Она повела носом. У него был очень приятный одеколон - какая-то смесь сандалового дерева и лайма.
На обратном пути они не проронили ни слова. Между ними возникло странное напряжение, и Джулия была рада, когда машина подъехала к Вирджиния-холлу. Она коротко попрощалась с Морисом и поспешила к дверям.Он закурил сигарету и подождал, пока она не войдет в дом. От этого вечера Морис ждал многого, и осознание того, что Джулия предпочитает белокурого Томаса, не давало ему покоя.
* * *
- Почту еще не приносили, Джонатан? - спросила леди Агата, спускаясь по лестнице.
- К сожалению, нет, миледи, - ответил дворецкий и поднес хозяйке легкую летнюю куртку, в которой та имела обыкновение совершать утренние прогулки.
Мередит Чамбер, кухарка, которая помимо всего прочего еще и заботилась об украшении дома цветами, подняла голову и засмеялась:
- Этот пьяница Роб, наш почтальон, наверное, опять застрял у Малли. Если повезет, то почту мы получим не раньше сегодняшнего вечера. А то и завтра утром.
- Ах, это несчастные люди, Мередит, - проникновенно произнесла леди Агата, направляясь к двери. - Кто знает, почему они пьют? Но вспомните, чему нас учит библия, Мередит! - леди назидательно подняла указательный палец вверх. - Не судите, да не судимы будете!
Леди Агата посчитала, что завершила беседу достойно, и покинула дом. Хозяйка Вирджиния-холла наслаждалась ранним утром в парке, который был лишь отчасти окружен каменной стеной высотой в человеческий рост, возведенной еще в семнадцатом веке. Старая дама оглянулась и посмотрела на дом, который также нуждался в ремонте. Но на это у леди Агаты душевных сил не было. После смерти супруга у нее было такое ощущение, что она живет вполсилы. С радостью она отказалась бы от своего состояния, лишь бы только Филип был опять рядом с ней.
Печально вздохнув, леди Агата продолжила путь. Она шла к скалам, где частенько сидела с мужем, любуясь морем. Внезапно она увидела, что почтальон на велосипеде мчится прямо на нее.
- С дороги! - закричал он. - Прочь с дороги, миледи, или я за себя не отвечаю!
Леди Агата сама удивилась, с какой прытью она отскочила в сторону, Роб Макнил промчался так близко от нее, что она даже почувствовала на себе его разящее перегаром дыхание.
Но не успела леди Агата опомниться, как услышала громкий крик, и в следующий момент она увидела заднюю часть велосипеда Роба, торчащую из стога сена.
- Мистер Макнил! - вскричала старая леди и перепрыгнув через придорожную канаву поспешила на помощь в почтальону. - Где вы, Роб?
- Здесь! - прозвучал глухой голос из глубины стога. - Где ж еще?
В сене что-то зашуршало, и вскоре показалась ярко-рыжая голова.
- Этот проклятый Малли! - выругался почтальон и выбрался, наконец, полностью из стога. - Что за чертово зелье он гонит! В рот его больше не возьму!
- Что-то с трудом верится, - заметила с укоризной леди Агата. - Можете не ездить в Вирджиния-холл, давайте сюда мою почту.
Но это оказалось легче сказать, чем сделать. Кожаная сумка почтальона лежала в нескольких метрах от стога, а письма из нее валялись вокруг на траве и среди кустов.
- Извините, миледи, это займет пару минут, - пробурчал почтальон и на четвереньках пополз по лугу, собирая конверты.
Леди Агата присела на поваленное дерево и стала наблюдать за горе-почтальоном, не зная смеяться ли ей или сердиться. Уже давно жители Кэддингема жаловались на вечно пьяного Макнила, и леди Агата все время защищала рыжего горемыку. Но теперь, глядя, как тот ползал по траве и собирал почту, вполне могла допустить, что не вся почта из его сумки достигнет адресатов.
- Макнил, зачем вы столько пьете? - спросила она. - И почему уже с утра?
- Потому что скоро я буду смотреть снизу, как редиска растет, - ответил тот, не прерывая своего занятия.
