пидоров – тьфу!
Через минуту Чердыня получил фотографии, сделанные Бароном – больше тридцати штук. Фотографии были вполне приличного качества. Чердыня внимательно их просмотрел. Сначала – общий вид с нескольких точек. Потом – детали… Валентин фон Дрейзе прошел обучение по программе разведчик– диверсант. Поэтому знал, как правильно зафтксировать следы.
Чердыня подумал, что скорее всего Барон прав – это сатанисты. Слишком много достоверных подробностей, чтобы сомневаться… Вот только кто их убил? Ну, допустим, между ними возникла ссора. Допустим, один из них убил двух других. Например, этим мачете с числом "666" на рукоятке. Но кто убил его? Или же он умер от кровопотери или болевого шока после ранения?
Ладно, подумал Чердыня, это второстепенные вопросы. Теперь, когда известно, где террористы планируют нанести главный удар, промзона больше не является приоритетным направлением… Одна группа террористов – главная – известна, находится под контролем и, соответственно, безопасна. Нужно найти и обезвредить две других. Чердыня полагал, что этот вопрос будет закрыт максимум за сутки.
Студент сидел в кухне, курил – по общей договоренности курили только в кухне. Вошел Матрос, сел напротив, закурил и спросил:
– Саша, ты чего такой сурьезный?
– Я думаю: а может, зря мы не сказали Мастеру про этих? Может, мы совершаем ошибку?
– Брось! Ошибку ты совершил другую.
– Какую? – быстро спросил Студент.
– Ты, командир, этих тварей назвал пацаками, а на самом деле они пидорюги, – сказал Матрос и засмеялся. Студент тоже улыбнулся, сказал: – Ладно, прорвемся… Единственное, про что забыл, так это про масло. Надо бы блок смазать – скрипит.
– Да ерунда. У меня в машине есть немного моторного масла.
– Тогда порядок.
* * *
Мастер никак не мог заснуть. Он лежал с открытыми глазами и смотрел в потолок. На потолке переливались отсветы рекламы кавказского ресторана напротив. У кавказцев все было схвачено и ресторан работал едва ли не круглосуточно. Желтые отсветы сменялись синими, синие – зелеными… До начала операции оставалось еще двадцать часов, а Мастер чувствовал страшную усталость – подготовка операции отняла слишком много сил. Да и возраст уже не тот. Мастер не жаловался на здоровье – не взирая на годы тяжелой пахоты и два ранения, он был еще энергичен… Но операция "Мегаполис", которую он готовил всего за месяц, отняла слишком много сил. Нужно было выспаться, а сон не шел.
Мастер лежал без сна и смотрел в потолок уже час, когда на улице вдруг началась стрельба. Мастер поднялся с дивана, подошел к окну. Встал сбоку, слегка приоткрыл штору. У ярко освещенного входа в ресторан на противоположной стороне улицы двое темноволосых мужчин в белых сорочках танцевали лезгинку, третий стрелял в воздух из пистолета. Пистолет отливал золотом. Возможно, это было обманом зрения. А может, не было. Может, он действительно был позолочен – восточные люди любят блестящее.
– Чечен– Аул, – сказал Мастер вслух.
Горец расстрелял магазин и сунул пистолет в кобуру подмышкой. Двое в белоснежных сорочках двигались легко, слаженно. Через двухкамерный стеклопает Мастер не мог слышать музыку и этот танец в ночной тишине выглядел странно. Похожее ощущение возкикает, если отключаешь звук в телевизоре.
– Чечен– Аул, блядь, – повторил Мастер и вернулся на диван.
Часы пробили полночь – наступило тринадцатое октября.
* * *
Наступило тринадцатое октября 2017 года. По воле календаря – пятница. День был пасмурный, с дождем. На вторую половину дня дали штормовое предупреждение. Ветер с залива нес низкие серые облака, упруго натягивал флаги над Башней. Помимо обычного комплекта – флаг РФ, флаг Национальной корпорации "Промгаз" и личный штандарт Председателя – над Башней был поднят флаг Турции – в честь Президента Турецкой республики.
Мастер наблюдал за Башней с расстояния в три с лишним километра. Через оптику трубы сорокакратного увеличения он заметил турецкий флаг и произнес, имитируя произношение дорогого Леонида Ильича Брежнева:
– С глубоким волнением ожидают трудящиеся визита главы Турецкой республики.
Он сказал это и пошел в кухню – жарить яичницу.
Около полудня личный штандарт Председателя спустили – Председатель поехал в аэропорт встречать высокого гостя. И этот факт тоже зафиксировал Мастер. С чувством глубокого удовлетворения, пробормотал он. Потом вышел из дому, сел в машину и отъехал на три квартала. Остановился, обзвонил командиров групп. Сказал: готовность – восемь часов. Разломал и выбросил симку, выбросил телефон. Вернулся домой.
Кортеж Председателя – более двадцати черных бронированных "гелендвагенов" – промчался по проспектам Санкт-Петербурга, выскочил на Киевское шоссе. Это видел "глаз", поставленный Мастером. "Глаз" отзвонился, сообщил: проехали.
Через сорок восемь минут "глаз" позвонил вновь: проехали обратно.
– Отлично, – сказал Мастер, – отлично.
Он посмотрел на часы, прикинул, сколько времени понадобится кортежу, чтобы долететь до Башни и решил, что у него есть время попить кофейку. Он сварил себе кофе, вернулся в комнату и сел к столу. На столе стояла на треноге труба. Мастер мельком глянул в нее – штандарта Председателя на Башне еще не было – закурил и сел пить свой кофе. Спустя четверть часа он вновь посмотрел в трубу. По флагштоку медленно поднимался штандарт.
Мастер потер руки – все шло по плану, операция вышла на финишную прямую. Он допил кофе, вновь спустился в машину и сделал звонки командирам групп: готовность – шесть с половиной часов.
* * *
В квартире на Приморском работали четыре видеокамеры типа "пинхол" – "булавочный укол". Камеры передавали "картинку" в фургон, припаркованный у дома, а из фургона сигнал траслировали в Кубышку. При необходимости полковник Спиридонов мог наблюдать за тем, что происходит в квартире, не выходя из своего кабинета… Собственно, наблюдать было нечего – Моцарт и напарник вели весьма скучный образ жизни: спали, смотрели телевизор, делали зарядку, иногда выходили прогуляться.
Полковник ждал, когда в квартире появится Иванов, и приказал сообщить ему об этом немедленно, как только это произойдет.