Это был местный бар - заведение, зависевшее от приливов и отливов толпы в течение рабочего дня, равно как и от регулярности передаваемых в урезанном виде спортивных событий. "TGIF" - или что-то вроде, Томас в буквальном смысле не мог запомнить. Они задержались у входа, чтобы Сэм могла сунуть пятидолларовую банкноту в пластиковый мешок для пожертвований Армии спасения. Внутри единственная официантка стояла за кассовым аппаратом под старину, болтая с женщиной, похожей на хозяйку заведения. Кроме них, в баре абсолютно никого не было. Томас проследовал за агентом Логан в первую кабинку, чувствуя себя здесь незваным гостем. По сравнению с солнечной шумной улицей это место скорей походило на пещеру с низким потолком, пропахшую пивом.
- Так что же там случилось? - спросила агент Логан, облокотясь на стол.
В затененном окне справа от нее двигалась процессия потребителей. "Футбольные мамочки" из средних слоев населения. Специалисты по продажам в коричневых костюмах. Работяги - фаны "Нью-Джерси дэвилз". И так далее, и так далее.
Отвечая на вопрос, Томас сделал вид, что заинтересован толпой.
- Видите ли, я до сих пор помню, что Нейл сказал мне на нашей свадьбе. Он отвел меня в сторонку и указал на Нору... по-моему, она танцевала со своим отцом. "Ну вот, - сказал он, - превосходная шлюха, дружище". - Томас провел ладонью по лицу и уставился в мглистые недра бара. - Полагаю, он знал это по собственному опыту. - Томас вымученно рассмеялся.
Закрыв глаза, он увидел их... вместе. Нейл и Нора.
Агент Логан изучающе посмотрела на него широко раскрытыми, полными симпатии глазами.
- Видите ли, профессор Байбл, систематические обманы близких друзей - это предупреждающий знак для...
- Нет! - воскликнул Томас - Прошу вас... Избавьте меня от вашей фэбээровской муры. Вы знаете, кто я, чем занимаюсь. Какая необходимость оскорблять меня полузабытыми цитатами из конспектов, которые вы вели, слушая лекции в Квантико?..
Агент Логан отвернулась к окну, по лицу ее трудно было что-нибудь прочесть. Она действительно была привлекательна - задумчивая и спортивная.
Томас покачал головой.
- Извините меня. Мне действительно жаль... Дело в том, что я просто...
- Просто что, профессор Байбл?
- Называйте меня Томми, пожалуйста...
Он помолчал, пока официантка, розоволицая блондинка, ставила перед ними пиво.
- Вы знаете, что такое сны, агент Логан?
- Должно быть, эту часть на лекциях в Квантико я проспала, - сухо ответила она.
- Наш мозг представляет собой гибкую систему... - Томас помолчал и добавил: - Гибкую в смысле "легко деформируемую", а не как ваши туфли...
- О! - усмехнулась Саманта.
- Все типы поведения, порождаемые нашим мозгом, возникают из различных сочетаний нервных клеток. А эти сочетания возникают в виде реакции на различные раздражители окружающей среды... Это нечто вроде эволюции в миниатюре: поведенческие типы, позволяющие нам успешно взаимодействовать с нашим окружением, усиливаются. Воспроизводятся. Те же, которые препятствуют этому, отвергаются... по крайней мере, в идеале.
Даже произнося это, Томас понял, что говорит скорее ради себя, чем ради нее. Боли свойственно зацикливаться на самой себе. Неужели он дошел до такого? Выдавать себя с головой какой-то незнакомке в дешевом баре... Неужели он настолько?..
Настолько одинок?
- Так какое это имеет отношение к снам?
Томас пожал плечами.
- Ну, некоторые говорят, что сны позволяют нашим нервным клеткам принимать иную конфигурацию в зависимости от возможных, а не реальных обстоятельств. Создавая во сне иные ситуации, наш мозг на самом деле подготавливает себя к иным возможным случайностям. Сны позволяют нашему мозгу вступать в контакт.
- То есть мозг занимается моделированием?
- Совершенно верно.
Саманта нахмурилась.
- И какое же это имеет отношение?
Томас сердито утер навернувшиеся слезы.
- А такое, что мне никогда, ни разу не снилось, что такое может случиться... - Кулак, которым он хотел было постучать себя по лбу, каким-то образом оказался прижатым к виску. - Черт...
"Нейл и Нора".
Томас, извинившись, отошел, чтобы сделать звонок по мобильному телефону. В центре безлюдного танцпола он остановился и посмотрел на агента Логан. Та уставилась в окно - само нетерпение и амбициозность. Прислушиваясь к сигналу, Томас понял, что думает, есть ли у нее в жизни серьезная связь. Вообще, карьеристы тяготеют к тому, чтобы оставаться одинокими...
