– замер с поднятой ногой Мак – он собирался перешагнуть через упавший бетонный столб
– остановился Кот и оба его бойца
– и даже вода в Охте, кажется, остановилась…
…И только горячая гильза, выброшенная из "Стечкина" в руках Сибиряка, еще летела в воздухе, выписывала кульбиты.
Барон постоял секунду и упал лицом в лужу.
Сибиряк громко – теперь уже маскироваться было ни к чему – крикнул:
– Падай, Федька – засада!
Матрос стремительно упал.
И сразу же все пришло в движение. Наемник выстрелил на голос Сибиряка. Кабан и Мак тоже дали по очереди. Все – мимо.
Глеб доложил Мастеру: слышу стрельбу на территории промзоны – одиночные и очереди. Мои действия?
Мастер сухо ответил: по плану.
Глеб возразил:
– Полагаю, бой ведет группа "Ю" или группа "Ц". Возможно, им нужна помощь.
– Немедленно покиньте район операции, – резко ответил Мастер. Потом добавил: – Пойми, сынок, через две минуты там будет не протолкнуться от "гестапо"… Уходите немедленно.
– Есть, – ответил Глеб.
Мастер еще не закончил разговор с Глебом, а по запасному каналу его уже вызывал Кот.
– Стрельба, – доложил он. – По-моему, в районе церкви.
– Я знаю, – сказал Мастер. – Немедленно уходите.
– Там Сашка с ребятами.
– Приказываю: немедленно уходите.
– Есть, – недовольно буркнул Кот.
Мастер зло выругался и вызвал Студента: как там у тебя обстановка, Южный?.. Прежде, чем Студент ответил, Мастер уже понял, что обстановка так себе – динамик рации донес звук выстрелов.
Студент ответил:
– Обстановка бодрая… слышите?
– Слышу. Кто такие? Сколько их?
– Не знаю – черти какие-то. Сколько – тоже не знаю.
– Прорваться сможете?
– Попробуем, – ответил Студент. В тот момент он еще думал, что они смогут прорваться… Но через десять секунд после того, как он произнес эти слова, Наемник подстрелил Матроса. И все враз переменилось.
Наемник прострелил Матросу ногу. Это бычная практика фронтовых снайперов в борьбе с партизанами. Действует наверняка. Потому что раненый – это много лучше, нежели убитый. Он сковывает действия диверсионной группы и деморализует ее. Ибо группа оказывается перед выбором: бросить своего раненого или добить его. Нормальный расклад?.. Впрочем, есть еще третий: нести. Но это, как правило, нереально.
Матрос лежал на земле под проливным дождем и кричал от невыносимой боли. Студент стоял за колонной у входа в храм и стискивал зубы – именно ему, командиру группы, предстояло принять решение как поступить с раненым Матросом. И решение напрашивалось само собой.
А Сибиряк тихонько матерился свозь зубы и пытался высмотреть стрелка, который "сделал" Матроса.
Мастер сделал глоток коньяка. Сказал шепотом: Господи, помоги им… Подполковник Томилин был атеист, но сейчас обратился к Богу. Потому что больше было не к кому, а в километре отсюда погибали его люди. И он, Мастер, бессилен помочь им. Нет, он мог бы бросить на помочь Студенту группу Кота. Или даже одного Кота – Кот один стоит взвода… Но у подпольной войны своя логика – жестокая и на первый взгляд несправедливая.
…Когда Мастер и Дервиш планировали операцию, Дервиш предложил провести отвлекающий маневр – подставить "гестапо" "группу Х". Мастер согласился. Они оба понимали, что напарник Моцарта обречен, но пошли на это… И в этом тоже была суровая логика подпольной войны.
Сейчас на Территории Зла погибала группа. Мастер обратился к Богу, в которого никогда не верил: Госполи, помоги им…
Кабан спросил Наемника:
– Барон что – готов?
– Готов… по крайней мере лежит без движения.
Мак сказал:
– Вот так. А трендел: меня пули не берут.
Глеб вызвал по рации свой "эвакуатор": мы вышли на тропу… Это означало: мы на Партизанской.
"Эвакуатор" ответил: через тридцать секунд буду.
