Глава 14
17.34
Приехав к Райму, Амелия представила все собранные материалы Мэлу Куперу.
Прежде чем надеть латексные перчатки, она подошла к жестяной коробке, достала оттуда несколько пластинок собачьих бисквитов и скормила их Джексону. Он их проглотил мгновенно.
- А ты не подумывал о том, чтобы завести собаку-помощника? - спросила Амелия.
- Джексон и есть собака-помощник.
- Джексон? - Амелия нахмурилась.
- Да. Он мне очень помогает. Он развлекает моих гостей, поэтому мне нет необходимости тратить на них время.
Амелия рассмеялась.
- Я не шучу.
Эту идею предложил один из его врачей. У многих частично или полностью парализованных пациентов есть собаки-помощники. Когда вскоре после получения травмы его психотерапевт впервые заговорил на тему приобретения собаки, Райм решительно отказался. Он не мог точно объяснить почему, но, по-видимому, все-таки потому, что не хотел ни от кого и ни от чего зависеть. Теперь же эта идея представлялась ему вполне приемлемой.
Он нахмурился.
- А ты смогла бы научить их наливать виски? - Криминалист перевел взгляд с собаки на Амелию. - Кстати, тебе звонили. Некто назвавшийся Джорданом Кесслером.
- Кто?
- Он сказал, что ты его знаешь.
- А… постой, да, конечно, это же партнер Крили.
- Он хотел с тобой побеседовать. Я объяснил, что тебя здесь нет, и тогда он попросил передать тебе, что говорил с другими сотрудниками компании и они все согласились, что Крили в последнее время был очень подавлен. А еще он составляет для тебя список клиентов, но, чтобы его закончить, ему потребуется день или два.
- Два дня?
- Так он сказал.
Взгляд Райма застыл на материалах, которые она складывала на столе рядом с Купером.
Мысли криминалиста от ситуации в "Сент-Джеймсе" - того, что он называл "другим делом" - перешли к "своему делу", делу Часовщика.
- Давайте приступим к анализу материалов, - провозгласил он.
Амелия натянула латексные перчатки и начала распаковывать коробки и сумку.
Часы были абсолютной копией первых: они шли и показывали точное время. Единственное отличие заключалось в том, что Луна на них уже чуть-чуть пошла на убыль.
Купер и Сакс вместе разобрали их, но не нашли ничего, что заслуживало бы внимания.
В мастерской флористки преступник вновь не оставил никаких следов, никакого оружия - ничего. У Райма возникла мысль, что, возможно, убийца пользовался специальным инструментом для разрезания проволоки или применил какой-то особый метод, который мог бы указывать на его бывшую или нынешнюю профессию или на какие-то навыки. Но и здесь криминалиста ждало разочарование. Часовщик пользовался флористическими ножницами, принадлежащими Джоанне. Так же как в свое время скотч, проволока была аккуратно разрезана на идеально совпадающие по длине отрезки. Каждый по шесть футов длиной. Что он собирался делать с проволокой, подумал Райм, - связать ею женщину, или именно проволока и должна была стать орудием убийства?
Джоанна Харпер закрыла дверь на замок перед тем, как пойти с другом пить кофе. Ясно, что преступник, чтобы проникнуть внутрь, должен был взломать замок. Это ничуть не удивило Райма. Человек, так хорошо разбирающийся в часовой механике, без труда одолеет любой замок.
В результате поиска автомобиля по описанию свидетеля выяснилось, что в городе есть 423 светло-коричневых "эксплорера". Затем данный список сопоставили с информацией по людям, сведения на которых имелись в полиции. Итог был более чем скромный: шестидесятилетний мужчина, находящийся в розыске за неуплату десятков штрафов за парковку в неположенном месте; и молодой человек, обвиняемый в торговле кокаином. Райм подумал было, что, возможно, именно этот последний и есть сообщник Часовщика, но вскоре обнаружилось, что парень находится в тюрьме. Конечно, один из более четырехсот оставшихся автомобилей, по всей вероятности, принадлежал Часовщику, однако было практически невозможно проверить их все, хотя Селлитто все-таки решил просмотреть хотя бы те, что были зарегистрированы в Нижнем Манхэттене. Было получено несколько сообщений от патрульных машин, но описания водителей не совпадали с портретом Часовщика и его спутника.
