Это верно. И тем не менее я создам базу данных, в которую внесу все эти имена, фамилии и регистрационные номера.
- Этот контрольно-пропускной пункт будет функционировать по меньшей мере до рассвета, - говорит он. - Но мы не можем заниматься этим бесконечно долго. Давай немного отдохнем, а затем снова примемся за работу. Нормальный вариант?
- Я буду продолжать работать, - говорю я, пытаясь вести себя геройски.
Но где-то в глубине души я не могу избавиться от ощущения, что мы его упустили. Мы раскинули паутину, но он каким-то образом ее обогнул. Наверное, не стоило так полагаться на свой собственный анализ и рассчитывать, что наш субъект будет вести себя в соответствии с моделью, которую я создала на основе полученных нами сведений.
И поскольку я ошиблась, на следующей неделе он найдет себе еще две беспомощные жертвы в другой части страны.
63
Я сижу, склонившись над компьютером, и все перепроверяю. Мое сознание плывет, мои веки отяжелели, спина и шея уже вовсю бунтуют. Я упорно не смотрю на часы, висящие на стене, поскольку и так знаю, что маленькая стрелка вот-вот укажет на цифру восемь, а большая - на двенадцать. А еще я знаю, что контрольно-пропускной пункт функционирует уже в течение более десяти часов.
- Еще один час, - говорю я Буксу в микрофон.
- Ты говорила то же самое час назад, - звучит в моем ухе в ответ.
- Еще один час.
Изначально мы планировали убрать контрольно-пропускной пункт в восемь часов утра по восточному стандартному времени - то есть в семь часов по чикагскому времени. Затем я передвинула этот срок на девять часов по восточному стандартному времени, и вот уже эти девять часов почти наступили.
- Автотранспорта на шоссе немного, - говорю я. Небольшая очередь автомобилей скопилась в Род-Айленде на его границе с Коннектикутом, но серьезной пробки явно не будет. - Сейчас воскресное утро. Не похоже, что мы создаем для тамошних автомобилистов большие проблемы.
- Мы не можем блокировать дорогу так долго, Эмми.
- Еще как можем. Мы ведь не кто-нибудь, а ФБР.
Пауза. Возможно, я уже почти выиграла еще один час. "Наш субъект обязательно проедет через этот контрольно-пропускной пункт, рано или поздно, - мысленно говорю я себе. - Обязательно". Но я уже почти готова признать, что в чем-то просчиталась.
- Нет, я снимаю контрольно-пропускной пункт, - говорит Букс таким голосом, как будто он сообщает нам о том, в какой именно момент времени мы умрем.
- Нет! Пожалуйста - еще всего лишь один…
- Нет. Я тебе скоро перезвоню.
- Букс! - кричу я, но связи уже нет. Букс отсоединился. Это правильное решение. Он ведь знает, каково это - спорить со мной. Черт бы его побрал!
Я рывком стаскиваю с себя наушники с микрофоном и швыряю их на свой рабочий стол. Поднявшись на ноги, я тут же чувствую острую режущую боль в спине. Мой взор затуманивается оттого, что я сидела и таращилась на экран компьютера всю ночь. Приходится признать, что мой мозг уже неработоспособен.
Я выхожу в коридор и направляюсь в "боевой штаб" - конференц-зал, откуда вынесли стоявший там длиннющий стол и где сейчас трудятся восемь аналитиков из нашей бригады. Они пришли сегодня утром, в семь часов, и с того самого момента неустанно наводят справки о людях, которых мы останавливали на контрольно-пропускном пункте, то есть о более чем пяти сотнях взрослых белых мужчин.
У меня кружится голова, я плохо соображаю. До меня доносятся звуки оживленного разговора, а затем смех. Смех! Я ускоряю шаг, и вот я уже возле "боевого штаба".
Внутри этого помещения один из двух аналитиков-мужчин стоит перед остальными и делает что-то комическое - похоже, имитирует какой-то дурацкий танец или что-то еще. Когда он замечает меня - а точнее, когда меня замечают все присутствующие в комнате, - улыбки исчезают с лиц и воцаряется неловкое молчание. Войдя в комнату, я смотрю поочередно на каждого из них - смотрю на этих семерых новых аналитиков плюс Софи Таламас. Я чувствую себя каким-то угрюмым родителем, который взял да и приперся на вечеринку, устроенную подростками, вызвав тем самым всеобщее смущение, или же учителем, вошедшим в класс, где ученики стоят на головах, и мне очень не нравится такое ощущение, но я не могу сдержаться.
- Человек, которого мы хотим поймать, - медленно говорю я дрожащим голосом, - снимает скальпы со своих жертв, когда те еще живы. Вы это осознаете? Он ошпаривает их кипятком - опять же, пока они еще живы. Одерните меня, если я сказала что-то смешное!
Все стоят молча, потупив взгляд.
