Той ночью ни он сам, ни Эдди, конечно, не заметили бы маленького кровяного пятнышка на ковре. А что если оно все-таки там есть и теперь ждет, когда его обнаружат скрупулезные техники?!
В этом момент техник без пульверизатора повернулся к Нику, который тут же заговорил, чтобы техники не догадались о том, что он с ужасом следит за их манипуляциями:
– А чем мне потом оттирать это с ковра?
Техник с пульверизатором пожал плечами.
– А порошок! – с деланным раздражением продолжал Ник. – Кто будет чистить после него стены?
Техник с пульверизатором не торопясь повернулся к Нику и злорадно усмехнулся.
– У вас же есть прислуга, – процедил он сквозь зубы.
4
– Эдди! – Перепуганный до смерти Ник звонил начальнику службы безопасности "Стрэттона" из своего домашнего кабинета.
– Ну что там еще? – с нескрываемым раздражением в голосе спросил Эдди Ринальди.
– Они ко мне сегодня приезжали!
– Ну и что? Ко мне они тоже приезжали. Они тебя просто запугивают.
– Но они у меня действительно что-то нашли!
– Что? – после небольшой паузы буркнул Эдди.
– Кусочек железа. Они говорят, что это может быть кусок гильзы.
– Что?! Они нашли гильзу?!
– Нет. Кусок гильзы.
– Ничего не понимаю, – совсем другим, озабоченным тоном заговорил Эдди. – Я же подобрал обе гильзы. Обе они были целехоньки. Ты же стрелял два раза, да?
– Да. Кажется, да.
– Ах, тебе кажется! Теперь тебе только кажется!
– Я же ничего не соображал. У меня все смешалось в голове.
– Ты сказал мне, что стрелял два раза, поэтому я нашел две гильзы и больше не искал. Может, мне нужно было всю ночь ползать по твоей лужайке с фонарем в зубах?
– Как ты думаешь, они действительно нашли часть патрона? – дрожащим голосом спросил Ник.
– Откуда я знаю? – рявкнул Эдди. – Черт! Пожалуй, пора заняться этой черномазой! Посмотрим, нельзя ли ее как-нибудь унять.
– Насколько я понял, она честный человек. Верующий.
– Ну вот и отлично. Честного человека проще всего искупать в грязи! – заявил Эдди и повесил трубку.
– Мы так ничего и не нашли! – сообщил Рой Багби. – Никакого оружия 38-го калибра. На все остальное оружие у Ринальди документы в порядке. Ни в доме, ни в машине тоже нет никаких волокон, следов крови, вообще ничего!
– Очевидно, Ринальди очень осторожен.
– И все-таки одну вещь я заметил, – гордо заявил Багби. – У Ринальди два настенных запирающихся сейфа для оружия. Они встроены в стену внутри большого платяного шкафа и завешаны одеждой. Каждый сейф имеет три гнезда. Но заняты не шесть гнезд, а четыре.
– Так может, у него только четыре ствола?
– Вот послушай, – с важным видом продолжал Багби. – В одном сейфе два ствола и в другом – два. Но по пыли видно, что в каждом сейфе было еще по одному пистолету, которые оттуда недавно убрали… Думаю, один из них как раз тот, из которого застрелили Стадлера.
– А другой?
– Не знаю. Наверное, просто не был зарегистрирован.
Одри уже направилась было к своей кабинке, когда ей в голову пришла одна мысль.
– А вы не предупреждали Ринальди об обыске?
– Что ты несешь!
– Откуда же он тогда узнал, что надо прятать незарегистрированное оружие?
– Вот и я удивляюсь!
– Коновер знал, что мы едем к нему с обыском, – сказала Одри, – и сказал об этом Ринальди. А Ринальди сразу понял, что мы можем в любой момент заявиться и к нему.
– Очень может быть, что все именно так и произошло, – немного подумав, согласился Багби.
Одри получила электронную почту от Кевина Ленегана из криминалистической лаборатории. Кевин просил ее зайти к нему.