Амелия взяла пробы в мастерской и обнаружила, что грязь и рыбный белок в форме удобрения там присутствовали. Немного и того, и другого было в самом здании, но на улице рядом она нашла гораздо большее количество, в особенности там, где лежали выброшенные мешки из-под удобрений.
Райм качал головой.
- Что-нибудь не так? - спросил Селлитто.
- Дело не в самом белке. А в том, что его нашли на второй жертве, на Адамсе.
- Потому что?..
- Это значит, что преступник осматривал мастерскую ранее, возможно, хотел удостовериться в присутствии жертвы и в отсутствии сигнализации и камер слежения. Он хотел "застолбить" место охоты. Отсюда следует еще один вывод: его выбор жертв не случаен. Но на чем, черт возьми, он основан?
Человек, которого нашли мертвым в переулке, не был причастен ни к каким преступлениям, и у него было никаких явных врагов. То же самое относилось и к Джоанне Харпер. И она никогда не слышала об Адамсе. Между ними не могло существовать никакой связи. Тем не менее именно их по какой-то таинственной причине выбрал Часовщик. Почему их? - задавался вопросом Райм. Неустановленная жертва на пирсе, молодой бизнесмен, флористка… и семеро других неизвестных. Что в них есть такого, что заставляет его убивать их? Что их связывает?
- Что еще вы нашли?
- Черные хлопья, - ответил Купер, поднимая пластиковый конверт. Внутри находилось нечто напоминающее высушенные чернила.
- Мы нашли их в том месте, где он взял моток проволоки и где, вероятно, прятался. Кроме того, я нашла несколько прямо перед входной дверью, где он наступил на осколки стекла, когда бежал к "эксплореру".
- Хорошо, просмотрите их на хроматографе.
Купер включил оборудование и положил в него образец черных хлопьев. Через несколько минут на экране появились результаты.
- Ну и что там у нас, Мэл?
Эксперт сдвинул очки на переносицу и наклонился вперед.
- Что-то органическое… семьдесят три процента эн-алканов, затем полициклические ароматические углеводороды и тиа-арены.
- А, кровельная мастика. - Райм прищурился.
Кэтрин Дэнс рассмеялась:
- И такие вещи вам знакомы?
- В былые времена Линкольн бродил по городу и собирал все, что мог найти для своих баз данных, - пояснил Селлитто. - Весело, наверное, с тобой было ходить в ресторан, Линк. С кучей пробирок и пластиковых пакетов.
- Моя бывшая супруга может тебе все подробно рассказать, - ответил Райм с довольным посапыванием. Но внимание его было полностью поглощено черными кусочками мастики. - Могу поклясться, что он выслеживал очередную жертву в каком-то здании, где заново перекрывают крышу.
- А может быть, он сам живет в таком месте, - предложил свой вариант Купер.
- Очень сомневаюсь, что он в такую погоду станет проводить время за коктейлями на заходе солнца на собственной крыше, - ответил Райм. - Давайте будем исходить из того, что крыша не его. Мне необходимы данные относительно того, в каком количестве зданий в настоящее время производится перекрытие кровель.
- Их может быть сотни, даже тысячи, - ответил Селлитто.
- Вряд ли в такую погоду.
- И как, черт возьми, мы будем их искать? - воскликнул детектив.
- Через "АСТЕР".
- Что это такое? - спросила Кэтрин.
- Усовершенствованная модель радиометра, - ответил Райм, - установленная на спутнике "Терра", совместном проекте НАСА и японского правительства. Он регистрирует тепловые сигналы. Обращается вокруг Земли… за сколько времени, Мэл?
