- Спасибо, - сказала она коротко, прикурила и сделала глубокую затяжку.
- Чем богаты… - ответил я, вежливо улыбаясь.
Снова воцарилось молчание. Ксана выжидательно посматривала на меня, догадываясь, что у меня на уме, а я тщательно готовил атаку, пытаясь сообразить с какого фланга начать.
- Вы чем-то сильно огорчены? - сказал я, обращаясь к Зинке с сочувствующим видом.
Мне вдруг пришла в голову идея сыграть на том, что мы с ней незнакомы и я, по идее, не знаю, что она жена Клычкова. Если ее так сильно огорчила не его смерть, то что же? Это было бы интересно узнать.
- Есть немного, - откликнулась она короткой фразой.
- Наверное, семейные проблемы… - намекнул я осторожно.
Зинка остро взглянула в мою сторону, - возможно, хотела отбрить, как привыкла согласно своему козырному "статусу" - но тут коньяк, наверное, упал на то место, что нужно, и она нехотя ответила:
- В общем, да…
- Как это мне знакомо! - соврал я, не моргнув глазом. - Давайте выпьем, чтобы наши неурядицы не превратились в беды… и гори оно все гаром.
От моей игры несло такой откровенной фальшью, что меня самого передернуло. Но, Зинка, занятая своими мыслями, ничего не заметила. В отличие от Ксаны, у которой от удивление даже нижняя челюсть отвисла.
Мы снова выпили. Зинка, как и до этого, хлопнула рюмашку чисто по-мужски - одним махом. Можно было подумать, что в своей семейной жизни она только тем и занималась, что шастала по кабакам и безбожно пила.
Что, конечно же, было совсем не так. Ее лицо было бледным, но свежим, не испитым.
Я исподтишка наблюдал за Зинкой, выбирая момент для атаки. Но она опередила меня. Все-таки сто сорок грамм коньяка почти без закуски - две дольки лимона с сахаром не в счет - это для человека малопьющего или привыкшего к легким сухим винам чересчур много.
- Вы развелись? - спросила она участливо.
Я бросил быстрый взгляд на Ксану (она глядела на меня, как снайпер в прицел, - с острым прищуром) и продолжил свое вранье:
- К счастью, мы не были расписаны. Она предпочла меня другому.
Судя по всему, я попал в "яблочко". Зинка вдруг вспыхнула, ее лицо пошло пятнами, и она с ненавистью сказала:
- У меня та же история. Два дня назад привел домой… заморскую чувырлу. И спрятал ее на даче… думал, что я не узнаю. Как он мог!? Гад, гад, гад! - Она закрыла руками лицо и заплакала без слез, но с причитаниями: - За что мне такое-е… Какая я несчастная-а… Ксана, он мерзавец… негодяй! Ты была права-а… Все, разведусь, разведусь к чертовой матери! А эта… американка. Все невинной прикидывалась… в душу влезла. Сука, сука! У-у-у!…
- Успокойтесь, пожалуйста! - беспомощно засуетился я возле Зинки, чувствуя себя последним негодяем.
Терпеть не могу женских стенаний и слез.
Ксана к истерике своей бывшей закадычной подружки отнеслась гораздо хладнокровней. Она сходила на кухню, принесла стакан холодной воды и заставила ее выпить. Зинка немного успокоилась.
- Сегодня утром я устроила ему сцену и ушла, - сказала она куда-то в пространство. - До города меня довезли соседи - я не стала брать машину. Пусть подавиться ею! Мне от него ничего не нужно. Ни-че-го! Целый день я бродила по городу сама не своя. Даже не помню, где… А вечером, - она наконец посмотрела на Ксану, - пришла к тебе. Мне просто некуда податься… - Она жалобно всхлипнула. - Но тебя долго не было. Я ждала, ждала… и уснула на скамейке. На той, что возле детской площадки. Проснулась, смотрю, в твоих окнах горит свет… Вы уж извините меня… я не знала…
- Зина, перестань, - строго сказала Ксана. - Ты правильно сделала, что пришла ко мне. Твой Клычков еще тот фрукт. Между прочим, когда ты выходила за него замуж, то хорошо знала об этом. А еще скажу тебе, подруга - ты родилась в рубашке. Так что не разводи тут слякоть, все в жизни относительно.