Все техники из криминалистической лаборатории осматривали места преступлений, но некоторые из них имели узкую специализацию. Например, Коопманс мог обнаружить отпечатки пальцев на самых сложных поверхностях. Майкл умел восстанавливать сточенные номера на оружии. Джоан и Бриджит могли почти мгновенно подготовить улику для демонстрации в суде, составить любую карту по материалам аэрофотосъемки или изобразить любую самую заковыристую диаграмму.
К Кевину же обращались за поиском информации на цифровых и магнитных носителях. А обращались к нему за этим так часто, что он практически не выходил из лаборатории, где сидел, погрузившись в созерцание нечетких, расплывчатых изображений, полученных во время ограблений стационарными видеокамерами или снятых бортовыми видеокамерами патрульных полицейских автомобилей, автоматически включавшимися при срабатывании мигалок и сирены.
Кевин был тщедушным тридцатилетним мужчиной с редкой бородкой и длинными сальными волосами, оттенок которых Одри затруднилась бы определить, потому что никогда не видела их чистыми.
На рабочем столе перед Кевином лежало черное записывающее устройство установленной в доме Коновера сигнализации. Сейчас этот черный ящичек был подключен к компьютерному монитору.
– Привет, Одри, – сказал Кевин. – Здорово ты его напугала!
– Кого? – невинно спросила Одри.
– Коновера. Бриджит рассказала мне, как ты придумала про гильзу. Не думал, что ты такая хитрая!
– Внешность обманчива, – скромно потупила глаза Одри. – А как у тебя дела?
– Я не совсем понимаю, что здесь должно быть записано, – сказал Кевин. – Если тебе нужно убийство, здесь его нет.
Разумеется, Одри не ожидала, что убийство Стадлера будет раскрыто так просто, но все равно немного расстроилась.
– А что там есть? – спросила она.
– Примерно двадцать дней по небу бегут облака. День сменяет ночь, а ночь – день. Гаснет и загорается электрическое освещение. В один прекрасный день мимо дома прошмыгнули два оленя. Каждый день приезжают и уезжают автомобили. Отец, дети, их друзья и так далее ходят туда-сюда. Что мне нужно среди всего этого обнаружить?
– Меня устроил бы убийца с пистолетом.
– Увы, такого не обнаружено.
– Если бы убийство произошло в поле зрения камер, соединенных с этой коробкой, оно было бы в ней записано? – спросила Одри, показывая пальцем на черный ящик.
– Безусловно. В этой коробке жесткий диск фирмы "Макстор" емкостью сто двенадцать гигабайт. Он соединен с шестнадцатью камерами, настроенными на запись со скоростью семь с половиной кадров в секунду.
– А может быть так, что на нем чего-то не хватает?
– Как это "не хватает"?
– Ну не знаю. Может, с него что-нибудь стерли?
– Насколько я понимаю, с него ничего не стирали.
– А три недели записи с такой скоростью занимают много места на жестком диске этой емкости?
– В общем-то, да, – ответил Кевин с некоторым уважением в голосе. – Если бы запись велась непрерывно, этот диск полностью заполнялся бы каждые три дня. Однако камеры начинают запись, только когда засекают движение, поэтому диска хватает надолго.
– Значит, камеры начинают запись в тот момент, когда датчик определяет движение?
– Не совсем. Никакого датчика на самом деле нет. Программа непрерывно анализирует изображение, поступающее с камер, и начинает его запись только в том случае, если расположение определенного количества пикселов изменяется.
– А когда диск наполняется, новое изображение записывается поверх старого?
– Совершенно верно.
– А не может быть так, что поверх нужного мне изображения уже записалось новое?
– Насколько я понял, тебя интересует ночь шестнадцатого числа. Она тут записана.
– Меня интересует все, начиная с позднего вечера пятнадцатого числа и до пяти утра шестнадцатого. Сигнализация сработала в два часа ночи. Поэтому важнее всего то, что произошло около двух часов, а именно, в два часа семь минут.