- За девяносто восемь минут. Но чтобы покрыть всю Землю, ему требуется шестнадцать дней.
- Выясните, когда он в самое ближайшее время окажется над Нью-Йорком. Сообщите им, что мне нужны тепловые изображения, и узнайте, смогут ли они выделить тепловые зоны с температурой более двухсот градусов. Мне представляется, что это наименьшая температура применения мастики.
- Вам нужны данные по всему городу? - спросил Купер.
- Создается впечатление, что он охотится в основном на Манхэттене. Давайте начнем отсюда.
Купер позвонил по телефону.
- Они поняли задание. Постараются сделать все, что в их силах.
Том ввел в комнату Денниса Бейкера.
- Других свидетелей вокруг мастерской найти не удалось, - сообщил лейтенант, снимая пальто и с благодарностью принимая от Тома чашку горячего кофе. - Мы целый час искали. Либо никто действительно ничего не видел, либо просто боятся сказать правду. Господин Часовщик всех до смерти напугал.
- Этого недостаточно. - Райм взглянул на диаграмму места преступления, подготовленную Амелией. - Где был припаркован внедорожник?
- На противоположной стороне улицы у мастерской, - ответила Амелия.
- Ты обыскала место его парковки. - Интонация не вопросительная, так как Райм прекрасно знает, что Амелия подобное никогда не упустила бы. - Какие-нибудь другие машины перед или за ним?
- Никаких.
- Хорошо, он бежит к автомобилю, едет до ближайшего перекрестка, поворачивает, пытаясь скрыться в потоке машин. Он не нарушает никаких правил и потому делает осторожный, правильный и… резкий поворот. - При резких и медленных поворотах важные следы исчезают с автомобильных покрышек. - Если улица все еще закрыта для движения, мне бы хотелось, чтобы ваша группа внимательно обследовала перекресток. Маловероятно, но стоит попробовать. - Он повернулся к Бейкеру: - Вы ведь недавно уехали оттуда? Минут десять-пятнадцать назад?
- Примерно, - ответил Бейкер, сев, потянувшись и налив еще кофе. Он действительно выглядел очень усталым.
- Улица все еще закрыта?
- Откровенно говоря, особого внимания не обратил. Но кажется, да.
- Выясните, - сказал Райм, обращаясь к Селлитто, - и если да, то пошлите туда группу экспертов.
После звонка детектива выяснилось, что улицу уже открыли для движения. Все следы, оставленные "эксплорером" убийцы, были уничтожены первым же или вторым автомобилем, сделавшим аналогичный поворот.
- Черт! - пробормотал Райм и вновь повернулся к своей схеме, подумав, что уже очень давно не сталкивался с настолько сложным делом.
В дверь постучал Том и ввел в комнату женщину средних лет в дорогом черном пальто. Райму она показалась знакомой.
- Привет, Линкольн.
И тут он вспомнил.
- Инспектор.
Мэрилин Флаэрти была постарше Райма, но они оба в свое время, будучи еще в звании капитана, работали вместе в нескольких особых комиссиях. Он хорошо помнил Флаэрти как умную, проницательную и очень амбициозную даму, а также (видимо, по необходимости, диктуемой обстоятельствами) чуть-чуть более жесткую и более целеустремленную, чем ее коллеги-мужчины. Несколько минут они беседовали об общих знакомых и друзьях из прошлого и настоящего. Затем она задала несколько вопросов о деле Часовщика.
Закончив беседу с Раймом, инспектор отвела в сторону Амелию и спросила ее о том, как идет расследование, имея в виду, конечно, "другое дело". До Райма долетели слова Амелии о том, что она не нашла ничего существенного. Никакой крупной утечки наркотиков из помещения по хранению следственных материалов 118-го округа не обнаружено. Партнер Крили и его коллеги подтвердили, что покойный бизнесмен последнее время находился в депрессии и сообщили, что перед своей гибелью он начал больше пить. Выяснилось, что недавно он ездил в Лас-Вегас и/или Атлантик-Сити.
