– Вы имеете в виду мексиканцев? Так почему бы не сказать прямо?
Расти продолжала улыбаться.
– Хочешь сказать, я не права? Какой-нибудь мексиканский мальчишка угодил в тюрьму, но он не хочет честно принять заслуженное наказание. Нет, он винит во всем своего адвоката, а потом начинает настраивать против него своих братьев и кузенов, и, разумеется, их у него тут великое множество, они притащились за ним, все до единого нелегальные эмигранты. Они сколачивают банды, и видишь, что из этого получается? Совсем как в Мексике. Впрочем, тебе лучше других известно, как все происходит.
– Да почему мне лучше других? Я даже никогда не была в Мексике!
Никто не ответил на это. Ричер наблюдал за Кармен, оскорбленной, гордой и одинокой, пленницей во вражеском лагере. В комнате царила тишина, которую нарушал лишь тихий треск и шелест кондиционера, находившегося где-то в доме.
– А у вас есть какое-то мнение, мистер Ричер? – спросила Расти Грир.
У Ричера возникло ощущение, будто ему задали хитроумный вопрос на собеседовании по поводу принятия на работу. Он хотел бы придумать какой-нибудь умный ответ. Своего рода отвлекающий маневр. Но было не слишком разумно вступать с ними в сражение в первые десять минут знакомства, чтобы его тут же вышвырнули вон.
– Я просто ищу работу, мэм, – сказал он.
– Но меня все же интересует ваше мнение.
Точно, собеседование. Оценка качеств личности. Видимо, она хочет, чтобы навоз за ее лошадьми убирал человек того сорта.
– Мистер Ричер был копом, – сказала Кармен. – В армии.
– Итак, – подхватила Расти, – что вы думаете по этому поводу, бывший армейский коп?
Ричер пожал плечами.
– Возможно, этому есть самое невинное объяснение. Например, у него случился нервный срыв и он отправился погулять.
– Звучит не слишком правдоподобно. Теперь я понимаю, почему вы бывший коп.
В комнате повисло молчание.
– Ну, если у него возникли проблемы, возможно, их устроили белые ребятишки, – сказал Ричер.
– Такое мнение не будет здесь самым популярным, сынок.
– Проблема не в популярности, а в том, что правильно, а что нет. Население Техаса на три четверти составляют белые, поэтому я делаю вывод, что три шанса из четырех указывают на работу белых, если допустить, что люди везде одинаковые.
– Слишком большое допущение.
– Нет, если верить моему опыту.
Расти перевела глаза с поверхности стола на Кармен.
– Вне всякого сомнения, ты согласна со своим новым другом, – сказала она.
Кармен сделала вдох.
– Я никогда не утверждала, что я лучше других, – проговорила она. – И не понимаю, почему должна соглашаться с тем, что я хуже.
– Думаю, время покажет, – отрезала Расти. – Кому-то из нас придется признаться в ошибке.
Она растянула последнее слово, и оно повисло в тишине.
– Ну, и где же малышка Слупа? – спросила она с деланным энтузиазмом в голосе, словно предыдущего разговора вовсе не было. – Ты привезла ее из школы?
Кармен с трудом сглотнула и повернулась к ней лицом.
– Наверное, она на конюшне. Увидела шерифа и решила, что кто-то украл ее пони.
– Какая глупость! Кому нужно красть ее дурацкого пони?
– Она же ребенок, – сказала Кармен.
– Кухарка готова накормить ребенка ужином, поэтому отведи ее на кухню, а по дороге покажи мистеру Ричеру дом для наших работников.
Кармен лишь кивнула в ответ, точно служанка, получившая новые указания. Ричер последовал за ней из гостиной в коридор, и вскоре они вышли на крыльцо, залитое лучами солнца.
– Элли ест на кухне? – спросил Ричер.
– Расти ее ненавидит, – ответила Кармен.
– Почему? Она же ее внучка.
Кармен отвернулась.
