- Люсиль, - сказал я, - полицейское управление не имеет никаких оснований наводить справки в отелях по этому поводу.
- Причём, первый раз он потребовал президентский номер. Что вы скажете, мистер Джекоби?
- Это и впрямь отличные апартаменты. Неужели вы не испытываете по отношению ко мне совершенно никаких чувств?
- Мы поговорим об этом как-нибудь в другой раз, мистер Джекоби. И как же они велики?
- Столовая, гостиная, кухня, три спальни, буфетная…
- Сколько стоит?
- Четыреста долларов в день.
- Невероятно.
- Это не дорого. В "Карлайне", говорят, это стоит даже…
- Не так громко, Люсиль, - предупредил я, но она, не обращая на меня никакого внимания, продолжала:
- И у вас не возникло никаких подозрений? Появляется граф Гамбион де Фонти, выкладывает уйму денег за несколько меблированных комнаток - и вас это не удивляет?
- Дорогая мисс Демпси, - возразил Джекоби, - у нас возникают подозрения, когда гости не платят. Позвольте заметить, что вы относитесь к этому несколько странно…
- Или как раз разумно. Всё зависит от точки зрения. На второй карточке он регистрируется как граф де Фонти с супругой и заказывает номер для новобрачных. Почему он регистрировался вторично?
- Такое у нас правило.
- Минуточку! - встрял я. - Это случилось в понедельник, ровно неделю назад, так?
- Так, - сказал Джекоби.
- А сколько стоит номер для новобрачных?
- Люсиль, какая разница?
- Разница должна быть, но даже если это и не так, то, считай, это проявление естественного любопытства со стороны человека, который когда-нибудь надеется побывать в роли невесты, хотя и не обязательно в этом конкретном номере для новобрачных.
- Триста шестьдесят долларов в день, - сказал Джекоби. - Ну, с чего мне было строить подозрения?
- Скажи на милость, зачем тебе такая девица? - спросил я его. - С ней хлопот не оберёшься!
- Ничего, я бы с ней поладил. Нет, простите меня, мисс Демпси, я вовсе не это хотел сказать. И вообще он нагло врёт, когда утверждает, что я влюбился с первого взгляда. Я просто хотел сказать, что был бы рад возможности узнать вас немного получше.
- Имя Синтии Брендон не навело вас ни на какие мысли?
- Нет, а почему оно должно было навести меня на какие-то мысли?
- И в самом деле, с какой стати, если не считать такого пустячка, что это дочь одного из самых богатых людей Америки, а именно Э. К. Брендона.
- Элмера Кэнтуэлла Брендона?
- Так точно.
- М-да, замуж она вышла без лишней шумихи, - хмыкнул Джекоби.
- Значит, они действительно жили в номере для новобрачных? - воскликнула Люсиль.
- По крайней мере, провели ночь.
- А потом?
- Уехали.
- Этого и следовало ожидать, - хладнокровно заметила Люсиль.
Мы стали смотреть в журнале, не оставили ли они нового адреса, но такового не оказалось. Мы допросили швейцара, из которого удалось выдоить предположение, что, уезжая, молодожёны сели в такси и отправились в аэропорт Кеннеди. Швейцар не был уверен. Вернее, был, но не на все сто процентов.
- А кто этот граф Гамбион де Фонти? - полюбопытствовал Джекоби.
- Бандит, - коротко ответил я. - А потому, если увидишь его, дай мне знать.
Он снова предпринял попытки добиться свидания с Люсиль, и она дала ему свой номер телефона. Когда мы вышли из отеля, я спросил, зачем она это сделала.
- Но он так настаивал…
- Он осёл!
- Тебе не о чём беспокоиться, Харви.
- Кто беспокоится?
- Но ты сердишься…
- Немного. Потому что ты таскаешься за мной по всему городу.
- Хочешь, чтобы я ушла?
- В данный момент мои желания, судя по всему, не имеют никакого значения.