Наконец Софи говорит:
- Мы просто пытались немного выпустить пар, Эмми. Все работают очень напряженно.
- Все работают недостаточно напряженно, - возражаю я. - Он - здесь, - я указываю на один из лэптопов. - Где-то во всех этих сведениях, в какой-то перекрестной ссылке, которую мы еще не проверили, в какой-то базе данных, на каком-нибудь блоге, или в социальной сети, или на веб-сайте фигурирует наш субъект. И найти его - это наша с вами задача. Задача всех тех, кто находится в этой комнате. Он не оставит отпечатков пальцев, чтобы их нашел кто-нибудь из наших знаменитых спецагентов. Он не обронит свой бумажник на месте преступления или где-нибудь по дороге и не сломает ногу, выходя из дома, который он поджег. Он не станет привлекать к себе внимание любопытных соседей. Его найдут отнюдь не агенты, работающие в районе места преступления. Его найдем мы - то есть люди, которые находятся в этой комнате. Аналитики. Поэтому напрягите свои мозги и покажите мне, на что вы способны, потому что этот мерзавец только что улизнул от нас еще на одну неделю!
Я стремительно выхожу из комнаты и направляюсь к лифту. Мне необходимо принять душ и чего-нибудь поесть, прежде чем я продолжу свою работу. Только оказавшись на свежем воздухе, я осознаю, что ключи от автомобиля остались на моем рабочем месте.
64
Вернувшись на свое рабочее место, я вижу Софи Таламас, которая держит в руке мои ключи от автомобиля.
- Думаю, вы забыли вот это, - говорит она.
Я хватаю ключи.
- Вы не имели права говорить нам такое, Эмми. Эти люди работают на износ. Им платят меньше всех в ФБР, но тем не менее они работают по пятнадцать часов в сутки. Они пришли сюда в семь утра в воскресенье…
- Знаете что, Софи? - Я вскидываю руки. - Если вы хотите работать с девяти до пяти, то устраивайтесь на работу в "Севен-Элевен" или какую-нибудь аналогичную контору. Мы пытаемся поймать настоящего монстра. Иногда для этого требуется приложить дополнительные усилия.
- Я думаю, что нам всем это понятно.
- В самом деле? Замечательно.
Я направляюсь к двери.
- Я не закончила, - говорит Софи.
Я останавливаюсь и оборачиваюсь:
- Что вы сказали?
Софи - с ее шелковистыми волосами, с изящной небрежностью стянутыми на затылке в хвост, с ее облегающими джинсами, симпатичной вязаной кофточкой и идеальным овалом лица - вся буквально клокочет от возмущения. Когда женщина с такой привлекательной внешностью сильно сердится, ее лицо не становится некрасивым, нет - просто ее черты кажутся более четкими, глаза блестят сильнее, а румянец на щеках проявляется отчетливее.
- У нас с вами проблема, не так ли, Эмми? У нас двоих.
Я вздыхаю и отмахиваюсь от нее.
- Вы просто делайте свою работу, Софи, и…
- Я делаю свою работу. Я работаю не меньше остальных. Но у нас двоих есть проблема, не правда ли? Вы испытываете ко мне неприязнь с того самого дня, как я стала работать в этой группе.
- Мне от вас нужно только одно: чтобы вы концентрировались на этой работе, - говорю я.
- Я с ним не сплю, Эмми.
Я делаю шаг назад, как будто меня толкнули. Софи скрещивает руки на груди и ничего больше не говорит, чтобы ее последние слова как бы зависли между нами. Мне есть о чем задуматься и есть что сказать относительно того, что она только что заявила, причем мысли и слова эти не будут приятными. Тот факт, что она считает, будто данная проблема существует, означает, что какие-то мои действия, жесты, мимика или что-то еще обозначили наличие этой проблемы - по крайней мере, с ее точки зрения. Похоже, она чувствует себя рядом с Буксом психологически комфортно, раз уж решилась на подобное заявление. А еще странно, что, по ее мнению, я должна услышать от нее это, и что мы разговариваем об этом в ситуации, когда по стране рыщет злонамеренный психопат…
- Я с ним не сплю, - снова говорит она. - Букс все это время очень хорошо относился ко мне и всячески мне помогал. Мы с ним друзья - это верно. Но не более того.
Не могу не признаться себе, что от этих ее слов испытала некоторое облегчение. Я тут же подавила и изгнала из себя это чувство - уж это-то я хорошо умею делать. Да, я умею подавлять свои чувства, скрывать их. Мои чувства к Буксу (в той степени, в какой они еще существуют, - какие-то остаточные ощущения, какое-то примитивное сексуальное влечение, не более того) не имеют значения, потому что я вполне могу отодвинуть их в сторону ради того, чтобы сконцентрироваться на этом расследовании. Мое чувство утраты, не оставляющее меня после смерти Марты, не имеет значения, потому что я вполне могу отодвинуть и его тоже. Я щелкаю мышью на любых подобных чувствах и перетаскиваю их в корзину своего мозга, где им и место.
