– Позволю себе выпить за ваше благополучие, – произнес гость. – Желаю вам побыстрее обжиться в Ландсмоор-хаузе и почувствовать местный колорит. Если вам понадобится помощь, у вас есть мой номер телефона, не стесняйтесь. Звонка достаточно – я сразу к вам приеду.
– Очень мило с вашей стороны, мистер Равенал, – ответил Генри.
Горбун опустошил стакан и поднялся. Он подошел к Целестине:
– Если ваш муж слишком заработается, а вам вдруг станет скучно – приезжайте к нам. Мы с женой будем очень рады вашему визиту.
Целестина с благодарностью протянула ему руку:
– Вам знакомо имя Эдгар Браун, мистер Равенал?
– Конечно, – кивнул горбун. – Когда-то он был управляющим местным конезаводом.
– А что с ним потом стало?
– Ну, – Равенал откашлялся, – когда конезавод закрыли, он остался без работы. Мистер Эрнест Маркхам предложил ему другую работу, но тот категорически отверг это предложение и предпочел умереть, последовав за своими любимыми лошадьми. Он повесился на старом дубе, который растет позади Ландсмоор-хауза.
* * *
"Он повесился на дубе…" – эти слова не выходили у Целестины из головы. Она вспомнила о своей встрече с Эдгаром Брауном в поезде и о красном шраме у него на шее. Оказывается, это был след от веревки, на которой он повесился.
Ее бил озноб, хотя огонь в камине уже хорошо прогрел помещение. Целестина прижалась к мужу. В другое время и в другом месте она бы наслаждалась подобной тишиной. Она любила оставаться наедине с Генри, любила близость с ним. Но в этой чужой обстановке ей все казалось мрачным и неприветливым. Она безуспешно пыталась не думать о Глории, лошадях, закончивших жизнь на бойне, и повесившемся Эдгаре Брауне.
Генри нежно погладил жену:
– Дорогая, ты все еще чувствуешь, что не сможешь здесь спокойно жить?
– Позволь мне сказать, что я чувствую.
– Разумеется.
– Я чувствую, что этот дом настроен против нас.
– Ты привыкнешь к нему, – улыбнулся он. – Разве ты не была близко знакома с Джеймсом?
– Была. Мы были хорошими друзьями.
– Все-таки вы были немного больше, чем просто друзья.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Не волнуйся, я не ревную тебя к тому, что было до меня, – сказал писатель. – Я могу понять, почему ты была привязана к Джеймсу. Он хорошо выглядит, обладает приятными манерами и вообще достойный любви человек. Ты и сама знаешь, что я вполне терпимо к нему отношусь.
Целестина отстранилась от мужа и выпрямилась, сложив руки на груди:
– К чему ты клонишь?
– Ты бы не совершила ошибку, если бы вышла замуж за Джеймса, – продолжил Генри рассудительно. – Конечно, я рад, что до этого не дошло, но возможность существовала. И вот представь, Целестина, ты бы стала женой Джеймса. Тогда этот дом принадлежал бы тебе.
– И что? Я должна была бы здесь жить? Джеймс сам здесь практически не появляется.
– Кто знает. Возможно, с тобой он бы чаще приезжал в Ландсмоор-хауз. Скорее всего, он просто не видит смысла жить здесь в одиночестве.
– Ты знаешь причину, по которой он избегает этот дом, – сказала Целестина. – Он потерял здесь своего отца и свою родную сестру. Возможно, опасается и за свою жизнь.
– Я так не думаю. Джеймс не трус.
– Нет никакой трусости в том, чтобы избегать опасности, которая возникает на пути. Это разумно. А мы ведем себя неразумно, Генри, потому что проигнорировали все предупреждения. Мы знаем, что происходит в Ландсмоор-хаузе. Кони-призраки берут реванш за то, что с ними так ужасно поступили. Они вернулись в этот дом, завладели им и вряд ли его отдадут.
Писатель поднялся с кресла, шагнул к камину и подкинул в огонь пару березовых поленьев. Яркие языки пламени отразились в его глазах.
