Вокруг них начали собираться люди, находившиеся в гимнастическом зале. Возникло странное напряжение, которое все почувствовали. Бейкер наступал с неистовой целеустремленностью. Рапира Чезаре сверкала в воздухе, парируя одну атаку за другой. Медленно, шаг за шагом, он отходил назад.
Зрители были разочарованы, легкий шум голосов стал заполнять зал.
Бейкер все еще продолжал наступать. Он начинал обретать уверенность. Казалось, Кардинале совсем не соответствует той славе, которая шла о нем. Бейкер нанес резкий удар, и Чезаре скрестил с ним рапиру. Бейкер попытался освободить свое оружие, но соперник легко удерживал его. Тогда он напряг все силы, чтобы сдвинуть стоящего перед ним соперника. Чезаре стоял как стена. Бейкеру казалось, что он давит на стальную пружину. И тут он понял, что перед этим Чезаре просто играл с ним.
В тот же момент Чезаре отбросил его.
Бейкер отлетел на несколько шагов и едва успел парировать простой выпад. Он еще раз устремился вперед и, сделав ложный выпад, быстро повернул свою рапиру, но Чезаре ждал его.
- Очень хорошо, - прозвучал его покровительственный голос из-под маски. - Маэстро Антонелли?
- Да, - ответил Бейкер, внимательно наблюдая за Кардинале. - Рим, пятьдесят первый год.
- Мои поздравления, - сказал Чезаре, начиная атаку. - Синьор очень требователен к своим ученикам. Он отбирает только самых лучших.
Теперь Бейкер был озабочен только защитой. Времени для атаки не оставалось.
- Наверное, я недостаточно занимался с ним, - с кривой усмешкой процедил он сквозь зубы.
Чезаре засмеялся опять.
- Рапира очень требовательный инструмент. А в наше время, как я уже говорил, есть другое, более модное оружие.
Казалось, рапира Чезаре внезапно ожила. Бейкер чувствовал, что начинает задыхаться. Его рапира стала вдруг очень тяжелой. Чезаре, по-видимому, почувствовал его усталость и ослабил темп своих атак.
По лицу Бейкера под маской струился пот. Дыхание было затруднено, а Чезаре продолжал двигаться грациозно и дышал свободно. Бейкер понимал, что уже десятки раз Чезаре мог завершить поединок, но каждый раз намеренно отводил свою рапиру в сторону. Ему казалось, что еще немного - и он упадет в изнеможении на пол.
Поднявшаяся в нем волна ярости вернула силу его рукам. Он мобилизовал все свои резервы для последней, решающей атаки. Парировав рапиру Чезаре, он сделал выпад вперед.
- Туше! - донеслось со стороны зрителей.
Бейкер остановился и опустил глаза. Рапира Чезаре покоилась напротив его сердца. Это произошло так быстро, что он даже не заметил укола.
Он опустил рапиру и поднял маску.
- Вы слишком хороши для меня, граф Кардинале, - сказал он, тяжело дыша. Чезаре отсалютовал ему рапирой.
- Мне повезло, что у вас не хватает времени для тренировок, - сказал он, улыбаясь.
На губах Бейкера появилась натянутая улыбка.
- Вы очень любезны.
- Возможно, вы не откажетесь составить мне компанию и пропустить стаканчик, мистер Бейкер?
- Благодарю, - быстро ответил Бейкер. - Один я бы выпил прямо сейчас. Я заслужил его.
Они сидели перед камином в гостиной. Чезаре вытянул свои длинные ноги, взглянул на сидящего напротив Бейкера и поднял бокал.
- Вы пришли сюда не только пофехтовать, мистер Бейкер.
Бейкер посмотрел на него. В некоторых отношениях Кардинале совсем не был похож на европейца. В данном случае, например, он, не таясь, высказывал свои сомнения.
- Совершенно верно, граф, - согласился Бейкер. - Действительно, я пришел сюда, чтобы предупредить вас и предложить помощь.
Чезаре поднял брови.
- Это очень любезно с вашей стороны, но о чем меня следует предупредить?