Кевин повернулся на металлическом стуле и взглянул на монитор.
– Увы, – сказал он. – Запись начинается позже. В три часа восемнадцать минут ночи шестнадцатого числа.
– Но ведь сигнализацию поставили пятнадцатого числа! Неужели она не работала пятнадцатого числа днем или хотя бы вечером?
– Откуда я знаю? Но факт остается фактом. Запись началась шестнадцатого числа в три часа восемнадцать минут ночи. Примерно через час после того времени, которое тебя интересует.
– А то, что было раньше, не могли стереть?
– Признаков этого нет, – сказал Кевин. – Просто запись начинается тогда, когда я сказал.
– Но ведь предыдущую запись просто могли полностью стереть, да?
– Взять и стереть?.. Ну да. Наверное, могли. То есть это мог сделать человек, знакомый с этой системой.
"Эдди Ринальди!" – подумала Одри.
– А ты не можешь восстановить стертое? – спросила она Кевина.
– Лично я – не могу. И не знаю, кто это может. В криминалистической лаборатории штата, может быть…
– У них на это уйдет полгода.
– А может, и больше. И вообще не исключено, что восстановить эту информацию невозможно.
– А может, тебе все-таки стоит еще раз просмотреть эту запись?
– Зачем?
– Ну посмотри, подумай. Может, найдешь какие-нибудь признаки того, что предыдущая запись стерта.
– На это уйдет уйма времени, – покачал головой Кевин.
– Но ты же работаешь лучше всех и быстрее всех!
– И у меня при этом уйма работы. Мне нужно просмотреть множество записей для сержанта Нойса и детектива Джонсона.
– Про неуловимого грабителя?
– И про него тоже. А еще мне нужно просмотреть двое суток видеозаписи из одного магазина. Нойс хочет, чтобы я нашел там парня в черной куртке и белых кроссовках.
– Так там же таких будут сотни!
– Вот именно! А Нойсу нужны кроссовки строго определенной модели. С ума сойти! И все это невероятно срочно. Так что, если ты хочешь, чтобы я опять занимался твоей записью, доложи об этом Нойсу, и пусть он разрешит мне отложить остальные дела, а то сама понимаешь!..
5
На следующее утро Ника ждало на работе море очень скучных бумаг, но он был рад занять ими голову, чтобы не вспоминать об обыске и не думать о том, что могли найти у него в доме и что за кусок железа полиция нашла у него на лужайке. Из-за этого куска железа Ник не спал почти всю ночь, ворочаясь и обливаясь холодным потом от ужаса.
Среди бумаг было много материалов к судебному разбирательству, которое юрист "Стрэттона" Стефания Ольстром собиралась возбудить против одного из главных конкурентов корпорации – фирмы под названием "Кнолл". Речь шла о патенте на эргономичную подставку для компьютерной клавиатуры, запатентованную "Стрэттоном". Стефания утверждала, что "Кнолл" самочинно скопировал эту подставку.
Ежегодно "Стрэттон" возбуждал десятки подобных дел в суде. "Кнолл", скорее всего, тоже. Должны же юристы как-то отрабатывать свое жалованье! Вот и сейчас весь юридический отдел "Стрэттона" наверняка потирал руки в предвкушении будущей тяжбы. Ник, напротив, предпочитал арбитраж, понимая, что какое бы решение ни вынес суд, ни истец, ни ответчик особо не пострадают, а "Стрэттону" придется вынести на открытые слушания в качестве доказательств множество фирменных секретов, за которые тут же схватятся конкуренты. Кроме того, даже выигрыш в суде приносил мало доходов после вычета всех издержек. Исходя из этих соображений, Ник наложил на тяжбу с "Кноллом" свое вето.
Просидев еще час над такого же рода бумажками, Ник почувствовал, что у него заболела спина. В последнее время ему вообще совершенно не работалось у себя на рабочем месте. Его глаза невольно остановились на фотографиях: Лаура, Барни, дети.
