Каменная обезьяна - Джеффри Дивер 9 стр.


Затор на дороге рассосался, и Уильям погрузился в задумчивое молчание. Чанг отвернулся. Слова сына причинили ему почти физическую боль. Он увидел Уильяма совершенно с другой стороны. Да, разумеется, в прошлом с мальчишкой уже были проблемы. В переходном возрасте он стал угрюмым, раздражительным, замкнутым. У него возникли неприятности в школе. Когда Уильям принес домой письмо от учителя, ругавшего его за низкую успеваемость, Чанг решил строго поговорить с сыном - ведь тот неоднократно проходил тесты на уровень интеллекта и неизменно показывал результат выше среднего. Уильям ответил, что он ни в чем не виноват. Якобы его травят в школе потому, что его отец диссидент, нарушивший правило "одна семья - один ребенок", выступающий за предоставление независимости Тайваню и - самое страшное святотатство - критикующий КПК, Коммунистическую партию Китая, и ее закоснелые взгляды на свободу и права человека. И над Уильямом, и над его младшим братом постоянно издеваются дети влиятельных партийных функционеров, развращенные оравами сердобольных родственников и взирающие свысока на остальных учеников. Усугубляло дело и то, что Уильяма назвали в честь известного американского предпринимателя, а его младшего брата Рональда - в честь президента Соединенных Штатов.

Но Чанга не встревожило ни поведение сына, ни то, как Уильям его объяснил. К тому же, воспитанием детей должна была заниматься Мей-Мей, а не он.

Почему характер мальчишки изменился так резко?

И вдруг до Чанга дошло, что он, работая по десять часов в день в типографии и проводя большую часть ночи в обществе других диссидентов, практически не общался с собственным сыном - до тех пор, пока не отплыл вместе с ним из России в Мейго. Бывший профессор ощутил леденящий холод при мысли, что теперь для Уильяма такое поведение стало нормой.

Какое-то мгновение Чанг готов был дать выход переполнявшей его ярости - правда, лишь отчасти направленной на Уильяма. Он не мог сказать, что его так разозлило. Некоторое время Чанг разглядывал заполненные транспортом улицы, затем повернулся к сыну.

- Ты прав. Сам я не смог бы завести машину. Спасибо.

Уильям не подал виду, что услышал слова отца. Он сидел, крепко вцепившись в руль, погруженный в собственные мысли.

Через двадцать минут беглецы въехали в Чайнатаун. Они оказались на широкой улице, где все надписи были выполнены на английском и китайском языках: "Набережная Канала". Дождь утих, и тротуары заполнились народом. Вдоль улицы стояли десятки бакалейных лавок и сувенирных ларьков, рыбных магазинов и крохотных пекарен.

- Куда дальше? - спросил Уильям.

- Остановись здесь, - распорядился Чанг, и Уильям свернул к обочине. Чанг и Ву вышли из машины и направились в ближайший магазин, где расспросили продавца о землячествах, "тонях". Эти землячества создаются людьми, приехавшими из одной провинции. Чанг хотел найти землячество выходцев из Фуцзяня, поскольку и он, и Ву были родом из этой провинции. Он опасался, что кантонское землячество примет их холодно, а большинство китайских иммигрантов первой волны были именно из Кантона. Однако Чанг с удивлением узнал, что в настоящее время Чайнатаун Манхэттена населен преимущественно выходцами из Фуцзяня, а кантонцы перебрались в другие места. Правление крупного фуцзяньского землячества находилось совсем неподалеку, всего в нескольких кварталах.

Оставив свои семьи в украденном микроавтобусе, Чанг и Ву отправились пешком по многолюдным улицам в поисках нужного дома. Выкрашенное красной краской убогое трехэтажное здание под классической китайской крышей в виде крыльев птицы, казалось, было перенесено в Манхэттен прямиком из квартала лачуг в окрестностях северного автовокзала Фучжоу.

Чанг и Ву торопливо вошли в правление тоня, опустив головы, как будто те, кто находился в вестибюле здания, должны были вот-вот достать сотовые телефоны и сообщить о появлении новых иммигрантов в СИН - или Призраку.

Встретивший Чанга и Ву Джимми Май, одетый в костюм, обсыпанный сигаретным пеплом и готовый вот-вот лопнуть по швам, проводил их в свой кабинет на верхнем этаже.

