59.
Кремль. Рабочий кабинет президента
– В чем же эта линия? – Антон в задумчивости смотрел на президента. Кажется, он начинал догадываться. По позвоночнику побежал холодок.
– Люди в своей массе не такие дураки, как многим иногда кажется. Да и правительства, даже самые бездарные и бездеятельные все же не являются кучками идиотов, зацикленных на самоуничтожении. Когда речь идет об удержании власти даже самый ленивый чиновник становится деятелен. Даже самое отвратительное государство не хочет погибать и защищается, используя все возможные резервы. Ему не так-то просто исчезнуть, Антон, этому государству!.. – президент подался вперед. Теперь он едва не касался грудью стола. Приблизил лицо к лицу молодого человека. – Знаешь, сколько людей кровно заинтересованы, чтобы государство существовало?!.. Очень умных людей!.. И все же оно погибает! Мы пришли к выводу: власть земных царей обречена!.. – неожиданно повысив голос произнес глава государства.
Антон встрепенулся: не понимал сказанного.
– Вы тоже земной царь… – проговорил он. – Не небесный!.. Значит…
– Совершенно правильно рассуждаешь!.. Когда первый раз ожидалась звезда Полынь?..
– Не понимаю, что это?! – Антон окончательно растерялся. – Я не силен в астрономии…
– Звезду, предвещавшую Апокалипсис, ждали в Римской империи. Ее земные цари – кесари – обладали мощнейшим военно-полицейским аппаратом. Многие административные механизмы в Риме прекрасно работали до самого последнего дня. До ужасного конца!.. Огромная империя, в чьих границах уместился почти весь древний мир, исчезла. Почему?.. Неужели она была так слаба?!..
– Что же получается, ее сгубила какая-то там звезда?!..
Орбитальная космическая станция
Еще секунда – двигающемуся впереди Джонсону откроются внутренности корабля, до сих пор невидимые. Американец замер.
Приказ ЦУПа показался непродуманным. Раз Мироненко исчез, зачем еще и им лезть в пристыкованный "Союз"? Выручить товарища?!.. Но кто знает, что с ним. Будет ли лучше?
Титов пробирался следом. В ушах американца еще звучали его слова: "У двоих больше шансов не пропасть!" Перед тем, как они были сказаны, в течение пятнадцати минут со стороны корабля не донеслось ни звука.
Джонсон смотрел на Мироненко. Тот дернул головой: "Двигайся вперед!"
Американец полез дальше. Вот голова его осторожно просунулась внутрь "Союза". Замер. На него наткнулся двигавшийся сзади командир.
Вержбицкий как ни в чем ни бывало сидел у покатой стенки. Их глаза встретились. Космонавт не произносил ни слова. Американец не мог отвести взгляда, Вержбицкий упорно смотрел ему в лицо.
Хотя пространства, в которое попал, Джонсон толком не оглядел, мог поклясться: двух других нет… Мироненко пропал!..
– Тихо!.. – прошептал Вержбицкий. – Не шевелись. Ничего не говори. Возвращайся обратно. Попытаюсь выйти к вам. Тут такое…
Американец попятился назад.
Командир моментально повторил его движение.
* * *
Ударом ноги Гараничев, – он редко вел себя столь несдержанно, – распахнул дверь. В большой комнате с высокими потолками находились два человека. Один – молодой мужчина атлетического телосложения. Он был одет в джинсы, спортивные тапочки и майку с коротким рукавом. Его стол располагался у окна с широким подоконником из грязно-серого камня. Стоявшие на нем стопки книг были сдвинуты и одна из створок приоткрыта. Через нее в комнату врывался с улицы холодный воздух, обдувая "спортсмена" в майке. Он читал глянцевый журнал, посвященный, судя по фотографиям иномарок на открытом развороте, автомобильной тематике.
Когда дверь с шумом ударилась о стену, "спортсмен" резко обернулся. Глаза смотрели на Гараничева с ненавистью. "Морд" из группы Холмогорова на пороге пока видно не было, – от входа в комнату их еще отделяло несколько шагов.
– Ты что себе позволяешь, козел?! – вскричал "спортсмен", поднимаясь со стула.
Порыв ветра с улицы ударил в створку окна. Распахиваясь пошире, сдвинула к краю подоконника книги. В дверном проеме появились "морды". Замешательство отразилось в лице "спортсмена".
Второй человек, находившийся в комнате, – пожилой, словно высохший от времени мужчина, – реагировал на происходившее с некоторым опозданием. С большим трудом оторвался от тетради, испещренной математическими формулами и, повернув голову, с изумлением и страхом вытаращился на непрошеных гостей.