Я - женщина, стоящая в эпицентре урагана и делающая вид, что не ощущает даже легкого ветерка. Я могу посадить под замок все свои эмоции, выключить свое сердце и направить каждую каплю своей энергии в свой мозг. Я могу быть женщиной, которая думает только о важных сведениях, уликах, подсказках, головоломках и которая в состоянии заставить себя забыть все то, что делает ее человеком, а не роботом.
Я найду время на то, чтобы побыть человеком, попозже. "Попозже" - одно из моих любимых слов.
- Делайте свою работу, - шепчу я Софи. - Это все, что мне нужно.
65
Бо́льшую часть дня я провожу в "боевом штабе", присматривая за остальными аналитиками, проверяя их работу, выделяя все, что вселяет надежду, хотя такого очень мало. Я еще чувствую в себе остаточное напряжение от той вспышки гнева, которую пережила сегодня, но оно постепенно ослабевает по мере того, как мы сосредотачиваемся на текущей работе. В шесть часов кто-то заговаривает об ужине, и мы решаем заказать пиццу. Я иду в помещение, где работает Букс, где этот наш бесстрашный лидер принимает телефонные звонки от различных агентов, работающих на местах, с того момента, как он вернулся с северо-востока, а произошло это пару часов назад.
- Черт! - говорит он, качая головой, когда я вхожу.
Слышится какой-то фоновый шум - возможно, он раздается из его смартфона, на котором Букс просматривает какую-то видеозапись.
Букс выглядит ужасно, поскольку он провел всю ночь в вертолете, летая над границей между штатами Род-Айленд и Коннектикут. Его глаза красные и мутные, волосы растрепанные, лицо - помятое и небритое.
- Что-то произошло? - спрашиваю я.
- Нет, ничего. - Он машет рукой. - Моя любимая команда "Канзас-Сити Чифс" проигрывает уже вторую неделю подряд. Си Джей Спиллер, раннинбек команды "Баффало Биллс", пробежал, черт побери, через нашу линию обороны так, как будто вся наша команда - обычные школьники. - Он вздыхает. - А ведь Ромео - играющий в обороне тренер.
Я усаживаюсь на стул напротив него.
- Букс, ты прекрасно понимаешь, что я понятия не имею, кто такие эти Си Джей Спилман и Ромео.
- Спиллер, - поправляет он меня. - Си Джей Спиллер - это…
- А еще ты прекрасно понимаешь, что мне это неинтересно.
Букс трясет своим смартфоном.
- Сейчас счет ноль-два, и, похоже, нас отделяет целая вселенная от того титула, который мы завоевали в…
- Букс, что творит с мужчинами футбол? Это ведь у тебя как наркотическая зависимость.
- У меня и у миллионов других людей.
- Я знаю, - вздыхаю я. - Мой папа тоже был таким. Он мог просидеть перед телевизором все воскресенье и смотрел при этом только футбольные матчи. Нам приходилось вести себя, как в церкви, потому что мы все знали, что это и есть его религия.
И тут вдруг что-то происходит. Облака рассеиваются. Мое сердце начинает биться учащенно.
- Футбол - это наивысшее проявление…
Букс начинает философствовать, но я его уже не слушаю. Я резко вскакиваю - чего в моем состоянии делать не следовало бы - и едва не падаю по пути из комнаты Букса в свою.
Я устремляюсь к своему компьютеру и целый час рыскаю в интернете. Мое тело охватывает жар, пульс просто бешеный, руки трясутся так, что я едва попадаю пальцами по клавишам. Когда я заканчиваю, у меня уже имеется карта США с множеством флажков.
Когда я снова захожу к Буксу, он разговаривает по телефону с каким-то агентом. Я протягиваю ему лист бумаги. Букс вопросительно смотрит на меня, заканчивает разговор и лишь затем начинает внимательно разглядывать то, что я ему дала.
- Это места, в которых были совершены убийства, - говорю я, чувствуя, что буквально раздуваюсь от детского самодовольства. - Различные города, в которые он наведывался во время своих осенних вылазок. От Дня труда и до конца года. В прошлом году.
- Ага, это вот оранжевые звездочки - два убийства в неделю, каждую неделю в другой части страны. А это что за черные звездочки между двумя оранжевыми в каждом месте?
- Черные звездочки - стадионы профессиональных футбольных клубов, - отвечаю я.
Букс разглядывает карту в течение еще нескольких секунд, затем поднимает голову и смотрит на меня с таким видом, как будто я открыла новую планету.
- Он никогда не убивает в воскресенье, - говорю я.
