Она поползла дальше, на крошечный каменный выступ - я бы точно не доверил вес своего тела этому жалкому осколку скалы над пропастью, - затем достала из-за спины бинокль, направила его вниз, несколько раз повела вправо-влево и замерла.
- Вон они, - сказала Реджи.
- Кто? - вскрикнул я. Моей первой мыслью было: немцы подбираются к нам с вертикальной южной стороны гребня.
- Майер и кузен Персиваль. - Голос Реджи не дрогнул.
- Но с помощью этого бинокля вы не можете видеть поверхность ледника, - сказал Жан-Клод.
Реджи покачала головой и крикнула сквозь рев и свист ветра:
- Они лежат недалеко и по-прежнему связаны. Веревка зацепилась за скалистый выступ примерно в ста футах ниже нашего гребня. Тело Майера лежит головой вниз на левой стороне скалы. Тело Перси висит в воздухе, поворачиваясь на ветру, головой вверх, с западной стороны.
- Каким образом "бельевая веревка" Мэллори не порвалась от сильного удара об острый камень и продержалась целый год на такой высоте? - прошептал Жан-Клод.
Реджи не могла его слышать из-за воя ветра - в отличие от Дикона.
- Кто знает… - произнес он. Потом повысил голос, обращаясь ко всем: - Теперь мы должны придумать, как поднять их обоих, пока старая веревка еще цела.
Я подумал об идущих за нами по пятам немцах с пистолетами. Добрались ли они уже до первой ступени? А до гладкого выступа на траверсе? В любом случае они преследуют нас, а Дикон сказал, что Бруно Зигль ни за что не отступит; И у этого нациста "люгер" и снайперская винтовка Дикона. Вместе с ним сюда поднимаются другие вооруженные нацисты.
Я решил пока не упоминать о немцах. И не думать о них.
- Размотайте веревки, - приказал Дикон. - Реджи, оставайтесь на месте. Мы идем к вам. Кого-то нужно спустить, чтобы он обвязал веревки вокруг каждого тела.
- Меня, - предложил Жан-Клод. - Я самый легкий.
Дикон кивнул. "Слава Богу, что не меня", - подумал я и тут же устыдился своих мыслей.
Затем мы - Дикон и Пасанг стоя, мы с Же-Ка на четвереньках - стали приближаться к Реджи и северному краю Северо-Восточного гребня.
Глава 18
Достать два болтающихся над пропастью тела с помощью веревки, узлов, обвязки, карабина и страховки было сложной задачей - по крайней мере, для усталых, страдающих от недостатка кислорода и плохо работающих мозгов на высоте больше 28 000 футов над уровнем моря.
Первым делом мы прикрепили четыре веревки к столбу в форме гриба, каменная "ножка" которого выглядела достаточно прочной, способной без труда выдержать вес нескольких роялей. Одну веревку передали Реджи, которая - по настоянию Пасанга и Дикона - пристегнула к страховке карабин обвязки. Но смотреть, как она лежит на узкой скале, а голова и плечи далеко выдаются над пропастью, все равно было страшно.
Привязав страховочную веревку к грибовидному столбу и положив два ледоруба на кромку карниза, чтобы веревки не прорезали снег и лед, мы с Диконом - Пасанг держал еще две веревки с навязанными на них узлами и петлями лассо, - мы медленно опустили Жан-Клода с края глубокой пропасти. Нашими глазами была Реджи.
- Вот так… медленно… хорошо… хорошо… медленно… хорошо… теперь он футах в пятнадцати выше выступа и тел… хорошо… медленно… стоп… нет, еще немного… есть!
Хорошо, что я не видел своего французского друга, болтающегося под нами на высоте десяти этажей рядом с похожей на гнилой зуб скалой с перекинутой через нее старой потрепанной веревкой толщиной в три восьмых дюйма, гнилые хлопковые волокна которой держали два мертвых тела, медленно поворачивавшихся на неослабевающем ветру.
- Он подает знак, что хочет сначала привязать Персиваля, - сказала Реджи. - Просит спустить ему около шести футов второй веревки.