Кремль. Рабочий кабинет президента
– Понимаешь, события повторяются. Вроде бы они происходят в разные исторические эпохи, в разных географических и климатических зонах, при совершенно разных обстоятельствах… Но что-то общее, что-то объединяющее сквозит в каждом из катаклизмов. Гибель Рима, падение Российской Империи, европейский излом, приведший к крушению прежней Европы, к второй мировой войне, в конце концов, чуть не кончившийся горячей ядерной войной… Понимаешь?..
– По-прежнему ровным счетом ничего… Власть земных царей обречена… Так… – Антон взглянул на президента. – Скоро и вы, и ваш друг Джордж Буш и два огромных мировых государства исчезнут?..
– И ты исчезнешь вместе со всеми. Так что и в твоих интересах разгадать загадку. Почему это происходит?
Орбитальная космическая станция
Медленно, хватаясь за стены узкого лаза руками, Вержбицкий перебрался в орбитальную станцию. Титов так и не успел связаться с ЦУПом.
Лицо "гостя" было странно-застывшим. Посмотрел на командира экипажа, ничего не сказал. Перевел взгляд на американца.
– Сэм, – голос его дрожал. – У нас десять секунд… Быстро решай… Сейчас перелезешь в корабль, все увидишь… Я не могу обернуться… Ты поймешь, в чем дело…
– Что такое?!.. – голос Джонсона от волнения прозвучал хрипло и неестественно. Вместо Вержбицкого он уставился на командира.
Решение должен был принять Титов.
– Скорее! – закричал Вержбицкий. – У нас остаются секунды! Мы все погибнем!..
Не выдержав Джонсон ринулся обратно в корабль.
Титов сделал какое-то непроизвольное движение руками, дернулся всем корпусом, но остался стоять на месте.
Едва американец проскочил узкий проход, Вержбицкий ринулся к люку, сильными, точными движениями закрыл его. Джонсон не мог вернуться обратно.
– Что ты делаешь?! Что происходит?!
Обернувшийся "гость" увидел расширенные от ужаса глаза командира.
– Мы должны удалить его. Сейчас я тебе расскажу… Выключи связь. Иначе погубим ребят. Все началось, едва… Коля, обернись!
* * *
Свод прогнулся, стремительно преодолел точку, – до нее пружинящая сила еще могла вернуть его в прежнее положение. Сухой хруст…
Студенистые сгустки разорваны, густая сеть мягких трубочек – сквозь них насос все еще прокачивал бурую жидкость – повреждена во многих местах. Один кусок серой массы оказался отрезанным от главной ее части.
Химическая реакция, питавшая собой движение положительных и отрицательных зарядов по поверхности тысяч маленьких глянцевых озерец, пошла на убыль.
Но странно – электрические единицы заметались от одного берега до другого с удвоенной силой. Их становилось больше и больше, они сбивались в бесформенные рои – те не находили себе места, перескакивали за миг через десятки озер. В конце разваливались, мгновенно разбегались в разные стороны. Тут же находили новый берег озера, отталкивались от него, пускались в путешествие, сбиваясь с другими частицами в новый огромный и непрочный рой.
Клокотание химических пузырьков в прибрежных зонах глянцевых озерец полностью прекратилось, – кусок серой массы больше не получал припасов, путепроводы, по которым они поступали, пусты… Последние бесформенные шарики розового цвета сгорели коксом в химических топках. Холод, безмолвие!..
Все истеричнее становилось метание электрических роев. Вдруг оно остановилось. Каждая частица замерла там, где застало ее это мгновение.
Какую-то секунду электрозаряды существовали, как детали фотографического снимка. Потом исчезли.
Подсознание Титова прекратила свою доселе неугомонную работу. Сознание же было мертво давно. Командира космической станции не было в живых.
Через несколько минут в сером рыхловатом сгустке началась новая, какая-то странная электрическая жизнь. Заряды, как пьяные, описывали непонятные дуги и исчезали. Появлялись новые. Но и они улетучивались, не достигнув берега.
* * *
Гараничев стремительно подошел к столу:
– Вставайте, Китаев!..
Не произнося ни слова, сотрудник "Гранита" продолжал таращится на офицера в штатском.
– Выведите этого!.. – бросил Гараничев "мордам", показывая на "спортсмена".
– Кто вы такие?.. – вяло проговорил тот, но, не дожидаясь, пока незнакомцы потащат его к двери, сам, точно ноги его вмиг стали ватными, медленно вышел за дверь. Только один раз, у самого порога, он взглянул на пожилого коллегу.
– Не тяните время! – сказал тому Гараничев, когда "спортсмен" удалился и один из "морд" прикрыл дверь.
Теперь Китаев смотрел на Гараничева с нескрываемой ненавистью.