Мастер вышел из здания вокзала на платную стоянку, остановился, достал из кармана сигареты, прикурил. Хлестал дождь.
К шлагбауму, перекрывающему въезд на стоянку, подъехал "форд". Охранник в блестящем черном дождевике подскочил за деньгами.
– Открывай, сперматозоид! – произнес водитель с презрительной интонацией. Охранник сразу все просек, метнулся, нажал кнопку. Шлагбаум взмыл вверх. Машина с опергруппой комитета "Кобра" въехала на стоянку.
Мастер неторопливо двинулся к своей машине.
Один из офицеров "Кобры" сказал:
– А вот какой-то хрен как раз лет шестидесяти.
Старший ответил:
– Вот и проверим.
Мастер взялся за ручку двери. Рядом с ним остановился "форд", открылась дверца. Мастер обернулся. Из "форда" вышли двое. Один из них сказал:
– Полиция. Предъявите документы.
Мастер сразу все понял. Подумал: поторопился я "кошель" "отключить" и уверенно, хамовато произнес:
– Прокуратура России. В чем, собственно, де…
– Документы! – перебил офицер.
– Хамишь, молодой человек, – Мастер пожал плечами, сунул руку во внутренний карман.
Он дваджы выстрелил прямо сквозь плащ. Выстрелы прозвучали не громко, а на плаще Мастера образовалась прожженная пороховыми газами дыра. Края ее дымились. "Полицейский" сказал: а-а-а, – и зашатался. Мастер стремительно обернулся к другому, но тот оказался быстрее – воткнул в руку Мастера парализатор. Мастер нажал на спуск – пуля попала в грудь "гестаповца – и потерял сознание.
Кот, Ганс и Трофим шли к "точке", где должны были перелезть через забор. В трехстах метрах от этой "точки" их ждала Виктория на "лэндровере". До забора оставалось уже всего ничего – около сотни метров, когда Кот вдруг остановился.
– Стоп, – сказал он. Ганс и Трофим мгновенно остановились. Кот начал снимать рюкзак. Трофим спросил: – Ты чего, командир?
– Дальше пойдете без меня, – ответил Кот.
– Что случилось? – спросил Ганс.
– Я должен вернуться.
– А как же…?
– Это приказ.
Кот сунул рюкзак Трофиму, сказал: удачи, гёзы, – пожал каждому руку, повернулся и через несколько секунд исчез в темноте.
Трофим смачно выругался.
У Наемника был ночной прицел поколения "3+" с шестикратным зумом и функцией "Совиный глаз", а у Сибиряка только простенькие очки первого поколения и такой же древний прицел, установленный на "Стечкин" на самодельном кронштейне… Наемник обнаружил Сибиряка раньше, чем Сибиряк Наемника. Наемник прицелился и выстрелил. Пуля попала Сибиряку в плечо. Сибиряк непроизвольно ахнул и нырнул в "гнездо".
Наемник сказал в рацию:
– Второго тоже заклеймил. Пуля в плече – не боец.
Мак ответил:
– Отлично. Думаю, что остались только те, что в церкви. Скорее всего, там вообще один чел. Будем брать… Сможешь закинуть внутрь "Зомби"?
– Не, отсюда запросто лажанусь… Надо поближе подойти.
– Тогда шевелись. А то ведь он может сделать себе харакири.
Сибиряк сидел на мокрой земле, прислонившись к бетонной плите. Плита была холодной, по ней стекала вода. Плечо горело. Сибиряк понимал, что дела его плохи, очень плохи. Но не испытывал ни отчаяния, ни горечи. Он всегда отдавал себе отчет, что когда-нибудь это произойдет… Вот и произошло. Теперь нужно достойно встретить смерть. Прямо сквозь одежду Сибиряк вколол в руку шприц– тюбик. Шприц– тюбик был заряжен составом, который неофициально называли "озверин". Впрочем, Сибиряк не был уверен, что "озверин" успеет подействовать.
Он отшвырнул пустой шприц, наклонил голову к рации и позвал: Саша.
– Да, – мгновенно отозвался Студент.
– Саша, я ранен.