– У нее нечистая кровь, – сказала она. – И не просите меня объяснить, что это значит. Здравый смысл тут даже рядом не лежал. Я только знаю, что она ее ненавидит.
– В таком случае зачем им поднимать шум, если вы ее увезете?
– Потому что Слуп хочет, чтобы она жила здесь. Она – его оружие против меня. Инструмент пытки. А его мать делает все, что он хочет.
– Она и вас заставляет есть на кухне?
– Нет, она заставляет меня есть вместе с ней, – ответила она. – Потому что знает, что я бы с радостью этого не делала.
Ричер остановился на границе тени.
– Вам следовало отсюда уехать, – сказал он. – Сейчас мы бы уже были в Вегасе.
– На мгновение у меня появилась надежда, – призналась Кармен. – Когда она сказала об Але Юджине. Я подумала, а вдруг Слуп задержится в тюрьме.
– Я тоже. Это бы нам пригодилось, – проговорил Ричер.
Она кивнула, и Ричер увидел у нее на глазах слезы.
– Я знаю, – сказала она. – Слишком хорошо, чтобы быть правдой.
– Вам все-таки следует подумать о том, чтобы сбежать отсюда.
Кармен вытерла глаза тыльной стороной ладони и покачала головой.
– Я не побегу. Не хочу.
Ричер ничего не ответил.
– И вам следовало с ней согласиться, – добавила она. – Насчет мексиканцев. Я бы поняла, что вы это не всерьез. Мне очень нужно, чтобы вы были рядом.
– Я не мог с ней согласиться.
– Вы рисковали.
Она провела его вниз по ступеням на палящее солнце и дальше через двор. За гаражом находились конюшни, тоже красные, как и все остальное, большие, точно ангар для самолета, с воздушными вентиляторами на крыше. Громадная дверь была открыта на фут, изнутри доносился сильный запах.
– Вообще-то я человек не деревенский, – сказал Ричер.
– Вы привыкнете, – ответила Кармен.
За конюшнями имелось четыре загона, обнесенных красными заборами. В двух росла жесткая трава, а в двух других на землю примерно на фут был насыпан песок. На жировальных барабанах лежали полосатые шесты, превращавшиеся в препятствия, через которые лошадей учили перепрыгивать. За загонами Ричер увидел еще одно красное здание, длинное и низкое, с маленькими окнами под крышей.
– Дом для наемных работников, – сказала Кармен.
Она замерла на месте, задумавшись о чем-то, потом неожиданно вздрогнула, несмотря на жару, и заговорила деловым тоном:
– Дверь с другой стороны. Там вы найдете двух парней, Джошуа и Билли. Не доверяйте ни тому ни другому. Они здесь уже целую вечность и преданы Грирам душой и телом. Кухарка принесет вам ужин примерно через час после того, как Элли поест, и до нашего ужина.
– Хорошо, – сказал Ричер.
– Бобби непременно придет вас проверить. Будьте с ним осторожны, Ричер, потому что он настоящая змея.
– Хорошо, – повторил он.
– Увидимся позже, – сказала она.
– С вами все будет в порядке?
Она кивнула и пошла прочь. Ричер смотрел ей вслед, пока она не скрылась за конюшней. Тогда он обошел свой новый дом и отыскал ведущую в него дверь.
Глава 5
Мальчик заполнил целую страницу в своем блокноте. Мужчины с подзорными трубами сообщали ему точную последовательность событий и описание людей. Появление шерифа, возвращение мексиканской девки с ребенком и каким-то новым типом. Ребенок побежал в конюшню, шериф уехал, девка с новым типом вошли в дом, довольно долго ничего не происходило, потом девка с типом появились на крыльце, вместе дошли почти до самого дома для наемных работников, вернулась она одна.
– А это кто такой? – спросил мальчик.
– А мы откуда знаем, черт подери? – ответил один из мужчин.
"Очень высокий, не слишком аккуратно одетый, рубашка и брюки. Сколько лет, определить невозможно, – записал мальчик, а затем добавил: – Не ковбой, неправильная обувь. Проблемы?"
