Гриф встал. Я примерно на полголовы выше Грифа, зато он шире в плечах и сложен как тяжелоатлет. Не сомневаюсь, он бы запросто побил меня. Однажды он уже задал мне трепку. Мне тогда исполнилось девятнадцать, и я приехал из колледжа за Тони. Я хотел вернуть ее. Пришел к ней домой, Тони жила с отцом, который после смерти жены будто разом постарел на десять лет. В тот вечер мне хватило одного взгляда на лицо Тони, чтобы понять: между нами что-то надломилось, треснуло, и трещину уже не заделаешь. В то время я не хотел оставаться в Уиллоу-Крик, а Тони не хотела уезжать. Моя мама в тот же год, только раньше, во второй раз вышла замуж и вернулась в Чикаго с моими младшими братом и сестрой. Мне нравился колледж, нравился город Айова-Сити. Я хотел, чтобы Тони вернулась ко мне. Мне казалось, что в Уиллоу-Крик ее больше ничто не держит. Но она ответила отказом - как мне показалось, печально. Сказала, что встречается с Грифом Кларком и у нее все хорошо. Она не может бросить отца, он и так много потерял. Потом она скрестила руки на груди, как делала всегда, когда принимала окончательное решение. Я наклонился, чтобы поцеловать ее на прощание, но она в последнюю секунду опустила подбородок, и я ткнулся губами ей в нос.
Гриф подождал, пока я не отъеду подальше, километров на шестьдесят, и заеду на заправку. Расплатившись, я приготовился сесть в машину, и тут он вышел откуда-то из-за колонки и с силой врезал мне в солнечное сплетение, а когда я скорчился, еще лягнул меня между ног.
- Держись подальше от Тони, козел, - процедил он сквозь зубы. От него несло перегаром. - Мы женимся, - буркнул он и врезал мне кулаком по лицу.
Эти два слова поразили меня сильнее удара. Через несколько месяцев общий знакомый передал, что Тони и Гриф действительно поженились. Прошло совсем немного времени, и я услышал о рождении Бена. Хоть я и не гений, понял, что она его любит. А вот я ее не удержал…
- Пошли, - сказал Гриф.
Запах пива, исходивший от него, вернул меня в "Бенке", и я следом за ним вышел из бара. Выйдя на стоянку, я жадно глотнул прохладный воздух - после табачного облака, из которого мы только что вышли, свежий воздух стал просто благом.
- Ну что? - невинным голосом спросил он. - Как Тони?
- Она в больнице. - Вот и все, что я ответил. Как я ни ненавидел его, я не мог сказать, что его ребенок умер.
- Что случилось? Что она говорит? - Гриф как будто заволновался.
- Точно не знаю, - ответил я. - Сейчас она вообще почти не говорит. Скорую вызвал Бен. - Я не уточнил, что Бен сначала позвонил мне домой, чтобы мальчику не было хуже.
Гриф повертел в руках ключи от своего грузовичка и повернулся ко мне лицом.
- Наверное, мне сейчас не стоит садиться за руль?
- Да, наверное, не стоит, - согласился я. Мы переглянулись. - Пошли, - сказал я. - Я сам тебя отвезу.
Мы сели в машину, и я рванул с места. Первое время мы оба молчали, только печка шипела. Через несколько секунд Гриф откашлялся.
- Что говорит Калли? - спросил он, не глядя на меня.
- А как, по-твоему, что она говорит? - ответил я, прекрасно помня, что Калли не издала ни звука - по крайней мере с тех пор, как я к ним приехал.
Гриф снова откашлялся:
- Тони упала, но с ней все было в порядке. Она сразу встала - сама. Сказала, что чувствует себя нормально. Она легла на диван. Когда я уходил, с ней все было хорошо.
- Сейчас ей совсем нехорошо, - сказал я, заруливая на больничную стоянку. Выключив мотор, я повернулся к Грифу: - Гриф, если выяснится, что ты что-то сделал Тони, я приду за тобой. Приду, арестую и посажу в камеру. А потом, ночью, когда никого не будет рядом, я устрою тебе такую сладкую жизнь, что мало не покажется.
Гриф расхохотался и распахнул дверцу.