Она с решительным видом посмотрела в мою сторону. Я кивнул: все верно, пора. Так уж и быть, приму огонь на себя.
- Ты о чем? - встрепенувшись, с тревогой спросила Зинка. - Что-то случилось!?
Ах, это знаменитое женское чутье! Хватило всего одной фразы, чтобы сработала Зинкина интуиция. Она еще не знала, о чем пойдет речь, но уже поняла, что слова Ксаны не сулят ей ничего хорошего.
- Простите, вы жена Клычкова? - спросил я с деланным удивлением.
- Да… - Зинка перевела взгляд на меня.
- Тогда мужайтесь…
Я изобразил неземную скорбь, и так в нее поверил, что едва не уронил скупую мужскую слезу. В глубине души я даже зааплодировал себе - талант!
Оказывается, при определенном усилии можно стать посредственным актером даже не имея к этой профессии никаких наклонностей.
Мне вдруг стало понятно, почему в наших "мыльных" операх большинство актеров (в особенности молодых), несмотря на разнообразие одежд, на одно лицо - будто матрешки. Просто их на это учили, не более того. А божью искру или забыли зажечь, или она в них и не ночевала.
- Что вы… Что, что такое!? - Зинка вскочила. - Ну говорите же, говорите!!!
- Сегодня утром на своей даче ваш муж… был убит, - сказал я с сокрушенным видом и тяжело уронил голову на грудь.
Играть так играть…
Прошло десять секунд, затем двадцать… Никакой реакции. В квартире стояла мертвая тишина. Уж не хватила ли несчастную Зинку кондрашка? - мелькнула в моей голове боязливая мыслишка.
Я исподлобья посмотрел на Зинку.
Блин! Ничего не понимаю… Я ожидал бурных слез, рыданий, вплоть до обычного бабьего воя, и прочая, но никогда не думал, что увижу на лице внезапно овдовевшей женщины выражение злобного торжества и еще чего-то, не поддающегося расшифровке.
Оскалившись, как волчица, Зинка всем своим видом напоминала литературную ведьму, готовую отправиться на шабаш. Она вдруг стала зловеще красива, и теперь я понял, почему Клычков накинул глазом именно на нее.
Есть люди, которые в повседневной жизни не привлекают особого внимания. (Это относится и к мужчинам, и к женщинам). Но стоит им попасть в необычную обстановку, когда требуется максимальная концентрация и мобилизация всех внутренних ресурсов, они мгновенно преображаются.
Некрасивые становятся писаными красавицами, тихони - гениальными ораторами, способными увлечь за собой массы, нескладные увальни - отменными танцорами, а застенчивые домоседы - душой компании. Конечно, для таких метаморфоз очень важно наличие недюжинного ума. Тупого индивидуума нельзя зажечь даже напалмом.
Похоже, Зинка была далеко не дура. В принципе, наличие у нее незаурядных способностей можно было предполагать. Отхватить такого козырного мужа, как Клычков, при совсем не блистательной внешности и в такие годы (Зинке стукнуло никак не меньше тридцати с гаком) - это надо уметь.
- Она… кгм! - Зинка прокашлялась. - Ее тоже убили?
- Вот чего не знаю, того не знаю, - снова солгал я, не моргнув глазом. - Убиты трое - ваш муж и его охрана. Это факт, не вызывающий сомнений.
Зинка какое-то время размышляла, при этом ее лицо превратилось в холодную маску, а затем с сомнением спросила:
- Он… точно убит?
- Точнее не бывает. Снайперская пуля. Сам видел.
Зинка вдруг встрепенулась.
- Что значит - сам видел? - спросила она, глядя на меня с подозрением. - Вы приезжали к нам на дачу?
- Да.
- У вас были какие-то дела с Кириллом?
- Не совсем так… - Спохватившись, я решил перехватить инициативу; по идее, на вопросы должна была отвечать она, а не я. - Я искал ту самую вашу разлучницу, которую Кирилл Леонидович прятал в тайной комнате башни.