- По крайней мере, - сказала Люсиль, - твоя работа куда интереснее, чем моя. Мне она нравится. Ну разве это не прелесть - не надо делать ровным счётом ничего и полностью располагать своим временем.
- Это как же прикажешь тебя понимать?
- Харви, опять ты сердишься.
- Господи, я работаю как проклятый на эту чёртову компанию, а ты говоришь "ничего не делать".
- Как проклятый, как проклятый, - поспешно согласилась Люсиль.
Глава шестая
Было три часа дня, и месяц март с его любовью к капризам решил, что пора наступить и весне. Ярко засветило солнце, и подул лёгкий южный ветерок. Существует легенда, что худший климат в южном полушарии - в Лондоне, но эта легенда существует только потому, что мы, ньюйоркцы, не любим хвастаться. Поэтому, когда ни с того ни с сего выдаётся такой вот погожий денёк, - небо голубое, воздух чистый и прозрачный, не жарко и не холодно, - то город делается не так уж плох, и его жителей охватывает непонятное воодушевление. Я обнаружил, что держу Люсиль за руку.
- Харви, - сказала она, - пошли в зоопарк.
- Куда, куда?
- Я понимаю, ты думаешь о том, что я тогда сказала. Харви, я была не права.
- Мне надо работать, - сказал я и отдёрнул свою руку от руки Люсиль, словно это была раскалённая кочерга.
- Харви, - с укоризной произнесла Люсиль, - мне было так приятно держать тебя за руку. Я понимаю, ты винишь меня за мою протестантскую этику, смысл которой можно кратко выразить так: тот, кто работает, - хороший человек, тот, кто не работает, - дурной, но ведь есть и другая Люсиль Демпси.
- Где?
- Возьми меня опять за руку и увидишь. Кстати, разве умение шевелить мозгами - не главная часть твоей работы?
Я сказал, что это так, и мы двинулись к зоопарку. Похоже, многим ньюйоркцам показалось, что это самая привлекательная часть города в такой чудесный день, а потому люди превосходили по своей численности животных в соотношении двадцать к одному. У каждого есть свои любимые звери в зоологическом саду Центрального парка. Люсиль, например, помешана на морских львах. Я же разрывался между яками и слонами - возможно, потому что нелепое в этой жизни задевает меня больше всего, а нелепее слонов бывают только яки. Люсиль согласилась с моей точкой зрения и, вдоволь полюбовавшись на яка, мы отправились в кафе.
- Харви, - сказала Люсиль, - это наше самое очаровательное свидание.
На это я только кивнул.
- Ты немного расслабился, что только приятно, продолжала она. - А кроме того, это, пожалуй, наше единственное свидание, ведь те ланчи, которыми ты меня кормил, не в счёт.
- А как насчёт продолжения, скажем, в опере "Метрополитен"?
- Если ты считаешь, что опера - развлечение, то конечно. Хотя, по-моему, это тяжкий долг. Впрочем, я опять начинаю вредничать.
- Ничего, ничего, сейчас у меня кроткое состояние. Но скажи: зачем тебе понадобились ксерокопии вопросников?
- Ах да, видишь ли, Харви, в них что-то сильно не так. Ну, скажи на милость, почему он на ней женился?
- Может быть, из-за гражданства? Но я не знаю процедуры его получения.
- Тут надо посоветоваться с юристом. Но в этих анкетах я мельком увидела раздел под названием "Глубинный анализ личности". Там около тридцати вопросов, а точнее утверждений, на которые нужно отвечать "верно" или "неверно". Обрати внимание на вопрос двадцать один в досье графа. Утверждение: "В любых обстоятельствах я должен быть главным". Ответ "неверно". Утверждение: "Я предпочитаю власть любви". Ответ "неверно". Это пункт двадцать четыре. А вот пункт двадцать девять: "Я довольствуюсь немногим" - "верно". Люсиль озадаченно посмотрела на меня. - Я, конечно, плохо разбираюсь в этой твоей мафии, но у меня складывается впечатление, что они выбрали в главари совсем не того человека, какой им требуется.