- Возможно, связи с организованной преступностью, - заметила Флаэрти.
- И я об этом думала, - подтвердила Амелия. Затем добавила, что, кажется, у клиентов не было никаких особых претензий к Крили, но ей вот-вот должны были предоставить список клиентов для проверки их отношений с покойным бизнесменом.
Тем не менее Сюзанна Крили убеждена, что ее муж не мог иметь никаких дел с наркотиками и не мог быть замешан в уголовных преступлениях. Да и в его самоубийство она не верит.
- И, - заключила Амелия, - я натолкнулась на еще одну смерть.
- Еще одну?
- Человека, который тоже несколько раз приходил в "Сент-Джеймс". Возможно, даже встречался с теми же людьми, что и Крили.
"Еще одна смерть?" - подумал Райм. Ему пришлось признать, что в "другом деле" появились интересные аспекты.
- И кто он такой? - спросила Флаэрти.
- Тоже бизнесмен. Фрэнк Сарковски. Жил на Манхэттене.
Флаэрти окинула взглядом лабораторию, схемы Райма, оборудование и нахмурилась.
- Какие-нибудь подозрения относительно того, кто мог его убить?
- Кажется, это случилось во время ограбления. Но точно я узнаю, только когда сама прочту материалы его дела.
Райм заметил, как омрачилось лицо Флаэрти.
Амелия тоже была напряжена. И он понимал почему. Но как только Флаэрти сказала: "Думаю, пока мы не будем прибегать к услугам отдела по вопросам внутренней безопасности", Амелия немного расслабилась. Значит, они не отберут у нее дело. Райм был рад за Амелию, хотя в глубине души все-таки предпочел бы, чтобы она передала "другое дело" внутренней безопасности, а все силы посвятила бы работе над "его делом".
- А тот молодой полицейский? - спросила Флаэрти. - Рон Пуласки? Он сотрудничает с вами?
- Да, и неплохо.
- Я должна доложить Уоллесу, детектив. - Инспектор кивнула Райму. - Линкольн, была рада повидаться. До свидания.
- До свидания, инспектор.
Флаэрти прошла к двери и удалилась походкой генерала, принявшего парад.
Амелия уже собиралась позвонить Пуласки и узнать у него, что ему удалось выяснить относительно Сарковски, как вдруг услышала голос у самого своего уха:
- Великий инквизитор.
Амелия повернулась и взглянула на Селлитто, который клал кусочек сахара в кофе.
- Пройдем-ка в мой кабинет. - Он сделал жест в сторону коридора.
Оба детектива вышли в холл.
- Инквизитор. Так называют Флаэрти? - спросила Амелия.
- Верно. Но она совсем не так плоха.
- Знаю. Я проверила.
- Гм, - пробурчал детектив, допил кофе и доел печенье. - Послушай, я по уши погряз в этих психах-часовщиках, поэтому совершенно не в курсе, что там за дело такое с "Сент-Джеймсом". Если получается, что в нем замешаны копы, то почему им ты занимаешься, а не отдел внутренней безопасности?
- Флаэрти пока не хочет их привлекать. Уоллес хотел было, но она наложила вето.
- Уоллес?
- Роберт Уоллес. Заместитель мэра.
- А, я его знаю. Принципиальный парень. Вполне естественно и правильно привлечь сюда отдел внутренней безопасности. Почему же она не хочет?
- Она хотела отдать это дело кому-нибудь из своих подчиненных. Сказала, что сто восемнадцатый слишком близко к Большому дому. Кто-нибудь обязательно узнает о привлечении отдела внутренней безопасности, и может начаться серьезный скандал.
Селлитто задумчиво выпятил нижнюю губу.
- Вполне, вполне возможно. - Затем, понизив голос, добавил: - И тебе не пришлось слишком много спорить, чтобы заполучить дело.
Она пристально взглянула на него:
- Да, не пришлось.