Двух уже нет. Ему самому осталось недолго…
При этой мысли Ник вспомнил, что где-то слышал суждение о том, что Земля, возможно, – ад, в который попадают обитатели какого-то иного мира. Такого рода представления теперь не казались Нику дикими. Он сам превратил в ад жизнь многих людей, а теперь и его жизнь стала адом. Иными словами, Ник начал усматривать зловещие закономерности в событиях, происходящих с ним и вокруг него.
На компьютерном мониторе возникло электронное сообщение от Марджори Дейкстра. Хотя секретарша и сидела в трех метрах от Ника за тонкой перегородкой, она не хотела мешать своим появлением директору, производившему на нее в последнее время впечатление человека, тратящего неимоверные усилия для того, чтобы сосредоточиться на работе.
"Сегодня обед с Макнелли как обычно?"
Ник чуть не забыл о традиционном еженедельном обеде с финансовым директором. Теперь, когда ему напомнила об этом Марджори, Ник совсем упал духом. Конечно, ему очень хотелось поговорить с Макнелли начистоту и предложить ему убираться ко всем чертям со "Стрэттона" обратно в "Маккинзи", но время для этого еще не пришло. Сначала Ник должен был разобраться в том, что именно затевает Макнелли. Кроме того, теперь Ник не имел права уволить Макнелли, хотя ему этого и очень хотелось. С этими мыслями он отправил Марджори ответ:
"Хорошо. Спасибо".
В этот момент он заметил, что к нему пришла электронная почта от Кэсси. Он не давал ей свой электронный адрес и не знал ее адреса, и все-таки она ему написала. Немного поколебавшись, Ник открыл сообщение.
"От кого: ChakraGrrl@hotmail.com
Кому: Nconover@Strattoninc.com
Тема: от Кэсси
Ник, ты не проголодался? Приезжай на обед между 12.30 и 13.00. У меня есть сандвичи".
Ник сразу повеселел и тут же ответил:
"Жди. Буду".
– Марджори! – обратился он к секретарше. – Сообщите Макнелли, что я не могу сегодня с ним обедать.
– Хорошо. Какую сообщить причину?
– Да никакой!
По пути к лифту Ник увидел выходящего из туалета Скотта Макнелли.
– Я получил твое сообщение, – сказал Макнелли Нику. – Что-нибудь случилось?
– Ничего особенного. Одно неотложное дело.
– Я знаю, что ты не любишь слушать, когда я говорю о цифрах, – усмехнулся Макнелли.
– Это точно, – усмехнулся в ответ Ник и вошел в лифт.
Этажом ниже в кабину вошли две женщины из бухгалтерии и смущенно улыбнулись Нику.
– Здравствуйте, мистер Коновер, – пискнула одна из них.
– Здравствуйте, Ванда. Здравствуйте, Барбара, – поздоровался Ник.
Кажется, женщины были приятно удивлены тем, что директор знает их имена. Сам Ник старался выучить имена и фамилии всех сотрудников "Стрэттона", с которыми мог столкнуться по тому или иному поводу, понимая, что те от этого будут еще охотнее ходить на работу. В этой связи Ник с горечью подумал о том, что теперь, когда сотрудников на "Стрэттоне" все меньше и меньше, ему не особенно приходится перегружать свою память.
На третьем этаже в кабину лифта вошел Эдди Ринальди.
– Какие люди! – с почти пренебрежительным видом фыркнул он.
– Здравствуй, Эдди, – сказал Ник.
– Я и не сомневался в том, что ты решишь улизнуть на… На обед, – сказал Эдди.
При этом, произнося слово "обед", он почему-то подмигнул Нику.
"Чего это он размигался? – подумал Ник. – Неужели он знает, куда я собрался? Откуда?"
Потом Ник вспомнил, что сам попросил Эдди следить за электронной перепиской Скотта Макнелли.
Неужели теперь Эдди читает и его собственную переписку? Это уже ни в какие ворота не лезет!
