- А вот лично вы, что думаете об "инновационном пути развития России"? - последние слова Столбов прочел с заранее заложенной страницы журнала.
"Вообще-то здесь вопросы задаю я", - вспомнила она следовательский штамп. Но инициатива собеседника могла помочь разговору.
- Сказать, что я думаю?
- Что думаете. Что написано, могу и прочесть.
- Вообще-то про инновации я ничего не писала… Если же говорить, что я о них думаю… Будь моя воля, я перенесла бы всю прикладную российскую науку, вообще все инновационные бюро за границу. Во-первых, там нашим Кулибиным действительно придется изобретать новые технологии, а не убивать время на мысли о том, как выбить финансирование. Во-вторых, внедрение любой заграничной инновации всегда проходит быстрее и проще, чем отечественной. Чиновники считают: если что-то пришло с Запада можно больше напилить на внедрении.
- Понятная логика. А вы можете это опубликовать в вашем журнале? Хотя бы с обычной сноской: "Мнение автора может не совпадать…"
- Нет, - искренне ответила Татьяна.
- Вот и ответ на ваш первый вопрос. Вы приехали из-за жалобы на "Надежду"?
Татьяна ответила не сразу - не поняла вопрос. А потом вспомнила: да. Столько событий и чудес со вчерашнего утра, немудрено и подзабыть удивительный реабилитационный центр.
- Да.
- Я не удивился. Рекламы у них никакой: только рассказы вылечившихся и, в некоторых случаях, жалобы родственников. Что вы собираетесь написать о центре?
- Еще не знаю. К примеру, я не поговорила с родными парня, бросившего МГИМО и ставшего шофером. Тем более с ним самим. Надеюсь, что разговор с вами даст дополнительную информацию и впечатления.
Столбов скептически ухмыльнулся: "Почему же?"
- Директор центра, Борис Николаев, сказал, что "Надежда" появилась исключительно благодаря вам.
- Хорошие люди всегда преуменьшают свои заслуги. Конечно, я помог найти помещение, деньги. Но сейчас "Надежда" существует только потому, что ее директор - Николаев. Не знаю, кто бы другой взялся за такую работу - комплексную реабилитацию, от поступления до выписки, с рецидивом в одном случае из десяти.
- И все равно, Михаил Викторович. Мне часто приходилось бывать в прови… в маленьких городах и встречать там замечательных людей: педагогов, тренеров, вообще организаторов. У них отличные идеи, можно даже сказать, бизнес-планы, правда, не гарантирующие немедленный доход. Но большинство не получает ни помещений, ни финансирования. А если получает, то лучше бы и не было: выдан губернаторский или федеральный грант, проект запущен, деньги закончились, власть забыла, все развалилось, и автор идеи годится лишь в пациенты центра "Надежда". Почему Зимовец - исключение?
- Очень просто. Я предприниматель, мне нужен трезвый персонал.
Татьяна не придумала следующий вопрос, как получила нужную паузу: принесли кофе.
Такое переговорное угощение - немаловажная деталь, убедительно говорящая о принципах хозяина. Иногда стараются именно накормить, особенно в дальних райцентрах: жидкий чаек, зато добротные, домашние пироги, подносы с печеньем и конфетами, бутерброды больших объемов. Иногда играют в Европу: на блюдечке три печеньки, но кофе дрянной, растворяк. Особенно смешно, когда подается в дорогой фарфоровой чашке.
Здесь все было добротно и без выпендрежа. Простенькие чашки из обожженной глины, теплого цвета, вазочка с шоколадными конфетами, бисквиты и маленькие пряники. Никаких сухих сливок: отдельный кувшинчик. Не забыты салфетки - приятно, хоть не удивительно. Что удивительно: для гостей, считающих свои руки грязными, одноразовые поездные влажные салфетки на отдельном блюдце.
Что же касается кофе, то он был крепким, но какого-то мягкого сорта, само собой, натуральный. Портить сливками его не хотелось.
"Хозяин бывает здесь не часто, но офисное хозяйство налажено", - подумала Татьяна, отхлебывая кофе.
Столбов пил свой напиток, похоже, зеленый чай.
- Вы не любите кофе? - спросила Таня.
- Люблю, но не вечером.
Настало время возвращаться к интервью, тем более прошло больше половины отведенного времени.