- О господи… - Букс подносит ладонь к своему рту. - От Дня труда до Нового года. Это же… игровой сезон Национальной футбольной лиги!
- Эти его поездки - не деловые, - говорю я. - Он ездит на матчи профессиональных футбольных команд.
66
- Серия убийств осенью прошлого года, - начинаю я. - Восьмого сентября две тысячи одиннадцатого года - первое известное нам убийство, совершено в городке Атлантик-Бич, штат Флорида. Девятого сентября - второе убийство, в городке Лейксайд, штат Флорида. А что находится между местами совершения этих убийств? Стадион "Эвербанк Филд", на котором базируется команда "Джэксонвилл Джагуарс". В то воскресенье, одиннадцатого сентября, команда "Джагс" встречалась на этом стадионе с командой "Теннесси Тайтенс".
Я смотрю на Букса, сказавшего мне, что футбольную команду из Джэксонвилла надо называть "Джагс", и ожидаю, что он выразит мне свое восхищение, причем не он один, а и остальные члены нашей группы, в которой доминируют мужчины. Мы ведь постоянно общаемся друг с другом в режиме видеоконференции.
- Ну и кто тогда выиграл? - спрашивает кто-то.
В любой компании всегда найдется комик.
- "Джагс", 16:14, - отвечаю я, и Букс снова мне кивает. - На следующей неделе - еще два убийства. Шестнадцатого сентября - в городе Рок-Хилл, штат Южная Каролина, а семнадцатого сентября - в Монро, штат Северная Каролина. На следующий день он был на матче футбольных команд "Каролина Пэнтерс" и "Грин-Бей Пэкерс" на стадионе "Бэнк оф Америка Стэдиум" в городе Шарлотт.
- Каждую неделю - новый стадион, - говорит Букс. - И никакой последовательности при выборе команд. Он не ездил по стране, например, за командой "Индианаполис Колтс", или "Чикаго Беарз", или какой-нибудь еще. Нет никакой последовательности и в выборе стадионов. Сильные команды, слабые команды, матчи команд с равными силами и явно неравноценных - во всем этом тоже не улавливается никакой последовательности.
- Если не считать того, что он держался в стороне от Среднего Запада, - добавляю я. - Потому что на Среднем Западе он совершал свои преступления вне временных рамок футбольного сезона.
- Он никогда не приезжал на один и тот же стадион дважды? - спрашивает кто-то.
- В прошлом году - нет. В этом году сезон еще только начался. В первую неделю сезона Национальной футбольной лиги он убил ту парочку в Небраске и затем мужчину, жившего неподалеку от Денвера. Это означает, что он, возможно, посетил в то воскресенье матч команд "Бронкос" и "Стилерз" в Денвере. А на текущей неделе - второй неделе сезона - он совершил убийства в городах Нью-Бритен, штат Коннектикут, и Провиденс, штат Род-Айленд. Мы предположили, что затем он отправится домой, на Средний Запад, и его единственным возможным маршрутом является межштатная автомагистраль I-95, тянущаяся на юго-юго-запад через Коннектикут. Поэтому мы блокировали ее. - Я провожу лазерной указкой по межштатной автомагистрали I-95, но в противоположном направлении. - Однако он не поехал в субботу поздно вечером домой. Он поехал по I-95 на север, в Массачусетс. Там, а именно в Фоксборо, сегодня состоится матч команды "Нью-Ингленд Пэтриотс".
Я стараюсь не встречаться взглядом с Буксом. Когда мы с ним проработали все это и выяснили, что, хотя вчера вечером мы правильно вычислили местонахождение нашего субъекта, но блокировали автомагистраль I-95 не в том направлении, я минут на десять буквально лишилась дара речи.
Он был почти у нас в руках. Мы подобрались к нему очень близко. Мы знали, по какому именно шоссе он поедет. Однако он поехал по нему в противоположном направлении и благодаря этому улизнул от нас. И теперь на следующей неделе еще два человека умрут мучительной смертью.
Букс, возможно, почувствовав, что меня охватило отчаяние, продолжает:
- Интересно то, что он не приезжал в прошлом году на стадионы ни в Денвере, ни в Новой Англии. Это означает, что он, похоже, стремится посещать каждый раз новый стадион - то есть такой, на котором он еще не был, - пока не посетит их все.
- Поэтому давайте предположим, что его следующая поездка будет на стадион, на котором он в прошлом году не был, - снова вступаю я в разговор. - Кроме того, давайте предположим, что это будет стадион не на Среднем Западе, потому что это своего рода его задний дворик. Поэтому отпадают "Чикаго Беарз", "Индианаполис Колтс", "Сент-Луис Рэмз" и "Канзас-Сити Чифс". Итого есть четыре стадиона, которые он, по нашему мнению, не станет посещать, плюс еще два, на которые он уже наведывался.
- И что тогда остается? - спрашивает какая-то женщина.