– Кони-призраки смирятся с нашим присутствием, – сказал Генри. – Мы не делали им ничего плохого, так что все в порядке.
Он выпрямился и прислушался к монотонному шелесту дождя за окном:
– Здорово, когда в доме сухо, а за окном дождь, так мне очень нравится. А тебе?
Целестина пожала плечами.
Когда замигал свет, она вздрогнула, тут же усмотрев в этом проделки призраков. Светло, темно, светло, темно… Темные паузы становились все дольше, пока свет, наконец, не погас окончательно.
С колотящимся от страха сердцем Целестина забилась в кресло. Боже всемогущий! Что же теперь с ними будет?
* * *
Говард Равенал гнал лошадей. Он хотел как можно быстрее уехать из Ландсмоор-хауза, и дождь не был тому единственной причиной. Горбун боязливо оглядывался по сторонам. Он обладал недюжинной силой, и не было такого человека, которого бы он боялся. Но мистер Равенал испытывал жуткий страх перед загадочными явлениями. Он совсем не хотел повстречать какое-нибудь привидение.
Повозка скрипела и раскачивалась из стороны в сторону.
– Но! Но! – подгонял лошадей горбун. – Поднажмите! Я хочу побыстрее домой!
Казалось, лошади понимали его и неслись во весь опор. Впереди в серой пелене дождя замерцал свет. Туда Говард Равенал и спешил. Он постоянно оглядывался назад, чтобы убедиться, что его никто не преследует.
Колесо повозки угодило в яму на дороге, и она на ходу стала заваливаться на бок. Равенал от неожиданности едва не потерял равновесия. Еще немного, и вся повозка вместе с ним рухнет в канаву!
В последний момент он успел наклонить свое грузное тело влево и снова поставить повозку на четыре колеса. Равенал облегченно вздохнул – не хватало ему в такую погоду и в такое время оказаться в грязной канаве.
Он доехал до своего дома. Лошади сами нашли дорогу под защитный навес за старым каменным зданием. Равенал распряг лошадей, отвел каждую в свое стойло и насыпал им овса. Прежде чем отправиться домой, он вытер животных насухо и накрыл теплыми покрывалами.
На кухне за большим дубовым столом сидела Лена Равенал, его супруга. Полная, но необыкновенно добрая женщина.
Она занималась починкой вещей, перед ней на столе лежала огромная куча разной одежды. Работы явно не на один вечер. Когда на кухню вошел Равенал, она отложила в сторону рубаху, которую только что зашила.
– Бр-р-р-р-р! – пробурчал ее муж. – Какая противная погода!
Он отправился в спальню, чтобы надеть сухое белье. Затем вернулся на кухню, где было приятно тепло и вкусно пахло ужином.
– Хочешь выпить? – спросила его жена.
– Неплохая идея!
Женщина поднялась и направилась к буфету:
– Ну, ты забрал их с вокзала?
– Да, – кивнул Говард. – Милые люди, с ними приятно общаться.
– О чем вы разговаривали?
– Да обо всем понемногу.
– И о призраке? И о том, что им небезопасно жить в Ландсмоор-хаузе? Ты об этом им сказал?
– Ну… я… – Равенал нахмурился.
– Ты должен был предупредить этих людей, Говард.
– А вдруг они сказали бы мне, чтобы я не лез не в свое дело?
Женщина подала мужу стакан грога.
– Молодая женщина спросила меня про Эдгара Брауна, – сказал он.
– Откуда она его знает?
– Без понятия.
Лена села за стол рядом с мужем и принялась штопать очередную рубашку.
– Лишь бы все было хорошо, – проговорила она.
* * *
Нет света!
– Генри! – испуганно вскрикнула Целестина. Мрачный холл освещался только огнем из камина. – Генри, ты где?
– Здесь, дорогая, я здесь, – произнес он успокаивающим тоном. – Не бойся, я сейчас решу эту проблему. У нас снова будет свет.