- Ничего ты мне не устроишь, помощник шерифа! - Он нагло осклабился. - Не-а, не устроишь. Ты ведь у нас праведник, законник… Ладно, бывай! Спасибо, что подбросил. - Он хлопнул дверцей и ушел.
Чтоб ему пусто было, но он оказался прав.
Бен
В семь лет я серьезно увлекся футболом. Мама решила, что мне полезно почаще выходить из дому, тренироваться и завести новых друзей. Я всегда был высокий и крепкий, но спортсменом меня назвать было сложно. Мои ноги казались мне огромными, я часто спотыкался и падал. После того как я сбил трех игроков команды-противника да одного парнишку из моей команды, тренер поставил меня на ворота. Нашел мне лучшее применение, вот уж точно! По габаритам я почти вдвое превосходил остальных, поэтому тренер решил, что я сумею поймать мяч и не дам ему залететь в сетку. Я ловко хватал мячи в прыжке или бросался на мяч всем телом. За четыре матча мне не забили ни одного гола. Вы с мамой стояли на краю поля и громко подбадривали меня. Да, кажется, вы приходили всегда вдвоем. Иногда ты даже выбегала на поле и норовила встать рядом со мной. Судье приходилось останавливать матч. Мама хватала тебя на руки и уносила, говоря всем: "Извините, извините".
Как-то раз отец оказался дома и пошел посмотреть, как я играю. Перед самым матчем прошел дождь, и трава была скользкая. Отец немного опоздал, он пришел, когда матч уже начался и я стоял на воротах в синей футболке с номером четыре и черных вратарских перчатках. Ух и крутые же были перчатки - с такими специальными вставками для лучшей хватки! В них я казался себе настоящим профи. Вы с мамой сидели на расстеленном одеяле, а отец расхаживал по кромке поля. Я все время косился на него, а он все ходил, ходил, ходил - прямо как лев в клетке. Время от времени он орал: "Вперед, ребята! Держите мяч!" Когда я увидел, что на меня бежит нападающий противника, пришлось заставить себя отвлечься от отца. Я пытался сосредоточиться. Выставил вперед руки, согнул ноги в коленях, расставил ноги, стараясь закрыть собой максимум пространства. Все как учил тренер.
- Давай, Бен! - завопил отец. - У тебя получится, возьми этот мяч! Хватай его, держи!
До сих пор вижу летящий в меня мяч - черные и белые пятна вращались так быстро, что мяч казался серым. Мяч полетел мимо меня в ворота; я не успел и пальцем к нему прикоснуться. Я ожидал, что отец начнет тут же орать на меня, а мама попробует его утихомирить. Но когда я покосился на то место, где он расхаживал раньше, то увидел, что его нет. Я оглядел толпу зрителей и, наконец, заметил отца. Он шагал назад, к своему грузовичку.
Тот матч мы выиграли со счетом четыре - один. Мама повела нас в кафе-мороженое, чтобы отпраздновать победу, но мне особенно не хотелось есть. Когда мы вернулись домой, отец ни словом не обмолвился о матче, и мне стало совсем плохо.
Антония
Я вышла на крыльцо навстречу Луису и другому полицейскому, потому что из окна гостиной увидела, что они идут к нашему дому. Спутник Луиса - низкорослый, одет прилично, но не парадно. Туфли на нем дорогие, сразу видно. В руках кожаная папка.
Я приглашаю их войти, и мы рассаживаемся за кухонным столом. У Луиса несчастный вид. Его спутник представляется: Кент Фитцджералд, агент федеральной службы. С трудом удерживаюсь, чтобы не хихикнуть. Он так торжественно представляется - ни дать ни взять супергерой.
- Отдел розыска пропавших и эксплуатируемых детей, - добавляет он, и я сразу серьезнею. Должно быть, лицо у меня озадаченное, потому что Фитцджералд разъясняет: - Мы очень, очень серьезно относимся к пропаже детей… к любому исчезновению детей.
- Никто ведь пока не знает, пропали девочки или нет, - жалобным тоном говорю я. - То есть они, конечно, пропали, но… что вы думаете? Вам что-нибудь известно? - Я смотрю на Луиса. Он отводит взгляд в сторону.
