В этот момент физик Шувалов понял, что мудрая мать-природа не зря позаботилась о равновесии, наделив нестандартную девушку тяжеловесной задней частью.
- Мне чай… зеленый, - поперхнулся Антон.
- Значит, два чая. - Главврач ласково хлопнул ладошкой медсестру ниже талии, выпроваживая из кабинета, и пригласил Антона в кресло рядом с низким столиком. - Видишь, как я обосновался.
- Неплохо. Свежий воздух, молодой персонал, - Шувалов красноречиво округлил глаза.
- В отличие от науки я имею возможность подбирать сотрудниц не только по умственным показателям. Знаешь, как ее фамилия? Гладкая. А на самом деле она мягкая! - осклабился Стерьхов.
- Я заметил. А табличка у кабинета? - вспомнил Антон. - Что за дизайнер тебя обслуживает?
- Э, старик, да ты забыл, чему нас учила Францевна на факультативах по физике. Нестандартный подход - вот, что отличает гения от посредственности.
- В этом, я вижу, ты преуспел. - Шувалов рассматривал необычный кабинет, в котором место стандартного Т-образного стола занимал удобный диван и несколько кресел, вместо новомодного аквариума за горкой зеленых растений виднелся террариум со змеями, а солидное нагромождение оргтехники заменял небольшой ноутбук и телефонная трубка. - Только Францевна, помнится, говорила о решении задач.
- Мысли шире, старик. Нестандартность нужна и в мелочах. Она должна быть постоянной спутницей. Только тогда ты сможешь отойти от шаблонов и найти оригинальное решение действительно сложной задачи.
- Илона Гладкая тоже выбрана по этому принципу?
- Я был с ней на пляже. И знаешь, все мужики тут же забыли о длинноногих дистрофичках, которые даже тень не отбрасывают. Они глазели только на нее. И реально мне завидовали, старик.
- Представляю ее тень.
- На закате и в профиль, это да, - зачмокал губами Стерьхов. - Это нечто.
Открылась дверь. Илона внесла чай, склонилась над столиком. Шувалов, поборов искушение, отошел к окну, из которого открывался прекрасный вид на осенний лес.
- Курорт, - искренне похвалил он.
- Ты присаживайся, - засуетился Дмитрий. - Может, коньячку к чаю.
- Я за рулем.
- А у меня, старик, персональный водитель имеется. Так что, мне не возбраняется. - Стерьхов достал из тумбочки плоскую бутылку французского коньяка.
- Растешь. Персональный водитель, живые змеи. - Шувалов сел напротив предложенной чашки и невольно поежился. Террариум оказался прямо за его спиной. - А змеи тебе зачем?
- Это же символ медицины, еще с древнейших времен. Помнишь эмблему? Змея несет в себе два антагонизма: зло и добро. Почти как врач, который может навредить, а может спасти.
Шувалов вспомнил смерть Людмилы Вербицкой и горестно опустил голову.
- Я тоже змея, - едва слышно прошептали его губы.
Стерьхов ничего не заметил и продолжал громко рассуждать:
- Змея удивительная тварь. С одной стороны, она символ хитрости и коварства, а с другой - мудрости и знаний. Змея исцеляет. Об этом знали еще древние греки и римляне… - Дмитрий заметил смятение на лице друга и удивился. - Ты чего, старик, испугался? Это же эскулаповы змеи - в просторечии обычные ужи. Я держу их… ну, ты понял, чтобы отличаться от других. Эффектно и безопасно.
Шувалов сделал большой глоток чая и спросил:
- Чем занимается твоя клиника?
- А вот здесь, Антон, начинается самое интересное. - Стерьхов плеснул в пузатый бокал коньяк и посмотрел сквозь него на друга. - Знаешь, когда люди тратят деньги без счета?
- Когда становятся олигархами.
- Не-ет. Эти всенародные вампиры деньги считать всегда умеют. Я говорю про простых людей. Человек теряет голову в двух случаях: в минуты большого счастья или огромного горя. Свадьба или похороны тому яркое подтверждение. И счастливчики, и скорбящие расстаются с деньгами с необыкновенной легкостью. Тут, главное, находиться рядом.