Перед домом для наемных работников земля уходила вниз, и он превращался в двухэтажный. На нижний этаж вела огромная раздвижная дверь, открытая навсегда из-за сломанного устройства. Внутри стояли еще один пикап и пара зеленых тракторов. В дальнем конце справа имелась деревянная лестница без перил, которая уходила вверх, к прямоугольному отверстию в потолке. Ричер провел на первом этаже целую минуту, разглядывая машины, и заметил у заднего окна пикапа стойку для оружия. В тяжелом горячем воздухе пахло бензином и моторным маслом.
Он поднялся по лестнице на второй этаж. Внутри все было выкрашено в красный цвет – стены, пол, даже балки. Воздух здесь был еще жарче и показался ему каким-то застоявшимся. Никаких кондиционеров, да и вентиляции тоже. В дальнем конце он увидел огороженное пространство – судя по всему, ванную комнату. В остальном весь этаж представлял собой огромное открытое пространство, у каждой стены по восемь простых железных кроватей с тонкими полосатыми матрасами, прикроватными тумбочками и солдатскими сундучками.
Две кровати рядом с ванной были заняты. На каждой прямо в одежде лежали тощие, жилистые мужчины. Оба в голубых джинсах и ковбойских сапогах, без рубашек. Оба заложили руки за головы, и оба повернулись в сторону лестницы, когда Ричер вошел в комнату. Оба убрали ближнюю к нему руку, чтобы лучше его рассмотреть.
Ричер провел четыре года в Уэст-Пойнте и еще тринадцать на службе в армии, так что за семнадцать лет научился входить в новую спальню и спокойно относиться к любопытным взглядам тех, кто там находится. Его вовсе не беспокоили неприятные ощущения, потому что существовал определенный этикет, которому нужно было следовать. Ты должен войти, выбрать незанятую кровать и совершенно ничего не говорить. Заставить заговорить кого-то другого. Такой способ позволит тебе понять, как они к тебе относятся, прежде чем тебе придется продемонстрировать им свое отношение.
Миновав две пустые кровати, он подошел к той, что стояла у северной стены, где, как он решил, будет прохладнее, чем у южной. В прошлом, в армии, у него была бы тяжелая полотняная сумка, которую он бросил бы на кровать, показывая, что она теперь занята. На сумке было бы написано его имя и звание, а зачеркнутые надписи рассказали бы – в общих чертах – о его биографии. Такие сумки экономили массу времени на разговорах. Но в этой новой для него ситуации Ричеру оставалось только достать из кармана складную зубную щетку и положить ее на тумбочку. В качестве заменителя этому жесту не хватало физической убедительности. Но он все равно показывал: "Я теперь живу здесь, так же как и вы. Хотите по этому поводу высказаться?"
Оба мужчины продолжали молча на него смотреть. Поскольку они лежали, Ричеру было трудно определить, каковы они в физическом отношении, но он видел, что оба маленького роста, примерно пять футов и шесть или семь дюймов, около ста пятидесяти фунтов. Но с другой стороны, они были жилистыми и мускулистыми, похожими на боксеров в полусреднем весе. Оба загорели, как настоящие фермеры: темно-коричневые лица, шеи и руки и белая кожа под футболками. На ребрах, ключицах и руках Ричер заметил старые шишки, он много раз видел такие прежде. У Кармен была такая. Да и у него самого парочка штук. Старые переломы, вправленные и зажившие.
Ричер прошел мимо парней в ванную комнату. В ней имелась дверь, но внутри она была общественной, по четыре штуки всего, без перегородок. Четыре унитаза, четыре раковины, четыре душа – все на одной стене. Внутри оказалось относительно чисто, пахло теплой водой и дешевым мылом, как будто его новые соседи недавно принимали душ. Может, готовились выйти куда-нибудь, чтобы провести вечер пятницы. Под потолком окно без стекла с забитой трупиками насекомых сеткой. Вытянувшись в полный рост, Ричер мог разглядеть дорожку, ведущую к большому дому, половину крыльца и часть входной двери.