- Н-да? - отозвался грубый голос.
- Привет, Миа, - сказал Томас.
- Томми, Господи Иисусе. Я столько раз пробовал до тебя дозвониться!
В Томасе мгновенно взыграли отцовские инстинкты.
- Телефон был отключен. А что? Что-нибудь случилось?
- Да нет, ничего. Просто Нора звонила и сказала, что приедет за детьми.
- А ты что сказал?
- Что сначала мне нужно переговорить с тобой, а потом я ей отвечу.
Томас услышал далекий крик Фрэнки: "Папа, папуля, папочка!"
Он представил себе Рипли, сидящую у окна в комнате Миа, выступивший на ее щеках румянец... затем ее вытеснил образ Синтии Повски.
- Забудь, что она вообще звонила.
- Ты уверен? У нее был такой голос по телефону. Разве она не в Сан-Франциско?
- Она... Выяснилось, что вместо этого она трахалась с моим старым другом.
Так легко это сказать.
- Ох...
- Мне надо идти, Миа.
- Ты в порядке, Томми?
- Я не могу сейчас говорить, Миа.
Томас нажал на кнопку и сунул телефон в карман блейзера. Посмотрев на агента Логан, он увидел, что та наблюдает за ним, улыбаясь печальной улыбкой человека, оказавшегося в непосредственной близости от тягостных событий и не способного ничем помочь.
- Просто хотел проверить, как там дети, - сказал Томас, возвратившись в кабинку.
- Красивые дети... - улыбнулась Саманта.
Томас внимательно посмотрел на нее.
- Не беспокойтесь, я не параноик, профессор Байбл. Я ехала за вами от университета, помните? И видела их на крыльце вашего соседа... Вот я и говорю: красивые дети.
Томас почесал в затылке.
- Забудьте... И все-таки - почему вы ехали за мной?
- Я была в отчаянии... В отчаянии от своего начальства... Кстати, хотела вам сказать, мне понравилось, как вы вели себя с нами в кабинете. - Она рассмеялась. - Показывать вам такое видео было ошибкой. Я сказала Шелли, что она еще пожалеет об этом.
- Агент Атта поразила меня своей твердолобостью.
Саманта пожала плечами.
- Быть американкой арабского происхождения в ФБР нелегко. - Она сделала большущий глоток пива и добавила с виноватой усмешкой: - У каждой сучки свои причины.
Томас рассмеялся. Либо Саманта Логан действительно была честнягой, либо старалась показаться таковой. А может, это своего рода тактика?
- Вы всегда так открыто высказываете свои взгляды, агент Логан?
Она улыбнулась в ответ.
- Думаю, бакалавру нет смысла тягаться с доктором философии.
- Я не философ, - поправил ее Томас - Я психолог.
Томас заметил, что смеется вместе с Самантой, и поразился, как быстро ей удалось изменить его настроение. Было что-то в ее улыбке, какая-то открытость, говорившая о любящих родителях, с которыми она была накоротке, и детстве за обеденным столом, вокруг которого не смолкали шутки. Он не мог не задуматься над тем, как много у них общего.
"Начальница решила, что я ваш тип".
- Вот почему, - агент Логан пригнула голову, подбирая нужные слова (до странности милое, привлекательное движение), - мы могли воспользоваться вашей помощью в данном случае.
- На самом деле вашим ребятам нужен невролог, - скептически заметил Томас.
- А разве психолог не то же самое?
Томас поморщился.
- Сложный вопрос.
- Как так?
- Неврология - наука о мозге. Психология - наука о сознании. Достаточно просто, я полагаю, но все очень быстро усложняется, когда пытаешься понять отношения между ними.
- Отношения между мозгом и сознанием?
Томас кивнул.
- Некоторые считают, что мозг и сознание это одно и то же, но на разных уровнях описания. Другие считают, что это совершенно разные вещи. А третьи считают, что реален только мозг, а сознание, следовательно, и психология - чепуха на постном масле.
- А вы как считаете?
- Если честно - не знаю. Меня пугает, что с течением времени, по мере того как неврологическая наука обретает зрелость, отношения между двумя дисциплинами начинают все больше напоминать отношения между астрономией и астрологией, химией и алхимией...
- Почему же так происходит?
Томас умолк, пораженный ее искренней любознательностью. В своих непрестанных усилиях увлечь студентов он запомнил бесчисленные маленькие "фактоиды", касавшиеся озабоченности того или иного новичка. В результате он знал слишком много мифов и мелочей о привлекательности. Так, он знал, что Сэм обладает всеми чертами, притягательными для западного типа мужчины: большими глазами, тонким носом, высокими скулами и нежно очерченным подбородком. Знал, что при любых обстоятельствах просто взгляд, брошенный на Саманту, пробудил бы определенные центры мужского мозга.