– Я тебя прошу, останься со мной! – умоляющим голосом попросила Целестина. – Не оставляй меня одну в темноте!
– Мне нужно всего-навсего проверить предохранитель. Возможно, я перед этим что-то не так включил в электрощитке. Уверен, с тобой за это время ничего не случится. У нас скоро будет свет.
Целестина слышала, как Генри вышел из холла. С каждой минутой ее сердце стучало все быстрее и быстрее. Женщина закусила нижнюю губу и присмотрелась. Рядом с высокими напольными часами кто-то стоял!
Целестина с трудом проглотила ком в горле. Она стремительно вскочила с кресла. "Генри! Беги быстрее ко мне! – лихорадочно думала она. – Что же он так долго возится? Когда уже, наконец, станет светло?"
Фигура рядом с часами зашевелилась.
– Целестина, – прошептала она.
У молодой женщины кровь застыла в жилах. Она закрыла глаза и сжала виски ладонями:
– Оставь меня в покое! Кем бы ты ни был, я не хочу иметь с тобой ничего общего!
– Целестина! – леденящий звук этого голос буквально сковал ее. – Целестина, иди ко мне!
– Нет! – отчаянно простонала жена писателя.
Она чувствовала, как из угла с часами на нее смотрит что-то враждебное. Боже! Как же она выдержит все это, пока Генри не закончит свою книгу?
Таинственный голос снова позвал ее. На это раз он звучал как приказ, который она обязана выполнить. Целестина сделала первый шаг по направлению к часам.
И в этот момент в зале вспыхнул свет. Напряжение моментально покинуло женщину, она увидела, что рядом с часами никого нет; чары призрака перестали на нее действовать.
* * *
Генри вернулся.
– Вот, – сказал он, – все сделано! Ты вышла замуж не только за успешного писателя, но еще и за неплохого электрика. Было очень страшно?
Целестина ничего не ответила, лишь с огромным облегчением бросилась в его объятья. Генри предложил осмотреться в доме.
Обойдя первый этаж, они поднялись по широкой лестнице на второй. Дом оказался довольно просторным.
Каждый раз, когда Генри распахивал очередную дверь, Целестина внутренне готовилась к какому-то неприятному сюрпризу. Но ничего подобного не происходило.
Примерно час ушел у Уорнеров на осмотр дома.
– Ну вот, теперь я чертовски проголодался, – заявил Генри и погладил свой подтянутый живот. Пойдем на кухню и посмотрим, что можно придумать на ужин!
Чтобы быстрее успокоить недовольно урчащий желудок писателя, было решено воспользоваться полуфабрикатами – жарким из кролика в грибном соусе. Его отлично дополнила бутылка терпкого красного вина.
За окном продолжал поливать дождь. После ужина Генри и Целестина перенесли большую часть вещей наверх. Остальное могло подождать до завтра. Целестина поставила свою дорожную сумку на скамейку для чемоданов, вытащила оттуда свой купальный халат и зашла в ванную комнату.
Втирая мягкими движениями ночной крем в кожу, она внимательно разглядывала свое лицо. Оно казалось ей чужим. Прежде всего, изменилось выражение глаз. За последние несколько дней из них исчез здоровый, жизнерадостный блеск. Они больше не смотрели беззаботно на окружающий мир.
После нее в ванную отправился Генри, а Целестина нырнула под одеяло, пытаясь согреться. Она лежала на спине, ее взгляд был устремлен на деревянные балки на потолке. В этот момент она услышала лошадиное ржание. Целестина невольно повернула лицо к окну, по которому барабанили капли дождя. Это топот копыт! Она откинула одеяло и соскочила с кровати.
Девушка босиком подбежала к окну и выглянула в неприветливую ночь. И в тот же момент она увидела его – коня-призрака. Он стоял в потоках дождя, капли воды блестели на его теле, а в глазницах белого черепа мерцали светящиеся глаза. Таинственный зверь повернул голову и посмотрел на Целестину. Выражение его глаз заставило женщину содрогнуться. Она разглядела в них немой упрек и угрозу.