Студент похолодел, спросил после паузы:
– Идти можешь?
– Идти? Идти могу.
– Это хорошо. Сейчас попробуем прорваться.
– Нет, ты рванешь без меня.
– Что такое? Почему?
– Саша, я хоть и недоучившийся, но все-таки медик. Уже через минуту– другую я начну слабеть. Рука уже сейчас плетью висит.
– Ленька!
– Подожди, командир. Подожди, не перебивай. Сделаем так: я постреляю, а ты под шумок рванешь…
– Леня!
– Не перебивай, командир – времени у нас мало… Ты прорвешься. А я… в общем, Матроса я возьму на себя. Понял?
После паузы Студент сказал:
– Понял. – И добавил: – Спасибо, Леонид Сергеич.
– Не за что, командир. Значит так, сначала я решу с Матросом, потом накрою огнем тех, что слева от тебя. Их двое или трое. Потом – твой рывок.
Чердыня попробовал связаться с Бароном, но Барон не ответил. Тогда Чердыня вызвал Мака. Мак отозвался сразу, сказал, что Барон убит. Двое террористов ранены, третий укрылся в церкви.
Наемник вылез через оконный проем и двинулся в сторону храма. Спецпистолет "Метатель" мог выстрелить заряд и на сотню метров. Вот только попасть с такой дистанции можно было разве что в Московские ворота. Чтобы прицельно выстрелить из "Метателя", Наемнику нужно было приблизиться к храму на дистанцию хотя бы метров пятьдесят.
Наемник двигался пригибаясь, осторожно – не хотел поймать пулю.
Сибиряк встал на колени, выставил ствол над "бруствером". Левое плечо быстро немело. Впрочем, это уже не имело существенного значения. Он упер приклад "Стечкина" в здоровое плечо, прильнул к прицелу.
Наемник дошел до того места, где лежал труп Барона. Мельком взглянул на тело, подумал: легкую смерть принял наш фон – моментальную… Потом посмотрел на дверной проем храма, прикинул: пожалуй, отсюда засажу с гарантией. Он опустился на одно колено, вытащил из кармана разгрузки устройство, отдаленно напоминающее пистолет. Это и был пистолет, предназначенный для стрельбы спецпатронами – травматическими, красящими или газовыми. Сейчас в патроннике пластикового ствола сидел газовый спецпатрон "Зомби-коктейль". Рецептура "коктейля" была такова, что не просто выкуривала людей из помещения, но подавляла волю.
Чердыня связался с командиром авиации Башни: сколько у тебя "джедаев" "на ходу"?
– Сейчас – два. Через пять минут могу поднять третий, но один скоро уйдет на заправку.
– Направь оба в квадрат А-6. Один пусть контролирует периметр промзоны, другой должен работать внутри. Ориентир – церковь. В церкви террорист. Рядом – мои люди. Свяжись с ними по каналу "212", позывной – Мак, он скажет, что нужно сделать.
– Есть, – ответил командир авиакрыла.
В конце Партизанской несколько раз мигнули фары, Глеб ответил фонариком. Через двадцать секунд рядом остановился "шевроле сабурбан". Глеб сел в машину последним. Он захлопнул дверцу, сказал Михаилу:
– Давай, Мишаня… поехали.
Михаил ответил: поехали, – и воткнул передачу. Тронулись. Через пару секунд салон осветился. Глеб оглянулся назад и увидел, что в конце улицы показался автомобиль. Ярко горели и быстро приближались фары. Глеб сказал:
– Не нравятся они мне… Приготовьтесь!
Матрос больше не кричал, только иногда постанывал, но Сибиряк все равно обязан был сделать то, что пообещал Студенту. Сибиряк прильнул к прицелу и начал "нащупывать" Матроса, но вдруг увидел в прицеле крадущегося человека. Человек остановился, встал на одно колено и достал что-то из кармана. Сибиряк догадался, что это за человек, прицелился. Для дополнительной опоры он навалился грудью на бетонный "бруствер", но все равно ствол "Стечкина" заметно гулял. Сибиряк выдохнул и нажал на спуск. Пистолет дал короткую, на три выстрела, очередь. У раненого Сибиряка почти не было шансов попасть в Наемника. Но у судьбы своя логика – в Наемника попали аж две пули. Первая перебила Наемнику ключицу, вторая прошила бок. Наемник зарычал, упал в лужу, укрылся за трупом Барона.