- На ЗАГС твое заведение не похоже. - Шувалов отпил чай, Стерьхов тем временем пригубил коньяк. - Ты оказываешь похоронные услуги?
- Не ерничай, дружище. Ты забыл еще один источник горя - тяжелые болезни.
Шувалов хмуро взглянул на самодовольного главврача. Тот, оправдываясь, замахал руками:
- Стариков я в расчет не беру, на детях тоже наживаться грех. А вот молодые оболтусы, ширяющиеся наркотой, у которых есть обеспеченные предки - моя целевая клиентура. Знаешь, на что готовы родственники, лишь бы их близкие позабыли о наркотиках и вернулись к нормальной жизни? Да на всё! Последнюю рубашку с себя снимут, а деньги на лечение найдут.
- Ты лечишь наркоманов?
- Пытаюсь. Вот наши расценки за неделю пребывания в клинике и за отдельные процедуры. - Дмитрий протянул Антону папку.
Шувалов зашелестел страницами, где вслед за мудреным описанием простой терапевтической процедуры следовало резюме в виде диапазона сумм.
- Ничего себе цифры, - присвистнул он. - И много желающих?
- Полно. Чем выше стоимость моих услуг, тем больше веры у клиентов в успех.
- И как результаты? Я вижу тут обычные процедуры.
- И результаты у нас обычные, в пределах десяти процентов. Остальное - рецидивы. - Главврач вытянул влажные губы, опрокинул в рот остатки коньяка и запил чаем. Его мягкий до этого голос окрасился жесткими нотками. - А мне по большому счету наплевать! Сами виноваты! Если человек не хочет избавиться от наркотиков, он останется наркоманом! Я им, по существу, предоставляю возможность задуматься. Какое они решение примут - не мое дело! Чем больше их будет ширяться, тем больше я заработаю. Вот так!
Шувалов посмотрел в глаза школьному приятелю с дипломом врача. Тот поморщился, снова налил коньяк и залпом выпил.
- Ты не согласен с моей концепцией? - поинтересовался Стерьхов.
- В этом случае ты не оригинален. Меня-то, зачем позвал? Чай попить?
- Антон. - Стерьхов наклонился, схватил Шувалова за плечо, и проникновенно заговорил. - Да, результаты у меня хреновые. Как у всех! Но поверь мне, я хочу большего! Ты физик и уникальный специалист по мозгам. Ты же знаешь, что все проблемы у наркоманов здесь! - Врач выразительно постучал пальцем по голове. - Мы только очищаем организм, ну, еще психологов используем, но мозги-то мы не лечим! А ты это сделать можешь.
- Что я могу?
- Я читал статьи вашего института. Существуют клетки мозга, ответственные за удовольствие от наркотиков. Так или нет?
- Допустим.
- Надо их отключить. Или уничтожить. Ведь это возможно? - Видя колебание на лице Шувалова, Стерьхов с жаром продолжил: - У меня в клинике самое современное оборудование, я покажу. Если надо, купим новые приборы - не вопрос. Добавим твой метод в наш прайс, и всё - денежки потекли.
Шувалов с сомнением покачал головой.
- Я не врач, а ученый. Клиника - это не по мне. Хочу заниматься наукой.
- Наукой… - Стерьхов встал, прошелся по кабинету, заложив руки за спину. - Тебя же уволили, Антон. Пока ты ехал, я навел справки. Тебя выкинули из института! И обстоятельства не в твою пользу. Погиб человек… А тут ты будешь работать, появятся деньги, наймешь хорошего адвоката. Он спустит дело на тормозах. Я вперед заплачу, ты только начни.
- Не знаю. Дело сложное.
- А кто говорит, что простое? Потому тебя и позвал. Ты придумай нестандартный подход, отработай методику. Это тоже наука, только прикладная. Наладишь процесс, потом и без тебя дело пойдет, а ты, как разработчик, будешь получать свой процент.
- Теоретически подобное точечное воздействие на нейроны возможно. Я могу отключить центр удовольствия.
- А я что говорю! - оживился Стерьхов. - Ты же гений!
- Но возможны и побочные эффекты.