- Ах, вы что, так больны? - спросила леди сочувственно. В ее глазах Макнил был несчастным человеком, который всю свою жизнь получал от судьбы одни тумаки.
Почтальон опустился на пятую точку и уставился на нее своими светлыми глазами:
- Извините, миледи! Вы всегда были так добры ко мне. Никому другому я бы и отвечать не стал, потому что это мое личное дело, но вам я все скажу. Над пабом поселился этот… как его… экстрасенс или что-то в этом роде. Его зовут мистер Виктор, настоящий джентльмен, очень щедрый. И вот он по секрету сказал, что скоро меня черт приберет к себе.
- И поэтому вы напились с утра? - удивилась леди Агата, поднялась и приблизилась к Макнилу. - Вы говорите, этот мистер Виктор экстрасенс? Он вам сам это сказал?
- Да, сам сказал, - Роб широко улыбнулся, обнажив длинные желтые зубы, которые делали его похожим на старого мерина. - Но он просил меня никому об этом не говорить, потому что приехал сюда отдыхать.- Вот как, - на лице леди Агата не дрогнул ни мускул. - Тогда и я сохраню вашу тайну, Макнил, - она отвернулась и пошла прочь, крикнув через плечо, - смотрите, не потеряйте какого-нибудь письма, а то проблем не оберетесь!
* * *
Утром Морис столкнулся с Джулией в дверях. У нее была коробка под мышкой, она повернула голову куда-то в сторону и сказала:
- Принесите, пожалуйста, еще один прибор, Джонатан!
Джулия села в одно из стоящих рядом плетеных кресел и небрежным жестом дала понять Морису, что и он может сесть.
- Правда, много времени у меня нет. Я еду в Плимут.
- С Кетингом? - не сдержался Морис.
Лицо девушки помрачнело. Морис понял, что совершил ошибку и сказал:
- Извините, это меня не касается.
- Вот именно, - ответила она, но на этот раз ее голос прозвучал примирительно, смущенное лицо Мориса смягчило девушку.
Морис молчал, Джулия, как казалось, тоже не была настроена на разговоры. Она открыла коробку, и Морис лишь с трудом совладал с любопытством и не заглянул внутрь. Но когда он увидел, что девушка развернула нефритовую пластину и положила ее на стол перед собой, он уже не мог себя сдерживать.
Джулия на какое-то мгновенье забыла, что она не одна и принялась рассматривать овальный камень. За прошедшее время она выяснила, что королевский нефрит подобных размеров и обработанный таким образом ценится очень высоко.
Как минимум один раз в день она брала в руки камень, который восхищал и, как казалось, притягивал ее к себе.
Девушка поежилась. Вчера вечером она увидела нечто, что заставило ее засомневаться в собственном рассудке. Она рассматривала камень в мягком свете настольной лампы, и вдруг его поверхность на какие-то секунды изменилась. Нежный зеленый цвет его потемнел, и на поверхности появились размытые очертания какого-то лица. Джулия не смогла бы потом его описать, но заметила, как на лице двигались губы.
Вот и сейчас поверхность нефритовой пластины стала меняться, и она спешно отложила камень в сторону.
- Вчера я созвонилась с одним ювелиром, - сказала она, стараясь не смотреть на камень. - Я решила заказать себе из этого камня несколько украшений. Я подумываю о колье, серьгах и…
- Боже мой, только не это! - в ужасе перебил ее Морис.
- Что с вами? - недоуменно взглянула на него Джулия.
- Этот нефритовый камень… на нем лежит проклятье, Джулия. Умоляю вас ничего с ним не делать. Лучше всего, если вы вернете его или передадите на хранение в какой-нибудь музей.
До сих пор она считала Мориса человеком вполне реалистичным, но теперь она засомневалась, а в своем ли он уме.
- Вы что, это серьезно? - насмешливо улыбнулась она.
- Еще как! - мрачно ответил он. - Ваш отец также не верил в проклятье и взял камень себе. Зачем, я не понимаю до сих пор, потому что сэр Уильям, также как и я, всегда считал, что древние сокровища должны передаваться в музеи той страны, в которой были найдены.