- Искали… на даче… - Зинка удивленно округлила глаза. - Вы сыщик?
- Что-то в этом роде, - ответил я уклончиво.
- Зачем вы ее разыскивали?
Ну вот, опять я в роли подследственного! Нет, так дело не пойдет.
- Не зачем, а почему, - ответил я сердито. - Насколько я знаю, вы были дружны с этой американкой.
- В некотором роде…
- У нас есть предположение, - "у нас" я сказал с нажимом, - что в смерти вашего мужа есть и ее доля вины.
- Я ему говорила… - Зинка, не спрашивая разрешения, потянула из моей пачки еще одну сигарету, прикурила и жадно затянулась несколько раз. - Я ведь ему говорила! Но он разве когда-нибудь слушал меня? Считал, что я ничего не смыслю в его делах. Может, теперь поймет… на том свете… что я была права.
- В чем вы были правы?
- Не дружила я с американкой, это она сама набилась мне в подруги. Ей было скучно в нашем городе, вот она и нашла с кем можно отвести душу и убить время. А затем я познакомила ее с Кириллом. Господи! - Зинка обхватила голову руками. - Какая я была дура! Сама, своими руками, принесла змею в дом и пригрела ее на собственной груди.
- Обычно так оно и бывает, - сказал я с сочувствием в голосе. - Не рвите теперь душу. Что было, то прошло. Так в чем вы были правы? - вернул я свой вопрос, словно целлулоидный шарик на теннисный стол.
- Он затеял какую-то аферу вместе с этой Дженнифер. Она предлагала ему большие деньги… за что именно, не знаю. Я начала его отговаривать. Но Кирилл лишь отмахнулся. Сказал, чтобы я не лезла туда, куда меня не просят. Но я ведь чувствовала, что из-за нее у него могут быть большие неприятности! Она хитрая и скользкая как угорь. Я успела ее хорошо изучить.
У меня в голове вдруг мелькнула интересная мысль, и я быстро спросил:
- Вы знаете английский?
- Нет, - не без удивления ответила Зинка. - А почему вы спрашиваете?
- Тогда как вы общались с Дженнифер?
- То есть?… - Зинка смотрела на меня с обалделым видом.
- На каком языке вы базлали… пардон, разговаривали?
О, этот неистребимый сленг! Он так и прет из меня.
Жаргонных словечек я нахватался еще до армии, так как вращался в основном среди городской босоты. Мои военные похождения лишь расширили эти специфические познания, так как в спецназе почему-то не было ни одного высокообразованного отпрыска "новых" русских или, на худой конец, профессорского сынка.
В общем, с кем поведешься…
- На русском, - ответила после небольшой паузы Зинка. - Она изучала его в колледже. Говорит почти без акцента.
Вот те, бабушка, и Юрьев день! Забавно, чтобы не сказать больше…
Я посмотрел на Ксану. У нее от удивления глаза полезли на лоб.
Ах, какая интересная штучка, эта Дженнифер! Сплошная загадка. Джеймс Бонд в юбке. Сравнение просто само напрашивается.
Нет, нет и еще раз нет! Я, конечно, не дока по части шпионских игр, но так глупо "засветиться"…
Трудно поверить, что милая Джен - сотрудник ЦРУ на задании. При всем том, разведчиков хорошо натаскивают; и у нас, и у них. У тайных агентов таких идиотских проколов не бывает.
Хотя… Как знать. Ведь не зря же в советские времена ходил почти анекдот из жизни британской контрразведки, которая будто бы успешно боролась с русскими шпионами.
Сотрудники МИ5* ловили их запросто: ставили наблюдателей возле мужских общественных туалетов и брали всех тех, кто ширинку застегивал на ходу. И чаще всего попадали в "яблочко". Якобы такую непристойность не может себе позволить ни один английский джентльмен.
А разве среди русских найдешь истинных джентльменов? Ну разве что в Одессе, но теперь этот город находится в Украине.
*МИ5 - Military Intelligence; английская контрразведка.
- Значит, вы не в курсе, что за аферу задумали ваш муж и Дженнифер…
- Да, это так.
