- Я звоню из женской больницы Бригхем. Вы муж доктора Пейтон Шилдс?
Кевин посмотрел в противоположный конец комнаты на клубочек, свернувшийся под одеялом, и отвел взгляд.
- Да. Но она работает в детской больнице. В чем дело?
- Ваша жена попала в автомобильную аварию.
Его прошиб холодный пот, хотя он уже забыл о холоде.
- Она… - проговорил он.
- Она в палате интенсивной терапии.
- С ней все нормально?
- Это все, что я знаю сейчас, сэр. Вы можете приехать в больницу и поговорить с врачом.
- Да. Я приеду. Ваша больница находится рядом с детской?
- Да. Вы можете навести справки в приемном отделении на первом этаже.
- Спасибо вам. Я постараюсь приехать как можно быстрее, - сказал он и выключил телефон. Он увидел, что Сандра сидела на кровати.
- Что случилось? - спросила она.
Он не ответил ей. Подойдя к стулу, он быстро влез в брюки и надел туфли.
- Кевин, - настаивала она. - Что случилось?
- Мне нужно уйти.
- Почему?
- Непредвиденные обстоятельства. Я должен вернуться в Бостон, - проговорил он, в спешке застегивая рубашку и не попадая правильно в петли, так что пришлось начать все сначала.
- Какие обстоятельства?
По спине Кевина пробежал холод. Окно было все еще открыто. Он дотянулся и захлопнул его.
- Это по поводу Пейтон. Мне нужно уйти прямо сейчас.
- У тебя паранойя.
У него не было ни времени, ни желания вступать с ней в дискуссию. Он схватил ключи от машины, лежавшие на комоде.
- Мне надо будет поехать на машине, которую мы взяли напрокат, хорошо?
- Что?
- Тебе придется самой провести все сегодняшние встречи. Позже я все объясню.
Он быстро вышел и побежал по коридору в свой номер. Жаль, что он не остался здесь после ужина и не сказал Сандре, что очень устал и не может вернуться к ней в номер, чтобы "подготовиться к завтрашним встречам". Ему хотелось надавать себе тумаков, но вместо этого он схватил свой портфель и дорожную сумку и пошел к лифту. Конечно же, лифт не работал. Кевин слетел вниз по лестнице, перескакивая через несколько ступенек сразу. Он почти бежал, гонимый стремлением как можно быстрее оказаться в больнице, где лежала Пейтон, и желанием убежать от Сандры и забыть свою ужасную ошибку. Кевин не мог понять, как докатился до такого. Он мог бы обвинить Пейтон в том, что это она своим поведением подтолкнула его к этому. Когда он сказал ей, что должен уехать по делам, она даже не потрудилась записать название отеля, где он остановится, или спросить, когда он вернется. Кевин услышал только до боли знакомую фразу: "Ну, пока. Увидимся, когда ты вернешься". У Пейтон не было времени поговорить с ним, выслушать его. У нее не было времени заняться с ним любовью. У нее нет времени ни на что, что не имеет отношения к педиатрии. Неужели он виноват в том, что не может выносить одиночества?