Девушка посмотрела на него и покачала головой, не веря ему:
- Если довести вашу мысль до конца, то можно прийти к выводу, что моего отца убили, потому что он завладел этим камнем?
- Это Око Амальфоны, - мрачно ответил Морис. - Те люди, у которых на совести ваш отец, искали не только Сумеречный Камень, как еще называют Око, но и записи о других сокровищах. Но, наверняка, некоторые люди были бы рады, если бы смогли прибрать к рукам хотя бы этот камень, ведь он стоит несколько миллионов.
- Что? Так много? - Джулия надула щеки и с шумом выпустила воздух. - Черт возьми! Расскажите мне побольше об этой Ама… как там называется этот камень? Око кого?..
- Амальфоны, - договорил Морис. - Как вам наверняка известно, Джулия, в античные времена во всех культовых местах существовали прорицательницы. Эти непорочные девы делали предсказания для властителей стран. Персидские прорицательницы, самой известной из которых была Самбета, использовали для своих предсказаний нефритовую пластину, которую они называли Оком или Сумеречным камнем. Так вот, Александр разрушил храм Персефоны и забрал себе не только сокровища, но и нефритовую пластину. И тогда Амальфона - как гласит придание - наложила на камень проклятье. К сожалению, часть записи о проклятии не сохранилась, но по неповрежденной его половине, можно узнать, что в отношении Александра оно сработало. Он умер от внутреннего огня, то есть от лихорадки. Я уверен, что это проклятье падет на каждого незаконного владельца камня. Пожалуйста, Джулия, избавьтесь от него, как можно быстрее!
Девушка слегка приподняла брови. Его беспокойство о ней было приятно, но он об этом не мог бы догадаться, так как Джулия внешне никак не отреагировала на его рассказ и лишь иронично заметила:
- Ваши слова прозвучали так, будто вам страшно за меня, Морис.
Морис, поднеся чашку ко рту, глянул на нее. Уж не ошибся ли он? В глазах Джулии не было и тени иронии, ее лицо было сейчас ликом непорочного ангела.
- Я действительно боюсь за вас, Джулия, - сказал он и отпил глоток кофе. - Бросьте камень в море или пошлите его в национальный музей в Тегеране, но только не оставляйте его у себя.
Джулия была в нерешительности, его слова звучали так, словно он знает, о чем говорит.- Отец неспроста привез его сюда, - сказала она. - Я буду хранить камень как реликвию, если это вас успокоит, - она завернула камень в ткань и встала, - а теперь извините, у меня дела.
* * *
Было необычно, что леди Агата присела на скамейку на рыночной площади Кэддингема. Она была известной личностью в деревне, многие обитатели которой арендовали у нее луга и поля.
Когда вдруг Эндрю Фермор приблизился к ней, старая дама нахмурилась. Если уж он подошел к ней справиться о здоровье, то скоро подтянуться и другие.
- Миледи? - белобрысый торговец лошадьми, узловатый как старый дуб, поклонился даме. - Я могу вам чем-нибудь помочь? Вы себя хорошо чувствуете?
Эндрю, которого Агата знала еще в юности, был все еще видным мужчиной, и Агата знала, что в молодости он питал к ней слабость:
- Я просто присела отдохнуть на минуту, Эндрю, вот и все. И мне хочется побыть одной, - сказав это, она посмотрела ему прямо в глаза, всем своим видом показывая, что ему лучше уйти.
- Не буду мешать, миледи. Хорошего вам дня! - Эндрю притронулся к шляпе, сдвинутой на затылок, и пошел прочь.
Леди Агата и не подозревала, что за ней уже давно наблюдают из окна одной из комнат верхнего этажа паба "Старая нора".
Виктор Бомон все точно рассчитал. Когда он увидел леди Агату на рыночной площади, то понял, что она пришла сюда только за тем, чтобы познакомиться с экстрасенсом.
Понятно, что как дама из высшего общества она не могла зайти в паб, поэтому Виктор с готовностью пошел ей навстречу.
