– Ну и хорошо. Вам будет проще вернуть ее туда, откуда вы ее взяли.
Коулман замер с ошеломленным выражением на лице. Кто-то сзади начал сигналить, но Ник и бровью не повел.
– Мы уволили уже пять тысяч человек, – проговорил он. – Половину прежнего штата корпорации. Мы сделали это для того, чтобы спасти "Стрэттон" от банкротства, но при этом оставили без работы половину города, и я не допущу, чтобы мои подчиненные из состава руководства корпорации разъезжали по этому городу на автомобилях стоимостью в сто тысяч долларов. Ясно?
У Коулмана отвисла нижняя челюсть.
– Вы сегодня же сдадите эту машину и возьмете себе что-нибудь попроще, – продолжал Ник. – Если я еще раз увижу вас за рулем этого "мерседеса", вам не поздоровится.
С этими словами Ник Коновер нажал на газ и рванулся вперед.
Пять членов совета директоров корпорации "Стрэттон" и их гости собрались в холле перед залом для заседаний. Им подали кофе, сваренный в лучшем кафе Фенвика, потому что в прошлый раз Тодд Мьюлдар прошелся по поводу кофе из стрэттоновского кафетерия, с ухмылкой сравнив его с ароматизированными помоями. Ник не сомневался в том, что Мьюлдар просто решил в очередной раз продемонстрировать свое превосходство перед провинциалами, но промолчал и велел в следующий раз подать другой кофе, а также холодную французскую минеральную воду, дыню, клубнику, малину и самые дорогие пирожные из лучшей кондитерской.
Когда Ник вошел в холл, Тодд Мьюлдар в очередном дорогом костюме как раз говорил Скотту Макнелли, Дэвису Айлерсу из "Фэрфилд партнерс" и еще какому-то незнакомому человеку о том, что наилучшее впечатление Фенвик производит в зеркале заднего вида стремительно удаляющегося от него автомобиля. Айлерс и незнакомый мужчина расхохотались, а Макнелли вовремя заметил Ника и только хихикнул.
Дэвис Айлерс был еще одним из инвесторов фирмы "Фэрфилд партнерс", имеющих обширный опыт практической работы. Как и Мьюлдар с Макнелли, он когда-то работал на "Маккинзи", но в студенческие годы он играл в футбол не за Йельский университет, а за Дартмутский. Впоследствии он управлял рядом крупных компаний в качестве их временного генерального директора.
Повернувшись ко входу, Тодд Мьюлдар увидел Ника и приветствовал его высоко воздетой рукой с чашечкой кофе.
– Здравствуйте, Ник! На удивление хороший у вас сегодня кофе!.. Жаль, что вы не ужинали с нами вчера вечером, но я понимаю ваши отцовские чувства, – добавил Мьюлдар и подмигнул Нику.
Ник пожал руку Мьюлдару, затем Макнелли, затем Айлерсу.
– Извините, вчера никак не мог прийти, – пробормотал он. – Моя дочь участвовала в школьном спектакле, и я…
– Вы правильно сделали, что поставили нас вчера вечером на свое место, – медленно проговорил Мьюлдар. – Директора директорами, а семья – прежде всего.
Нику очень хотелось плеснуть Мьюлдару в лицо горячим кофе, но он лишь взглянул ему в ярко-синие глаза и улыбнулся.
– Ник, разрешите представить вам нового члена нашего совета директоров Дэна Файнголда!
Файнголд оказался высоким мужчиной атлетического сложения с привлекательным лицом и копной начавших седеть каштановых волос. У него был вид типичного спортсмена из очередного престижного университета.
"Похоже, в "Фэрфилд партнерс" других просто не берут", – подумал Ник.
Файнголд сжал руку так, что у Ника захрустели суставы.
– Неужели вы тоже играли в футбол за команду Йельского университета? – вежливым тоном осведомился Ник и подумал: "Новый член совета директоров "Стрэттона"? А меня кто-нибудь поставил в известность о его кандидатуре?"
– Дэн играл в бейсбол! – заявил Мьюлдар, ухватив за плечи Ника и Файнголда с таким видом, словно хочет столкнуть их лбами. – Он был легендарный подающий!