- Да хрен с ними! Мы о ком толкуем? О наркоманах! Это конченые люди! Поступая к нам, их родственники подписывают бумаги, что претензий иметь не будут.
- Последствия бывают разными.
- Я не пальцем деланный! Мои юристы всегда отмажут. Ну, по рукам?
- Я подумаю, - чтобы не расстраивать друга ответил Антон. Предложение, лечить наркоманов, его не привлекало.
- Вот и отлично. Подумай. Я еще Ольге позвоню, подключу ее, ты меня знаешь. Деньги семье не помещают.
- Ольге не надо, - замялся Антон. - Понимаешь, она еще не в курсе, что у меня в институте проблемы.
- Не вопрос, прикрою. Слушай, а давай с завтрашнего дня у меня работать будешь. Как зарплату ей принесешь, так всё и расскажешь. Ведь бабам что надо? Стабильное финансирование! - Стерьхов внимательно посмотрел на приятеля, изучая его реакцию. Решив не перегибать палку, он засуетился. - Так, ладно, хватит болтать. Идем, покажу тебе свою клинику. Ты убедишься, что у меня всё на высшем уровне. А потом и примешь решение. Положительное!
21
Хисато Сатори не находил себе места в опостылевшем гостиничном номере, проклиная необязательность русских. Сначала профессор Леонтьев неожиданно отказался от обещания устроить встречу с доктором Шуваловым. Затем сам Шувалов, согласившийся приехать в отель, пропал и не выходит на связь. Что сообщать всесильному господину Танака, который требовал докладывать каждый день?
Заиграла мелодия мобильного телефона. Сатори вздрогнул. Его личный номер знали только в Японии, и то ограниченный круг людей. Кто именно сейчас потревожил, догадаться было нетрудно.
- Господин Сатори? С вами хочет поговорить господин Танака.
- Да, - пересохшими губами пролепетал Сатори. Он хорошо знал, что его богатый хозяин-инвалид не только щедр в похвалах, но и жесток в наказаниях.
- Хисато, - раздался в трубке скрипучий голос Танаки. - Я не получил твой ежедневный доклад. В чем дело?
- Всё идет по плану, господин Танака. Эти русские немного медлительны. У них даже есть пословица: медленно запрягают, но быстро едут.
- Не понимаю. Ты заключил контракт с Шуваловым?
- Я веду переговоры.
- Он согласен?
- Мы обсуждаем детали, - уклончиво ответил Сатори.
- Не упусти его. Если требуется, увеличь вознаграждение. Я без него, как без рук. - Покашливающий смех хозяина вернул Сатори уверенность. Если Танака шутит, то кредит доверия еще не исчерпан.
- Я выполню поставленную задачу, господин Танака.
- Попробуй только не выполнить. И Москва тебя не спасет. У меня длинные руки. - На этот раз тот же хриплый смех не показался Хисато ободряющим.
Телефонный звонок застал Антона Шувалова при въезде в Москву. Он не спешил брать трубку, пока не миновал пост ДПС. Но абонент проявил завидное терпение.
- Господин Шувалов, я вас отень здать, - послышался быстрый лепет японца, как только Антон включил связь. - Вы обещали приехать мне в отель. Это отень вазный встреча. Вазный для вас, вазный для наука, вазный для отень богатый человек в Токио. Вы меня понимать?
"С трудом", подумал Антон, но вслух усмехнулся:
- Понимать, понимать.
- Вы дали слово приехать в отель. Я здать. Когда вы приехать?
- Через час. Я уже в пути, - заверил Шувалов, припомнив вчерашний разговор. - Позвоню вам в номер с ресепшен.
- Мой номер - четыре ноль восемь.
- Я помню, господин Сатори.
Японца обрадовало, что Шувалов не забыл его фамилию. Значит, русский ученый все-таки думал о встрече.
- Спасибо больсое, Шувалов-сан.
Сразу вслед за разговором с настойчивым японцем последовал новый звонок.
- Гражданин Шувалов, это следователь Петровская. Слышу, вы в автомобиле. Надеюсь, не покидаете город без моего ведома?
- Возвращаюсь, - неохотно ответил Антон.