Он вернулся в комнату. Один из мужчин сидел, повернув голову и наблюдая за дверью в ванную. Спина у него была такой же белой, как и живот, и на ней Ричер заметил больше заживших переломов, чем спереди. Ребра, правая лопатка. Либо много времени проводит под колесами грузовиков, либо он – ушедший на покой наездник родео, вынужденный заниматься другими, более приземленными вещами.
– Буря приближается, – сказал он.
– Да, я слышал, – ответил Ричер.
– И неудивительно, при такой-то температуре.
Ричер промолчал.
– Тебя наняли на работу? – спросил его собеседник.
– Наверное, – сказал Ричер.
– Значит, будешь у нас работать.
Ричер ничего не ответил.
– Я Билли, – сказал мужчина.
Другой приподнялся, опираясь на локти.
– Джош, – сказал он.
Ричер кивнул в ответ обоим.
– Я Ричер, – представился он. – Рад с вами познакомиться.
– Будешь у нас на подхвате, – сказал Билли. – Убирать навоз и носить корм.
– Как скажете.
– Потому что ты явно не тянешь на наездника.
– Не тяну?
Билли покачал головой.
– Слишком высокий. Слишком тяжелый. Центр тяжести слишком высоко. Нет, думаю, наездник из тебя никакой.
– Тебя привезла мексиканка? – спросил Джош.
– Миссис Грир, – ответил Ричер.
– Миссис Грир – это Расти, – заявил Билли. – Она тебя не привозила.
– Миссис Кармен Грир, – сказал Ричер.
Билли промолчал, а Джош улыбнулся.
– Мы собираемся развлечься после ужина, – сказал Билли. – В баре, в паре часов к югу отсюда. Можешь поехать с нами. Ну, чтобы получше познакомиться.
Ричер покачал головой.
– Может, в другой раз, когда я что-нибудь заработаю. В подобных случаях я предпочитаю сам за себя платить.
Билли обдумал его слова и кивнул.
– Очень правильные принципы, – заявил он. – Может, ты нам и подойдешь.
Тип по имени Джош снова улыбнулся.
Ричер вернулся к своей кровати, лег и вытянулся на ней, стараясь не шевелиться и не обращать внимания на жару. Он целую минуту смотрел на красные балки, а потом закрыл глаза.
Кухарка, белая женщина средних лет, принесла ужин через сорок минут. Судя по тому, как она поздоровалась с Билли, она вполне могла быть его родственницей. Может, двоюродная сестра. Она была немного на него похожа и разговаривала как он. Видимо, здесь повсюду одни и те же гены. Кухарка приветливо кивнула Джошу и холодно – Ричеру. Ужин – свинину с бобами – она принесла в ведерке и разложила в металлические миски поварешкой, которую достала из кармана передника. Затем она вручила им вилки, ложки и пустые железные кружки, сказав Ричеру:
– Вода в кране в ванной.
Выполнив свой долг, она спустилась вниз по лестнице, а Ричер занялся едой, первой за весь этот длинный день. Он сел на кровать, поставил миску на колени и принялся есть ложкой. Бобы были темные, сочные и щедро сдобренные патокой. Свинина – нежная, с поджаристыми кусочками жира. Скорее всего, ее приготовили отдельно, а потом положили в бобы.
– Эй, Ричер, – позвал его Билли. – Ну как тебе еда?
– Мне подходит, – ответил он.
– Дерьмо, – заявил Джош. – Целый день на улице больше тридцати пяти градусов, а она принесла нам горячую еду? Я уже принял душ и вот теперь снова вспотел, как свинья.
– Зато бесплатно, – заметил Билли.
– Как же, бесплатно! – возмутился Джош. – Еда входит в то, что они нам платят за работу.
