Линнеа ответила, что не стоит его беспокоить из-за каких-то вещей. Она попросила у Яакко ключи и сама затащила вещи в квартиру. Потом она налила Яакко горячую ванну и приготовила ему чай. "Теперь отдыхай", - велела она. К щеке Яакко старушка приложила замороженный бифштекс, чтобы снять опухоль. Врач не очень-то верил в эти народные средства, но доверился заботам Линнеи. Перед тем, как лечь спать, пенсионеры решили как можно скорее обзавестись глазком и цепочкой для входной двери. Они обсудили также, стоит ли заявлять о случившемся в полицию. Но у них не было свидетелей и опасно было вмешивать полицию, когда имеешь дело с такими откровенными негодяями.
- Как ты могла так жить? - воскликнул Яакко, когда Линнеа обрабатывала его раны.
Линнеа посмотрела на раненого. Сердце ее переполняло сочувствие к Яакко, который так мужественно защищал ее интересы на хуторе. Ей вспомнилась осень 1941 года. Райнер только что получил повышение. Батальон под командованием Раваски вел тяжелые бои все лето и нес большие потери, пока не окопался где-то в Карелии. Райнер не был ранен, но его одолела дизентерия, такая сильная, что он отбросил бы коньки, если бы Линнеа не поехала на фронт ухаживать за мужем.
Линнеа варила ему полезные для желудка жидкие каши. Даже главный врач госпиталя признался, что именно каши Линнеи спасли подполковника от гибели. Когда Райнер, провалявшись несколько недель на больничной койке, попал, наконец, домой, на улицу Калониуксенкату, Линнеа закормила его всяческими деликатесами, которые в то время еще можно было достать. Линнеа поставила на ночной столик Райнера красивую плетеную корзину с бутылкой шампанского, всевозможными шоколадными конфетами и пирожными, которыми Райнер лакомился всю ночь. Он потом хвастался, что шампанское убило последние бациллы у него в желудке.
На следующее утро Яакко не стал вставать. Линнеа отнесла ему завтрак и вернулась на кухню. Теперь у нее была прекрасная возможность заняться своими ядовитыми снадобьями, не рискуя быть застигнутой врасплох Яакко. Престарелая отравительница расставила на кухонной стойке стеклянные бутылочки и набрала полные дозы шприцев. Потом перелила остатки в совсем маленькие бутылочки с помощью мерного стаканчика и убрала все в туалетный столик. Она проветрила комнату и уничтожила все следы своей деятельности, но забыла помыть мерный стаканчик - и на дне его осталась капля яда.
Линнее пришла в голову идея побаловать пострадавшего за нее Яакко тем же способом, которым она в свое время лечила от дизентерии Райнера. Речь шла не о жидких кашах, а о деликатесах, которые, как она была уверена, быстро поднимут Яакко на ноги. Загоревшись идей, Линнеа поспешила в магазин. Она выбрала "Стокманн", где прямиком направилась к прилавку с деликатесами. Там она наполнила корзинку всевозможными деликатесами: гусиной печенью, устрицами, крабами, лучшими швейцарскими сырами с плесенью, датским маринованным луком, зелеными оливками, фаршированными перцем, спаржей, лососем, шампиньонами, солеными огурчиками-пикулями, копченым языком, бараниной, экзотическими фруктами, пирожными, тающими на языке, шоколадом, мармеладом, желе, хрустящими французскими крекерами, чесночными багетами…
Вдова полковника, уже забывшая о такой роскоши, отовариваясь последние годы в сельской лавке в Хармисто, просто ошалела от всех этих вкусностей и все наполняла и наполняла корзинку, забыв про чувство меры.
После всех этих немыслимых покупок Линнеа забежала еще и в "Алко" купить огромную бутылку розового шампанского. Все деликатесы полковница красиво сложила в плетеную корзину, которую обернула серебристой бумагой и повязала бантом. Довольная она потащила корзину домой на улицу Дёбель-нинкату. Стоила она сумасшедших денег, но это Линнею не заботило. Теперь, когда ей больше не нужно было отдавать все деньги Кауко, она могла немного потратить и на себя.