- Вот и прекрасно. Я должна еще раз вас допросить.
- О чем? Я уже всё сказал!
- Кое-что вы утаили.
- Что же? - едко огрызнулся Антон.
- Шувалов, не стоит со мной конфликтовать. Вы мне симпатичны, и я дам вам возможность сделать чистосердечное признание.
- Мне не в чем признаваться!
- Жду вас в прокуратуре прямо сейчас. Спросите следователя Петровскую.
- Без повестки не пойду.
- Ах, так! Куда вам прислать повестку? С женой вы уже не живете…
- Не трогайте мою жену!
- Ну почему же? Она свидетель, я с ней мило побеседовала. И знаете, я сделала вывод, что от нее вы тоже многое скрываете.
- Не лезьте в мою семейную жизнь!
- Позвольте мне самой решать, какие следственные действия предпринимать! Итак, жду вас в течение часа, - твердо заявила Петровская.
Шувалов хотел бросить трубку, но переборол себя и попытался найти компромисс.
- У меня сейчас встреча. Можно наш разговор перенести на завтра?
- С кем вы встречаетесь?
- С гостем из Японии. Не хотелось бы, чтобы он плохо думал о наших ученых, - оправдывался Антон.
- Где? - вцепилась Петровская.
- В гостинице "Националь".
В трубке возникла пауза. Следователь что-то обдумала, потом сказала:
- Хорошо. Я тоже подъеду в отель. Но прежде чем состоится встреча с японцем, вы поговорите со мной! Это обязательное условие. Найдете меня в фойе.
В первый раз в голосе железной женщины Шувалов услышал нотки волнения.
22
Пышные каштановые волосы следователя Петровской Шувалов увидел сразу, как только вошел в отель. Он вновь отметил, что ее прическа похожа на прическу жены. Или это его мозг упорно формирует желанный образ из любого подходящего объекта?
Алла Петровская, одетая в распахнутый бежевый плащ, из-под которого выглядывал строгий прокурорский китель, сидела на диване и листала американский журнал. Антон опустился в широкое бордовое кресло напротив нее.
- Это для конспирации? - с ухмылкой спросил он, заметив журнал на английском языке.
- Шувалов, у вас неправильное представление об интеллектуальном уровне современного следователя. - Петровская отложила журнал и закинула ногу на ногу, дав возможность полюбоваться ее красивыми коленями.
"Чем старше звание - тем короче юбка! - вспомнил Антон постулат отца о женщинах в армии. Он внутренне согласился. - Возраст раскрепощает женщину. Петровская еще не достигла пика карьеры, и новые подследственные увидят больше".
- С кем вы здесь встречаетесь? - вернула Шувалова к действительности женщина в прокурорской форме.
- Это тоже имеет отношение к делу?
- В вашем незавидном положении важна каждая мелочь. Так что за гость из Японии?
- Некий господин Сатори. Он слышал мой доклад на весенней конференции в Петербурге, но я его не помню.
- Что ему нужно?
- Не знаю. Он намекнул на интересное предложение.
- Хмм, из Японии… Там тоже занимаются исследованием мозга?
- Как и во всякой высокоразвитой стране. Нейронаука скоро изменит нашу жизнь.
- Хотелось бы, - задумчиво произнесла Петровская, и спохватилась: - Но мы отвлеклись. - Она раскрыла пухлую папку, небрежно пошелестела бумагами и захлопнула ее. - Впрочем, формальности ни к чему. Для меня схема вашего преступления уже ясна.
Антон скривился, как от зубной боли.
- Я не совершал преступления.
- Не устраивайте спектакль, Шувалов, вас никто не видит. Итак, мои выводы. Людмила Вербицкая была вашей любовницей. Она стало вас тяготить, и вы решили от нее избавиться. Для этого вы организовали пикник, на котором постоянно подпаивали Людмилу, а сами оставались трезвым. Затем вы ее утопили, расчетливо бросившись в реку ей на голову.
- Что за чушь вы несете?
- Это не чушь, я оперирую только фактами. У меня есть показания ее мужа Бориса Вербицкого. - Петровская постучала крашенным ноготком по папке с бумагами. - Разве он не предупреждал вас, что Людмила притворяется, спрятавшись под мостками?