Президент Восточно-бродвейского общества фуцзяньцев, Май был фактически хозяином этой части Чайнатауна.

Его кабинет представлял собой просторное, но очень скудно обставленное помещение, где были всего два письменных стола, заваленных бумагами, старый компьютер и с полдюжины разнообразных стульев. В покосившемся книжном шкафу стояло около сотни книг на китайском. На стенах висели выцветшие и обтрепавшиеся календари с пейзажами Китая. Но Чанга не обманула кажущаяся простота обстановки: он подозревал, что Май как минимум миллионер.

- Пожалуйста, садитесь, - предложил им Май по-китайски.

Широколицый президент землячества с зализанными назад черными волосами угостил пришедших сигаретами. Ву взял одну, но Чанг отрицательно покачал головой. Он бросил курить, так как в семье стало туго с деньгами, когда он лишился работы в университете.

Май посмотрел на перепачканную грязью одежду своих гостей, на их всклокоченные волосы.

- Ха, похоже, у вас есть что мне рассказать. История наверняка будет захватывающей? Неповторимой? Какой? Чувствую, мне уже хочется ее услышать.

Чанг действительно приготовил рассказ. Он не знал, будет ли его повествование интересным или нет, но в одном был уверен: оно будет выдумано от начала до конца. Чанг решил никому не говорить о том, что они находились на борту "Дракона Фучжоу" и за ними, возможно, охотится Призрак.

- Мы только что прибыли в порт на гондурасском корабле.

- Кто ваш "змеиная голова"?

- Свое имя он нам не называл. Мы знали его как "Моксиге".

- "Мексиканец"? - Май презрительно покачал головой. - Терпеть не могу латиноамериканцев.

Он говорил с едва уловимым американским акцентом.

- Он взял с нас деньги, - с горечью пожаловался Чанг, - а затем просто оставил нас в порту. Обещал дать нам транспорт и документы, а сам исчез.

Ву с интересом слушал его рассказ. Чанг предупредил его, чтобы тот молчал, предоставив говорить с Маем ему. Во время плавания на борту "Дракона" Ву слишком много пил и терял над собой контроль. Он не следил за тем, что говорил другим иммигрантам и членам команды.

- Вот ведь как они поступают! - радостно оживился Май. - Зачем им обманывать людей? Разве это не вредит делу? Черт бы побрал всех мексиканцев. Откуда вы родом?

- Из Фучжоу, - вставил Ву.

Чанг вздрогнул. Он собирался назвать другой город провинции Фуцзянь, чтобы как можно больше отдалиться от Призрака.

Снова заговорил Чанг, изображая гнев:

- У меня трое детей, один еще грудной. И старик-отец. А у моего друга Ву больная жена. Нам нужна помощь.

- А, помощь. Что ж, ваш рассказ очень интересный, разве не так? Но какая помощь вам нужна? Одни вещи я могу. Другие нет. Разве я один из Восьми Бессмертных? Нет, разумеется. Что вам нужно?

- Документы - на меня, мою жену и старшего сына.

- Да-да, конечно, кое-что я смогу сделать. Водительские права, карточки социального обеспечения, пропуска на работу - в обанкротившиеся компании, так что никто не сможет их проверить. Правда, я очень хитрый? Только Джимми Маю может прийти в голову такое. С этими пропусками вы будете похожи на настоящих граждан, вот только на работу вас с ними не возьмут. В наши дни ублюдки из иммиграционной службы заставляют проверять всех.

- У меня уже есть договоренность относительно работы, - сказал Чанг.

- И я не делаю паспорта, - добавил Май. - Слишком опасно. А также "зеленые карты".

- А это что такое?

- Вид на жительство с правом на работу.

- Мы намереваемся жить нелегально и ждать амнистии, - объяснил Чанг.

- Вот как? Возможно, вам придется ждать долго.

Чанг пожал плечами.

- Моему отцу необходимо показаться врачу. - Он кивнул на Ву. - И его жене тоже. Вы можете достать нам карточки медицинского обеспечения?

- Нет, я ими не занимаюсь. Их слишком легко проследить. Вам придется обратиться к частному врачу.

- Это дорого?

- Да, очень дорого. Но если у вас нет денег, ступайте в муниципальную больницу. Там вас примут бесплатно.