– Он все равно придет!.. – негромко проговорил он. – У него будут толстые, как у слона, мохнатые, как у льва лапы, а из пасти станут вырываться ужасные языки пламени. И он уничтожит всех вас!.. И тогда Спаситель вернется! И мертвые восстанут из гробов!.. И я восстану!.. Я приду за тобой! – последние слова Китаев прокричал, выхватывая из кармана какую-то капсулку. Гараничев схватил его за запястье, но было поздно. Пальцы уже коснулись приоткрытых губ. Стеклянная капсула с ядом была во рту. Китаев сжал зубы. Раздался отчетливый хруст.
Гараничев ослабил хватку. Пожилой ученый-атомщик спокойно посмотрел на него, произнес "Я восстану из гроба!" и рухнул со стула. Все было кончено…
60.
Металлический шар со следами окалины на боках впечатался в грунт. Рядом валялся парашют. Поднявшийся ветер трепал его.
Смотревшие на него три человека в запыленной военной форме не двигались с места.
– Он не должен был упасть в этом квадрате…
Не обращая внимания на слова лейтенанта, майор двинулся к спускаемому аппарату. Его перепачканные в грязи сапоги тяжело придавливали и без того распластанную по земле промерзшую траву. Двое – тот что говорил только что и веснушчатый маленького роста солдат – пошли следом.
Уже у шара майор посмотрел на них: подчиненные явно трусили, – с удовольствием сбежали бы отсюда. Он фыркнул и вплотную приблизился к огромной черной "икринке".
– Навалимся! – велел он лейтенанту и солдату, хватаясь за рукоять, с помощью которой распахивался люк…
…Через пятьдесят минут непрерывных усилий, – все трое были мокрыми от пота, – заклинившая металлическая "тарелка" сдвинулась с места. Майор ухватился за нее обеими руками и с силой рванул на себя. Зев, обгорелый от трения в атмосфере, раскрылся и чрево шара предстало перед ними.
Кремль. Рабочий кабинет президента
– Вспомни Библию. Откровение Иоанна. Конец света… – президент встал из-за стола и заходил вдоль стены. – Апокалипсис. Реки крови, моря огня, Зверь с мохнатыми лапами… Он уничтожает царства, губит людей. Имя ему – Революция, Разрушение, Разруха, Смерть, падение Царств… Тысячи детей остаются сиротами…
– Подождите!.. – Рубцов закрыл глаза. Несколько долгих мгновений он сидел так. Потом взглянул на президента. – Вчера я догадался!.. Но это невозможно!..
– Это так. Все это происходит во имя лучшего. Во имя сошествия на Землю иной, лучшей силы. Новое царство не появится раньше, чем исчезнет нынешнее. Соединенные Штаты плохи – к ним придет Зверь с мохнатыми лапами. Россия плоха – и здесь он скоро появится.
– Этих людей не существует!..
– Они есть!.. Они появились в римских каменоломнях две тысячи лет назад. Сеющие зло ради добра… Один мальчик из их числа сказал: мы отомстим за казнь, которая была совершена в этот день. Сначала мы решили – это казнь известного валютчика Роктова – Яна Косого. Сообщение поставило нас в тупик. Но позже мы отыскали разгадку. Казнь в этот день действительно была. Только состоялась она на восемнадцать столетий раньше. На арене цирка был затравлен зверями один из них. Предположительно, этот человек по имени Аннубал занимал в их иерархии высшую роль.
– Как они себя называют?
– Ждущие зверя…
* * *
– Чего мы ждем?.. – испуганно проговорил лейтенант.
– Этого не знает никто… – майор бросил взгляд на веснушчатого солдата, увидел, как глаза его округлились, резко повернулся к люку.
Оттуда появилась человеческая рука, ухватилась за край.
Еще через несколько мгновений появилась голова Джонсона, – он был без шлема. Военные с недоверием смотрели на американца. Тот самостоятельно, хотя и с большим трудом, выбрался наружу, посмотрел на джип, – стоял в пятнадцати метрах от спускаемого аппарата, – через силу проговорил:
– Там, в аппарате… Два трупа…
В изнеможении опустился на землю.
Кремль. Рабочий кабинет президента
Президент несколько мгновений медлил – как будто не хотел ничего читать. Тень раздражения пробежала по лицу. Наконец пальцы главы государства коснулись пожелтевшего от времени листа бумаги. Развернул его, уставил глаза на текст.
– Это политическое завещание Леонида Ильича. Его вторая часть. Позже я расскажу тебе, как оно к нам попало…
Антон поразился:
– Политическое завещание Брежнева посвящено секте ждущих зверя?!