- Михаил Викторович, расскажите о себе.
- Что именно?
- О вашем жизненном пути. Где родились, учились, служили, женились.
Вопрос был простой, стандартный, нейтральный.
- Все просто, - с заминкой ответил Столбов. - Здесь родился, здесь живу и работаю.
- А подробней.
- Вас интересует биография? Пожалуйста, буклет нашего холдинга, третья страница.
- Спасибо, - сказала Таня, принимая протянутый буклет.
Быстро пролистала: хорошо сделан, соблюден баланс между фотками и текстом и много полезной информации. Что же касается третьей страницы, да, биография Столбова там была. Но столько же, сколько было в Инете. Белые пятна так и остались белыми пятнами.
Кстати, откуда здесь свиноферма и поля? Вроде бы Столбов занимается лесом. Татьяна так и спросила вслух.
- Да и лесом, и сельским хозяйством. Есть свиноводческий комплекс и связанные с ним предприятия. А чем еще можно заниматься в наших краях? Нефтегаз не добывается, аренда за прокачку по территории - монополизирована.
"Еще мог бы сказать про "Новый Северный станкозавод" - как раз появился в прошлом году на базе прежнего банкрота", - подумала Таня. Но эту тему она еще изучила недостаточно.
- Лесхозов по России немало. Тем более агропромышленных предприятий. Но… - Татьяна замялась, подбирая формулировку. Время утекало, приходилось брать быка за рога. - Но такая экономика редко дает местной территории более-менее приемлемую жизнь. Лесное хозяйство до кризиса процветало, а сейчас канючит преференции у местных властей. Сельское хозяйство и до кризиса просило дотаций. Между тем не знаю, как весь Зимовецкий район, но райцентр живет так, будто получает нефтяную или газовую ренту. И, кстати, у руководителей предприятий вашего профиля редко есть свободные средства для спонсорской деятельности. Ведь вы вряд ли ограничиваетесь поддержкой реабилитации алкоголиков?
- Деньги, если нужно, находятся всегда, - отстраненно ответил Столбов, прихлебывая чай. - Что же касается качества городской жизни, то проведите комплексное исследование, или как это зовется на вашем сленге. Тогда и поймете, можно ли прилично жить без нефтегаза.
- Дело в том, что у меня хватает времени только на экспресс-анализ. Но даже небольшой срез дал интересный результат, - сказала Татьяна, применив профессионально-проникновенную улыбку. - Результат же таков - я минимум два раза услышала, что "когда здесь появился Столбов, все изменилось".
- Кто сказал?
Таня про себя продолжила вопрос собеседника уже ставшими классическими словами Гаранта: "Имена пароли, явки".
- Сначала директор центра "Надежда", а потом, как я поняла, это был бывший вор в законе, оставивший свои преступные наклонности.
- С Борисом Борисовичем понятно. Вор, безусловно, достоверный источник, - сказано было с легким сарказмом. - Но я не знаю, как ответить на ваш вопрос…
- Но вот, говорят, вы появились, и все изменилось…
- Я вернулся в родные края - надо когда-нибудь возвращаться. Земляков я знаю, люди здесь честные и работящие. В большинстве. Все, что я сделал, - позволил людям честно работать.
- И все?
- И все. А вы считаете, что человеку должно хотеться что-то еще, кроме как кормить семью? Или если человеку не найти среднемосковскую зарплату, он должен бездельничать и воровать?
Минутная пауза. Татьяна допила кофе - остывший он был еще вкуснее, чем горячий. "Кстати, секретарша не халтурит, и явно не за московскую зарплату", - подумала она.
- Спорить с вами не собираюсь, но и согласиться не просто. Работящих людей в России достаточно, но иногда они от безденежья выходят на рельсы. Здесь же, как будто и не у нас…
Реплика Тани не являлась вопросом, поэтому Столбов промолчал.
- А еще после вчерашнего посещения отделения милиции у меня возникло ощущение, что в Зимовце отлажена система не только социальной реабилитации алкоголиков, но и преступников. И вы имеете к этому какое-то отношение?
- Какое? Кто вам сказал? - искренне удивился Столбов.
"Не повторять же, что вор?" - подумала Татьяна и промолчала.
Между тем хозяин кабинета посмотрел на часы, и это уже не был жест неприличия.