- Почему ты думаешь, что он ответил на вопросы искренне?
- Мне так кажется.
- Но почему?
- А почему бы нет?
- Потому что у человека вроде Корсики должны быть хорошие советники и консультанты.
- Харви, по-моему ты гадаешь, как и я?
- Скорее всего. Но, Господи, он не должен стать главой синдиката.
- Где этот твой адвокат, о котором ты говорил? - осведомилась Люсиль. - Мы уже вдосталь нагулялись.
- Его зовут Макс Оппенхайм, он помогал мне разводиться. По-моему, он очень хорошо соображает.
Адвокатская контора "Фаррел, Адамс и Оппенхайм" находится на углу 48-й улицы и Пятой авеню, и потому мы взяли такси. Мы приехали туда в половине пятого и были препровождены в кабинет Оппенхайма, где он как раз подкреплялся чашкой кофе с датским печеньем. Макс роста невысокого - всего пять футов четыре дюйма, но то, что он теряет в высоту, он восполняет в ширине. Его костюмы являют собой шедевры портняжного искусства, и, странное дело, его двести двадцать фунтов не производят неприглядного впечатления. Он стал усердно потчевать нас датским печеньем, а когда мы отказались, сообщил, что у его партнёра Джо Адамса нет никаких проблем с собственным весом, и он любит лакомиться "наполеонами" и эклерами, потому всегда найдётся парочка для нас. Мы оба покачали головами, на что Макс сказал:
- Беда с вами, худыми, не в том, что вы дразните нас, толстяков, вашими поджарыми фигурами, но в том, что вы отказываетесь от потрясающе вкусных вещей. Вот что сбивает меня с толку и ставит в тупик.
Люсиль взяла печенье, на что Макс заметил:
- Посмотри, Харви, какая добросердечная девушка. У неё есть состраданье. Не думаешь ли ты на ней жениться? Ты ведь теперь вольная птица. Если, конечно, ты уже не женился на этой самой Саре Коттер, что была замешана в дело Сарбина.
- Нет, не женился, - подала голос Люсиль. - Харви зануда, но не дурак.
- В общем-то, он и правда не дурак. Тогда чем могу быть вам полезен?
- У нас есть одна гипотеза, Макс, - сказал я. - Но дело тут серьёзное, так что не думай, что я пришёл отнимать у тебя время попусту.
- Всё равно тебе придётся платить, так что какая разница.
- Я заплачу.
- Харви, ты приходишь за советом, я продаю тебе совет. А случай гипотетический, потому как, возможно, дело не очень законное. За это я беру по двойной таксе.
- Ты этого не сделаешь.
- Может, и не сделаю. Но не всё ли тебе равно - ты спишешь это на расходы по делу, а фирма оплатит.
- Харви всё равно исстрадается. Это надо понимать, - мягко заметила Люсиль.
- Я понимаю, - отвечал Макс.
- Ладно, повеселились и хватит, - угрюмо проворчал я. - Дело состоит вот в чём. Человек приезжает в США. Официально, под вымышленным именем. А это значит, что у него поддельный паспорт. Ему нужно получить гражданство, но его документы и прошлое тому помеха. Ему необходима подпорка. Не исключено, что ради этого он может попытаться жениться на американке, но мы не знаем, какова юридическая процедура.
- Вы только предполагаете, что он женился на девушке или вы знаете, что он женился?
- Женился, женился, - сказал я.
- Мы в этом почти что уверены, - сказала Люсиль, - но у нас нет доказательств, что женитьба реально имела место.
- Похоже, они разделили брачное ложе, - сказал я.
- Какое отличное словосочетание "брачное ложе", - сказал Макс. - Их просто обожают юристы. Но почему бы вам не спросить их прямым текстом?