Кевин пнул дверь в конце лестницы, потом толкнул ее еще сильнее. Наконец она открылась. Ветер просто сбивал с ног. Снежный вихрь сразу понес его вперед, обдав ледяным дыханием. Под недавно выпавшим снегом дорога была покрыта коркой льда. Высота снежного покрова уже достигла сантиметров тридцати. И снег все еще продолжал падать. Машины на стоянке невозможно было отличить одну от другой. Они выглядели как совершенно одинаковые засыпанные снегом холмы. Кевин раскопал один холм, потом другой. Было совершенно невозможно понять, какая из этих близнецов-седанов именно та машина, которую они с Сандрой взяли напрокат. Раскапывая третий холм, он уронил в снег ключи от машины, расчистил ногами снег, но не смог найти ключи. Кевин встал на колени и начал яростно разгребать снег руками, пока пальцы не занемели от холода. Наконец он нашел ключи и попытался открыть дверцу машины. Замок обледенел. Он начал скрести замок ключом, потом надавил на него и с силой дернул дверь. Дверь заскрипела и открылась, при этом снег лавиной посыпался с крыши прямо ему на голову, набившись за воротник рубашки. Он почувствовал холодную влагу на спине. На ветровом стекле было слишком много снега, и стеклоочистители не могли его расчистить. Кевин схватил щетку и начал чистить стекло. Под слоем снега была твердая корка льда. Он взял маленький пластиковый скребок и принялся неистово соскребывать лед, работая так быстро, что сбил костяшки пальцев до крови. Ему удалось освободить ото льда только небольшой участок ветрового стекла. Этого было достаточно, чтобы видеть дорогу. Он не мог продолжать работу, пальцы больше не повиновались ему. Кевин запрыгнул в машину и включил зажигание. Из-под капота донесся едва различимый шорох. Потом наступила тишина. Кевин предпринял вторую попытку. Снова неудачно.
Он уставился на расчищенный клочок ветрового стекла. Даже внутри машины было так холодно, что при дыхании изо рта шел белесый пар. Руки Кевина дрожали. Он сидел в темноте и холоде и думал о Пейтон. Пока она, едва живая, лежала на больничной кровати, он в это время находился в постели с другой женщиной, тоже едва живой, но от…
От стыда и злости Кевин закрыл глаза.
Боже, как я ненавижу Бостон.
Он оставил ключи в замке зажигания, захлопнул дверь машины и, пробираясь сквозь сугробы, пошел искать какое-нибудь средство передвижения - автобус, такси или на худой конец собачью упряжку.
5
Кевин добрался до больницы почти в половине седьмого утра. За триста долларов ночной менеджер отеля согласился рискнуть и довезти Кевина до Бостона. Обычно дорога от Провиденса до Бостона занимала один час. Они же доехали за два с половиной, да и то только потому, что им повезло и они всю дорогу ехали за снегоочистительной машиной. Пробираясь по заваленной снегом дорожке, ведущей к центральному входу в больницу, он вдруг окончательно понял весь ужас того, что случилось. В ту самую единственную ночь, когда он поддался соблазну и сдался на милость Сандре, в эту самую ночь он был нужен Пейтон больше всего на свете.
Как только он оказался в вестибюле, из вентиляционных каналов на него обрушился поток теплого воздуха. Через минуту он стал мокрым от пота. За то короткое время, пока Кевин шел от машины к больнице, на него налипло столько снега и льда, что он стал похожим на снеговика.
- Кевин?
Это была Вэлери, мать Пейтон. Она стояла возле телефона-автомата и с кем-то разговаривала. Увидев Кевина, она повесила трубку и поспешила к нему.
Вэлери была очень привлекательной женщиной, но вид у нее был уставший и измученный. Они с Пейтон были очень похожи - то же утонченное лицо, те же выразительные глаза. Кевину как-то попались в руки старые фотографии. На одной Пейтон и Вэлери были в одинаковых нарядных платьях, на другой в одинаковых костюмах для верховой езды, еще на одной в одинаковых купальных костюмах. Кевину казалось, что, чем старше становилась Пейтон, тем моложе пыталась выглядеть ее мать. Можно было предположить, что Вэлери стремилась казаться сестрой Пейтон, а не ее матерью.
- Где тебя черти носили?
Вопрос, конечно, интересный.
- Я примчался, как только мне позвонили из больницы. Как Пейтон?
- Она, бедняжка, вся в бинтах, но ей уже, слава Богу, лучше. Бедная девочка была так потрясена случившимся, что не могла вспомнить название отеля, где ты остановился в Провиденсе. Она даже не помнила, сказал ли ты ей перед отъездом название отеля.
- Я не сказал ей, - ответил Кевин. - Но она знает номер моего мобильного телефона. Я оставляю его включенным, даже когда подзаряжаю батарею.