Неожиданно в голову Линнее пришла мысль получше. А что если эту прекрасную корзину с провизией подарить Кауко Нююссёнену? Линнеа знала, что Кауко любит поесть и особенно охоч до экзотических деликатесов. Кауке просто лопнул бы, если бы получил такой царский подарок.
Линнеа представила как Кауко ест. На лице у парня было бы выражение полного блаженства: он думал бы только о хорошем, и, может, он смягчился бы по отношению к Линнее, способной на такой широкий жест? Может, с помощью такого дорогого подарка, можно наладить отношения с этой агрессивной молодежью - Кауко несомненно пригласит и своих дружков отведать деликатесов. Линнее ее мысль стала казаться превосходной.
Линнеа вспомнила, что Кауко всегда нравился приготовленный ею фламандский салат и решила положить в корзину и его тоже. С большим энтузиазмом она приступила к делу: искрошила целый кочан салата, смешала с четырьмя яйцами, добавила столовую ложку сливочного масла, соли, черного перца, две столовые ложки винного уксуса и незаметно для себя оставшуюся в мензурке каплю яда собственного приготовления. Линнеа так торопилась, что даже не успела сама попробовать салат, но она могла приготовить его даже во сне, и всегда он удавался на славу. Полковница выложила салат в пластиковый контейнер и поставила в корзину с прочей едой.
Теперь оставалось только доставить корзину с деликатесами Каке Нююссёнену на дом. Но тут была одна проблема. Линнеа помнила, что, по крайней мере, в прошлом году Каке обитал в каком-то подвале на Ууденмаанкату. Она была там один раз, когда Кауко велел привезти деньги ему в город. Но где именно был подвал, она не помнила. С возрастом память начинала ее подводить. Корзина с деликатесами весила килограммов десять, тащить ее на себе не было никаких сил. Линнеа заказала такси. Она попросила водителя медленно ехать по улице Ууденмаанкату от Пунавуори до Эроттая.
- Постарайтесь понять меня, я не помню адреса, но думаю, что вспомню дом, когда увижу его, - объяснила полковница шоферу.
Такси со скоростью улитки потащилось по улице Ууденмаанкату. Линнеа выглядывала из окна такси, рассматривая серые стены каменных домов. Между улицами Фредрикинкату и Аннанкату она попросила таксиста остановиться. Вот он, нужный дом. Линнеа заплатила и вышла из машины.
Через ворота она прошла во внутренний двор дома. Все верно, знакомый двор, она бывала тут раньше. Линнеа узнала окна в подвале Кауко. Пару минут пенсионерка стояла и думала, стоит ли попросить консьержа передать подарок Кауко. Но мужество ее покинуло, и она поспешно вернулась на улицу.
Тут ей пришло в голову зайти в ближайший цветочный магазин. Вдова купила несколько красных роз и написала адрес подвала Кауко Нююссёнена на карточке, там же Линнеа написала несколько слов Кауко и его товарищам, предложила пойти на мировую и пожелала приятного аппетита. Старушка попросила продавца цветочного магазина доставить цветы и корзину по указанному адресу. Линнеа пояснила, что посыльному стоит попросить у консьержа ключ, если по адресу никого не окажется.
Довольная собой, она оплатила услугу и вышла из магазина. Престарелая дама надеялась, что после того, как Кауко Нююссёнен и его бандиты-приятели слопают содержимое этой роскошной корзины, они оставят ее в покое.
Глава 10
Бандитская шайка Кауко Нююссёнена в лице Каке и Яри, как всегда, с похмелья, направлялись в затхлый подвал Каке с пакетом, набитым пивными банками. Они собирались мрачно напиться в сыром подвале, обсуждая мировую несправедливость, и, может, сыграть пару партий в картишки.
Подвал Нююссёнена, который они прозвали своей "штаб-квартирой", представлял собой холодное и сырое помещение на улице Ууденмаанкату. В этой дыре было одно маленькое замызганное окно под самым потолком. Из мебели - старый диван, в котором прочно обосновались крысы, проложившие внутри свои ходы. Перед диваном стоял шаткий деревянный столик, спертый с чьей-то дачи. Его никогда не мыли и не вытирали. У стены напротив стояла массивная чугунная скамья из парка Эспланада, рядом - шаткий табурет. На полу валялась пара грязных матрасов, предназначавшихся для гостей, остававшихся на ночь. Проржавевшая раковина, пыльная лампочка, болтающаяся над столом, и забитое сточное отверстие в полу были единственными удобствами в этой пещере.