- Миссис Кларк, нам известно столько же, сколько и вам, - отвечает агент Фитцджералд. - Я приехал помочь помощнику шерифа Луису и его подчиненным вернуть девочек родителям. Когда вы в последний раз видели Калли?
- Вчера, около десяти вечера, - говорю я. - Мы вместе смотрели телевизор и ели попкорн. Потом я помогла ей приготовиться ко сну.
- Кто еще вчера вечером был дома? - допытывается Фитцджералд.
- Мой сын Бен. Ему двенадцать лет. Он не досмотрел фильм до конца, часов в девять, кажется, поднялся к себе в спальню. И еще дома был мой муж Гриф. Он пришел около полуночи.
Агент Фитцджералд кивает.
- По словам помощника шерифа Луиса, ваш муж Гриф… Кстати, Гриф - его настоящее имя?
- Нет-нет, прозвище. По документам его зовут Гриффит, но все называют его просто Гриф…
- Так вот, по словам помощника шерифа Луиса, Гриф рано утром собирался ехать на рыбалку.
Я киваю и жду следующий вопрос. Так как агент Фитцджералд молчит, я продолжаю:
- Точно не знаю, в какое время он уехал, но я звонила жене Роджера. Она говорит, что Роджер должен был заехать за Грифом в полчетвертого утра. Рано утром я слышала шум мотора на дорожке у дома, и решила, что это приехал Роджер.
- Будьте любезны, назовите фамилию Роджера, - просит агент Фитцджералд.
- Хоган. Роджер Хоган, - отвечаю я. Руки у меня делаются влажными, голова болит.
- Удалось ли вам связаться с мужем или с мистером Хоганом?
- Лора Хоган звонила Роджеру на мобильный, но связи нет. Гриф тоже не отвечает, у него сразу подключается автоответчик. Извините, мистер Фитцджералд… - говорю я.
- Агент Фитцджералд, - поправляет он.
- Извините, агент Фитцджералд, но для чего вам понадобились Гриф и Роджер? Не понимаю.
- Пока они нам ни для чего не понадобились. Мы просто выясняем, кто где был. - Фитцджералд улыбается. У него мелкие белые зубы и неправильный прикус - подбородок здорово выдается вперед. - Мы отправили запрос в Джульенский участок. Тамошние сотрудники разыскали охотничий домик, в котором должны ночевать мистер Хоган и ваш муж. Возле домика стоит внедорожник Роджера Хогана. Лодочный ангар рядом с домиком пуст. Видимо, они отправились рыбачить вниз по реке. Сотрудник полиции будет дожидаться их возвращения.
Я молчу, хотя все прекрасно понимаю. Уверена, Гриф тут ни при чем.
- Что вчера вечером было надето на Калли? - спрашивает агент Фитцджералд.
- Розовая ночная рубашка с коротким рукавом, она ей до колена.
- А на ногах?
- На ногах ничего.
Агент Фитцджералд умолкает и, опустив голову, что-то черкает в своем блокноте.
- Калли не говорила, что собирается сегодня куда-то пойти? - спрашивает он, не поднимая головы.
Я смотрю на Луиса:
- Ты ему не сказал?
Луис качает головой. Он сегодня вообще какой-то тихий и выводит меня из себя. Я перевожу взгляд на агента Фитцджералда.
- Калли вообще не говорит, - объясняю я, при этом его лицо остается невозмутимым. - С четырех лет.
- Болела? - спрашивает Фитцджералд, поднимая голову и глядя мне в глаза.
- Нет. - Я не отвожу взгляда. - Не понимаю, при чем здесь это. - Я скрещиваю руки на груди, а ноги, наоборот, вытягиваю.
- Калли видела, как ее мать упала с лестницы и потеряла ребенка. Она пережила сильное потрясение, - негромко говорит Луис.
Я смотрю на Луиса. Ага, молчун, проняло тебя!
Агент Фитцджералд подается ко мне - как собака, которая делает стойку.
- Как же вы с ней общаетесь?
- Она кивает, качает головой, показывает пальцами… И еще знает несколько слов на языке глухонемых, - говорю я.
- Что говорят врачи?
- Что она заговорит, когда будет готова. Давить на нее не рекомендуют. - Я встаю и подхожу к окну.
- Ее… кто-нибудь наблюдает?
- Имеете в виду - психиатр? - Я не скрываю злости.