- А лечат там хорошо?

- А я откуда знаю, хорошо ли там лечат? К тому же, разве у вас есть выбор?

- Ну ладно, - сдался Чанг. - Сколько будут стоить документы?

- Полторы тысячи.

- Юаней?

Май рассмеялся.

- Одноцветных.

"Полторы тысячи американских долларов! - подумал Чанг. - Это же сумасшедшая сумма". Но внешне он ничем не проявил свои чувства. В сумке на поясе у него было юаней на пять тысяч долларов. Это были все деньги семьи. Чанг покачал головой.

- Нет, это очень много.

После нескольких минут жарких торгов они с Маем остановились на девятистах долларах за все документы.

- Вам тоже? - спросил председатель землячества Ву.

Худой иммигрант кивнул, добавив:

- Но только мне. Это ведь будет стоить меньше, да?

Май глубоко затянулся сигаретой.

- Пятьсот. На меньшее я не согласен.

Ву тоже попытался было торговаться, но Май твердо стоял на своем. В конце концов худой иммигрант вынужден был согласиться.

- Мне будут нужны ваши фотографии для водительских прав и пропусков на работу. Пройдите дальше по улице. Там есть автомат.

Чанг со щемящим сердцем вспомнил, как они с Мей-Мей много лет назад, только познакомившись, зашли в Сямыне в такую кабинку. Эти фотографии остались в чемодане, в трюме "Дракона Фучжоу", лежащего на дне океана.

- Нам также будет нужна машина. Купить ее я пока что не могу. Можно будет взять у вас напрокат?

- Разве у меня нет всего что нужно? - насмешливо переспросил председатель землячества. - Ну конечно, ну конечно.

После новых споров они договорились о плате. Май подсчитал, сколько всего должны ему иммигранты, и по какому-то своему курсу перевел это в юани. Он назвал астрономическую сумму, и просители, скрепя сердце, согласились.

- Назовите мне имена и адреса. Это нужно для документов.

Май повернулся к компьютеру и под диктовку Чанга быстро застучал по клавишам.

Бывший профессор сам проводил много времени за своим старым портативным компьютером. Для китайских диссидентов интернет стал основным средством общения с внешним миром. Модем в компьютере Чанга работал невыносимо медленно, а сотрудники органов госбезопасности и разведка Народно-освободительной армии постоянно следили за сообщениями, которые отправляли и получали по электронной почте диссиденты. Чанг установил на своем компьютере программу, предупреждающую о том, что правительственные чиновники пытаются взломать его защиту. Как только раздавался тревожный сигнал, он поспешно выходил из Всемирной паутины, после чего искал нового провайдера. Чанг вспомнил, что и его компьютер покоится вечным сном в трюме "Дракона".

Когда Чанг начал диктовать адреса, председатель землячества оторвался от экрана.

- Значит, вы намерены остановиться в Куинсе?

- Да. Мой знакомый уже договорился о жилье.

- Это просторная квартира? Вам там будет удобно? Вы не думаете, что мой человек сможет подобрать что-нибудь получше? А я думаю, сможет. У меня есть связи в Куинсе.

- Этот человек - брат моего лучшего друга. Он уже все устроил.

- А, брат друга. Хорошо. Да, у нас и в Куинсе есть землячество. Во Флэшинге. Очень большое. Могущественное. Это новый нью-йоркский Чайнатаун - Флэшинг. Быть может, вам не понравится ваше жилье. Быть может, ваши дети не будут там в безопасности. Такое ведь возможно, вы не находите? Обратитесь в землячество и назовите мою фамилию.

- Хорошо, я воспользуюсь вашим предложением.

Кивнув на экран компьютера, Май обратился к Ву:

- Вы оба будете жить по этому адресу?

Чанг начал было отвечать, но Ву его опередил:

- Нет-нет. Я хочу остаться в Манхэттене, здесь. Ваш человек сможет подыскать нам дом?

- Но… - нахмурился Чанг.

- Вы ведь не имели в виду дом, правда? - весело переспросил Май. - Здесь нет домов. - Помолчав, он добавил: - Которые вы бы смогли себе позволить.

- Ну, тогда квартиру?

- Да, у него есть на примете комната на первое время, - ответил Май. - Можете сегодня же отправляться туда. Останетесь там до тех пор, пока он не подыщет вам постоянное жилье.