Обычно в подвале воняло крысиными экскрементами, отсыревшим бельем и старой пылью, покрывавшей бетонный пол сантиметровым слоем. Но сегодня чуткие ноздри Нююссёнена уловили необычный запах, стоило ему переступить через порог. В воздухе пахло розами, фруктами, шоколадом, свежим хлебом и вкусной едой. Нююссёнен зажег свет и увидел огромный букет роз и подарочную корзину с бантом, полную разных вкусностей.
Сказочная находка сперва вызвала у пришедших подозрение. Парни начали осторожно разгружать корзину - словно обезвреживая мину. Они доставали один за другим деликатесы, о которых даже не смели мечтать. Нююссёнен решил, что это какая-то ошибка: не мог он заказать такую роскошь себе на дом. Однако посылка была адресована именно ему. На букете болтался конверт с его именем и адресом подвала. В конверте оказалась карточка, подписанная Линнеей.
Значит, эту роскошную корзину с подарками ему отправила полковничья вдова Линнеа Раваска! Старая добрая Линнеа! У Каке дрогнуло сердце при мысли о старушке. Линнеа таким вот подарком вспомнила о нем, боже, как трогательно… а ведь он только что был в Хар-мисто и искал Линнею, чтобы покончить с ней навсегда!
Яри Фагерстрём видел все в ином свете: Линнеа так перетрусила, что попыталась такой взяткой улучшить отношения с Каке. Она решила, что какие-то деликатесы смогут умилостивить Каке. Яри считал, что сентиментальности тут не место: корзину они съедят, а с бабкой рассчитаются попозже.
Теперь появился повод для хорошей гулянки. Каке велел Яри бежать на квартиру Райкули Ласанен и позвать на празднество Пертти Лахтелу. У Райкули вечерняя смена, но и на ее долю хватит: корзина пре-болыиущая.
Оставшись один, Кауко, у которого слюнки так и текли, разложил деликатесы на столе. Его так и подмывало открыть консервные банки, но он сдержался. Вместо этого Каке открыл банку с пивом и влил в себя теплую жидкость. Руки дрожали от нетерпения. Он уже пару дней ничего толком не ел: только пару пакетов простокваши, от которой живот разболелся, и поглодал свиные ребрышки. Теперь на него напал такой лютый голод, что у него аж голова заболела. Конечно, голова болела у него больше с похмелья, чем от голода, но что поделаешь… Когда пьешь, нередко забываешь про закуску, да и денег часто хватает только на что-то одно.
В раковине валялась пара гнутых немытых вилок. Каке сполоснул их и положил на угол стола. Потом начал все-таки открывать консервные банки. По комнате поплыли экзотические запахи. Каке не удержался и лизнул нарезку из лосося и наверно запихал бы все в рот, если бы в подвал не влетели запыхавшиеся приятели.
Можно было начинать!
Мужчины поудобнее уселись за столом. С помощью двух вилок и стилета они принялись запихивать деликатесы в голодные пасти. В пещере Нююссёнена никогда еще не устраивали такой блестящей трапезы.
Кореша отламывали руками куски от багета, намазывали их толстым слоем гусиной печенки, накрывали устрицами и пикулями и отправляли себе в рот. На следующий кусок намазывался сыр рокфор и накладывались крабы. В промежутке они высыпали в рот фаршированные оливки, спаржу, шампиньоны и маринованный лук, которые закусывали лососем. Потом ради разнообразия перешли на баранину с кукурузой. Особое внимание они уделили фламандскому салату, который приготовила Линнеа собственноручно.
Иногда шайка отрывалась от основного блюда, чтобы закусить тающими во рту пирожными, дорогими шоколадными конфетами с разными начинками, мармеладками; слизывали желе прямо из банки, заедая французскими крекерами. Потом возвращались к более серьезной пище: снова запихивали в себя язык, сыр с плесенью, баранину, спаржу, лосося и устриц. У салата был странный привкус, но это никак не отразилось на их аппетите.