– Никакой не легендарный, – усмехнулся Файнголд.
– Легендарный, легендарный! – повторил Мьюлдар и взглянул на Ника. – Дэн двадцать лет занимался оснащением офисов всем необходимым. Помните компанию "Офис-Сорс"? Так вот Дэн ее практически создал. А когда Осгуд купил его компанию, он пригласил Дэна работать к себе.
– Ну и как вам Бостон? – спросил Ник у Дэна Файнголда. Он не знал, о чем еще говорить, потому что по-настоящему хотел бы спросить: "Зачем вы здесь? Кто пригласил вас в состав совета директоров и что здесь, собственно, происходит?"
Конечно, "Фэрфилд партнерс" имели право вводить в состав совета директоров "Стрэттона" своих представителей, но об этом было принято предупреждать заранее. Никто еще не являлся на совет директоров вот так – ни с того ни с сего. Возможно, это было сделано специально для того, чтобы поставить Ника на место…
– В Бостоне мне очень нравится. Этот город – самое подходящее место для такого гурмана, как я. Там множество замечательных ресторанов.
– Дэн совладелец потрясающей пивоварни на севере штата Нью-Йорк! – заявил Мьюлдар. – Они варят отличное бельгийское пиво. Лучше, чем в самой Бельгии! Правда, Дэн?
– Пожалуй, да!
– Добро пожаловать в наш совет директоров, – сказал Ник. – Ваши познания в производстве бельгийского пива нам несомненно пригодятся.
Ник где-то уже слышал о бельгийском пиве из штата Нью-Йорк, но никак не мог вспомнить, где именно…
По пути в зал для заседаний Мьюлдар взял Ника за локоть, отвел в сторону и негромко проговорил:
– Очень жаль, что с "Атлас-Маккензи" у вас ничего не вышло.
– Что?
– Скотт Макнелли все рассказал мне вчера вечером.
– О чем вы?
Мьюлдар с любопытством смерил Ника взглядом:
– О контракте, который вы хотели подписать.
– Что?!
Что он несет? Контракт с "Атлас-Маккензи" практически подписан! Как это – "ничего не вышло"?
– Не волнуйтесь, сегодня мы не будем это обсуждать, – прошептал Мьюлдар и позвал громким голосом: – Миссис Деврис!
Подойдя широкими шагами к только что появившейся Дороти Деврис, Тодд Мьюлдар схватил ее изящную руку своими здоровенными лапами и стал ждать, когда она подставит ему щеку для поцелуя.
На Дороти был бордовый брючный костюм с белой выпушкой по обшлагам. Ее седые волосы напоминали огромное белое облако с легким оттенком синевы, гармонирующим с ее серо-голубыми глазами. "Фэрфилд партнерс" оставили Дороти небольшую часть акций "Стрэттона" и место в совете директоров. Это было ее условие, и Уиллард Осгуд на него без колебания согласился. Оставив за основателями фирмы один из ее руководящих постов, Осгуд демонстрировал всему миру, что уважает традиции. Разумеется, Дороти ничего не решала. Ее роль в совете директоров была чисто декоративной. "Фэрфилд партнерс" владели девяноста процентами акций "Стрэттона", имели большинство в совете директоров и всем управляли. Дороти была достаточно умна, чтобы это понимать, но кроме этого, понимала, что все еще пользуется кое-каким личным авторитетом, по крайней мере, за пределами совета директоров.
Ее отец Гарольд Стрэттон работал подмастерьем у жестянщика, потом – верхолазом, потом – машинистом на железной дороге. Затем он работал механиком на заводе компании "Стилкейс" в Гранд-Рапидсе и только потом смог открыть собственное дело на деньги своего богатого тестя. Главным изобретением Стрэттона было использование роликоподшипников для облегчения перемещения выдвижных ящиков в картотечных шкафах. Его единственный сын умер ребенком, и у него осталась только Дороти, но женщины в те времена не управляли компаниями, поэтому дело перешло к ее мужу Мильтону Деврису. В последнее время Дороти Деврис жила в своем огромном мрачном особняке на Мичиган-авеню и пользовалась таким непререкаемым авторитетом во всех общественных делах Фенвика, как это может быть только в маленьких городках. Она входила в состав всех общественных комитетов Фенвика и председательствовала в большинстве из них. Хотя она и симпатизировала Нику, сделав его директором некогда принадлежавшей ей фирмы, она все равно относилась к нему снисходительно, как к выходцу из низких социальных слоев. Еще бы! Ведь отец Ника работал в цеху у нее на заводе! При этом она забывала о том, что и ее отец начинал подмастерьем у жестянщика.