– Именно… Благодаря этой бумаге узнали суть событий. "Еще во времена заката древней Римской империи появилась группа людей, – все истые последователи Христа. Были убеждены: мир настолько плох – нет смысла поддерживать его существование. Юра, в своем послании…" – президент прервал чтение, оторвался от бумаги. Подняв глаза на Антона пояснил. – Юра – это Юрий Владимирович Андропов. Брежнев обращается к нему, преемнику, – президент стал читать. – "В послании, именуемом Апокалипсисом, апостол Иоанн утверждает: второе пришествие Иисуса состоится лишь когда ужасный Зверь с толстыми мохнатыми лапами уничтожит мир. Не раньше. Эти люди ждали. Вокруг – многочисленные знаки: скоро римский мир погибнет!.. Но не ограничивались пассивным ожиданием. Старались приблизить ужасный финал. Чем чудовищней жизнь, чем шире реки крови и огня, тем скорее явится Зверь, за ним – Спаситель. Ждущие Зверя проникли всюду. Они действовали, как смертельные микробы: еще недавно вполне здоровый организм стремительно терял силы.
– Древний Рим рухнул. Но Зверь не явился! – заметил потрясенный чтением Антон.
– Именно! Второе пришествие не случилось. Члены тайного общества поняли: усилия – недостаточны. Зла и скверны в мире много. Но все же не столько, чтобы Зверь явился. Было решено сконцентрироваться на Западной Европе…
– Так значит инквизиция не была мракобесием?!.. – разговор переворачивал представления Рубцова об истории. Незыблемые истины зашатались.
– Многого мы не знаем и вполне возможно, не расследуем никогда. Но думаю – ты прав. Под ведьмами и колдунами, задумавшими погубить средневековые государства, следует понимать членов секты. Католические священники не догадывались, с кем на самом деле ведут борьбу… Потом были многочисленные революции, декадентство, философии сатанизма и упадничества. Но Зверь все не являлся. Мир к отчаянию сектантов все не казался чудищу с мохнатыми лапами достаточно ужасным. Ужасы революций, братоубийственных гражданских войн, атомная бомба, холодная война, карибский кризис… Вера в истинность слов, сказанных в Апокалипсисе, зашаталась. Кеннеди они убили, надеясь, что следующий президент наконец-то развяжет ядерную бойню… Но все напрасно. Зверь не явился.
Президент сделал паузу.
– И тогда члены секты отчаялись… – сказал он затем. – В их рядах произошел раскол. Они стали искать ошибку. И сделали открытие…
Антон опять почувствовал – по позвоночнику бежит холодок.
61.
– Сегодня мы прощаемся с нашим товарищем… Боевым товарищем… Что я хочу сказать… – произносивший речь с трудом подбирал слова. – Анатолий Геннадиевич – из той когорты сотрудников, которым пришлось сражаться за интересы Родины в тяжелых условиях…
Вокруг свежевырытой могилы собралось много народу. Ближе всех к прямоугольной яме стояли Свиридов, Бутаков, Шастин, Носырев. Гроб с Холмогоровым – закрытый.
Сама форма гроба была странной: длинный и толстый, напоминал кокон, облитый черной глянцевой глазурью. "Голова" и "ноги" имели форму эллипсов, к которым были прикручены две пары никелированных ручек.
Его вынесли, чтобы затолкать в катафалк из узкой двери пристройки, расположенной на задах тщательно охраняемого медицинского центра. В нем не было ни единого шва, пусть даже и запаянного. Понять, где крышка – невозможно.
Произносившим траурную речь был Симбирцев – пожилой сотрудник службы, под чьим началом Холмогоров когда-то начинал работать. Он смотрел куда-то вдаль, на мраморные кресты у кладбищенской ограды. Иногда глаза его скашивались на гроб. Тогда Симбирцев дергал плечом.
– Толя прошел через все горячие точки… Его скоропостижная смерть от неизлечимой болезни…
Рудалева не стало несколькими днями раньше…
Спецслужбы были поглощены разгадкой главной задачи. Некому было заниматься детальным расследованием взаимосвязи смертей и тяжелых болезней: водитель Сергей Хломов, Рудалев, Холмогоров… Сначала умер первый. Потом одновременно со схожими симптомами слегли Рудалев и Холмогоров. Андрей находился в камере. Тюремные врачи так и не поставили правильного диагноза: лучевая болезнь. После того, как побыл в тесном контакте с Хломовым, – тот был чрезвычайно радиоактивен, – Рудалев прожил на удивление долго. Анатолий Геннадиевич оказался не столь живучим.
Он умер в специальном медицинском центре, где недавно один за другим скончалось восемь "пьяных", собранных возле станции метро "Южная".
Труп Хломова эксгумировали. Расследование показало: пока после удара Шмушкевича он был без сознания, через специальный зонд внутрь его тела была введена радиоактивная жидкость. Агенты пытались отыскать в столице или ее окрестностях помещение, где орудовала группа ядерных террористов…