Наконец наступила очередь шампанского. Кауко Нююссёнен похвалился, что ему не раз приходилось открывать бутылки с шампанским. В этом была своя специфика. Бутылку нельзя было встряхивать без надобности, иначе вино начинало пениться и могло выстрелить прямо в стену или потолок.
Да и вообще к благородным напиткам стоило относиться нежно и учтиво. Их ароматы не выносят грубого обращения. Дегустация вина была своего рода искусством, вино нельзя пить словно пиво - его нужно пить понемножку, взять в рот, ощутить вкус языком и гортанью и только после этого вино можно было глотать. И не забыть при этом понюхать, чтобы почувствовать изысканный аромат хорошего вина.
Яри и Пера заявили, что хотят хлебнуть из горла и что доклад о правильной дегустации вина их не интересует. Кроме того, они сомневаются, что Каке самому приходилось когда-либо пить вино таким изысканным образом, как он тут распространяется.
Кауко Нююссёнен мастерски открыл бутылку, с хлопком, умудрившись не пролить ни капли. Проделал он это мастерски: вино осталось в бутылке. Яри обеими руками схватил огромную бутылку, намереваясь засунуть ее в глотку, но Каке ударил другана по пальцам. Не годится пить дорогое шампанское прямо из горла. Таким благородным напитком нужно наслаждаться из бокала для шампанского, разве Яри неведомы даже самые простые правила этикета?
Бокалов для шампанского в хозяйстве Нююссё-нена в данный момент не оказалось, да и никаких других стаканов тоже. Так что пришлось довольствоваться тремя сполоснутыми бутылками из-под пива, в которые и принялись переливать шампанское. Огромной бутылки хватило на два захода. Первые "бокалы" выпили торжественно, встав и чокнувшись.
- На здоровье! - торжественно произнесли приятели.
Когда пузырящееся шипучее вино смешалось в желудках едоков с фламандским салатом, яд активизировался и начал всасываться в кровь. Щеки загорелись, сердца забились, парней потянуло петь. Речь их стала невнятной, головы закружились, подвал начал вращаться вокруг них. Дрожащими руками разлили остатки шампанского по бутылкам. Им стало не хватать воздуха. Спотыкаясь, шайка добралась до дверей и выползла на улицу.
Покачиваясь и спотыкаясь, приятели пересекли двор и через ворота вышли на улицу. Там они пошли, Держась за стены домов и дорожные знаки. Яри ногой расколотил одно окно, и с жуткими криками, опираясь друг на друга, они потащились по улице Ууденма-анкату в направлении Эроттая. Встречные люди в ужасе уступали троице дорогу. Окрестности заполнились дикими воплями и шумом.
Понемногу шум и гам сошли на нет, мужчины по одному свалились на мостовую: сначала Фагерстрём, затем рухнул Лахтела, последним упал Нююссёнен. Парни валялись кто где по всей улице Ууденмаанкату, так что идущим на Эроттая автомобилям приходилось маневрировать между телами. Вскоре на место прибыла полицейская машина.
Для констеблей оказалось довольно трудоемким занятием поднять троих отключившихся бродяг в машину. Пивные бутылки они собрали с мостовой и сложили в корзину для мусора, сделав вывод, что парни перепили пива. Полицейские подумали, что пиво средней крепости нужно бы исключить из свободной продажи, и покачали головами. Затем они закрыли заднюю дверь машины и поехали по направлению к ближайшему вытрезвителю.
Глава 11
Банда Нююссёнена все еще валялась без сознания в холодном и темном вытрезвителе в Тёёлё, когда в районе семи утра их стали выгонять на улицу. Полицейские растолкали их и велели убираться восвояси. Нююссёнен, Лахтела и Фагерстрём запротестовали. Они желали поспать подольше на бетонном полу кутузки. В данный момент свобода их не прельщала. Алкаши ныли, что они больны и что их подло отравили.