- Спасибо вам за ваши ответы, хотя не могу сказать, что вопросов у меня не осталось.
- И вам спасибо, что приехали. А то, кажется, будто критические статьи журналисты пишут, не выходя из редакции. Или врут сами, или им приносят то, что называется "рыбой". Я правильно сказал?
Татьяна промолчала. Соглашаться не хотелось, спорить было бы нечестно.
- Что же касается ваших вопросов, то исследуйте город. Секретных центров и баз здесь нет, двери открыты. Разве что вас не пустят в местное отделение ФСБ, но я могу позвонить Ивану Леонидовичу…
- Спасибо, но в Зимовце меня интересуете именно вы…
- Можете съездить на мои предприятия - разрешаю. У меня секретов нет. Если соберетесь в лесхоз, смените обувь - там еще снег.
Столбов говорил, вставая из-за стола. Действительно, время подошло к концу.
- Спасибо. Думаю, что воспользуюсь приглашением, - ответила Таня.
* * *
Итак, беседа со Столбовым состоялась и ничего не прояснила. Как профессионал, совершивший путешествие с определенной целью, в нашем случае ради репортажа, Татьяна понимала, что ничего не добилась. Больше того, если вчера днем, после посещения центра "Надежда", еще была какая-то ясность, то сегодня мир опять перевернулся: происходило то, что не должно было происходить.
Татьяна на миг представила, как будет говорить с Сашкой и Артуром в редакции. "И что там - ваххабиты, секта или твоя теория крутого нарколога?" - "Честно говоря, мальчики, не то, не то и не другое. Профессиональный нарколог, разработавший уникальную систему адаптации алкоголиков, благодаря уникальной благоприятной социальной среде" - "А кто эту среду создал, для чего и на какие баблосы?"
Таня понимала: если она уедет из Зимовца, то не ответит на последний вопрос.
На обратном пути заехала в РОВД, поговорила с начальником. Дядька был приветливый, явно получил санкцию от Столбова. Но отвечал он коротко, без подробностей. К примеру, на вопрос о тревожных кнопках ответил кратко: "Помог Фонд поддержки общественной безопасности". На вопрос о вчерашней беседе с задержанным ответил: бывшие уголовники, вставшие на путь исправления, всегда рады дать совет молодежи. Когда же Татьяна спросила про "эскадрон", Андреич изумился: о чем вы?! Так искренне изумился - хитринку еле-еле разглядишь.
К тому же если Столбов дал ей один буклетик, то Андреич с каждым ответом нагружал ее различными печатными артефактами: старым номером местной газеты "Щит Закона", листами районной и областной статистики, брошюрой, посвященной скольки-то летию областного УВД. Одним словом, бумажным мусором, который надо изрядно перелопатить, чтобы найти какую-нибудь информационную ценность.
Именно эту макулатуру Татьяна сейчас и просматривала. Посмотрела районную статистику, связанную с алкогольной преступностью - несанкционированной продажей спиртного, а также преступлений, совершенных в состоянии опьянения. Не удивилась, когда Зимовецкий район по процентам оказался в хвосте областной таблицы.
Раз уж заглянула в статистику, заодно посмотрела наркопреступность. Здесь уж просто благодать. За исключением двух-трех случаев в год, Зимовецкий район не хранил, не торговал, не выращивал ничего наркосодержащего. Такое ощущение, что местное благополучие само по себе было наркотиком, на который подсел город…
Стоп, стоп, стоп. Вот теперь поподробней и повнимательней.
Темнее всего под свечой. Так и здесь, возможно, тот же эффект. В благополучном городе не употребляют наркотики? Не потому ли, что здесь их и производят? Волк возле норы не охотится. Больше того, ведет себя как благородный хозяин леса. В нашем случае - извел на корню всю преступность. Чтобы никаких сигналов из города. Чтобы никакие внешние силовики здесь не появились бы.
Таня пошарила в инете, посмотрела статистику по Северо-Западу. Позвонила знакомым, понимающим в наркотрафике. Про Зимовец, конечно, ничего нового не узнала, зато лишний раз убедилась, что именно Северо-Западный регион является главной перевалочной базой по снабжению России синтетическими наркотиками.
Впрочем… За последние два года количество таможенных обнаружений существенно снизилось. А вот арестов внутренних меньше не стало. Похоже.