И его в том числе.
- Потому что неврология - естественная наука, - ответил Томас, откашлявшись. - Она рассматривает человеческое поведение и сознание как естественные процессы, подобные любым другим процессам в мире природы. Она даже объясняет причины того, почему мы именно такие.
- А психология - нет?
- Нет, не совсем. Психология учитывает также нечто, называемое "интенциональными объяснениями", слишком заумными и ненадежными с научной точки зрения... - Томас обратил внимание, что слишком глубоко дышит, словно настраивая себя на какое-то трудоемкое задание. - Вот, например, почему вы решили отхлебнуть пиво именно сейчас?
Саманта наморщила лоб, пожала плечами и ответила, запинаясь:
- Потому что захотелось.
- Прямо в точку. Это и есть интенциональное объяснение. Психологическое объяснение. По большей части люди так и понимают и объясняют свои поступки: с точки зрения интенций, намерений, желаний, целей, надежд и так далее. Мы пользуемся интенциональными объяснениями.
- А это ненаучно?
Ее нога слегка коснулась его ноги, и Томаса словно током ударило.
"Просто сбрасывает туфли", - догадался он.
- Науке они кажутся неудобными. Но еще до возникновения науки мы объясняли мир преимущественно в ин-тенциональных понятиях. Еще на заре истории большинство наших объяснений мира носили психологический характер. Затем появляется наука и - бац! Если бури некогда объяснялись гневом богов и тому подобным, то теперь мы определяем их как следствие повышенного атмосферного давления и так далее. Наука здорово постаралась выхолостить психологию, оторвать ее от мира природы.
Мир перестал быть зачарованным. На своих занятиях Томас всегда изо всех сил старался довести до сознания студентов, каким чрезвычайным было это преображение... было и есть. Гомеровская Греция, ведическая Индия, библейский Израиль; если говорить о структуре, эти миры были из того же теста, что и Средиземье Толкина. Да, освященные традицией, отвечающие желаниям масс - безусловно, однако в то же время - проекции человеческого воображения, возвеличивающие человека. Что может быть более замечательным? Человечество потратило немало сил и времени, живя в различных мирах, созданных его фантазией, умоляя, коленопреклоняясь, убивая, воздавая врагам, - и все это во имя какой-то выдумки? То есть попросту выходит, что оно заблуждалось?
И если Нейл был прав, практически ничего не изменилось.
- До появления науки, - продолжал Томас, - мы, люди, в действительности не могли отличить добро от зла вне традиции и своекорыстных интересов. Так почему бы по-дружески не побеседовать? Не пофантазировать? Почему бы не разработать систему убеждений, которая потакала бы нашему тщеславию, нашей потребности найти общую для всех меру? И не случайно мы настряпали тысячи различных религий, каждая из которых свойственна определенной культуре.
Сэм молча отхлебнула пива, чтобы, как предположил Томас, сориентироваться.
- Почему же тогда я всегда считала психологию наукой?
- Она и есть наука... в некотором смысле. Она использует многие научные инструменты и стандарты. Она развивается, выдвигая гипотезы. Проблема заключается прежде всего в объекте исследования.
- То есть в сознании.
- Точно. В первом приближении можно сказать, что сознание это нечто, ну, допустим, призрачное. Древнегреческие корни слова "психология" - psyche и logos , переводя буквально, - "слово души". С другой стороны, корни слова "неврология" - neuron и logos , или "слово жил, нервов". Очень многие сводят основное различие к тому, что неврология имеет дело с механизмами плоти, тогда как психология имеет дело с синтаксисом несказанного. Вот и скажите теперь: что больше похоже на науку?
- Ошибаетесь, профессор, - рассмеялась Саманта.
- В чем?
- Вы-то как раз - философ.
Томас почувствовал, что смеется слишком натужно - болезненная реакция на болезненные обстоятельства. На некоем уровне было просто слишком нелепо воспринимать все всерьез: Нейл безумец. Нора трахается с ним, агент ФБР накачивает Томаса пивом, чтобы выследить его. Ха-ха, Нейл трахает Нору. Ха-ха, Нейл убивает невинных. Ха-ха-ха...
По взгляду агента Логан он догадался, что она поняла это, если не во всех подробностях, то на смутно физиологическом уровне. Внезапно он почувствовал близость к этой незнакомке, даже при том, что почти ничего не знал о ней.
"Опасайся слишком тесных отношений, - предупредил себя Томас - Никакой спешки, Паинька... Ну и денек выдался".