- Значит, ты просто попросила, и тебе его дали. - Он издал суховатый смешок.
- И?..
- И теперь ты движущаяся мишень.
- Почему?
- Ну, просто ты должна знать, чем тебе придется расплачиваться за свою "удачу". Теперь, если что-нибудь пойдет не так… все, что угодно - будут очернены репутации достойных людей, а недостойные уйдут от заслуженной кары, - во всем будут винить тебя, даже если ты все будешь делать по правилам. Реноме мадам Флаэрти полностью защищено, и отдел внутренней безопасности ничем не запятнан. Ты хватаешь опасных преступников, и вот тут-то в игру вступают упомянутые господа, они отбирают у тебя дело, и внезапно все о тебе забывают.
- Ты хочешь сказать, что меня подставили? - Амелия покачала головой. - Но Флаэрти не хотела отдавать мне дело. Напротив, она собиралась передать его кому-то из своих.
- Ладно, Амелия. Конец свиданки, парень говорит: "Все было очень хорошо, но, наверное, будет лучше, если я не поднимусь к тебе?" Что ответит ему девушка?
- "Давай поднимемся". То, что ему и было нужно. Так ты намекаешь на то, что Флаэрти играла со мной?
- Единственное, что я говорю, - это то, что она не отобрала у тебя дело, верно? Что могла при желании сделать в течение пяти секунд.
Амелия рассеянно почесывала голову ногтем. Все внутри у нее переворачивалось при мысли о запутанной дипломатии на верхах полицейского ведомства, совершенной terra incognita для нее.
- А теперь я хочу прямо и без обиняков высказать тебе все, что я по этому поводу думаю. Я считаю, что тебе не следовало начинать свою карьеру с такого дела. Впрочем, раз уж ты за него взялась, могу порекомендовать тебе: будь осторожна и поменьше высовывайся. Старайся быть как можно более незаметной.
- Я…
- Дай мне закончить. Незаметной по двум причинам. Во-первых, потому, что очень скоро все узнают, что ты ведешь расследование преступления, совершенного полицейскими, и тут же поползут слухи, что тот берет взятки, другой торгует наркотиками и тому подобное. И то, что все они будут лживы, ни черта не значит. Ведь сплетни - как зараза. Не заметишь, как запачкаешься. Они распространяются сами собой и губят карьеры вполне достойных людей.
- Какова же вторая причина?
- Не думай, что, если у тебя есть полицейский значок, ты хорошо защищена. Продажный коп в сто восемнадцатом - да, он вряд ли к тебе полезет. Такое редко случается. А вот гражданские, с которыми они проворачивают свои дела, не станут к ним прислушиваться. Они не задумываясь засунут твое бездыханное тело в багажник машины и оставят ее на долговременной стоянке у аэропорта Кеннеди… Да хранит тебя Господь, детка. Иди за ними по следу. Но будь осторожна. Мне бы не хотелось принести Райму дурные новости. Он мне этого не простит.
Рон Пуласки вернулся к Райму и встретил Амелию в коридоре в тот момент, когда она стояла, заглядывая на кухню, и размышляла о том, что ей только что сказал Селлитто.
Амелия кратко сообщила Рону последние новости в деле Часовщика и затем спросила:
- Как ситуация с Сарковски?
Он пролистал свои записи.
- Я отыскал его жену и допросил ее. Вот что я узнал. Покойному было пятьдесят семь лет, белый, пол мужской, бизнесом занимался на Манхэттене. Уголовного прошлого не имеет. Убит четвертого ноября нынешнего года. У него остались упомянутая жена и двое детей-подростков, мальчик и девочка. Смерть наступила в результате огнестрельного ранения. Он…
- Рон, - перебила его Амелия, как будто напоминая о чем-то.
Он поморщился:
- Ах, извини. Понял, перехожу на нормальный язык.
С этой его привычкой к полицейской канцелярщине Амелия давно, но пока безуспешно боролась.
Немного расслабившись, Пуласки продолжал: