- Мне могут понадобиться дополнительные ресурсы лаборатории, - осторожно заметила Дарби.
- Вы их получите. Я разговаривала на эту тему с Лиландом. Можете рассчитывать на полную его поддержку.
Чадзински подтолкнула к ней по столу визитную карточку.
- Номер вверху - это мой сотовый. Под ним - номера телефонов Тима. Он ждет вашего звонка. У вас есть еще вопросы ко мне?
- В данный момент нет.
- В таком случае можете приступать.
Комиссар полиции вновь взялась за телефон и стала набирать номер.
Глава 2
Дарби отправила сообщения голосовой почтой для Купа и Кита Вудбери. Ни один из телефонных номеров Тима Брайсона не отвечал. Она оставила для него сообщение на сотовом с просьбой перезвонить, а сама принялась изучать результаты судебно-медицинской экспертизы тела Эммы Гейл.
Из запирающегося на замок ящика Дарби достала одежду Эммы Гейл и перенесла запечатанные пакеты с вещественными доказательствами на лабораторный стол в дальней части отделения серологии, где было достаточно места, чтобы разложить их без помех.
Рядом с пакетами Дарби выложила на стол и папку с делом, но читать его не стала. Сначала ей хотелось осмотреть одежду и понять, совпадет ли ее анализ с отчетом, составленным Ричем Дальтоном, судебно-медицинским экспертом, входящим в штат ОКР.
Одежда Эммы Гейл, перепачканная грязью и водорослями, со следами крови, была порвана после нескольких недель, проведенных в воде, пока тело девушки ударялось о камни, коряги и прочий мусор, которыми было усеяно русло реки Чарльз.
На плотной коричневой бумаге, того типа, что так любят использовать в мясных лавках, перед Дарби лежало платье для коктейлей от Дольче и Габбана, второго размера; зимнее пальто верблюжьей шерсти от Прада и одна туфелька-лодочка от Джимми Шу шестого размера, со сломанным высоким каблуком. На черных кружевных трусиках-"танга" и бюстгальтере в тон значилось название одного из супермодных бутиков нижнего белья на Ньюбери-стрит, которая считалась бостонским аналогом Родео-драйв.
Сама Дарби владела лишь одним модельным изыском - черным платьем от Дианы фон Фюрстенберг, которое она купила с большой скидкой, случайно наткнувшись на него на какой-то распродаже. Эмма Гейл истратила прямо-таки неприличную сумму на свои наряды - одно только нижнее белье стоило несколько сотен долларов.
Тело студентки Гарварда обнаружил отпущенный с поводка питбуль - оно лежало на берегу, укрытое двумя дюймами замерзшего снега. Эмму Гейл перевезли в морг, где и сфотографировали. Дарби принялась внимательно изучать снимки.
Пояс зимнего пальто девушки был завязан узлом у нее на талии. Одной туфельки не было, другая держалась на ноге только на тоненьком ремешке. Дарби обратила внимание на то, что руки и ноги Эммы не были связаны.
На спинке пальто можно было различить пятна крови, изрядно выцветшие и поблекшие от долгого пребывания в воде. Кровь пропитала ткань насквозь. Расположение пятен позволяло предположить, что после того, как Эмме Гейл выстрелили в затылок, тело какое-то время пролежало на спине, кровь просочилась и попала на платье. Полосы на пальто свидетельствовали о том, что ее волочили по земле.
Что же произошло на самом деле - упала ли Эмма Гейл навзничь после того, как ее застрелили, или же убийца намеренно перевернул ее на спину, чтобы крови вытекло как можно больше, перед тем как перевозить тело? Не имея возможности осмотреть место преступления и исследовать характер брызг крови, утверждать что-либо наверняка было невозможно. Или Эмму Гейл застрелили в непосредственной близости от того места, где столкнули в воду, либо вообще на этом самом месте, или ее убили где-то еще, а потом привезли на берег реки.
Если Эмму застрелили на улице, каким образом убийце удалось сделать так, что она не сопротивлялась? Или он сказал Эмме, что отвезет ее домой, и предложил переодеться в старую одежду? Надев ее, Эмма наверняка почувствовала бы себя спокойнее и увереннее. Или, быть может, он завязал ей глаза? Если у Эммы во рту не было кляпа, она могла закричать. Если она не была связана, то могла попытаться бежать. Кто-то мог услышать выстрел и вызвать полицию. Кто-то мог увидеть убийцу и вызвать полицию. Если Эмму застрелили на улице, в общественном месте, а потом перетащили или сбросили с чего-то наподобие моста, на месте преступления должна была остаться кровь. Кто-то мог наткнуться на нее и вызвать полицию.
И еще одно… Когда убийца зашил статуэтку? Сделал ли он это, пока девушка была еще жива, или уже после ее смерти? И решился бы он тратить на это время на улице, где его могли увидеть? Весьма сомнительно.
Более вероятным выглядел следующий сценарий: Эмму Гейл убили там же, где и держали последние несколько месяцев. При этом ее похититель, оставаясь полным хозяином положения, был уверен, что ему никто не помешает. А после смерти девушки он мог не торопясь зашить статуэтку. Равно как и оставить Эмму истекать кровью. А потом перенести ее в автомобиль и отвезти на берег реки. Дарби решила, что тело могло быть завернуто в некое подобие пластикового покрывала.
Дарби сделала собственный комплект фотографий одежды погибшей девушки, после чего, взяв в руки увеличительное стекло с подсветкой, приступила к долгому и кропотливому осмотру одежды, надеясь обнаружить ранее незамеченные улики. Она сразу же обратила внимание на мелкие, прямоугольной формы надрезы на ткани - в этих местах Дальтон брал образцы крови для анализа ДНК.
Пока Дарби работала, мысли ее переключились на родителей Джудит Чен. Они прилетели сюда из Пенсильвании и последние три месяца жили в третьеразрядном отеле в напряженном ожидании телефонного звонка, из которого узнали бы последние новости о судьбе своей младшей дочери. Бостонская пресса следила за каждым их шагом.
Около половины двенадцатого утра Дарби закончила предварительный осмотр. И приступила к исследованию одежды с применением различных источников света, а также рассматривала следы крови и слез под стереомикроскопом. Новых трассеологических улик ей обнаружить не удалось: ни волокон, ни нитей, ни волосков, ни стекла или каких-либо биологических жидкостей.
Из последнего запечатанного пакета с уликами она извлекла пятидюймовую керамическую статуэтку Девы Марии. Матерь Божья, одетая в голубое платье, стояла в классической позе, которую Дарби помнила по катехизису и визитам в церковь: раскрыв руки в любящем объятии, слегка склонив голову к плечу, опустив глаза и сохраняя на лице застывшее выражение извечной скорби.
Мужчина, застреливший Эмму, держал эту статуэтку в своих руках. Он положил ее в карман девушки, после чего зашил его наглухо. Он хотел удостовериться, что статуэтка непременно останется с ней. Почему? В чем заключалось значение статуэтки и почему для него было так важно, чтобы она оставалась с Эммой и после ее смерти?
За ленчем Дарби перечитала заключение судебной экспертизы, составленное Дальтоном. Он не обнаружил на одежде никаких трассеологических улик, что было неудивительно. Утопленники обрели печальную известность тем, что работать с ними было чрезвычайно трудно. Вода, в которой они пребывали долгое время, смывала все без исключения трассеологические улики, если таковые вообще имелись изначально.
Одежда погибшей девушки была обработана люминолом, чтобы выявить скрытые и выцветшие пятна крови. Проведенный ДНК-анализ взятых образцов крови подтвердил, что они принадлежат Эмме Гейл. Исследование ниток, которыми статуэтка была зашита в кармане, не выявил на них каких-либо следов крови.