Что-то в Саманте пробудило в нем этот тревожный и сладкий подростковый зуд - отчаянное желание быть любимым. Казалось, он слышит доносящийся издалека смех Нейла...
"Дана ли тебе власть десницы Божьей?"
Глаза Саманты вспыхнули, когда она открыла еще бутылку пива.
- Вы действительно должны помочь мне, профессор.
Томас отрицательно покачал головой, его мысли блуждали в тумане состязающихся между собой требований, потребностей и... замешательства. Слишком многое происходило слишком быстро.
- Как я уже сказал, я не невролог. Я расскажу вам все, что вы захотите узнать, но в прочих отношениях я академический зануда.
- Профессор...
- Том. Зовите меня Том.
- Ладно, Том. Послушайте, учитывая все происходящее... - Саманта нерешительно помолчала. - Вы знаете, что после исчезновения Североатлантического течения число экологических терактов против американских объектов утроилось?
Так уж вышло, что как раз в этот момент Томас посмотрел на экран стоявшего в баре телевизора: Си-эн-эн засняла очередной каприз природы - снежную бурю на севере Франции. Снежную бурю летом. Разумеется, все винили в этом Америку.
- Бюро, - продолжала Саманта, - бросило почти все силы на антитеррористическую кампанию. А теперь Костоправ разгуливает по улицам... даже хуже, чем Сын Сэма. Как вы думаете, скольких агентов Вашингтон задействовал для поимки Нейла Кэссиди?
- Понятия не имею.
- Восемнадцать - и большинство из них лишь частично. Здесь, в Нью-Йорке, нас только трое: Шелли, Дэнни и я, да еще несколько человек, предоставленных нью-йоркским департаментом полиции. Все остальные работают над делом Костоправа. Нам нужна ваша помощь, Том. Честно.
Так вот, оказывается, какой у нее был мотив, чтобы затащить его на пиво. По-дружески. Она хотела, чтобы он нарисовал психологический портрет своего лучшего друга, снабдил их схемой, которую они могли бы использовать, чтобы объяснить, а может быть, и предвосхитить его очередные ходы.
Томас изучающе поглядел на Саманту, на сей раз попробовав отстраниться от ее красоты.
Выглядела она на двадцать пять, но что-то в ее манерах указывало, что ей уже все тридцать. Казалось, ей присущ зрелый напор, который дает только житейский опыт и здравый смысл.
- Послушайте, агент Логан, я...
- А как насчет мести, профессор? - резко оборвала она его. - Как насчет того, чтобы засадить человека, который... засадил вашей жене?
Ах, вот оно что... Саманта решила идти напрямик. Ему бы следовало оскорбиться, но... Похоже, ярость его иссякла.
- Довод, - ответил Томас, снова уставясь в экран телевизора.
Саманта посмотрела на него исподлобья и покачала головой.
- Не поняла.
На экране снегоочистители сменились толпами на обледенелых улицах Парижа. Протестующие выкрики, галльские лица, поднятые воротники, страх и гнев, сконденсированные в облачка пара, вылетающие из кричащих ртов. Оправдались самые мрачные прогнозы синоптиков: глобальное потепление пошатнуло климатическое равновесие, затопив океаны потоками талой воды с полюсов, а Североатлантическое течение, согревавшее Европу от Лиссабона до Москвы - или того, что осталось от Москвы, - попросту исчезло. Европа медленно превращалась в нечто наподобие канадской Арктики.
"Что мы наделали?"
- Эй, профессор, очнитесь!
Томас откашлялся, провел потной ладонью по щеке и подбородку.
- На том видео, которое показывали мне сегодня утром. Когда девушка спросила, что он делает, голос - полагаю, голос Нейла - сказал, что он создает довод.
- И что?
- Так вот, мне кажется, я знаю, в чем этот довод. Кажется, я знаю мотивы Нейла.
- Поймите: мы с Нейлом были в колледже близкими друзьями. Действительно близкими.
- Не обижайтесь, но я должна спросить: вы были любовниками?
Томас улыбнулся.
- Однажды он ударил меня кулаком в задницу, когда мы изображали пьяных борцов из WWE, но это - сплошная романтика.
Саманта рассмеялась.
- У меня есть сведения похуже. Поверьте.
- Мы не были любовниками, - сказал Томас, - но только потому, что физически не привлекали друг друга. Мы были как братья, близнецы, каждый из которых знает, что думает другой, которые просто... - Он покачал головой. - Просто доверяют друг другу.
"Даже тогда, Нейл? Даже тогда ты уже положил на меня глаз?"
- Так какое это имеет отношение к доводу?
Томас быстро отхлебнул пива, вероятно, для того, чтобы привести в порядок мысли.