- Извините, агент Фитцджералд, можно мне поговорить с миссис Кларк наедине? - как-то скованно спрашивает Луис. Я отмечаю про себя: он назвал меня "миссис Кларк". Впервые в жизни!
- Да, конечно, - отвечает агент Фитцджералд. Он закрывает папку, засовывает ручку за ухо и встает. Мы с Луисом смотрим ему вслед. Когда Фитцджералд выходит на крыльцо, Луис поворачивается ко мне и смотрит на меня в упор.
- Что? - не выдерживаю я.
- Тони, дело серьезное.
- Черт возьми, Луис, я и без тебя знаю, что дело серьезное! У меня дочь пропала! - кричу я. - И нечего намекать, что я легкомысленно к этому отношусь! - Терпеть не могу плакать при других, особенно при Луисе.
Он подходит ко мне.
- Тони, прости меня, - тихо говорит он. - Прости. Я не хотел… Извини. - Он берет меня за руки. - Посмотри на меня, Тони, - просит он. Я послушно поднимаю на него глаза. - Обещаю, мы обязательно найдем Калли. Тебе нужно поговорить с агентом Фитцджералдом. Чем подробнее и быстрее ты ответишь на его вопросы, тем быстрее мы начнем поиски и найдем ее.
- Я сделала столько ошибок, - шепчу я. - Не вынесу, если потеряю еще одного ребенка… Просто не вынесу.
- Ты ее не потеряешь, обещаю, - уверенно говорит Луис. - Приведи Бена, а я позову Фитцджералда. Чем скорее закончим беседу, тем скорее отправимся на поиски Калли.
Он еще раз сжимает мне руку, и я поднимаюсь на второй этаж за Беном.
Петра
Я заблудилась. Только что они были здесь, и вот их уже нет. В кустах слышатся всякие шорохи, только что по моей туфле проползла змея. Я заблудилась и не знаю, что делать - присаживаюсь на поваленное дерево отдохнуть.
Калли бы обязательно все поняла. Все думают, что я смелая и отважная. Но на самом деле я несмелая… то есть не совсем. В нулевом классе мы с Калли даже не были знакомы. То есть, конечно, я знала, что она моя соседка. Но мы с ней не играли. Лина Хилл сказала, что Калли не говорит. Ни слова. Вообще. Я не поверила Лине, но Лина и Калли ходили в один нулевой класс, и за весь год Калли ни разу не произнесла ни единого слова, даже когда к ней обратился сам директор школы. Я думала, что Калли ходит в специальный класс для отстающих, но Лина сказала, что Калли не глупая. Зато она каждую неделю должна ходить на занятия к мистеру Уилсону, школьному психологу. Я тогда подумала: вот здорово! Мистер Уилсон очень крутой.
Пошла вторая неделя учебы. Как-то в обеденный перерыв я поменялась местами с Джейком Муном и села рядом с Калли. Джейк особенно не возражал. Я хотела проверить, на самом ли деле Калли не говорит. Многие дети в классе помалкивают, зато во время обеда языки у них развязываются. Но Калли так и не заговорила. Сидела и молча ела свой сандвич.
- С чем у тебя? - спросила я.
Она молча отогнула верхний кусок хлеба и показала арахисовое масло и что-то белое, густое.
- Надеюсь, не майонез? Майонез - гадость, - сказала я.
Калли наморщила нос и высунула язык, показывая, что она тоже считает майонез гадостью. Она отломила половинку сандвича, и я откусила кусок.
- Арахисовое масло с зефирным кремом! - воскликнула я. - Везет же тебе! Мне никогда такой вкуснятины не дают. Моя мама готовит сандвичи с сыром.
Калли покачала головой, как будто сочувствовала мне.
Во двор на перемене мы вышли вместе. Я увидела подружек, с которыми всегда играла, и сказала ей:
- Пошли!
Мы вместе подошли к девочкам, которые прыгали через скакалку. Мы встали в очередь. Бри тут же крикнула:
- Мак, мак, василек! Петра - желтенький цветок. Раз, два, три - Петра, прыгай ты!
Я встала сбоку от длинной скакалки, которую крутили две девочки. Самое главное - поймать ритм и заскочить, когда надо. Все получилось, мы с Бри прыгали, прыгали, прыгали, а потом она выскочила, и я осталась одна.