На самой статуэтке также не было обнаружено ни отпечатков пальцев, ни следов крови. Нижнее белье обработали химическим маркером, способным показать наличие спермы. Результат оказался отрицательным. На трусиках не оказалось и чужеродных лобковых волос. Вагинальные и анальные мазки после ДНК-анализа не выявили полового контакта.
На нижней части статуэтки Девы Марии был оттиснут штамп со словами "Наша скорбящая мать". Так называлась благотворительная организация, созданная еще в тысяча девятьсот десятом году и использовавшая доходы от продажи статуэток религиозного характера, четок, молитвенников и ежедневников с религиозной символикой для борьбы с голодом в мировом масштабе. Организация прекратила свое существование в тысяча девятьсот сорок шестом году без какого-либо объяснения причин. Статуэтка была изготовлена компанией "Веллингтон", находившейся в городке Чарльзтаун, Северная Каролина. Последняя партия таких фигурок была выпущена еще в тысяча девятьсот сорок четвертом году. Сама компания обанкротилась в тысяча девятьсот пятьдесят восьмом году. Поскольку статуэтки более не выпускались, проследить их не было никакой возможности.
Дальтон, предположив, что статуэтка может представлять собой какую-либо коллекционную ценность, провел долгие и обстоятельные консультации со всеми бостонскими торговцами антиквариатом, специализировавшимися на религиозных изделиях. Статуэтка Девы Марии оказалась дешевой безделушкой, и не более того.
Войдя в свой кабинет, Дарби вновь вернулась мыслями к нижнему белью девушки. Был ли у Эммы Гейл постоянный приятель или еще кто-нибудь, с кем она встречалась в ту ночь?
И что сталось с сумочкой девушки? Была ли она выброшена на свалку, или убийца оставил ее себе в качестве сувенира? Дарби размышляла над этим, уходя из лаборатории на очередную тренировку по стрельбе.
Глава 3
На Мун-айленд, Лунном острове, находившемся в заливе Квинси-бей, некогда располагался завод по переработке канализационных отходов. Сейчас этот клочок земли перешел в муниципальную собственность Бостона. Помимо стрелкового тира на открытом воздухе, участок площадью в сорок пять акров использовался для подрыва устаревших боеприпасов, а также служил учебно-тренировочным полигоном для бостонского отделения пожарной охраны.
Лунный остров закрыт для широкой публики. Попасть на него можно только по дамбе, дорогу на которую перегораживает шлагбаум.
Дарби стояла на огневом рубеже под неприветливым, серым и холодным небом вместе с шестью другими курсантами Полицейской академии Бостона. Все они как один носили одинаковые темно-синие бейсбольные шапочки, защитные очки и толстые наушники. Каждый был одет в черную куртку с ярко-голубой полосой вдоль рукава.
Курсанты, сплошь мужчины, практиковались в стрельбе из револьвера "ругер-спешиэл" тридцать восьмого калибра. Что касается Дарби, то после успешной сдачи экзамена по стрельбе, включавшего и курс безопасного обращения со стрелковым оружием, она теперь отдавала предпочтение собственному оружию, девятимиллиметровому "ЗИГ Р-229" с патронами "Смит и Вессон" сорокового калибра. Она выбрала этот пистолет за его относительно небольшие размеры и удобство в обращении. Однако к сильной отдаче своего оружия она так пока и не привыкла.
Инструктор по огневой подготовке, Стив Готьери, показывал курсантам классическую стойку Уивера, когда стрелок использует пирамидальное основание, иногда называемое также "боксерская стойка", выдвигая одну ногу перед собой, а другую отставляя назад, и слегка подается вперед. Именно в такой стойке, пояснил Готьери, и заключается секрет точной стрельбы. Если ноги стрелка находятся параллельно друг другу, то пуля полетит или слишком высоко, или слишком низко.