- Мы получили сообщение от наших людей о том, что ваша жизнь находится под угрозой, - сказал Бейкер.
Чезаре рассмеялся.
- Как в настоящем боевике!
- Это не смешно, - возразил Бейкер. - Некоторые люди жаждут вашей смерти.
- Моей? И что же это за люди? Прежде чем ответить, Бейкер внимательно посмотрел на него и помолчал. Потом медленно и раздельно произнес:
- Большой Голландец, Элли Фарго, Дэнди Ник.
Выражение лица Чезаре не изменилось. Оно оставалось равнодушным.
- А кто они такие?
- Ответчики по судебному делу, свидетели по которому были убиты. Понимаете ли, они считают, что вы и есть тот самый Стилет.
Смех Чезаре прозвучал вполне непринужденно.
- Но почему же в таком случае они хотят убить меня? Если я тот человек, который, по их мнению, спас их несчастные жизни?
Бейкер наклонился вперед.
- Именно поэтому. Они боятся вас. Они думают, что вы можете обратить.., свою осведомленность, скажем так, против них.
- Они глупы, - сказал Чезаре, отпивая из бокала.
- Но опасны, - серьезно ответил Бейкер. - Защититься от пули в спину нельзя.
Чезаре встал.
- Я могу позаботиться о себе сам, - коротко бросил он. - На войне мне приходилось встречаться с большей опасностью, чем та, что угрожает мне от этих людей. Вы должны знать об этом. Я слышал, что ваше ведомство работает весьма основательно. Бейкер кивнул.
- Да, и все же мы хотели бы быть вам полезны.
- Ваше ведомство оказало мне всю помощь, на которую только я мог рассчитывать. Возможно, если бы вы не так охотно давали сведения в газеты, эти люди даже не подозревали бы о моем существовании, - холодно сказал Чезаре.
Бейкер тоже встал.
- Мы сожалеем об этом, граф Кардинале. Я не представляю себе, как смогли газеты пронюхать о нашем разговоре, но, если у вас будут неприятности, звоните нам без колебаний, -.сказал он и протянул руку на прощание.
Чезаре пожал ее.
- Благодарю вас, мистер Бейкер. Однако не думаю, что в этом будет необходимость.
Чезаре открыл дверь своей квартиры, вошел в небольшую прихожую и начал снимать пальто.
- Тонио! - позвал он.
Постояв мгновение, он бросил пальто на кресло, прошел к дверям кухни и заглянул в нее, - Тонио! - опять позвал он. И опять ответа не последовало. Качая головой, вернулся в гостиную. Немного постоял там и направился в спальню. С мальчишкой нужно что-то делать, подумал он, хотя он и племянник Гио. Со слугами следует обращаться одинаково. Слишком часто Тонио не оказывается на месте, когда он приходит домой. Америка испортила его.
Войдя в спальню, он включил свет и прошел в ванную комнату. Из ванной слышался шум льющейся воды. Он остановился и еще раз окликнул:
- Тонио!
Ответа не последовало. Он рванулся к ванной, но тут же остановился. Предупреждение Бейкера молнией пронеслось у него в голове. Он повернул руку, и в ней появился стилет. Тихо подойдя к двери ванной, он рывком распахнул ее.
- Чезаре?!
- Илеана?! - Его голос прозвучал эхом ее удивления. - Что ты делаешь здесь? Я думал, что ты в Калифорнии! Илеана подняла полотенце к груди.
- Я принимаю душ, - сказала она, и взгляд ее упал на стилет в руке Чезаре. - А зачем тебе этот нож? Кто, по-твоему, должен был оказаться в твоей ванной?
Чезаре отпустил стилет, и тот исчез в его рукаве. Илеана подбежала к нему, обняла мокрой рукой и поцеловала, другой рукой поддерживая полотенце.
- О, Чезаре! Если бы ты знал, как мне нужна твоя помощь!
Он посмотрел на нее с сомнением. Обычно Илеана не обращалась к нему с просьбами.
- А что случилось с твоим богатым техасцем?
Илеана взглянула на него.
- Ты злишься на меня? Я понимаю. Это все из-за того, что я не подождала тебя в Монте-Карло.