Пасанг бесстрашно подошел к самому краю скального выступа, остановился рядом с Реджи и спустил веревку, необходимую для того, чтобы привязать тело. Затем спокойно вернулся назад и передал конец мне. Наш план был таков: Дикон продолжит страховать Же-Ка, я начну поднимать тело Бромли, как только Жан-Клод освободит его от старой веревки, а Пасанг втащит наверх труп Майера, как только тот будет закреплен. Если его вообще удастся закрепить.
Но сначала Жан-Клоду нужно накинуть дополнительные веревки через голову и плечи каждого тела, затянуть петли и надежно закрепить под мышками.
- Жан-Клод уперся ногами в выступ и наклонился почти горизонтально, чтобы подтянуть тело Перси, - сообщила Реджи.
От одних лишь этих слов мне стало немного не по себе. В этой экспедиции мы научились доверять "волшебной веревке Дикона" - в основном из-за тяжелых грузов, которые поднимали с ее помощью на "велосипеде"-подъемнике Жан-Клода, - но до сих пор от нее еще полностью не зависела жизнь человека, как теперь зависела жизнь Же-Ка. Мы, четверо альпинистов - включая Реджи (но не Пасанга, у которого, похоже, был природный дар), - принадлежали эпохе, когда при серьезной нагрузке или сильном рывке веревки чаще рвались, чем оставались целыми.
- Наклоняется ниже… - Реджи обращалась ко мне, потому что я стоял справа от Дикона и стравливал первую из 100-футовых веревок с навязанным на конце лассо, которую дал мне Пасанг. - Хорошо, он на месте… еще четыре или пять дюймов, пожалуйста, Джейк… так, он пытается надеть петлю на голову Перси и пропустить под мышками… руки Перси не двигаются.
- Трупное окоченение? - прошептал я Пасангу, который стоял рядом со второй длинной веревкой в руках.
- Нет, это было больше года назад. - Пасанг говорил тихо, чтобы из-за ветра Реджи не могла его слышать. - Просто лорд Персиваль давно уже превратился в ледышку.
- Понятно. - Я уже пожалел, что спросил.
- Он накинул петлю, но никак не может затянуть скользящий узел, - сообщила Реджи.
Краем глаза я видел покрытое потом лицо Дикона. Страховочная веревка Жан-Клода была привязана к грибовидному камню, но все усилие приходилось на плечо и талию Дикона. Он снял все варежки, оставив на руках только тонкие шелковые перчатки, и теперь я видел, как сквозь шелк проступает кровь.
Признаюсь, я нервничал. Фраза "мертвый груз" приобретает жутковатую буквальность, когда приходится поднимать труп. Кажется, что в мире нет ничего… тяжелее.
- Так, Джейк… он уже привязал тело Перси… - сказала Реджи.
Я начал выбирать веревку, но меня остановил крик женщины:
- Стой!
Я забыл, что Же-Ка должен привязать труп Майера к веревке, которую держал Пасанг, и только потом перерезать старую веревку, скреплявшую тела, висевшие тут почти год. Если четыре веревки запутаются или оборвутся, наши потери не ограничатся двумя трупами.
- Ноги Жан-Клода оторвались от скалы, - сообщила Реджи. - Он висит, пытаясь снова зацепиться ботинками.
Дикон зарычал - скорее, от напряжения, понял я, чем в ответ на слова Реджи. Рывок в результате падения Же-Ка с выступа скалы, когда я сбил его с ног, раньше времени дернув за веревку с привязанным к ней Перси, оказался довольно сильным, и веревка глубоко врезалась в ладони, плечо и талию Дикона.
- Порядок, он снова стоит на скале, - сказала Реджи.
С заросшего щетиной подбородка Ричарда стекали капли пота. Мы уже довольно давно не дышали кислородом. Наши рюкзаки были сложены у южной стороны грибовидного камня.
Не дожидаясь команды Реджи, Пасанг начал спускать третью веревку - с лассо на конце, для Курта Майера. Отмотав около 50 футов, он опустился на четвереньки, прополз под моей натянутой веревкой и страховочной веревкой от Дикона к Же-Ка, так, чтобы оказаться крайним слева в ряду из трех страхующих.
- Еще немного… еще немного… теперь медленнее… - нараспев руководила Реджи. - Готово, он поймал. Стравите ему еще футов пять, Пасанг.
Доктор спокойно выполнил команду.