Целестина отпрянула от окна и прислонилась к холодной стене. Генри только что вышел из ванной комнаты и с удивлением смотрел на жену:
– Ты еще не в постели?
– Ты хочешь увидеть одного из этих коней-призраков, Генри? Тогда иди сюда.
Писатель быстро подошел к жене. У Целестины не хватало смелости снова выглянуть в окно.
– Прости, любимая, но…
Молодая женщина заставила себя снова выглянуть в окно и не увидела ничего, кроме залитого водой темного двора дома. Боже, как же ей доказать мужу, что она не страдает галлюцинациями?
* * *
Первая ночь в Ландсмоор-хаузе прошла без особых происшествий, если не считать голосов, которые Целестина слышала во сне.
На следующее утро дождь не прекратился. После завтрака Генри отправился в кабинет и занялся первыми приготовлениями к плодотворной работе. Целестина осталась на кухне, чтобы сделать ревизию. Это отвлекло ее от невеселых мыслей и воспоминаний. Вскоре муж затарахтел на пишущей машинке. Стук был слышен по всему дому; Целестина включила радио и целиком погрузилась в домашнюю работу.
Конечно, они могли пригласить кого-нибудь из Ландсмоора навести здесь порядок. Но Целестине этого не хотелось, ей нужно было себя чем-нибудь занять, и по возможности чем-нибудь полезным.
После обеда писатель воодушевленно продолжил работу. В доме не происходило ничего необычного, все было спокойно. Казалось, что призрак прекратил преследовать супругов. Но этому мирному затишью Целестина не доверяла.
Она поинтересовалась у мужа, как идет работа. Он был очень доволен результатами.
– Идет как по маслу, – радостно сообщил Генри. – Думаю, Полу Бевину недолго осталось ждать первую главу. И он забудет обо всем, я еще никогда не писал столь забавных и складных диалогов.
– Это меня радует.
– Сегодняшний день продемонстрировал, что мы приняли правильное решение, приехав сюда. Это окружение вдохновляет меня.
Они провели спокойный вечер и рано отправились в постель.
* * *
Ночью Целестина слова слышала чей-то шепот и была уверена, что по дому кто-то перемещается. Но никто ее так и не побеспокоил, и она проспала до восьми утра. Когда она открыла глаза и повернулась на бок, то увидела, что Генри рядом нет. Когда он проснулся? Она не слышала, как он вставал.
Она бодро вскочила с кровати и минут пятнадцать нежилась под горячим душем.
В пушистом халате она спустилась по лестнице вниз. Генри уже сидел за письменной машинкой. Иногда он становился одержимым своей работой, и результаты этой одержимости чаще всего благоприятно сказывались на благосостоянии Уорнеров.
Муж сам сварил кофе и оставил для Целестины горячий напиток в термосе. Рядом лежала короткая записка: "Желаю тебе доброго утра, моя любимая. Скоро увидимся. Генри".
Целестина завтракала одна. После завтрака она подошла к кухонному окну. Дождь прекратился, но небо оставалось грязно-серым, а сильный ветер нещадно трепал ветви деревьев, срывая с них последние листья.
В половине одиннадцатого в гостиной появился Генри.
– Перерыв, – заявил он и поцеловал жену. – Ты хоть немного отдохнула?
Целестина кивнула:
– Ты тоже?
– Чувствую себя великолепно! Как ты смотришь на то, чтобы мы оделись потеплее и вышли прогуляться? Наверное, раз уж мы здесь, стоит осмотреть окрестности.
– А когда мне готовить обед?
– Ах, дорогая, у тебя потом будет еще полно времени. Не обязательно готовить меню из семи блюд.
Надев теплые куртки, они вышли из дома. Порывы холодного ветра периодически били им в лицо, но прогулке это не мешало. Уорнеры решили обойти вокруг Ландсмоор-хауза.