Чезаре улыбнулся.
- Илеана, ты не ответила на мой вопрос, - мягко сказал он.
Она отвернулась от него, подошла к туалетному столику и села перед зеркалом.
- Будь снисходителен ко мне, Чезаре, - сказала она просящим тоном, взглянув на свое отражение в зеркале. - Со мной произошла ужасная вещь. - Она сняла небольшое полотенце с крючка и протянула его Чезаре. - Пожалуйста, вытри мне спину. Мне всегда трудно дотянуться.
Он взял полотенце.
- Так что же произошло с твоим богатым техасцем, Илеана?
Она смотрела на него широко открытыми глазами.
- Я не хочу говорить об этом. Это было ужасно. Тебе не кажется, что я похудела?
Теперь Чезаре смотрел на нее с откровенной улыбкой.
- Ты выглядишь нормально. Что случилось? - спросил он, вытирая ей спину.
Илеана прикрыла на мгновение глаза.
- Ты меня успокоил. Я была уверена, что похудела. - Она открыла глаза и повернулась к Чезаре. - Техасец? Он оказался женатым.
- Ты ведь знала об этом, - улыбнулся Чезаре.
- Разумеется, - сказала Илеана. - Я ведь не ребенок. Но его жена оказалась ужасной женщиной. Ничего не хотела понимать. Выглядела настоящей провинциалкой. И даже сообщила обо мне в департамент иммиграции. А ты знаешь, Чезаре, они все там такие тупые!
Все еще улыбаясь, Чезаре с сомнением покачал головой.
- Они совершенно не могли понять, - быстро продолжала она, - как я могла восемь лет прожить в этой стране без денег и без работы. Они сказали, что если у меня нет работы или источников существования, то депортируют меня из страны по моральным соображениям.
Чезаре положил полотенце.
- И что ты им ответила?
- Что я могла ответить? - пожала она плечами. - Я сказала, что работаю у тебя. Они не поверили, когда я сказала им, что мне не нужно было работать, чтобы жить. Чезаре, не дашь ли мне какую-нибудь работу?
- Не знаю, - посмотрел на нее с улыбкой Чезаре. - Что ты умеешь делать? Стенографировать ты не можешь, печатать тоже. А как я еще могу тебя использовать?
Илеана поднялась с кресла и повернулась к нему, все еще держа полотенце перед собой, и прямо посмотрела ему в глаза.
- Ты ведь по-прежнему занимаешься автомобильным бизнесом, не так ли? Чезаре кивнул. Она очень близко придвинулась к нему.
- Тогда у тебя может найтись какая-нибудь работенка для меня. Когда-то у меня был "роллс-ройс".
Он расхохотался и протянул к ней руки. Илеана упала в его объятия, и он поцеловал ее.
- Ладно. Посмотрим, что можно сделать.
- Чезаре, ты ведь сделаешь? - возбужденно звучал ее голос. - Ты чудо! - Она погладила его рукой по щеке. - Я не буду доставлять тебе никаких неприятностей, дорогой. Обещаю. Я только должна достаточно долго проработать, чтобы получить документ социального поручительства; кажется, они так его называют. Это все, что им нужно, чтобы убедиться в моем легальном существовании.
Его руки крепче обняли ее. - У тебя все в порядке с легальным существованием, - засмеялся он. - Ты всегда можешь сказать, что я знал твоих родителей.
Илеана быстро взглянула на него, чтобы понять, есть ли скрытый смысл в этих словах, но его глаза смеялись. Что-то запершило у нее в горле, и впервые за долгие годы она подумала о своих родителях.
И прежде всего вспомнила лицо отца в ту ночь, когда он открыл дверь спальни и увидел их всех вместе в кровати - мать, ее, Илеану, и богатого американца.
Глава 13
Ее мать была англичанкой, вышедшей замуж в семнадцать лет за лихого молодого румына, барона Бронски. В бульварных газетах того времени об этом писали, как о захватывающем романе. Менее чем через год родилась Илеана. Потом произошла революция, и сказка кончилась. Жизнь по-своему соприкасается с романтикой.