Еще не оправившись от слов Мьюлдара, Ник подошел к Скотту Макнелли, уже занявшему свое привычное место за овальным столом из красного дерева.
– Так что там насчет "Атлас-Маккензи"? – прошипел Ник, стиснув пальцами плечо Макнелли.
Скотт Макнелли чуть не вывернул шею, чтобы взглянуть в глаза Нику.
– Мне позвонили на мобильник вчера вечером за ужином. А рядом со мной как раз сидел Тодд Мьюлдар… – Макнелли запнулся и замолчал, но Ник не отпускал его плечо. – "Атлас-Маккензи" собирается подписать контракт со "Стилкейсом". Точнее с тем предприятием, которое "Стилкейс" создал вместе с "Гейлом и Уэнтвортом"…
– И они сообщили это в первую очередь тебе?
– Во время переговоров Хардвик записал мой номер, и, наверное, он просто первым попался ему на глаза!
– В следующий раз о таких важных вещах докладывай в первую очередь мне! Ясно?
– Ясно, – пробормотал покрасневший Макнелли. – Просто Мьюлдар сидел рядом, и, сам понимаешь…
– Мы еще вернемся к этому разговору, – прошипел Ник и так сжал Скотту Макнелли плечо, что тот скривился от боли.
Под аккомпанемент скрипучего смеха Дороти Деврис, которую Мьюлдар знакомил с Дэном Файнголдом, Ник Коновер занял свое место во главе стола.
Зал для заседаний совета директоров корпорации "Стрэттон" был обставлен строже, чем любое другое помещение административного здания. В центре зала стоял огромный стол из красного дерева. Он мог принять пятнадцать человек, хотя с момента продажи "Стрэттона" "Фэрфилд партнерс" состав его совета директоров и отдаленно не приближался к такому числу человек. У каждого рабочего места, оснащенного плоским компьютерным монитором, способным подниматься и опускаться в результате нажатия всего одной кнопки, стояло роскошное черное кожаное кресло "Стрэттон-Симбиоз". В общем и целом таким залом для заседаний могла бы гордиться любая из крупнейших компаний в мире.
Откашлявшись, Ник осмотрелся по сторонам и сразу понял, что не находится в кругу друзей.
– Давайте сначала заслушаем финансовый отчет, – проговорил он.
22
Нику показалось, что Скотт Макнелли излагает свои неутешительные итоги почти дерзко, с мрачной решимостью и вызывающим видом человека, отдающего свое неизлечимо больное тело на растерзание стервятникам.
Конечно, без выступления Макнелли можно было и обойтись. Всем членам совета директоров предварительно разослали его отчет, но заседание совета директоров было почти ритуальным действом, в результате которого составлялся итоговый протокол. Кроме того, члены совета директоров не были обязаны знакомиться с предварительно разосланными им материалами.
Тем не менее Ник не сомневался в том, что Тодд Мьюлдар тут же схватил прибывший к нему в Бостон финансовый отчет со "Стрэттона" и впился в него так, словно это была, по меньшей мере, спортивная газета. Наверняка Мьюлдар даже не дождался, когда отчет ему распечатают, и прочитал присланные ему Скоттом Макнелли файлы прямо на экране компьютера.
Ник не сомневался в этом потому, что все вопросы Мьюлдара казались подготовленными заранее. Более того, они больше походили не на вопросы, а на выпады.