Полицейские изучили рапорт о вчерашнем задержании и констатировали, что троицу забрали в вытрезвитель в состоянии сильного опьянения и что на месте происшествия было найдено пиво средней крепости. Представители власти удивились, как пиво могло вызвать такое сильное опьянение, что они даже на следующее утро на ногах не стояли.
Полицейские заметили, что это вытрезвитель, а не дом отдыха.
Нююссёнен талдычил, что он и его приятели стали жертвами преступления. Их пытались убить при помощи сильного яда. И что стоит за этим преступлением женщина, Линнеа Раваска, приемная тетка Каке восьмидесяти лет… настоящее чудовище.
Полицейские не поверили россказням Каке и не стали составлять протокол: слишком частыми гостями в вытрезвителе были Нююссёнен и его сотоварищи.
Мысль о том, что какая-то престарелая старушка могла отравить этих кабанов, казалась полицейским абсурдной. А если и так, то оно только к лучшему. Должна же быть в мире какая-то справедливость. Так что, граждане тунеядцы, собирайте свое барахло и валите отсюда. А бабке передайте, чтобы она в следующий раз наливала дозу побольше.
Униженные и непонятые, пройдохи потащились прочь из вытрезвителя. Сердца колотились, глаза слезились, шум от машин резал уши. На дрожащих ногах они шли в сторону центра, часто останавливаясь, чтобы передохнуть. Наконец, после часового хождения по мукам, они добрались до улицы Ууденмаанкату. Кауко Нююссёнен вытащил из кармана ключ от подвала. Обессилевшие, они рухнули на грязный пол. Прежде чем отключиться, Нююссёнен смахнул со стола присланные Линнеей цветы.
Они проснулись под вечер в куда более бодром состоянии и бросились к крану утолять жажду. Голод их тоже одолевал, но парни не осмеливались трогать оставшиеся от вчерашнего деликатесы. После долгого раздумья трио пришло к выводу, что, по крайней мере, консервы можно есть без опаски. Видимо, Линнеа подсыпала яду только в салат.
Молча, друганы преступили к невеселой трапезе. Хотя надо было признать, что консервы старушки все еще были отменного вкуса.
За едой приняли единогласное решение прикончить полковницу. Рьяней всех за убийство выступал Яри Фагерстрём, самый жестокий из банды. Он считал, что слишком долго они миндальничали со старухой. Полковница оказалась кровожадной ведьмой, которая становилась опасной для банды. По мнению Яри, Линнеа только выжидала подходящего случая, чтобы уничтожить всю их команду. Последнее отравление - лучшее тому доказательство. Линнею надо убрать, пока не поздно.
Итак, решение было принято, но кто его осуществит? Кауко Нююссёнен сказал, что ему глубоко противны мысли об убийстве родственницы. Пертти тоже сказал, что морально не готов к такому мероприятию. Оставался Яри. Он был озадачен поведением приятелей, но вызвался пришить старушку, если братаны помогут ее отловить.
Они набросали план действий. Яри поручили спереть тачку, в которой можно будет траспортировать труп. Каке Нююссёнен должен был раздобыть топор и мешки для мусора. Задачей Пертти было выяснить, где Линнеа живет, и выманить ее в квартиру Райкули. Они решили, что безопасней всего будет пришить ее в квартире Райкули, а труп вывезти за город и там от него избавиться. План был готов.
Покончив с планированием, приятели снова отрубились на вонючих матрасах.
На следующий день Пертти отправился на улицу Дёбельнинкату высматривать Линнею. Поразмыслив, друганы пришли к выводу, что старуха может обретаться в квартире Яакко Кивистё, того старпера, которому они устроили взбучку в Хармисто. Пера вернулся в квартиру с известием, что предположение было верно. Настала пора действовать. Доктор Кивистё покинул дом утром вместе с Линнеей. Пара отправилась обедать в "Элиту". Потом Кивистё сел на трамвай, идущий в центр, а Линнеа вернулась в квартиру на Дёбельнинкату.
Яри Фагерстрём вручил Пертти свой стилет, но последний по рассеянности спросил, что с ним делать. Яри терпеливо объяснил, что стилет понадобится ему, чтобы выманить Линнею из квартиры.
- Ах, да, понятно. Ну, я пошел. Покедова, братва!