Дарби прекрасно освоила несколько иную стойку, когда ноги расставлены еще шире, образуя тупоугольный треугольник, а плечи наклонены вперед несколько больше, чем у курсантов. И пистолет она держала тоже не так, как они. Вместо того чтобы свободной, левой рукой обхватить пальцы, держащие рукоятку, она сжимала их в кулак, который и использовала в качестве упора для правой руки с пистолетом. При этом результатов в стрельбе она добивалась поразительных.
Мишени были готовы. Дарби напомнила себе, что курок следует нажимать плавно, не дергая его.
Прозвучал сигнальный звонок. Дарби стреляла, а перед ее мысленным взором, как в калейдоскопе, менялись картинки недавнего прошлого. Подвал маньяка, походивший на фрагмент фильма ужасов: человеческие кости, разбросанные по полу, и брызги засохшей крови на стенах; безумная путаница деревянных коридоров с запертыми и открытыми дверьми, ведущими в никуда и заканчивающимися тупиками; женщины, призывающие на помощь, женщины плачущие, женщины умоляющие и умирающие. Она помнила каждую мелочь, каждый звук и прикосновение.
В последний раз нажав на курок, Дарби закончила стрельбу и выпрямилась. От напряжения у нее заныли мышцы предплечья. Она ощущала какую-то странную расслабленность и опустошенность, словно только что пробежала длинную дистанцию и пришла к финишу первой.
Курсант, стоявший рядом с нею, высокий и массивный, как шкаф, все время поглядывал на нее краем глаза, пока инструктор изучал мишени. Небо у них над головами потемнело, пошел мелкий снег. Порывы ветра кружили легкие снежинки.
Готьери поднял вверх бумажную мишень.
- Парни, взгляните на эту стрельбу. Видите кучный, славный узор в самом центре? Эта мишень Дарби МакКормик, девушки, что стоит вот там, с краю. Отличная работа, Дарби. Хотите знать, почему она обставила всех вас? Потому что она стоит в наклоненной вперед стойке и знает, что на курок надо нажимать плавно, не дергая. Все свободны. Дарби, мне нужно тебе кое-что сказать.
Готьери подождал, пока последний курсант скроется из виду, и только тогда заговорил.
- Какими патронами ты пользуешься?
- "Тритон" сорокового калибра, производства "Смит и Вессон", - ответила Дарби. - Универсальный заряд с эффективностью девяносто шесть процентов.
- У тебя очень серьезные и мощные боеприпасы.
- Ими пользуются многие силовые структуры и агентства.
Готьери перевел взгляд на бумажную мишень и ухмыльнулся.
- Я случайно не знаю того малого, на которого ты так обозлилась?
Одежда Дарби пропахла кордитом, бездымным порохом. Выйдя на парковочную площадку, она увидела своего помощника по лаборатории Джексона Купера. Он стоял, привалившись боком к ее черному "мустангу".
За исключением коротко подстриженных, соломенного цвета волос, Куп разительно напоминал Тома Брейди, квортербека футбольной команды "Патриоты Новой Англии". На Купе были джинсы и черная куртка с начесом. Когда Дарби подошла вплотную, он принялся поправлять козырек своей бейсболки с надписью "Ред Сокс".
- Что ты здесь делаешь? - поинтересовалась Дарби. - Я думала, у тебя выходной.
- Так и есть. Я провел его с Родео.
- Ты был на родео?
- Нет, так зовут мою подружку - Роу-дей-оу. Я получил твое сообщение о встрече с комиссаром. Пытался дозвониться, но ты не отвечала.
- Я отключила сотовый.
- Я перезвонил в лабораторию. Лиланд сказал, что ты здесь, поэтому я решил заглянуть ненадолго. Еще он просил передать, что документы, которые ты заказала, уже доставлены в лабораторию. А теперь расскажи, что тут у нас происходит.
В течение следующих двадцати минут Дарби пересказывала ему содержание своего разговора с Чадзински и результаты осмотра одежды Эммы Гейл.