- Черт… - пробормотала Реджи. - Он не может достать Майера, оставаясь на скале. Ему нужно раскачаться, чтобы схватить его.
- Господи, - прошептал я. Когда столько веревок висит в таком ограниченном пространстве, все может пойти наперекосяк, что обычно и происходит.
- Помощь нужна? - прошептал я Дикону, который упирался каблуками ботинок - "кошки" он специально снял - в маленький каменный выступ в пяти футах севернее грибовидного камня.
Дикон покачал головой, и сильный ветер подхватил и унес на запад капельки его пота.
- Раскачивается… еще раз… промахнулся, - сообщила Реджи. - Теперь отталкивается от скалы почти горизонтально и пробует еще раз.
- Господи, - снова прошептал я. Думаю, на этот раз это была молитва. Я понял, что научился доверять "волшебной веревке Дикона" в стандартных ситуациях свободного спуска и страховки, но если старая, потрепанная веревка порвется раньше, чем Же-Ка успеет затянуть петлю вокруг тела Майера - и если Же-Ка попытается удержать труп, в чем я не сомневался, - то вес двух человек, живого и мертвого, придется на одну страховочную веревку, протянутую к Дикону. И хотя конец веревки был привязан к каменному "грибу", я сомневался, что страховка выдержит двойной вес.
Веревка Жан-Клода натянулась еще сильнее, прорезав кромку карниза и глубоко вдавив в снег нашу конструкцию из двух ледорубов. От этих ледорубов отходило несколько веревок к другим точкам опоры, причем две из них были несколько раз обмотаны вокруг грибовидного столба.
Дикон застонал от напряжения, удерживая раскачивающегося Же-Ка. Шелк его перчаток уже стал красным.
- Майер висит головой вниз, - сообщила Реджи. - Жан-Клод пытается перевернуть его.
"Неужели "волшебная веревка Дикона" выдержит даже такую нагрузку?" - снова подумал я. Увидим, через минуту или две. Тем временем я поддерживал натянутой веревку, которая шла к лорду Персивалю Бромли, человеку, который мог бы стать шестым маркизом Лексетерским, если бы остался жив.
- Он его достал! - воскликнула Реджи. - Привязывает петлю под руками Майера. Теперь снова раскачивается, чтобы вернуться на выступ.
Дикон опять застонал. Веревка из комбинированных волокон натянулась так туго, как будто он пытался вытащить гигантского марлина только голыми, окровавленными руками, выгнув спину и напрягая все тело.
- Джейк, Пасанг, приготовьтесь, - крикнула Реджи. - Жан-Клод собирается перерезать старую веревку. Он раскрыл перочинный нож.
Я нашел каменный выступ, в который можно было упереться ногами - "кошки" я снимать не стал, поскольку не был уверен, что у меня хватит ловкости снова их надеть, - и теперь откинулся назад, приготовившись вытаскивать мертвое тело.
Веревка натянулась… но ни рывка, ни особой тяжести я не почувствовал. Может, вороны выпотрошили труп Бромли точно так же, как брюшную полость Джорджа Мэллори, через прямую кишку? Боже милосердный, я надеялся, что этого не случилось - ради Реджи.
- Тяните! - крикнула она.
Нужды в этом не было, поскольку мы с Пасангом уже вытягивали веревки, перебирая руками. Только Дикон оставался неподвижным. Перед тем как спустить Жан-Клода за край карниза, мы решили, что сначала поднимем мертвых, а уж потом его: во-первых, чтобы веревки не запутались, а во-вторых, чтобы уберечь Же-Ка и его страховочную веревку от падающего трупа, если тот сорвется.
Тело Бромли поравнялось с карнизом и повисло прямо под нависающей глыбой снега и льда.
- Секунду. - Реджи перегнулась через рыхлый, ненадежный, один раз уже обрушившийся карниз и взмахнула протянутым ледорубом - так напарник капитана рыбацкой лодки загребает багром, чтобы подтянуть из-под днища большую рыбу.
Ей удалось зацепить веревку. Голова и плечи Перси показались над обрывом, и я изо всех сил потянул за веревку.
- Назад, на камень, - прорычал Дикон, и я понял, что он обращается к Реджи. Она послушалась и поспешно отползла от края.