По дороге они не встретили ни одного человека. Они прошли мимо покосившихся загонов для лошадей, которыми давно никто не пользовался, и небольшого дома, в котором когда-то жил управляющий конезаводом Эдгар Браун. Они продолжили путь и вскоре увидели среди старых ветвистых деревьев те самые руины, о которых рассказывал Джеймс Маркхам. Кое-где из земли возвышались остатки серых стен. Крыши давно не было, а оконные провалы выглядели словно глазницы. Под одной из уцелевших арок лежала груда мусора, поросшая сорняками.
– Интересно, что это раньше было за здание? – спросил Генри.
– Трудно определить, – ответила Целестина. Ей был неприятен один вид развалин.
– Неудивительно, что о таких руинах ходит множество мистических историй, – сказал писатель. – Что же разрушило это здание? Пожар? А может, землетрясение?
– Джеймс наверняка знает, – предположила Целестина. – Почему тебя это так интересует?
– Ты разве не находишь, что у этих руин есть определенное очарование?
– Если честно, то мне жутко.
– Интересно, а что там внутри?
Целестина испуганно посмотрела на мужа:
– Генри, ты же не собираешься туда заходить?
– А почему бы нет?
– Ты разве забыл слова Джеймса? Он советовал обходить эти руины стороной.
– Что может там со мной случиться? Это всего-навсего пара старых стен.
– Которые не обязательно разглядывать изнутри.
– Я любопытный человек, – сказал Генри с усмешкой. – Ты идешь со мной?
– Никогда в жизни! – воскликнула Целестина и замотала головой. – Генри, в этих стенах может скрываться ужасная опасность. Не будь таким легкомысленным, не испытывай судьбу. Давай лучше вернемся в дом.
– Я скоро вернусь, – ответил писатель.
– Генри!
Но тот уже двинулся в сторону развалин. Писателя что-то неотвратимо влекло туда, причем так, что он этого не замечал.
– О, Генри, Генри! Что же ты делаешь? – шептала женщина.
В ее глазах поведение мужа было преступным легкомыслием – так дерзко распоряжаться собственной судьбой. Такое не может остаться безнаказанным. Почему Генри так редко ее слушался? Может, думал, что она слишком молодая, чтобы давать ему советы?
Сейчас писатель стоял в тени уцелевшей арки ворот. Он обернулся и улыбнулся жене. Это было в последний раз, когда она видела его таким улыбающимся…
* * *
Джеймс Маркхам сидел в своем кабинете. Он нажал на кнопку селектора и попросил секретаршу соединить его с Ландсмоор-хаузом. Но ему никто не ответил.
Прошло десять минут. Джеймс беспокойно крутился в своем кресле и смотрел в окно. Был типичный осенний день, холодный и неприветливый. Определенно погода в Ландсмооре сейчас мало чем отличается от лондонской.
Через десять минут отозвалась секретарша Салли:
– Сожалею, шеф, там никто не берет трубку.
– Странно! Хотя бы Генри должен быть дома. Может, он не слышит за стуком машинки звонка телефона? Попробуйте еще раз.
Джеймс подождал еще десять минут. Когда Салли снова сообщила ему о том, что к телефону никто не подходит, он заставил ее позвонить Говарду Равеналу. Тот моментально отозвался:
– Здравствуйте, мистер Маркхам! Что могу для вас сделать?
– Мои друзья благополучно добрались до усадьбы?
– Разумеется, сэр.
– Вы с ними с тех пор больше не виделись?
– Нет, сэр. Вчера весь день шел дождь. Мистер и миссис Уорнер наверняка не выходили из дома.
– Я пытаюсь до них дозвониться, но никто не берет трубку. Вы бы не могли по возможности заглянуть в Ландсмоор-хауз и узнать, как там дела?
– Конечно! Будет сделано, мистер Маркхам!
– Перезвоните мне, как только туда приедете.
– Вы можете на меня положиться, – сказал Говард Равенал и повесил трубку.
* * *
Впервые Генри почувствовал что-то странное. Он не мог определить чувство, охватившее его. Но как только он зашел в эти мрачные развалины, что-то овладело им.