- Ну, говорил он что-то такое. Но я же видел, что она тонет!
- Вы прыгнули ей на голову, утянули под воду и удерживали там, пока она не захлебнулась. С выпившей женщиной это оказалось нетрудно.
- Бред! С нами была моя жена, спросите ее.
- Я совсем недавно посетила вашу семью, и знаете, кого там застала? Вербицкого.
- Что?
- Он играл с вашим сыном, а ваша жена… К показаниям близких родственников всегда относятся скептически, но даже Ольга Анатольевна не стала вас защищать.
- Что она сказала?
- Догадайтесь. Она очень обижена на вас. И ее можно понять. Узнать об измене мужа с молоденькой соперницей…
- Хватит! Я спас Людмилу, когда она тонула!
- В ловкости вам не откажешь. Вы действительно вытащили Вербицкую из реки и даже имитировали спасательные процедуры. Но на вашу беду, "скорая" прибыла слишком быстро. Врачи откачали ее. Людмила могла обвинить вас, и вот тогда вы пошли на чудовищное преступление. Под видом дикой операции на мозге вы цинично расправились с Людмилой Вербицкой.
- Чушь! Полный бред. Неужели, патологоанатом дал такое заключение?
- Поверьте, Шувалов. У меня достаточно заключений и показаний, чтобы любой суд упек вас за решетку на очень длительный срок.
- Но я не виновен!
- Это самая любимая фраза каждого преступника. Судья пропускает их мимо ушей.
- Вербицкая была фактически мертва, когда я решился на эксперимент.
- Вот, вы уже путаетесь в показаниях. То жива - то мертва. И, пожалуйста, не шумите. Мы все-таки в общественном месте.
Шувалов кинул недовольный взгляд в сторону. Его внимательно изучал насторожившийся охранник. Петровская перешла на доверительный тон.
- Ваша проблема в том, Шувалов, что вы, ученые, думаете, что у вас всё иначе. Но научные труды и звания по большому счету ничего не меняют. Вы такие же люди, как и все. Как этот охранник с чугунной челюстью или девушка на рецепции с приклеенной улыбкой. Любовь и ревность, злость и отчаяние вам тоже не чужды. Отсюда и животное желание расправиться. Только методы вы выбираете позаковырестей.
Антон в бессилии заломил пальцы.
- Что же теперь будет?
- Я потребую вашего ареста, и вас заключат под стражу… - Следователь насладилась реакцией собеседника и отстраненно, словно продолжала совсем другой разговор, с расстановкой отчеканила: - Если… вы… не исчезнете.
Шувалов поднял непонимающий взгляд. Ему показалось, что он ослышался.
- Вы советуете мне сбежать?
23
- Юрий Михайлович, к вам министр! - с порога воскликнула Валентина Федоровна, ворвавшись в кабинет Леонтьева с несвойственной ей прытью. - Уже идет по коридору. Что делать?
После сомнительного инцидента в лаборатории № 7 директор ожидал, что в любой момент его могут вызвать на ковер к начальству. Но то, что высокопоставленный чиновник сам явится в институт, да еще без предупреждения, даже его обескуражило. Однако опытный руководитель быстро собрался.
- Кофе готовь. И не дергайся! - скомандовал Леонтьев, поправляя галстук и застегивая пиджак.
Подтянутый ухоженный министр Гриценко был одногодком шестидесятилетнего Леонтьева, но выглядел моложе, особенно на официальных подретушированных фотографиях. Он стремительно вошел в кабинет, опустил в кресло кожаный портфель и небрежно сбросил туда же элегантное пальто. Выглядел он крайне озабоченным.
- Здравствуйте, Владимир Матвеевич, - сдержанно улыбаясь, вышел навстречу гостю Леонтьев.
- Добрый вечер, Юрий. - Чтобы не запутаться в отчествах министр всех, кто ниже его по рангу, называл по именам. Он опустился за длинный стол и забарабанил пальцами по столешнице. - Я только что от премьера. Ты же знаешь, как он трепетно относится к армии.