Сибиряк увидел, как человек упал, улыбнулся. Через секунду в голову Сибиряка попала пуля, выпущенная Маком.
Наемник лежал на спине в луже, дышал тяжело. Ему казалось, что при каждом вдохе-выдохе дырка в боку засасывыет воду – грязную, мутную, наполненую мириадами бактерий. Это было очень противно. И очень опасно. Наемник нащупал рацию и понял, что она разбита пулей. Его охватила паника.
– Мак! – закричал Наемник. – Мак, я ранен. Мне нужна помощь.
Студент попытался вызвать Сибиряка, но тот не ответил.
Все! – подумал Студент. – Все, нужно идти на прорыв.
"Форд" с оперативниками "Промгаза" быстро догнал "шевроле" "гёзов". На "хвост" не садились, держали дистанцию метров двадцать. Через "матюгальник" приказали остановиться, выйти всем из машины с поднятыми руками.
Глеб сказал:
– Значит, я был прав… Тормози, Миша. Придется пошуметь.
Михаил остановил машину.
"Форд" тоже остановился. Старший доложил дежурному, что проводит проверку подозрительного автомобиля на Партизанской. Серый "шевроле", госномер Х695. Старший включил камеру на торпеде.
На одном из четырех мониторов, что стояли перед дежурным, появилась картинка: пустынная темная улица. Справа – бетонный забор, слева – кладбище. Впереди, в ярком свете автомобильных фар, – джип "шевроле". На джипе зачем-то включили "аварийку"… Обе левых дверцы "шевроле" распахнулись, оттуда вышли двое с поднятыми руками. Водитель крикнул:
– Командир, мы беременную женщину в роддом везем.
Дежурный ощутил непонятную тревогу.
Голос, немного искаженный динамиком, произнес:
– Я сказал: все выходим. Беременная тоже.
– Да она вот-вот родит.
– Выходим! Имею право открыть огонь на поражение.
Медленно открылась задняя правая дверца. Показалась женская голова… Дежурный вдруг понял, что сейчас произойдет… "Беременная" стремительно повернулась и в руках ее полыхнул огнем "Калашников". Град пуль обрушился на "форд". Двое мужчин с левой стороны автомобиля тоже выхватили пистолеты и начали стрелять по "форду". За несколько секунд на "форд" обрушились более пятидесяти пуль.
Студент подумал: все! Нужно идти на прорыв.
Он извлек почти расстрелянный магазин из рукоятки и опустил его в карман.
Голос – хрипловатый, с истеричными нотками – вновь прокричал:
– Мак! Кабан! Мне нужна помощь.
– Будет тебе помощь, – прокричал другой голос. – Закинь сначала "Зомби" в эту церковь.
– Я не могу, Мак. Слышишь, Маклауд! Я не могу.
Студент услышал: "Маклауд"!
Он услышал "Маклауд!" – и закаменел. Подумал: это судьба.
Студент вставил полный магазин, перевел предохранитель в положение "од" и передернул затвор. Снял и поставил у самой двери рюкзак с антенной-усилителем "Ужаса". Снял с себя и "надел" на рюкзак дождевик, узлом завязал рукава. Потом повернулся к двери. Он постоял несколько секунд и глухо произнес:
– Прости, Федор. Прости… но это все, что я могу для тебя сделать.
Он выстрелил в Матроса. Было тошно, было совсем невмоготу, но он сделал то, что должен был сделать.
Хлестал дождь, где-то неподалеку, кажется, в районе кладбища, шла стрельба.
Наемник на улице кричал:
– Сука ты, Мак! Сука ты, Кабан! Будьте вы прокляты!
Студент сказал: согласен, – и перевел предохранитель в положение "авт". Потом вытащил гранату, вырвал чеку. В левую руку взял рюкзак, "одетый" в дождевик. Досчитал до двух, размахнулся и резко метнул его в дверной проем. Рюкзак пролетел метра три, упал, попал в ямку и замер столбом. Студент метнул гранату в сторону Кабана с Маком. Спустя полторы секунды раздался взрыв. Почти одновременно со взрывом Студент выкатился из храма, дал очередь из пистолета.