- Но тогда как вы вообще узнали, что они затевают нечто, возможно, не очень законное? - спросил я; и добавил не без задней мысли: - Наверное, подслушали?
- Что вы! - с обидой воскликнула Зинка. - У меня нет такой привычки - подслушивать.
Ага, так я тебе и поверил… У большинства женщин это бзик - подслушивать чужие разговоры.
Как же - у мужа не должно быть никаких секретов от жены.
- Но все же - как?
- Однажды я случайно увидела их в загородном кафе. Они сидели за столиком и что-то горячо обсуждали.
- Ну, они могли говорить на какие-то личные темы… Вы ведь наблюдали за ними издалека, как я понимаю.
- Верно, издалека. Они сидели на открытой веранде, а я… я пряталась за кустами. Но личного в их разговорах точно ничего не было! Я хорошо знаю… знала Кирилла. Он даже ни разу не улыбнулся, что на него совсем не похоже.
- Тогда почему вы обвиняете Дженнифер в том, что она хотела отбить у вас мужа?
- А зачем он привез ее к нам на дачу? Да еще и спрятал от меня.
- Может, это и есть их совместная афера. Они что-то задумали, какой-то бизнес, который, как теперь понятно, имел явно криминальный характер. А вы сразу - изменщик, и все такое… Возможно, ваш муж и Дженнифер решили немного "подоить" Рыж… Крапивина, разыграв похищение с последующим крупным выкупом. Что сказал вам муж во время утренней ссоры?
- Он буквально взбесился. И послал меня… извините… на три буквы. Сказал, чтобы я закрыла рот на замок и не лезла туда, куда меня не просят. Я ему не уборщица, а жена! Еще чего - материть меня вздумал…
Удивительное дело: Зинку больше волновало непочтительное отношение со стороны мужа к своей сиятельной персоне, нежели его трагическая гибель. Она готова была рвать и метать, когда заподозрила своего Кирика в измене, но к его смерти отнеслась с неестественным спокойствием и даже облегчением, как мне показалось.
Как хорошо, что у меня за душой ни гроша! И если мне придется жениться, то моя будущая супруга пойдет со мной под венец не ради денег и не потому, что она вот-вот станет старой девой, а по любви.
Очень хочется на это надеяться…
Деньги могли у меня быть. Очень большие деньги. Я даже мечтал купить парусную яхту и надолго уплыть в моря и океаны.
Нашей компашке - то есть, мне, Плату и Маркузику - попались в руки номера и шифры счетов в западных банках одного очень нехорошего человека, местного мафиози, который откинул копыта не без помощи О.С.А., и мы хотели по-тихому рассовать эти бабки по своим карманам.
(Конечно, это неэтично и даже противозаконно. Но у нас такая страна, что те, кто живут в согласии со своей чистой совестью и уголовным кодексом обычно влачат жалкое существование. А воры и проходимцы разных мастей заседают в думах разных уровней и покупают дорогущую недвижимость в Англии, иностранные футбольные клубы и острова в теплых южных морях).
Но видно такая уж несчастливая у нас планида. Когда мы, наконец, добрались до этих банков, на тайных номерных счетах значились одни нули. Это еще раз говорит о том, что порядочным людям не стоит зариться на чужое добро.
А мы не выдержали искуса, в чем потом и раскаялись. Даже в церковь ходили грех замолить.
(Но если честно, то мое раскаяние было немного с фальшью. Наедине с самим собой я вынужден был признаться, что случись подобный расклад в будущем, все равно эту наживку заглотну. Увы, человек слаб и грешен… прости меня, Господи!).
Я распрощался с Ксаной и "безутешной" вдовой где-то около часу ночи. Немного повздыхав на лестничной площадке и потискав друг другу руки, мы условились встретиться еще раз, поцеловались на прощанье и разбежались.
Уже сидя в такси, я терялся в предположениях - к какой категории отнести прошедший день? И в конце концов решил, что по значимости встреча с Ксаной перевешивает все мои неприятности.
Что если и впрямь на меня обратил свое благосклонное внимание весьма капризный и непостоянный господин Случай?