Леди Агата незаметно поглядывала на паб, расположенный на другой стороне площади, и когда из его дверей показался элегантно, если не сказать франтовато, одетый мужчина, она была уверена, что это и есть заезжий экстрасенс. Кэддингем был небольшой деревенькой, и леди Агата знала почти всех ее жителей. А вот этого высокого, темноволосого мужчину с ухоженными усами она здесь видела впервые.
Двигаясь как бы совершенно бесцельно по площади, Виктор остановился в нескольких шагах от скамейки, на которой сидела леди Агата, и сочувственно на нее взглянул.
Она не смогла долго выдержать взгляд его темных глаз, смотрящих, как казалось, ей прямо в душу, и отвела глаза в сторону. И поэтому она не увидела, как на губах Виктора заиграла легкая самодовольная ухмылка.
Он подошел к женщине совсем близко и тихо и с чувством произнес:
- Он очень беспокоится о вас, леди Агата, он не может найти успокоения.
Дама судорожно проглотила слюну. Неужели этот человек действительно ясновидящий? Ни секунды леди Агата не сомневалась в том, что незнакомец говорит о Филипе, ее покойном муже.
- Я приехал сюда отдыхать, но ваше горе глубоко потрясло меня, - проникновенно продолжал говорить Бомон. - Вы должны помочь ему обрести покой.
- Да я тоже этого хочу! Главное, чтобы ему было хорошо, - прошептала дама, даже не заметив, что угодила в сети Виктора. - А вы можете… я имею в виду… мне бы так хотелось поговорить с ним…
Она тяжко вздохнула, вспомнив о своих многочисленных визитах к ясновидящим и о спиритических сеансах, на которых побывала. Но ни разу Филип не дал о себе знать.
Виктор сделал вид, что борется сам с собой, что ему нужно все хорошо обдумать.
- Я вас отблагодарю, мистер…
- Виктор, - представился Бомон. - Но имена что звук или дым, ничего не меняют в сути дела…
- Это верно, - подтвердила Агата и опять печально вздохнула.
- И хотя я принимаю подарки, но в вашем случае я сделаю исключение, миледи.
- Вы знаете, кто я?
- Моя интуиция подсказала мне это, - скромно ответил "экстрасенс".
- Пожалуйста, установите контакт с моим мужем, - взмолилась женщина. - Умоляю вас, мистер Виктор.
- Здесь? - Бомон скептически огляделся и, переведя взгляд на окна паба, произнес. - Там наверху? Думаю, это не место для леди.
Агата соображала очень быстро, когда речь шла об исполнении ее желаний:
- У меня неподалеку есть коттедж, который лишь иногда снимают приезжие. Если у вас есть время?
Коттедж находился в сотне метров от последнего дома деревни и имел довольно заброшенный вид. Леди Агата раскрыла ставни. Яркий солнечный свет наполнил салон, обставленный в стиле прошлого века.
- Интересно, когда Мэри последний раз вытирала тут пыль? - проворчала старая дама. - Как-никак, я плачу ей за то, чтобы она раз в две недели прибиралась здесь. Ну, я ей задам!
- Пыль - не проблема, - произнес Виктор и закрыл одну ставню.
Диван, стол и одно из кресел погрузились в полумрак.
- Идите сюда, миледи, и сядьте. И ведите себя абсолютно тихо. Возможно, мне удастся, установить связь с вашим супругом.
Виктор был не первым экстрасенсом, к которому обратилась леди Агата. Она знала, что эти люди любят работать в затемненных помещениях. Едва она села и расслабилась, как Виктор откинул голову назад, закрыл глаза, слегка приоткрыл рот, стал дышать все глубже и глубже, обхватив руками подлокотники кресла.
Ошеломленная Агата наблюдала за ним, но когда Виктор перестал дышать и воцарилась мертвая тишина, она затаила дыхание.
- Он здесь, - сказал "экстрасенс" совершенно изменившимся голосом. - Я ощущаю его присутствие. Скажите что-нибудь, леди Агата.