- Я всю ночь пыталась дозвониться тебе на мобильный.
- Должно быть, я спал и не слышал звонков.
Вэлери это показалось слегка подозрительным. Наверное, Пейтон рассказала ей о том, что в последнее время их отношения ухудшились. А может быть, ее мать просто почувствовала что-то неладное.
- Где Хенк? - спросил он, имея в виду отца Пейтон.
- Наверху. Я решила на некоторое время уйти подальше от всех этих приборов и капельниц. Меня это нервирует.
- Что говорят врачи?
- По счастливой случайности все кости целы. Вывих лодыжки и большая рана на ноге. Ей наложили двадцать шесть швов на правой икре. Именно поэтому она потеряла много крови. Врачи сказали, что раны на ногах обычно сильно кровоточат.
- Значит, с ней все будет в порядке?
- Если говорить о физическом состоянии, то да. А вот насчет душевного - покажет время. У нее могут остаться рубцы.
- Вы имеете в виду на ноге?
- Да, - сказала она, посмотрев куда-то вдаль. - И ее лицо.
У Кевина задрожали ноги. Это прекрасное лицо.
- Что случилось?
- Это из-за разбившегося стекла, - продолжала Вэлери. В ее голосе чувствовалось напряжение. - На левой стороне лица. Не знаю, насколько серьезны эти раны. Ей наложили бинты почти на все лицо.
Кевин молча опустил голову.
- Мы все должны поддержать ее, - вздохнула она. - Я стараюсь смотреть на все оптимистически. Пейтон - сильная девочка, но ей еще никогда не приходилось переживать такое душевное потрясение. Большая потеря крови и все остальное.
- Но как потеря крови может быть связана с душевным потрясением?
Мать Пейтон молча посмотрела на него.
- Вы чего-то недоговариваете? - спросил он.
- Хорошо. Вот что сказали мне врачи. Когда женщина теряет много крови, причем очень быстро, то… то, ну, ты меня понимаешь.
- То что?
- Это может спровоцировать выкидыш.
- Выкидыш?
- Прости меня, - сказала она. - Пейтон потеряла ребенка.
- Ребенка?
Их глаза встретились. Ее смущение превратилось в злость.
- Пейтон была на одиннадцатой неделе беременности. Ты не знал об этом?
- Она не сказала мне.
Вэлери приблизилась к нему, пожирая его глазами.
- А теперь послушай меня. Пейтон не знала названия отеля, в котором ты остановился в Провиденсе. Я звонила тебе ночью на мобильный, но ты не ответил. А сейчас выясняется, что ты даже не знал о том, что твоя собственная жена беременна. Все это мне очень не нравится, поэтому я жду объяснений. Дети мои, что за чертовщина происходит между вами?
Он немного помолчал, собираясь с мыслями.
- Мы уже не дети. Может быть, именно в этом и все дело.
* * *
Джейми. Так она хотела назвать своего ребенка. Это имя подошло бы и мальчику, и девочке. Как и ее собственное имя. Джейми Стоукс. Или Джейми Шилдс. Все зависело бы от того… Ладно, это уже не имеет значения.
Пейтон была еще в сознании, когда ее привезли в реанимацию, и успела сказать врачам, что беременна. Она то теряла сознание, то снова приходила в себя, пока врачи обрабатывали ей раны. Пейтон слышала, как один из врачей говорил, что нужно будет сделать выскабливание, и поняла, что у нее произошел выкидыш.
- Пейтон?
Она попыталась открыть глаза, но смогла приоткрыть только один. Здоровым глазом она увидела трубки, тянувшиеся от пластикового мешка к руке. Постепенно она сообразила, где находится. Пейтон чувствовала слабость и головокружение, однако у нее хватило сил ощупать свою перебинтованную голову. Повязка была достаточно внушительной, покрывала один глаз и половину лба. Ее охватил ужас при мысли о том, что на лице серьезные раны.