В этот момент вспыхнул прожектор, и Студент оказался в ярком луче света. Он еще не понял, что происходит, а откуда-то сверху прогремела очередь. Пули попали в колонну над головой Студента, выбили кирпичную крошку. Студент совершил бросок, укрылся за колонной. А через две секунды свинцовый кнут хлестнул слева от колонны, спустя еще секунду – справа. Студент сидел за колонной. Колонна была всего на десять сантиметров шире плеч. Студент – полуослепший, ошеломленный – услышал стрекот двигателя и шум лопастей. Понял: прилетел "Карлсон с пулеметом". Студент высунулся, дал очередь в сторону вертолета, но это так – от безысходности. Потому что уже стало понятно, что он оказался в капкане. И что теперь его не выпустят… Вдруг сделалось тоскливо. Так тоскливо, как было только в тюрьме.
Перекрывая шум лопастей "джедая", знакомый уже голос – тот самый, что кричал: закинь "зомби" в церковь, – крикнул:
– Эй, православный! Сдавайся. Жизнь гарантируем.
Скорее всего, этот голос принадлежал Маклауду… человеку, который убил Полковника… И теперь он – Мак – рядом. Совсем рядом. Но недоступен, как тот самый локоть.
Студент поднял на лоб прибор, медленно вытащил из кармана разгрузки гранату, подумал: вот и все. Глупо и обидно, но нужно признать: вот и все. Пока не прилетел "Джедай" шансы были. Пятьдесят на пятьдесят. Теперь шансов почти нет.
– Эй, боец! – снова крикнул Маклауд. – Сдавайся. Ты же понимаешь, что проиграл.
Студент молчал. Он решал один– единственный вопрос: сразу взорвать гранату на себе или попробовать достать Маклауда? Очень хотелось достать эту тварь, но ведь не дадут, не дадут… "Джедай" не даст. Прострелит руку… ногу… накроет сетью.
Студент продел палец в кольцо гранаты и закрыл глаза. Перед глазами плыли разноцветные пятна.
…Раздался выстрел. Спустя секунду – грохот, спустя еще одну – взрыв, и что-то сильно ударило в колонну за спиной. Студент открыл глаза. Было темно, но справа на ступеньках гуляли отсветы пламени. Он выглянул из-за колонны – в десяти метрах горел на земле "Джедай". Это было неожиданно, это было почти невероятно, но это было. Языки пламени облизывали горбатый рыбий силуэт геликоптера, валил черный дым. Рядом с колонной лежал обломок вертолетной лопасти… Студент ничего не понимал.
– Саша, – произнесла вдруг рация. – Саша, это я, Кот… Ты как?
– Я в порядке, – машинально ответил Студент.
– Вот и ладно, вот и хорошо. Сейчас дымком тут подзатянет – и мы уйдем.
– Не могу, – сказал Студент.
– Ты ранен?
– Нет, я в порядке.
– Тогда в чем дело?
– Там… Маклауд.
– Кто такой Маклауд? – спросил Кот.
– Это он убил Полковника.
Несколько секунд Кот молчал, потом сказал:
– Саша, нужно уходить.
– Я не могу. Полковник мне жизнь спас. Я должен… Понимаешь?
– Да, – вздохнул Кот, – понимаю.
Глеб бросил на заднее сиденье автомат, снял и бросил туда же парик, сказал:
– Надо забрать у них документы.
Михаил ответил:
– Некогда.
Глеб возразил:
– Нет, нужно забрать. Минутное дело.
"Форд" был издырявлен так, что там не должно остаться живых. Но в действительности ты никогда не знаешь этого наверняка. Глеб и Битый подошли к "форду" с пистолетами в руках. Они осторожно обошли машину, синхронно рванули задние дверцы.
Глеб сразу увидел камеру на торпеде. Все вокруг нее было разбито пулями, а она стояла целая и невредимая, светила зеленым светодиодом.