- О, Филип, любимый мой! - вскричала она, заламывая руки. - Мне бесконечно жаль, что я не была с тобой в твой последний час. Мне не дали с тобой попрощаться. Поговори со мной, Филип, скажи, что тебе там хорошо. Умоляю тебя!
Наступила тишина, невыносимая для нервов старой дамы. Слезы катились по ее щекам, губы беззвучно шептали имя любимого мужа.
- Мне… нужен… камень, - замогильным голосом произнес Виктор. - Его привез Уильям. Только с помощью нефритового камня я смогу… материализоваться.
Леди Агата наклонилась вперед, потому что едва расслышала последнее слово, которое было произнесено шепотом, похожим на дуновение ветра из другого далекого мира.
Виктор обмяк, мучительный стон сорвался с его губ. Прошло несколько минут, прежде чем он пришел в себя.
- Он почти задавил меня своим присутствием, - пожаловался он. - Такого энергетического поля я на себе еще не испытывал, - Виктор покачал головой. - Вы поняли, о чем говорил ваш муж? Я имею в виду этот камень? Это что, фамильная драгоценность?При других обстоятельствах леди Агата, возможно, насторожилась бы, но она так горела желанием вступить в контакт с умершим мужем, что совершенно утратила способность рассуждать здраво:
- Нет, нет! Я знаю, о чем говорил Филип, - прошептала она. - Он и мой брат Уильям часто говорили об античных сокровищах. Но сейчас это не так важно, мистер Виктор. Я принесу камень. Когда мы с вами встретимся? Давайте завтра? - она положила сумку на стол и достала чековую книжку. - Но сначала я хочу вас отблагодарить.
- Нет, нет, никаких денег! - запротестовал Виктор и поднял руки.
- Но я настаиваю, - произнесла Агата тоном, не терпящим возражений. - На какое имя мне выписать чек?
Он откашлялся, облизал губы и задумался:
- Мне нельзя брать деньги. Вы же знаете… налоговая полиция…
- От меня никто ничего не узнает. Итак?
- Виктор Бомон.
Агата выписала чек, но прежде чем передать его, спросила:
- Завтра вечером? Здесь же, в коттедже, идет?
Леди Агата казалась теперь рассудительной и острожной, но внутри нее все бурлило.
- Завтра вечером в шесть, - ответил он. Интуиция подсказывала ему, что было бы лучше не брать чек и больше не встречаться со старой леди. Но рациональность была лишь одной стороной его характера, второй была ненасытная страсть к античным сокровищам.
Леди Агата закрыла ставни и тщательно заперла входную дверь. Короткий отрезок пути до развилки они прошли вместе молча. Но когда старая дама собралась свернуть в сторону и направиться к Вирджиния-холлу, Виктор вновь заговорил:
- Еще кое-что, леди Агата! - крикнул он ей вслед. - Никто не должен узнать, зачем вам нужен камень. Когда ваш муж появится, вы сможете незаметно положить его на место.- Хорошо, хорошо, - быстро согласилась она, хотя мысль о том, что ей придется что-то тайно взять из вещей своего брата, была ей неприятна.
* * *
Джулия ощущала, что таинственный драгоценный камень с каждым днем притягивал ее к себе все больше и больше, хотя она и пыталась противиться этому.
С тех пор, как нефритовая пластина, которую Морис называл Сумеречным камнем, оказалась в ее собственности, жизнь девушки изменилась. У нее было такое чувство, что камень завладел ее мыслями. Неожиданно для себя она обнаружила, что каждый день все больше времени уделяет рассматриванию странной реликвии.
Она даже иногда брала камень с собой в парк, потому что в свете солнца камень преображался особенно заметно.
Как будто делая что-то запретное, Джулия с сумкой на плече незаметно вышла через заднюю дверь в парк и вскоре оказалась в дальнем углу розария. Он был залит ярким солнечным светом, и девушка уединилась в беседке, увитой розами.
Ей ни за что не хотелось, чтобы кто-нибудь застал ее здесь и посчитал сумасшедшей, увидев, как она разговаривает с камнем.