– Я не верю своим ушам! – заявил Тодд Мьюлдар, обращаясь ко всем собравшимся: Дороти, Дэвису Айлерсу, Дэну Файнголду и двум лицам, приглашенным на первую часть заседания – Скотту Макнелли и юристу "Стрэттона" Стефании Ольстром. Стефания, маленькая, серьезная на вид женщина с преждевременно поседевшими волосами и никогда не улыбающимся ртом, похожим на куриную гузку, вела протокол заседания. Глядя на Стефанию, казалось, что жизнь высосала из нее все соки и поглотила все ее эмоции, кроме раздраженного беспокойства.
– Это просто какая-то катастрофа! – продолжал Мьюлдар.
– Не спорю, итоги кажутся неутешительными, – попытался вставить Ник.
– Кажутся – это мягко сказано! Мне просто рыдать хочется! – взревел Мьюлдар.
– Дело в том, что позади тяжелый квартал года! Да что там квартал! Весь этот год был очень тяжелым для нашей отрасли промышленности, – сказал Ник. – Всем известно, как отражается на продажах офисного оснащения экономический спад. При первых же его признаках никому больше и в голову не приходит тратить деньги на новую офисную мебель.
Ника очень раздражало то, с каким видом на него смотрит Тодд Мьюлдар, но он продолжал:
– Обратите внимание на то, как мало за последний год возникло новых предприятий, как мало построили коммерческих площадей, как мало существующих предприятий расширяется. В последние два года нашей отрасли и так грозило перепроизводство, а при нынешнем падении спроса не приходится и говорить о том, чтобы повышать цены или надеяться на крупные прибыли в нашей отрасли.
– От слова "отрасль" меня просто воротит, – заявил Мьюлдар.
– От этого положение в отрасли не улучшится, – улыбнулся Ник и сложил руки на груди. При этом в нагрудном кармане у него что-то зашуршало.
– Как говорит Уиллард Осгуд, – сказал Мьюлдар, – объяснения это не оправдания. Объяснить можно все что угодно.
– Вы должны извинить мистера Коновера, – вставил Скотт Макнелли. – Дело в том, что он слышит эти цифры впервые.
– Как?! – воскликнул Мьюлдар. – Я ознакомился с финансовым отчетом компании раньше ее директора? Вас это, видно, совсем не интересует, – заявил он, повернувшись к Нику. – У вас есть дела поважнее, типа детсадовских представлений!
Ник пригвоздил Скотта Макнелли взглядом к стулу. Естественно, он впервые слышал эти цифры. Ведь финансовый директор успел показать ему только липовый отчет, которым хотел втереть очки совету директоров! Нику очень хотелось наорать на Макнелли и раскрыть перед всеми его махинации, но он не стал этого делать, не зная, к чему могут привести такие разоблачения.
Дрожащими пальцами Ник выудил из нагрудного кармана плотную желтую бумажку, на которой рукой Лауры было написано: "Я тебя люблю. Ты мой герой". У Ника на глаза навернулись слезы. Он так редко надевал этот костюм, что бумажка пролежала в кармане бог знает сколько времени. Аккуратно сложив бумажку вдвое, Ник опустил ее обратно в карман.
– Не надо так, Тодд, – сказал Дэвис Айлерс. – У нас у всех есть дети.
При этих словах незамужняя и никогда не имевшая детей Стефания Ольстром еще ниже наклонилась над ноутбуком и еще быстрее застучала по его клавишам.
"Спокойно! – уговаривал себя Ник, пока у него на ресницах сохли слезы. – Спокойно!" Зал для заседаний плыл у него перед глазами.
– Мистер Макнелли имеет в виду окончательные цифры. Естественно, я прекрасно знаком с общим положением вещей и меня радует то, что мы по-прежнему получаем прибыль, – сказал Ник Тодду Мьюлдару.
– Вы знакомы! – воскликнул Мьюлдар. – Вы знакомы с общим положением вещей! Так вот, разрешите мне сказать вам, что нам наплевать на то, что происходит в "вашей отрасли" в целом. Мы купили "Стрэттон" не потому, что ваша корпорация – среднестатистическое предприятие в вашей отрасли. Мы купили вас потому, что вы были в ней лучшими. Как вы думаете, почему мы обставляем наши офисы у себя в Бостоне вашей мебелью? Может быть, потому, что нам больше не из чего выбирать? Отнюдь! Потому что вы были лучшими!
– Мы и сейчас лучшие! – сказал Ник. – Не забывайте о том, что – по вашему же настоянию – мы стали сокращать штат наших сотрудников раньше остальных предприятий нашей отрасли. В этом мы их здорово опередили.
– Замечательно. И где же запланированные доходы?
– Дело в том, – вставил Скотт Макнелли, – что план мистера Коновера не учитывал экономического спада.
– Скотт, – с мрачным видом проговорил Тодд Мьюлдар, – мистер Коновер генеральный директор корпорации "Стрэттон". В своих планах он должен учитывать все. И экономические спады тоже… Послушайте, – Мьюлдар повернулся к Нику, – мы всегда предоставляем директорам наших предприятий большую свободу действий…
С этими словами Мьюлдар уставился на Ника своими синими глазами так, словно не мог предсказать, до чего именно может довести директора корпорации "Стрэттон" такая свобода.
– Мы не хотим управлять вашим предприятием, – продолжал Мьюлдар. – Вы должны управлять им сами. Но управляя им, не забывайте о том, что работаете на нас, а наша задача – защищать собственные интересы и интересы прочих наших инвесторов.
– Самое лучшее, что вы можете сделать для себя и для прочих ваших инвесторов, – стараясь говорить вежливым тоном, сказал Ник, – это вложить их и ваши деньги в развитие нашего производства именно сейчас, в момент спада, чтобы у нас были готовые новые продукты к моменту экономического подъема.
– Ну да, – хмыкнул Мьюлдар, копаясь в лежащих перед ним бумагах. – Вы уже и так потратили за последние три года тридцать миллионов долларов на разработку новой модели табуретки! То есть, простите, стула…
– И это совсем не дорого, – парировал Ник. – На эти деньги мы спроектировали не только стул, но и все оборудование для его изготовления. Мы приобрели на них двадцать шесть патентов и оплатили труд двух независимых групп дизайнеров. Между прочим, "Стилкейс" потратил больше на разработку своего стула "Мелодия", который пользуется огромным спросом. "Герман Миллер" тоже потратил не меньше на свой стул "Ариэль". Не забывайте, пожалуйста, о том, что именно благодаря передовому дизайну нашей продукции мы всегда считались лидером отрасли!
Мьюлдар не нашелся что ответить.
"Один–один!" – подумал Ник.
Прежде чем Мьюлдар успел собраться с мыслями, Ник сказал:
– Предлагаю на этом завершить обсуждение финансового отчета и перейти ко второй части заседания совета директоров!
Никто не стал возражать. Обычно в этот момент Скотт Макнелли, не являющийся членом совета директоров, покидал его заседание. На этот же раз он даже не пошевелился, уставившись в стол с непроницаемым выражением лица.
– Мы бы хотели попросить мистера Макнелли остаться, – сказал Тодд Мьюлдар.
– Остаться? – Ник не знал, что и думать. – А как же установленный порядок?
– Мы решили, – внезапно заговорил почти не открывавший до того времени рта Дэвис Айлерс, – что пришло время официально ввести мистера Макнелли в состав совета директоров. Мистер Макнелли занял такое важное место в структуре управления корпорацией, что мы хотели бы видеть его среди нас.
Ошеломленный Ник поперхнулся, не зная, что сказать. Он вновь попробовал взглянуть в глаза Скотту Макнелли, но тот опустил голову. Ник и так уже был возмущен внезапным приглашением в состав совета директоров "Стрэттона" какого-то Дэна Файнголда. А тут еще это! Ника опять никто не предупредил. Никто даже для вида не спросил его мнения по поводу кандидатуры Скотта Макнелли. Нику очень хотелось спросить всех присутствующих, почему так произошло, вывести их на чистую воду, но он лишь пробормотал:
– Хотели бы видеть, пожалуйста…
– Благодарим за поддержку, – сказал Айлерс.
– У нас есть еще несколько предложений, направленных на дальнейшее улучшение руководства корпорацией "Стрэттон", – сказал Мьюлдар.