- Кого спросить?
- Новобрачных.
- Потому что они уехали.
- И не оставили адреса?
- Нет.
- Есть ли ещё указания на брак? Кроме попытки жениха получить гражданство?
- Есть вероятность, что они полюбили друг друга, - сказала Люсиль, на что я сказал:
- Солнышко, прекрати.
- Да, ты у нас ведь не веришь в любовь, Харви.
- Ни за что и никогда, - съязвила Люсиль.
- Ну почему, у него бывают редкие приступы влюблённости, - пришёл на мою защиту Макс.
- Да, да. Например, с той жуткой женщиной, от которой вы помогли ему избавиться, разведя их.
- Она была не так уж ужасна, - запротестовал я.
- И вовсе не я их развёл, - решил защитить и себя Макс. - Это сделал судья. Я только проследил за тем, чтобы Харви вышел из этой мясорубки не нагишом. Ну ладно, дети, вернёмся к делу. Вы хотите, чтобы я начертил схему действий вашего жениха?
- Вы очень точно это сформулировали, - признала Люсиль.
- Спасибо. Ну что ж. Я обращаю внимание на некоторые факты, упомянутые вами. Этот человек хочет получить право постоянного пребывания в Соединённых Штатах. Ему необходимо положение куда более прочное, нежели то, на что может рассчитывать иммигрант. Кстати, эта американская невеста родилась в Америке?
- Да.
- Как же он отыскал её, позвольте узнать?
- А это важно?
- Может быть, может быть.
- Он и девушка заполняли анкеты компьютерной службы знакомств.
- Что, что?
- Ну, разве вы не знаете? - улыбнулась Люсиль.
- Компьютеры подбирают идеальных партнёров.
- Первый раз слышу такое.
- Кончай, Макс, об этом знают все, - вступил в разговор я.
- Всё равно не слышал.
- Ладно. Это пользуется большим успехом у школьников в старших классах, студентов и даже у взрослых. В этих конторах люди получают анкеты, куда вносят разные сведения о себе. Ну там, сколько лет, как вы относитесь к сексу, какого цвета у вас глаза и кого вы больше любите - Тома Кортни или Берта Ланкастера.
- Вот, значит, как это делается в наши дни? - недоверчиво спросил Макс.
- Скорее всего, так будет делаться в ближайшее время. Над всем этим нависла тень будущего. У каждого из заполнивших анкет есть номер. Все эти номера вносятся в большой компьютер и так далее и тому подобное.
- Вы надо мной издеваетесь, - сказал Макс, - а это не лучший способ обращаться с опытным, хотя и располневшим адвокатом.
- Увы, Макс, такова горькая правда, - сказал я.
- Так теперь живут люди. Компьютер должен выявить номера, у которых наибольшее количество совпадающих или дополняющих друг друга ответов.
Есть идиотская, но очень популярная теория, смысл которой состоит в том, что если ты любишь клубничное мороженое и я люблю клубничное мороженое и мы оба курим марихуану, то нам предстоит счастливая совместная жизнь, пока нас смерть не разлучит.
- Плохо в это верится, Харви, - заметил Макс. - У меня, например, жена и пятеро детей. Тебе не известно, что в семье, где пять и больше детей, разводы случаются крайне редко? Бывает, кто-то может и сбежать, но разводов раз два и обчёлся. Ну ладно, этих двух свёл компьютер. Они поженились. Вы хотите знать, что они предпримут дальше?
- Так точно.
- Они поедут в Канаду.
- Почему в Канаду? - удивилась Люсиль.
- Ничего другого им не остаётся делать, - авторитетно отозвался Макс. - Вы очаровательная девушка, но, как говорится, во многих отношениях совершенно невинны.
- Не понимаю.
- Естественно, потому что вам неизвестны законы об иммиграции. Я и сам тут не большой специалист, но кое-что всё-таки знаю. Ваш молодой человек заимел американскую жену, но это не означает, что он получает американское гражданство или право на постоянное проживание в стране.