- Кевин? - слабым голосом произнесла Пейтон. Она почувствовала, как он сжал ее руку, потом увидела его лицо и попыталась улыбнуться, но лицо онемело. Та часть лица, которая была в бинтах, совсем не двигалась. Одному только Богу известно, как теперь оно выглядит, ее лицо. - Что случилось?
- Ты попала в автомобильную аварию.
Она слегка оторвала голову от подушки, чтобы принять сидячее положение.
- Я знаю. Но что врачи говорят о моих ранах?
- Доктор расскажет тебе лучше, чем я. Она говорит, что ты скоро поправишься.
- Я хорошо выгляжу?
Он не сразу ответил.
- Ты выглядишь так, как должна выглядеть счастливейшая женщина на земле.
- Ты говоришь, как мой отец.
- А тебе хотелось бы, чтобы я говорил, как твоя мать?
- Только тогда, когда мы примем двойную дозу болеутоляющих средств, - отреагировала Пейтон. Они улыбнулись друг другу. Улыбка получилась слабой, едва уловимой. Она медленно обвела глазами палату, пытаясь понять, где находится. Это оборудование, эти мониторы, звуки - все было ей до боли знакомо. - Я еще в палате интенсивной терапии?
- Только до тех пор, пока не стабилизируются все жизненно важные функции организма. Ты здорово ударилась головой, поэтому они не хотят рисковать.
- Который час?
- Девять с минутами.
- Я чувствую себя, как моллюск, раздавленный колесами грузовика.
- Ты скоро поправишься, я в этом не сомневаюсь. Ты потеряла много крови.
Наступило неловкое молчание. Они оба знали, к каким последствиям привела автокатастрофа. Хотя ее лицо было покрыто бинтами, Пейтон не могла скрыть выражение боли и страдания.
- Мне жаль…
- Давай поговорим об этом позже, хорошо?
- Я никак не могу понять, почему ты не сказала мне, что беременна?
- Прости меня. Я ждала подходящего момента.
- Почему же этот момент так и не наступил?
- Все так запуталось…
- Я знаю, что в последнее время мы несколько отдалились друг от друга, но все ведь было не так уж плохо, и тебе не стоило скрывать от меня, что у нас будет ребенок. Я прав?
- Ты любишь меня?
Его удивил ее вопрос, но он все-таки ответил ей. Пейтон уловила нотки сомнения в его голосе. Ей показалось, что Кевин ведет себя как-то не совсем обычно.
- Ты знаешь, что люблю, - сказал он.
- Нет. Не знаю. Последние несколько месяцев мне казалось, что я тебе даже не нравлюсь, не говоря уже о любви.
- Возможно, все изменилось бы, если бы ты сказала, что беременна.
- В этом все дело. Я не хотела, чтобы ты остался со мной только потому, что я беременна. Если, конечно, ты собирался уйти от меня.
- Как ты могла подумать об этом? - воскликнул он. - Ты действительно считаешь, что я когда-нибудь смогу уйти от тебя?
- Год назад я бы сказала, что нет. Но чем больше я занята на работе, тем сильнее ты отдаляешься от меня.
- Это не совсем так.
- Ты устал от меня?
Он помолчал минуту, а потом погладил тыльной стороной ладони ее щеку.
- Не могу поверить, что мы с тобой говорим об этом. Тебе не о чем беспокоиться.
- Ты останешься здесь со мной?
- Я всегда буду с тобой.
Она попыталась улыбнуться, но улыбка вышла какой-то грустной.
- Прости. У меня путаются мысли.
- Понимаю. Тебе сейчас кажется, что настал конец света. Но ты просто в рубашке родилась. Не окажись рядом того доброго самаритянина, ты наверняка замерзла бы.
Упоминание о спасении привело ее в полное смятение. Резко, как вспышка света, к ней вернулись воспоминания. Она снова увидела, как тот человек вытаскивает ее из машины, кладет на снег, накрывает своим пальто.