Глава 10
Маркузик с глубокомысленным видом изрек:
- Ты вчера подрался.
Признаюсь, я был сильно удивлен.
- С чего ты взял? - спросил я, падая на свой любимый диван.
- Когда у тебя вид сонного сурка*, которого вытащили за шкирку на свет ясный, чтобы он определил начало весны, можно не сомневаться, что ты не только вчера напился, но еще и почесал свои кулачищи о чужие бока. Проще говоря, в таких случаях ты доволен, как слон, и все невзгоды тебе по фигу.
*Согласно популярной в США традиции, считается, что в так называемый "День сурка" (2 февраля) зверек вылезает из норы после зимней спячки, чтобы проверить, пришла ли весна. Если сурок увидит свою тень (то есть, светит солнце), то ещё около 6 недель будет стоять плохая погода, если же тени нет (небо в облаках), значит, весна уже не за горами.
- Я доволен потому, что не видел твоей физиономии целых четырнадцать часов, - пробурчал я в ответ и умолк, не желая продолжать разговор.
- Опять пикируетесь! - недовольно сказал Плат, появляясь на пороге. - Представляю, что было бы, окажись вы вдвоем на необитаемом острове.
- Это было бы здорово… - Я потянулся, словно кот на теплой лежанке в зимнее время. - Для Робинзона запас продуктов - первое дело. Если Марка выпотрошить, набить душистыми травами, насадить на вертел и хорошо прокоптить, получится отменный продукт. Ни жирный, ни сухой - в самый раз. Вот только боюсь, что мясо будет горьковато - в нем желчи много.
- Садист… - Марк брезгливо покривился. - Представляю, чем ты питался в армии, когда тебя посылали на задание…
- Могу устроить тебе мастер-класс. Надо всего лишь попросить знакомых парней-вертолетчиков, чтобы нас высадили в каком-нибудь безлюдном месте подальше от цивилизации без еды и оружия. Очень интересно будет посмотреть, поможет ли тебе выжить твоя подкованность в электронике. А также через неделю, проведенною тобою впроголодь, понаблюдать за метаморфозами твоей брезгливости.
- Сильвер, закрой поддувало! - Плат уселся на свое "председательское" место. - Хватит трепаться. Прежде всего дело.
Маркузик независимо фыркнул, вскинул голову, и демонстративно поджал губы. Ну просто тебе Наполеон, только без знаменитой треуголки.
- Итак, улика номер один… - Серега положил на стол уже знакомую нам квитанцию, которую мы выудили из карманов парня, убитого Дженнифер, а вместе с ней и несколько фотографий парня, убитого американкой; одну из них я тут же сунул себе в карман - вдруг пригодится. - Это документ из ломбарда, залоговый билет… или квитанция, что все едино. Некий гражданин Гаркавин (или Гаркавый) сдал в это заведение импортные золотые часы с браслетом и получил за них энную сумму денег. Номер залогового билета, дату его выдачи и адрес местожительства сдатчика часов восстановить не удалось.
- Адрес ломбарда?… - спросил я, немного волнуясь.
- Улица Космонавтов, дом номер двадцать семь.
- Фусик… - Я с удовлетворением потер руки. - Давно не имел чести лицезреть этого старого проходимца…
В городе Фусик был личностью уникальной. У него можно было раздобыть деньжат в любое время дня и ночи. Но только под залог чего-нибудь ценного. В долг он никогда и никому не дал ни копейки.
Поговаривали, что Фусик скупает и краденные ценности, но за руку его никто не поймал. Поэтому утверждать, что это именно так, я не мог.
Фусик (как ни странно, это не кликуха, а вполне официальное имя, притом, что удивительно, чисто русское) заведовал ломбардом целую вечность. Впервые я познакомился с ним еще в школьные годы, когда мы с Платом нашли в реке изрядно помятый серебряный кубок.
Уж не знаю, был ли он историческим раритетом (тогда такие мелочи меня не интересовали), но благодаря этой находке мы жили, как короли, недели две. За это время мы съели килограмм сто (как минимум) мороженого и выпили целую батарею бутылок с самыми разнообразными прохладительными напитками.