- Но я-то думала…
- Ну конечно. Так все думают. Стоит жениться на американке - и дело в шляпе? Нет, это только первый шаг. Кстати, этот ваш гипотетическим новобрачный - он что - полный идиот или у него есть консультанты?
- Есть, есть, - уверил я Макса, - и очень неплохие.
- Тогда он знает, какие шаги предпринимать. Первое - жениться на американке. Второе - уехать в Канаду. Третье - пойти в американское консульство и попросить постоянную въездную визу на том основании, что он женился на американской гражданке. Если не вмешаются какие-то непредвиденные обстоятельства, он получит такую визу.
- Вот как, значит, делаются такие дела, - сказала Люсиль.
- Именно так и никак иначе, - подтвердил Макс.
- Но это просто глупо.
Наступила долгая пауза, после чего Макс сказал:
- Да. Наверное, это выглядит глупо. Но тем не менее это делается именно так.
- Но всё равно нам от этого немного пользы, - сказала Люсиль, - если мы не узнаем, куда именно в Канаду они поехали. Вы уж нас просветите!
- Люсиль, опомнись! Откуда Максу знать это?!
- Скорее всего, я вам могу это сказать, - услышали мы Макса.
Мы оба изумлённо уставились на него, а я спросил:
- Это как прикажешь понимать?
- Но ты, кажется, говорил, что у него хорошие консультанты?
- У меня есть основания это предполагать.
- В таком случае у меня есть основания предполагать, что он отправился в Торонто. Видишь ли, Харви, если бы все мои клиенты были такими, как ты, я бы рехнулся. Адвокат - это тот же доктор. Разве ты спрашиваешь своего врача всё время "Почему? Почему?"
- Я, например, спрашиваю, - сказала Люсиль.
- Я хожу только к психоаналитику, - сказал я. - Психоаналитикам такой вопрос задавать бессмысленно. Знаете, что отвечает мой, когда я всё-таки спрашиваю его: "Почему?"
- Нет, скажи, - отозвалась Люсиль.
- Он отвечает, что я псих. Ну ладно, хватит об этом. Значит, он поехал в Торонто?
- Поехал, имея на то веские основания, - сказал Макс без тени улыбки. - Дело в том, что Квебек, Монреаль и Галифакс - морские порты, и потому у тамошних консульств хватает специфических вопросов, связанных с иммиграцией - и ответы тоже имеются. Если ваш приятель - человек с извилинами, он не поедет к морю. С консульством в Торонто у него будет меньше хлопот, а теперь авиакомпания "Америкен эрлайнз" открыла рейс, который доставляет вас в Торонто из Нью-Йорка за сорок пять минут.
- Не знаю, не знаю, - задумчиво произнёс я. - Что же делать?
- Это твой ребёночек, - отозвался Макс, - так что делай, что хочешь. У меня и без того хлопот полон рот. В конце месяца получишь от меня счёт. Ты на ней женишься? - вдруг спросил он, кивая в сторону Люсиль.
- Ты же знаешь, что сейчас я не в состоянии жениться, - буркнул я.
- Разговоры о браке приводят Харви в уныние, - сказала Люсиль. - Как его адвокат вы должны это прекрасно знать.
- Вы умная девушка, - отозвался Макс, - и мой совет вам прост: чуть надавить в нужном месте, и всё выйдет по-вашему.
- Пошли, - буркнул я Люсиль.
Я встал, двинулся к двери. Макс крикнул мне вдогонку:
- Харви!
Я открыл дверь перед Люсиль.
- Харви! Небольшой бесплатный совет.
- Слушаю.
- Позови полицию.
- Что?
- Позови полицию, Харви. Им платят деньги за то, чтобы убирать мусор.
- Большое спасибо, - сказал я.
- Приглядывайте за ним, - сказал Макс Люсиль.