В детстве у нее было мало возможностей узнать родителей как следует. Она смутно помнила, что ее мать считалась очень красивой женщиной, а отец - очень привлекательным мужчиной, но большую часть своей жизни она провела вдали от них, в различных учебных заведениях.
Сначала в английской школе. Она поступила туда в пятилетнем возрасте, когда началась война. Отец пошел в армию, а мать окунулась в различные общественные обязанности военного времени, и у нее просто не хватало времени для дочери.
Затем, когда война окончилась, они переехали в Париж, а ее отослали в школу в Швейцарию. Предлогом послужило то, что ее неоднократно раненный, почти калека, отец был якобы слишком занят борьбой за возвращение своих земель и своего бывшего богатства. Это обстоятельство мешало им обосновываться постоянно в каком-либо одном месте. Ей никогда не приходило в голову расспрашивать свою мать о ее отношении к этому. Мать всегда была слишком занята своими друзьями и благотворительной деятельностью. Кроме того, было что-то еще в их отношениях с матерью, что сковывало Илеану, мешая ей откровенно поговорить с ней.
Тогда Илеане шел четырнадцатый год. Школа в Швейцарии отличалась от английской. В Англии упор делался на чисто академические знания, а в Швейцарии на практические. Школу заполняли богатые молодые девушки из Англии и Америки. Илеана научилась кататься на лыжах, плавать и ездить верхом. Она также научилась одеваться и танцевать, вести непринужденную беседу.
Когда Илеане исполнилось шестнадцать, начала отчетливо проявляться ее красота. Цвет лица и глаза достались ей от матери, которая считалась красавицей, а гибкость и грация - от отца. Как раз напротив школы, через озеро, располагалось аналогичное учебное заведение для юношей. Между этими двумя школами поддерживалась тесная связь, что открывало дополнительные возможности в воспитательной работе.
В то лето, когда ей исполнилось шестнадцать, была организована загородная поездка. Ее партнером оказался высокий темноволосый молодой человек, наследник какого-то трона на Ближнем Востоке. У него было такое длинное имя, что никто не мог его запомнить, поэтому все звали его Абом, сокращенно от Абдула. Он был на год старше ее, со смуглым орлиным профилем, голубоглазый и красивый. Каноэ доставило их к небольшому островку, находящемуся в стороне от других, и теперь они лежали в купальных костюмах на Песке, впитывая в себя яркое полуденное солнце.
Аб перевернулся на бок и какое-то мгновение смотрел на нее. Она взглянула ему в глаза и улыбнулась. Его лицо стало серьезным, он наклонился и поцеловал ее.
Илеана закрыла глаза, обняла его рукой и притянула ближе к себе. Ей было приятно. Песок и солнце, теплота его рта. Она почувствовала, как он развязывает бретельки ее тонкого купального костюма, и вот уже его пальцы оказались на ее обнаженной груди. Внутри нее возникло приятное возбуждение, а из горла вырвался счастливый смех.
Он поднял голову и посмотрел на нее, все еще серьезно. Молодые сильные груди и разбуженные соски. Он медленно провел по ним пальцами и поцеловал.
Она улыбнулась.
- Мне это нравится, - сказала она. Его глаза не мигая смотрели на нее.
- Ты все еще девственница? Она не могла понять, говорит он это утвердительно или спрашивает ее. Она молча кивнула.
- Почему? - спросил он. - Может, это имеет какое-нибудь отношение к твоей религии?
- Нет, - ответила она. - Я не знаю почему.
- В школе ребята называют тебя холодной, - сказал он. - В вашем классе уже нет девственниц.
- Это глупо, - сказала она и почувствовала, как сердце у нее начало сильно биться.
Он еще раз внимательно посмотрел на нее.
- Тогда я думаю, что настало время, верно?
Она молча кивнула. Он поднялся на ноги.
- Я сейчас вернусь, - сказал он и направился к каноэ.
Илеана наблюдала, как он шел по пляжу к воде, дошел до каноэ. Она ухватилась за купальные трусики, стянула их к ногам и отшвырнула. Солнце приятно ласкало ее тело. Она повернула голову, чтобы посмотреть, что он там делает.