- И чего ты от меня хочешь? - спросил Куп, когда она замолчала.
- Я хочу, чтобы завтра утром ты взглянул на статуэтку Девы Марии и поискал, не пропустила ли я чего-нибудь.
- Я займусь этим прямо сейчас.
- Разве ты не собираешься вернуться к своей Роу-дей-оу?
- Нет. И так пришлось сделать вид, будто меня срочно вызывают на работу, чтобы удрать из ее квартиры.
- И как же ты это сделал?
- Я воспользовался ее телефоном, чтобы позвонить на собственный пейджер, а потом сказал, что должен отправляться на место преступления. - Куп ухмыльнулся, явно довольный своей сообразительностью. - Я намерен расстаться с ней. У нас ничего не выходит. Проклятье, она слишком претенциозна для меня. Ты не поверишь! Прошлой ночью она заставила меня смотреть "Лысую гору".
- По-моему, фильм называется "Горбатая гора".
- Учитывая, чем эти два педика занимались там, в горах, такое название представляется мне более удачным, - заявил в ответ Куп. - Ты уже разговаривала с Брайсоном?
- Я оставила ему сообщение, но он так и не перезвонил. - Дарби вытащила из кармана ключи от автомобиля. - Ты знаешь Тима?
- Да разве кто-нибудь может его знать?
- Что ты имеешь в виду?
- Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Брайсон наглухо застегнут на все пуговицы. Ты знаешь его напарника?
- Клифф Уоттс.
Куп кивнул.
- Клиффи проработал с Брайсоном почти десять лет, но и ему ничего о нем не известно. Он никогда не был у него дома, никогда не сидел с ним в баре за рюмочкой. А Клиффи можно верить. Кстати, ты поступила правильно, попросив дать тебе в помощники Вуди.
- Что это еще за игры с дурацкими прозвищами?
- Так мы проявляем свою любовь и привязанность, Веснушка. - Куп оттолкнулся от "мустанга". - Ну, нам пора. Метеорологи говорят, что скоро подует северо-восточный ветер. Они предсказывают снеговые осадки в два фута.
- Я поверю им, только когда увижу это своими глазами. В прошлый понедельник они обещали целый фут снега, но, проснувшись, я обнаружила всего лишь два дюйма.
- Держу пари, что тебе не впервой просыпаться с двумя дюймами.
- Это ты мне будешь рассказывать? Или тебе напомнить, как ты в прошлом месяце отрубился у меня на диване? Я видела тебя в трусах, так что давай ограничимся тем, что я скажу: в том ирландском проклятии есть толика правды.
- Очень смешно. Увидимся в лаборатории.
Усевшись за руль, Дарби завела двигатель и включила телефон. Ей пришло одно сообщение: звонил Том Брайсон. Он передал, что дело срочное. Она набрала его номер.
- Брайсон слушает.
- Тим, это Дарби МакКормик. Я только что получила ваше сообщение. Сейчас я возвращаюсь в лабораторию, но подумала, что, может, мы сможем встретиться и поговорить.
- Нам только что позвонили и сообщили о теле, плавающем в бостонской гавани, позади здания суда Мокли.
- Это Джудит Чен?
- Судя по одежде, она, - ответил Брайсон. - Я еду в морг. Мы можем поговорить там.
Глава 4
В половине шестого вечера Ханна Гивенс стояла под козырьком у входа в универсальный магазин "Мейси" на Даунтаун-кроссинг и ждала автобус. Легкий снегопад, начавшийся сразу после обеда, к вечеру превратился в настоящую снежную бурю. Девушка жалела, что не уехала раньше, но ей пришлось задержаться в гастрономе после работы, чтобы помочь с уборкой, а заодно и приготовить кое-что на завтра. Как всегда по выходным с утра в магазинчике творилось настоящее столпотворение, и завтрашний день не должен был стать исключением - при условии, что город не заметет снегом по самые крыши. Метеорологи обещали, что за ночь выпадет несколько футов снега.