Труп Майера, который вытягивал Пасанг, без особого труда поднялся на Северо-Восточный гребень - голова и плечи прошли через полукруглое отверстие, через которое он и Персиваль Бромли провалились сквозь карниз почти год назад. Я заметил - отстраненно, потому что все мои ощущения приходили словно издалека, - что несколько ярдов старой, разлохмаченной веревки, аккуратно разрезанной Жан-Клодом посередине несколько минут назад, все еще свисали с тела.
Подхватив трупы и подтянув их как можно ближе к нам и грибовидному камню, так, чтобы осталось место и для нас самих, мы с Пасангом бросили веревки и поспешили на помощь к Дикону. Реджи осталась на тонком каменном выступе, еще дальше перегнувшись над обрывом. Она махнула Же-Ка, что мы готовы его вытаскивать.
Я понимал: вот она, настоящая проверка "волшебной веревки". Жаль, что у нас не хватало веревки, чтобы бросить Жан-Клоду два конца - дополнительные 200 футов понадобились для мертвых тел.
Теперь мы тянули - медленно, равномерно, все трое, синхронно и ритмично, наблюдая, как тонкая веревка змеится поверх двух рукояток вбитых горизонтально ледорубов. Реджи после каждого рывка называла оставшееся расстояние.
- Сорок футов… тридцать… двадцать пять… ноги Жан-Клода не достают до поверхности стены… он просто висит…
Мы чувствовали это по нагрузке на наши плечи и руки. Большая часть веса по-прежнему приходилась на Дикона.
- Пятнадцать футов… десять… пять… осторожнее!
Реджи перестала отсчитывать расстояние, протянула руку, схватила анорак Же-Ка и помогла приподнять плечи нашего друга над карнизом. Мы втроем еще раз потянули за веревку, и он перевалился через край, встал на четвереньки и быстро отполз от карниза. Реджи едва не упала вперед, когда Жан-Клод оказался на гребне, но широкая ладонь Пасанга метнулась к ее страховочной веревке и вытащила на тонкий каменный выступ. Реджи поползла к нам, тоже на четвереньках. Вытянув все веревки, развязав узлы, смотав бухты и уложив их в безопасное место под камень в виде гриба, мы окружили мертвые тела.
- Это мой кузен Персиваль. - Реджи говорила довольно громко, чтобы мы слышали ее сквозь завывание ветра. Она сняла варежки и перчатки и приложила ладонь к выцветшей шерсти и рваному габардину анорака на его груди.
Никакого запаха тления не чувствовалось. Обнаженные участки на руках и лицах обоих тел - и небольшой участок груди Майера под разорванной рубашкой - стали почти белыми под воздействием ультрафиолета, как спина Мэллори, кожа немного походила на кожу мумии, а глаза и щеки ввалились, как обычно бывает у трупов, но вороны до них не добрались. Я понятия не имел почему. В правом плече Майера виднелось огнестрельное ранение - не смертельное, сказал Дикон, - а на теле Бромли мы не нашли отверстий от пуль, ни входных, ни выходных, хотя осторожно перевернули его.
- Получается, что немцы не убили лорда Персиваля? - Мой голос был хриплым от усталости, высоты и волнения.
- Убили, друг мой, - сказал Жан-Клод. - Только не выстрелом. Они застрелили Майера, и лорду Перси оставалось только прыгнуть вниз или тоже принять пулю.
- Наденьте перчатки, Реджи, - мягко сказал Дикон. Я видел, что он сам натянул шерстяные перчатки поверх пропитавшихся кровью шелковых.
- Леди Бромли-Монфор, - сказал Пасанг. - Мы сами обыщем лорда Персиваля.
Реджи покачала головой:
- Нет. Пасанг, пожалуйста, помогите мне с Перси. Потом осмотрите пулевое ранение Майера. Остальные могут проверить одежду Майера.
- Что мы ищем? - спросил Жан-Клод.
- Точно не знаю, - ответила Реджи. - Но что-то небольшое. Майер провез эту вещь не одну тысячу миль через всю Европу, Ближний Восток, а затем Персию и Китай.
Мы обращались с телами бережно, и движения наши были медленными и осторожными, хотя оскорбить мертвых либо причинить им вред было уже невозможно. Наверное, на нас просто подействовало ласковое прикосновение Реджи.