Он вынул что-то из кармана брюк и направился к ней.
- Что это? - спросила она. Он разжал ладонь, чтобы она могла увидеть, что в ней было.
- С этим ты не забеременеешь, - объяснил он.
- О, - без всякого удивления заметила она. Им в школе все очень подробно объясняли. Это входило в учебную программу как одна из важных завершающих деталей, которые необходимо знать молодым девушкам, вступающим в самостоятельную жизнь. Она отвернулась, когда он начал снимать плавки.
Аб опустился на колени в песок перед ней, а она снова повернулась к нему и стала внимательно рассматривать его. В ее голосе прозвучало удивление.
- Ты красивый, - сказала она, протягивая к нему руку. - Красивый и сильный. Я никогда не думала, что мужчина может быть таким красивым.
- Мужчины по природе своей красивее женщин, - произнес он как нечто само собой разумеющееся, наклонился и поцеловал ее. - Но ты тоже очень красивая.
Илеана притянула его ближе к себе. Неожиданно требовательная лихорадка охватила ее тело, и она начала дрожать.
Он поднял голову, думая, что она, вероятно, испугалась.
- Я постараюсь не причинить тебе боли, - сказал он.
- Ты не сделаешь мне больно, - ответила она охрипшим голосом, осознав скрытую в ней способность получать наслаждение. - Я тоже сильная!
И она действительно оказалась сильной. Значительно сильнее, чем она думала. Потребовался доктор в Лозанне, который окончательно лишил ее девственности на хирургическом столе.
Ей было восемнадцать, когда она появилась в дверях родительской квартиры в Париже.
Дверь открыла ее мать и посмотрела на нее, не узнавая.
- Да? - спросила она с интонацией, с которой обращаются к слугам и людям ниже по положению.
Илеана улыбнулась про себя. Ничего другого она и не ожидала от своей матери.
- Привет, мама, - сказала она по-румынски.
На лице матери появилось удивление.
- Это ты! - произнесла она. - Да, это я, мама, - ответила Илеана. - Могу я войти?
Мать отступила от двери.
- Мы ждали тебя только на следующей неделе.
Илеана взяла чемодан и вошла в квартиру.
- Я вам послала телеграмму еще на прошлой неделе, - заметила она. - Вы что, не получили ее? Мать закрыла дверь.
- Телеграмма. О да, - произнесла она рассеянно. - Твой отец упоминал что-то про телеграмму, перед тем как уехал по делам.
Илеана почувствовала разочарование.
- Папа уехал?
- Он вернется через несколько дней, - быстро ответила мать. - Что-то там возникло с его требованиями в отношении имущества. - Тут она по-настоящему рассмотрела Илеану. - Да ты выше, чем я, - удивилась она.
- Я выросла, мама, - ответила Илеана. - Я уже не маленькая девочка.
В голосе матери послышались раздраженные нотки.
- Ради Бога, Илеана, говори по-французски, не на этом ужасном языке. Ты знаешь, я никогда не могла понять его.
- Хорошо, мама, - ответила Илеана по-французски.
- Вот так-то лучше, - сказала мать. - Теперь дай мне рассмотреть тебя.
Пока мать медленно обходила вокруг нее, Илеана стояла не двигаясь и чувствовала себя, как лошадь в стойле на аукционе.
- Не взрослит ли тебя твоя одежда, дорогая? - спросила ее мать.
- Мне восемнадцать, мама. Что ты ожидала, чтобы я носила? Форменную блузку и юбку?
- Не дерзи, Илеана. Я пытаюсь привыкнуть к мысли, что у меня взрослая дочь. Да я и выгляжу не намного старше тебя, нас еще могут по ошибке принять за сестер.
Илеана посмотрела на мать. Пожалуй, та была права. Ей каким-то образом удалось сохранить дух молодости. Она не выглядела на свои тридцать шесть лет.
- Это верно, мама, - сказала она спокойно.
- И перестань называть меня мамой, - резко заявила старшая женщина. - Это как-то старомодно. Называй меня по имени, а еще лучше - "дорогая", как твой отец. Меня все сейчас так называют.