Северо-Запад уже не перевалочная база, скорее производственная. Таня продолжила поиск по Столбову - разобраться, в конце концов, кто такой этот Михаил Викторович? Через московских друзей нашла телефон Леши, подзабытого приятеля, работающего собкором Первого канала в Париже, а десять лет назад хорошо разбиравшегося в именах по Северо-Западу. Леша признаться, ее огорошил:
- Столбов. Разве его не сожгли?
Договорились продолжить общение по скайпу - благо у Леши был ранний домашний вечер. Таня послала фотографию Столбова, переснятую из буклета, и Леша после некоторых сомнений заявил, что "скорее всего он и есть". К сожалению, свежих сведений не имел.
Поблагодарив за помощь и обещав какой-нибудь зимовецкий сувенир при встрече, Таня снова вернулась к виртуальным поискам. Что-то раскопала о прошлом Столбова. Поняла, почему он не очень хотел говорить о своей семейной жизни.
Стемнело. Следовало решать, что делать дальше. Тыкать Интернет можно и в Москве, там скорость выше. Здесь надо заняться полевой работой…
* * *
"Странные люди эти москвичи", - верно, думал таксист, услышав просьбу пассажирки отвезти его в самое веселое заведение города. "Давайте в "Ибицу", - сказал он, - там самый отвязный молодняк собирается". Клуб квартировал в здании бывшего прачечного комбината, что уже подразумевало определенную веселость. Таня предположила, что посетители называют его "уячечной" или институтом культуры.
Попрощавшись с таксистом - взял по счетчику, - Таня предалась вечернему разгулу. А именно села в углу, взяла местный коктейль "Полярный эфиоп", раскрыла ноутбук, написала и отправила письмо. После чего стала разглядывать посетителей.
Эстетически заведение ориентировалось на определенную фривольность, чего только стоил лозунг на стене "И пиется, и курится, и Ибица" (Таня сразу поняла, что во всех словах типовое ударение). Но контингент действительно молодой и не выглядит уж совсем отморожено. То ли потому, что, как и во вчерашнем ресторане, пил, закусывая, то ли к порядку его приучила парочка секьюрити, время от времени патрулировавших зал.
Почти допив коктейль, оказавшийся смесью крепчайшего кофе с водкой и какими-то экзотными приправами, Таня подозвала одного из охранников.
- Проблема? - спросил он.
- Ну да, - жеманно замялась Таня. - Понимаете, мое, то есть что курится, - показала на стенку и подмигнула, вымогая понимание, - закончилось. А как можно у вас достать чего-нибудь веселенького? Даже не покурить - настрой не тот. Чего-то концентрированного, чтобы на вечер закинуться. Есть у вас такой сервис?
Охранник секунду глядел недоуменно, потом понял. Кивнул: сейчас. И ушел.
Таня ожидала классического продолжения. Спустя три минуты к ней подсядет промежуточный парнишка и выяснит, насколько серьезны запросы клиентки и нет ли засады - от конкурентов или закапризничавшей госкомдури. Потом пригласит покупательницу в какое-нибудь укромное местечко, или подсядет торговец, и гешефт совершится за коктейлем.
Вместо этого пришел другой секьюр, повзрослее годами, с явным умением носить форму. С ним же подошла официантка, поставила на стол блюдце с листиком-счетом и удалилась.
- Пожалуйста, расплатитесь и покиньте заведение, - сказал несомненный начальник охраны, и Таня поняла, что ее собираются изгнать по той же схеме, как и вчерашнего Коляна.
- А в чем дело? - спросила она, не столько от коктейльного веселья, сколько из профессионального интереса.
- В том, что, если вы не хотите выйти, вам придется пройти.
- Куда, зачем? - спросила Таня, прикидывая, есть ли у нее сумма без сдачи.
Охранник сел рядом и сказал тихо, но напряженно и невежливо:
- Солнышко мое столичное ("Догадался, зараза"), мы обязаны сообщать милиции обо всех противоправных происшествиях на территории охраняемого заведения. Охота поспорить с ментами - пожалуйста. Три минуты - и вызываю патруль!
"Забавно было бы третий раз за сутки встретиться с Андреичем", - подумала Татьяна, вздохнула, положила на блюдце две сотенные бумажки и направилась к дверям.