Первое, что мне бросилось в глаза, когда я посмотрел на Майера - несмотря на то, что его тело почти год провисело в воздухе на горе Эверест, открытое всем стихиям, - выглядел он очень, очень молодым.
- Сколько лет было австрийцу? - спросил я, ни к кому конкретно не обращаясь.
- Кажется, семнадцать, - сказала Реджи, тщательно обыскивая карманы кузена.
Ни у Майера, ни у Бромли не было рюкзака. Мы проверили множество карманов на том, что осталось от их анораков, шерстяных брюк, норфолкских курток и жилетов. У Майера в левом кармане куртки обнаружились письма на немецком - я даже разобрал немецкий готический шрифт на конвертах - и австрийский паспорт с многочисленными отметками пересечения границ.
В левом кармане куртки Майера лежала большая пачка купюр, фунты стерлингов.
- Боже правый, - сказал я. - Они настоящие?
Дикон пролистал их. Отдельные пачки купюр были стянуты полосками бумаги, на которых отчетливо виднелась надпись - "НАЦИОНАЛЬНЫЙ ПРОВИНЦИАЛЬНЫЙ БАНК ЛТД. ЛОНДОН".
- Это реальный банк, Ри-шар?
- Хотелось бы, - ответил Дикон. - Те небольшие деньги, что у меня есть, я храню именно там, - он считал купюры. - Здесь пятнадцать тысяч фунтов.
- Значит, ваш кузен Перси платил за информацию, - сказал Же-Ка Реджи.
Она подняла на него взгляд от карманов, которые обыскивала.
- Вероятно. Именно так он относился к своим источникам, которые соглашались рисковать своей жизнью и жизнью родных, предавая своих австрийских или немецких хозяев. Из того немногого, что Перси мне рассказывал - обычно после изысканного обеда с обилием вина, - следует, что шпионаж - это по большей части выплата денег неприятным субъектам.
- Значит, - сказал я, указывая на тело молодого человека, карманы которого мы продолжали обыскивать, - этот австриец был неприятным субъектом.
- Не думаю. - Слова Реджи были едва различимы за воем западного ветра. - Взгляните на паспорт еще раз, и вы поймете, почему он сделал то, что сделал, рискуя всем, что у него было.
Я пролистал паспорт, но не заметил ничего интересного. "ИМЯ: Курт Абрахам Майер. ДАТА РОЖДЕНИЯ: 4 октября 1907. ПРОФЕССИЯ: ученик наборщика".
- Вот. - Дикон указал на готический шрифт следующего раздела: ВЕРОИСПОВЕДАНИЕ. Ниже располагалась запись, сделанная красивым чиновничьим почерком: ИУДЕЙ.
- Он шпионил для вашего кузена потому, что был евреем? - спросил я Реджи, но она не ответила.
Из нагрудного кармана норфолкской куртки на трупе кузена она извлекла плотный конверт из коричневой бумаги и заслонила своим телом от ветра, порывы которого рвали конверт из ее рук.
Внутри большого конверта было пять других поменьше. В каждом одинаковое количество фотографий - семь. Я не видел, что это за снимки, поскольку Реджи наклонилась над ними, но подумал, что за 15 тысяч фунтов наличными это должны быть как минимум фотографии новейших военных аэростатов графа Цеппелина.
- Ах-х. - Это было нечто среднее между удивлением и отказом поверить в некое откровение. - Хотите посмотреть, джентльмены, за что отдали свои жизни Перси и Майер?
Все, за исключением Пасанга, кивнули. Доктор был занят: он разрезал жилет и рубашку на теле Майера, чтобы осмотреть пулевое ранение плеча, ниже ключицы.
- Будьте осторожны, - сказала Реджи. - Тут пять одинаковых комплектов, причем в одном конверте негативы. Не дайте ветру вырвать их у вас из рук. - Она протянула Дикону один из конвертов с фотографиями, который взглянул на все семь, медленно кивнул и передал Жан-Клоду.
Же-Ка с лихвой компенсировал сдержанность Дикона - и голосом, и физической реакцией. Его голова дернулась назад, как от неприятного запаха, руки с отвращением отодвинули снимки подальше.
- Mon Dieu, - в ужасе воскликнул он, - это… они… это… мерзость.