А что теперь Ник мог поделать? Как он мог запретить Эдди совать свой нос в его дела? Ведь Эдди Ринальди все-таки был начальником службы безопасности "Стрэттона"!
Ник смерил Эдди ледяным взглядом, надеясь на то, что Ванда и Барбара из бухгалтерии не обращают на них с Эдди особого внимания.
– Я провожу тебя до машины, – сказал Эдди, вертя в руках зонт.
Ник кивнул.
Вместе с Эдди он молча прошел по главному холлу мимо фонтанчика, установленного там знатоками фэн-шуй, утверждавшими, что без него попадавшие в административное здание "Стрэттона" люди были "обречены страдать энергетическим голоданием". Ник считал, что это полная ерунда, но не стал спорить, потому что старался избегать ненужных конфликтов. Кроме того, фонтанчик выглядел довольно симпатично, а большего от него, по мнению Ника, и не требовалось.
Сквозь большие стеклянные двери Ник увидел, что на улице идет дождь. Этим можно было объяснить наличие зонта в руках у Эдди. При этом Ник не знал, случайно Эдди попал вместе с ним в одну кабину лифта или нарочно оказался у него на пути. Еще Ник хотел спросить у Эдди, что именно детектив Раймс имела в виду, когда намекнула ему на то, что Эдвард Ринальди оставил службу в полиции Гранд-Рапидса по этическим соображениям.
Что это еще за намеки? А может, детектив Раймс просто пытается поссорить Ника с Эдди? Если это так, то действует она весьма ловко! А что если Эдди действительно соврал ему о том, что оставил полицию в Гранд-Рапидсе по собственному желанию? В этом случае от него можно ожидать любой другой лжи!..
Ник решил, что обязательно спросит об этом Эдди. Но не сейчас.
На улице Эдди открыл свой большой зонт. Когда они отошли достаточно далеко от здания, Эдди сказал:
– Теперь у Мумбы-Юмбы будут неприятности.
– У какой Мумбы-Юмбы?
– А какая у тебя есть знакомая Мумба-Юмба?
– Не валяй дурака, Эдди. Я спешу.
– Ты сам не валяй дурака! – прошипел Эдди, вцепившись Нику в плечо. – Я о твоей негритянке из полиции, которая старается засадить нас за решетку. Так вот, – продолжал Эдди, свирепо вращая глазами под стук капель по ткани зонта, – эта негритянка решила упрятать тебя в тюрьму за то, что ты уволил ее мужа!
– Ты что, серьезно?
– Конечно. И за такие выходки ее должны отстранить от ведения этого дела.
– А кто ее муж?
– Да никто. Напылял краску на стулья в цеху или что-то в этом роде! Дело не в нем, а в том, что его уволили со "Стрэттона", и за это его жена шьет тебе дело. Ясно?
– Пусть оставит нас в покое! – воскликнул Ник. – Личная месть в правоохранительных органах недопустима.
– Вот и я о том же. Ее вообще должны за это уволить.
– Ну и что нам теперь делать?
– Положись на меня! – ответил Эдди с ухмылкой, которую Ник при других обстоятельствах назвал бы гнусной. – А тем временем я могу рассказать тебе кое-что новое о твоем друге Скотте Макнелли.
Ник с вопросительным видом уставился на Эдди.
– Ты, кажется, просил меня узнать, что он там пишет по электронной почте и все такое?
– Ну и что он там пишет?
– Ты знаешь, чем занимался Скотт Макнелли практически каждые выходные на протяжении последних двух месяцев?
– Жег котлеты на гриле у себя перед домом, – ответил Ник. – Я был у него в прошлую субботу.
– Прошлая суббота – исключение. На остальные выходные он летал в Бостон. У него там что, больная бабушка?
– И при этом он получает скидки на билеты через нашу бухгалтерию? – спросил Ник.
– Разумеется. Наверное, он думает, что ты не интересуешься расходами на командировки сотрудников "Стрэттона".
– И это правда. У меня полно других дел. Я стою у руля крупной корпорации. Которая, кажется, идет ко дну…