- Он попросту оставил меня одну.
- Что?
- Он вытащил меня из машины, а потом ушел.
- Думаю, ему всего лишь не хотелось ввязываться в это дело. Но у него хватило сообразительности позвонить 911.
Пытаясь унять дрожь, она взяла его за руку.
- Мне надо все рассказать полиции.
Дверь в палату открылась, и появилась медсестра.
- Хватит разговаривать. Теперь нужно отдохнуть.
- Пожалуйста, еще одну минуту, - попросила Пейтон. Она не хотела, чтобы Кевин уходил, и еще сильнее сжала его руку. - Мне действительно надо поговорить с полицией.
- Я думаю, что протокол о происшествии может и подождать.
- Я об этом и говорю. Не думаю, что все произошло случайно. Меня столкнули с дороги.
- Ты хочешь сказать, что это мог сделать какой-то пьяный водитель?
- Нет, - возразила она крайне серьезным тоном. - Я думаю, что это сделали намеренно.
- Кому могло понадобиться причинять тебе вред?
- Я же рассказывала тебе о том жутком дружке молодой мамаши, который ворвался в клинику в Хейвервиле. Боюсь, он мог захотеть отомстить. Может быть, в этом все дело.
- Хорошо, - согласился он. - Я займусь этим. А тебе сейчас нужно думать только о выздоровлении. Я уверен, что это все пустые страхи, как и пару месяцев назад, когда тебе показалось, будто кто-то пытался открыть замок нашей входной двери.
- Но тогда действительно… - Она начала фразу и замолчала. Кевина не было тогда в городе, когда Пейтон услышала те странные звуки у входной двери, как будто кто-то пытался открыть замок. Когда Пейтон сказала ему об этом, он просто посмеялся над ней. Пейтон не хотела, чтобы ее необоснованные подозрения снова заставили его завести разговор на тему "давай-уедем-из-этого-чертового-Бостона". Они уже столько раз спорили об этом.
В палату снова вошла медсестра.
- Нужно проверить повязку. Посетители могут прийти позже, - объявила она.
Кевин наклонился над кроватью и поцеловал Пейтон в лоб. Она взяла его за руку и притянула ближе к себе, сказав тихим голосом, чтобы не услышала медсестра:
- Я думаю, что не помешает, если у дверей моей палаты будет дежурить охранник. Пожалуйста. Я немного боюсь.
- Хорошо. Я позабочусь об этом.
- Обещаешь? - Она вопросительно изогнула дугой бровь. Каждый раз, когда она так смотрела на него, он готов был сделать все, о чем бы она его ни попросила.
- Обещаю.
- Спасибо.
Он молча вышел из палаты. Пейтон посмотрела в сторону окна и впервые увидела свое отражение в стекле. Отражение было едва различимым. Количество бинтов испугало ее. Их было слишком много для нескольких царапин.
- Сейчас, сейчас, - проговорила медсестра. - Давай-ка осмотрим этот глаз.
Пейтон глубоко вдохнула, собираясь с силами.
- Ну, - сказала она тихо, - начнем.
6
Пейтон попыталась уснуть, но не смогла. Ей мешали все эти щелкающие и жужжащие звуки, которые издавали приборы. Она лежала с закрытыми глазами и радовалась тому, что осталась жива. Ее злило только то, что все это случилось именно с ней. Глаз не пострадал, но через всю бровь шла глубокая рана. Она боялась, что могут остаться шрамы. Впрочем, ведь все могло быть значительно хуже.
Она слышала, как кто-то разговаривал в палате, но притворялась, что спит. У нее не было настроения принимать посетителей. Когда ее сознание прояснилось, голоса стали громче. Трудно сказать, как долго ее родители сидели в палате, тихо беседуя, пока Пейтон то впадала в забытье, то снова приходила в сознание.
- Я права, Хенк, - произнесла ее мать, но Пейтон почти не слышала ее.