- Мак, мак, василек! Калли - желтенький цветок! Раз, два, три - Калли, прыгай ты!
И Калли запрыгнула ко мне. Скакалка снова и снова хлестала о бетонные плиты двора. Мы с Калли прыгали и улыбались друг другу - у нас обеих одинаково не хватало двух передних зубов. Потом я выскочила, потому что в той игре такие правила, а Калли продолжала прыгать и никого не выкликала, не говорила считалочку про "мак, мак, василек".
Девочки начали злиться, закричали:
- Скорее, Калли, вызови кого-нибудь!
- Не будь свиньей!
Потом девочкам, которые крутили скакалку, надоело играть. Скакалка упала на пол. Зазвонил звонок на урок, и все побежали строиться. За мной встал Натан и заныл:
- Фу, какая она лохматая! Не хочу за ней стоять! Поменяйтесь кто-нибудь со мной! Поменяйтесь кто-нибудь со мной!
Никто не хотел меняться. Даже Лина и Келли, мои подружки. Сердце у меня сжалось. Неожиданно Калли оттеснила Натана и встала рядом со мной. А потом посмотрела на него сверху вниз, прямо в глаза. Он сразу струсил и сказал:
- Ну и стойте рядом, раз вы обе со странностями.
На следующий день за обедом я снова села рядом с Калли, в тот день у нее оказался сандвич с копченой колбасой и арахисовым маслом.
- Спасибо, но я не хочу, - сказала я, когда Калли снова протянула мне половинку. Во дворе я схватила ее за руку и снова потащила в очередь на скакалку. По-моему, Калли не очень обрадовалась - как и остальные девочки.
Когда настал мой черед, я крикнула:
- Мак, мак, василек! Калли - желтенький цветок! Раз, два, три - Калли, прыгай ты!
Мы долго прыгали вместе, а потом я выскочила. Калли опять осталась одна. Не дожидаясь, пока другие на нее разозлятся, я закричала:
- Мак, мак, василек! Лина - желтенький цветок! Раз, два, три - Лина, прыгай ты!
Девочки сразу повеселели, заулыбались. Лина заскочила к Калли, они немножко попрыгали вместе, а потом Калли выскочила.
Жаль, что Калли сейчас не со мной. Она бы помогла мне найти дорогу домой. А если бы мы заблудились, то по крайней мере вдвоем.
Очень хочется пить.
Помощник шерифа Луис
Бен медленно спускается по лестнице. Поразительно, до чего он похож на отца - даже завидно. Мой сын, Тэннер, пошел в Кристину и ее родню. Он маленький, темноволосый, с серо-голубыми глазами. Бену явно не по себе - правда, при мне ему часто бывает неловко, он даже вздрагивает. Но разговаривает со мной хорошо, учтиво.
- Бен, - говорю я, - это агент Фитцджералд. Он поможет нам найти Калли и Петру. - Фитцджералд протягивает Бену руку. Мы усаживаемся за кухонным столом. Тони сидит рядом с Беном, мы с Фитцджералдом напротив. Фитцджералд смотрит на Тони.
- Миссис Кларк, мы предпочитаем беседовать со всеми родственниками по отдельности. Бывает, в одиночку людям легче говорить.
- Ну а я, пожалуй, все-таки останусь с Беном, - решительно возражает Тони.
- Тони, я же буду здесь. Не волнуйся, - говорю я. Тони нехотя встает и выходит.
- Бен, - начинает Фитцджералд, - сколько тебе лет?
- Двенадцать, - тихо отвечает он.
Фитцджералд продолжает задавать Бену простые вопросы, чтобы он расслабился.
- Расскажи о своей сестренке, - просит Фитцджералд.
- Она хорошая, - говорит Бен. - Никогда не роется в моих вещах, выполняет все мои поручения…
- Какие поручения? - оживляется Фитцджералд.
- Разные. Вынести мусор, помочь убрать со стола, все такое, - отвечает Бен, пожимая плечами.
- Вы с ней когда-нибудь ссоритесь?
- Нет. Трудно поссориться с человеком, который тебе не отвечает.
Фитцджералд широко улыбается и смотрит на меня.