Ричер не обращал на них внимания. Возмущаться по поводу еды – один из законов коллективной жизни. А то, что им принесли, было вполне съедобно. Лучше некоторых ужинов, которые ему приходилось есть. И уж точно лучше, чем то, что готовили на большинстве военных кухонь. Он поставил пустую миску на тумбочку, рядом с зубной щеткой, снова лег и почувствовал, как его желудок занялся перевариванием сахара и жиров. В другом конце комнаты Билли и Джош тоже покончили с ужином и вытерли рты руками. Затем достали из сундучков чистые рубашки, натянули их, застегнули и расчесали волосы растопыренными пальцами.
– Пока, – сказал Билли.
Они протопали вниз по лестнице, и через пару минут Ричер услышал, как внизу заработал двигатель машины, которая выехала в дверь и укатила прочь. Он пошел в ванную и увидел, как машина завернула за угол, проехала мимо конюшен и промчалась по двору, объезжая дом.
Ричер вернулся в комнату, сложил друг на друга пустые миски, пристроил в самую верхнюю вилки и ложки, нацепил на палец три кружки и спустился по лестнице. Солнце почти скрылось за горизонтом, но жара нисколько не уменьшилась. Воздух показался невероятно горячим, но постепенно в него прокрадывалась сырость. Откуда-то дул теплый, влажный ветерок. Ричер прошел мимо трех загонов и сарая и оказался во дворе. Обойдя крыльцо, он принялся искать дверь кухни, нашел ее и постучал. Ему открыла кухарка.
– Я принес посуду, – сказал Ричер и протянул ей миски и кружки.
– Это очень мило с вашей стороны, – сказала она. – Но я бы сама за ними пришла.
– Идти довольно далеко, а на улице жарко, – сказал Ричер.
Она кивнула:
– Спасибо. Вы наелись?
– Даже больше, чем следовало, – ответил он. – Было вкусно.
Кухарка пожала плечами слегка смущенно.
– Обычная ковбойская еда.
Она забрала у него посуду и отнесла внутрь.
– Еще раз спасибо, – крикнула она, словно хотела сказать, что он свободен.
Ричер повернулся и вышел на дорогу, где вечернее солнце светило ему прямо в лицо. Остановился под деревянной аркой. Впереди, на западе, вообще ничего не было, только пустая, изъеденная эрозией земля, которую он видел, когда они сюда ехали. Справа, на север, уходила дорога примерно в шестьдесят миль в длину, с какими-то строениями в конце. Видимо, принадлежащими соседу, живущему в пятнадцати милях отсюда. Что находилось слева, к югу, Ричер не понял. Билли сказал, что до бара два часа езды, значит, миль сто. Ричер повернулся кругом. На восток тянулись земли Гриров, дальше чьи-то еще. Сухие ямы, пыльная селитра и больше ничего до самого Остина, а это четыреста миль.
"Новый работник подходит к воротам и смотрит прямо на нас, – написал мальчик. – Затем оглядывается по сторонам. Знает, что мы здесь? Проблемы?"
Он снова закрыл блокнот и прижался к земле.
– Ричер, – позвал его кто-то.
Ричер прищурился и обнаружил в тени на крыльце Бобби Грира. Тот сидел в гамаке. Те же джинсы и та же грязная футболка. Та же кепка, надетая задом наперед.
– Иди сюда, – позвал Бобби.
Ричер немного помедлил, затем прошел мимо кухни и остановился у первой ступеньки, ведущей на крыльцо.
– Мне нужна лошадь. Большая кобыла. Оседлай ее и приведи.
Ричер замер на месте.
– Сейчас?
– А когда? Я хочу покататься.
Ричер молчал.
– А еще мы должны посмотреть, – заявил Бобби.
– На что?
– Если хочешь, чтобы мы взяли тебя на работу, покажи нам, на что ты способен.
Ричер еще немного помолчал, а потом сказал:
– Хорошо.
– Пять минут, – велел Бобби, встал и направился назад, в дом, закрыв за собой дверь.
Ричер постоял несколько мгновений, чувствуя, как солнце жарит спину, и направился в конюшню. К большой двери. Той самой, из которой отвратительно воняло. Они должны посмотреть?! "Ты в глубокой заднице, приятель, – подумал он. – По-крупному".