Май снова застучал по клавишам, и комната наполнилась писком модема. Взяв Ву за руку, Чанг прошептал:

- Цидзен, ты должен пойти с нами.

- Мы остаемся в Манхэттене.

Нагнувшись к самому его уху, Чанг зашептал так, чтобы не слышал Май:

- Не будь дураком. Призрак тебя найдет.

- Забудь о нем, - рассмеялся Ву.

- Как ты можешь быть таким беспечным? Он ведь убил стольких наших друзей!

Ву мог рисковать своей жизнью как ему заблагорассудится, но ставить под угрозу жизни жены и детей - это что-то немыслимое.

Но Ву упрямо стоял на своем.

- Нет, мы остаемся здесь.

Чанг сдался. Выключив компьютер, Май написал записку и протянул ее Ву.

- Отдадите это моему человеку. Он живет совсем рядом, в нескольких кварталах отсюда. Вам надо будет с ним расплатиться. А я с вас за это ничего не возьму. Ну разве я не щедрый? Все говорят, какой щедрый Джимми Май. Так, а сейчас займемся машиной мистера Чанга.

Набрав номер, Май быстро затараторил в трубку. Договорившись о том, чтобы машину подогнали к зданию, он положил трубку и повернулся к иммигрантам.

- Ну вот. Все дела сделаны. Ну разве не удовольствие работать с рассудительными людьми?

Все трое встали и пожали друг другу руки.

- Не хотите взять с собой сигарету? - предложил Май Ву.

Тот вытащил из пачки три штуки.

Когда иммигранты были уже у двери, Май спросил:

- Еще одна мелочь. Этот мексиканский "змеиная голова"… У него нет причин вас искать, да? Вы с ним рассчитались?

- Да, полностью.

- Хорошо. Разве у нас и без того не хватает причин оглядываться по сторонам? - радостно спросил Май. - Разве в этой жизни за нами и без того не гоняются полчища демонов?

Глава 10

Вдалеке утренний воздух разорвал вой сирен.

Он становился все громче и громче, и у Линкольна Райма появилась надежда, что этот звук возвестит о возвращении Амелии Сакс. Улики, собранные молодой женщиной на берегу, уже были доставлены в импровизированную лабораторию: их привез молодой эксперт, робко вошедший в логово прославленного Линкольна Райма и молча разложивший пакеты и пачки с фотографиями, следуя ворчливым указаниям легендарного криминалиста.

Однако самой Сакс по дороге из Истона пришлось свернуть в сторону, чтобы осмотреть вторичное место преступления. В Чайнатауне был обнаружен угнанный церковный микроавтобус, сорок пять минут назад брошенный в переулке у станции метро. Машина беспрепятственно миновала все блокпосты, поскольку мало того что номера на ней были заменены на краденые - иммигранты закрасили название церкви, заменив его довольно приличным изображением логотипа популярной сети магазинов.

- Ловко, - огорченно заметил Райм; он не любил ловких преступников. Позвонив Сакс, спешившей по скоростной магистрали Лонг-Айленд, криминалист приказал ей разыскать передвижную лабораторию и провести осмотр найденного микроавтобуса.

Сотрудник СИН Гарольд Пибоди уехал - отправился отбиваться от вопросов журналистов и звонков из Вашингтона по поводу произошедшего фиаско.

В гостиной особняка Райма остались Алан Коу, Лон Селитто и Фред Деллрей, а также Эдди Дэн, аккуратный полицейский с волосами, подстриженными "ежиком". К ним прибыло подкрепление: Мел Купер, худой, лысеющий, сдержанный. Райм часто прибегал к услугам этого ведущего эксперта криминалистической службы управления полиции Нью-Йорка. Бесшумно ступая в мягких туфлях на матерчатой подошве, - Купер носил их днем, потому что так было удобно, и вечером, когда ему приходилось танцевать, они не скользили по полу, - эксперт собирал оборудование, устанавливал стенды и раскладывал собранные на берегу улики.

По просьбе Райма Том закрепил на стене рядом с картой Лонг-Айленда и прибрежных вод, по которой криминалисты следили за продвижением "Дракона Фучжоу", подробный план Нью-Йорка. Взглянув на красную точку, отмечавшую положение затонувшего судна, Райм снова ощутил укол вины: его недальновидность привела к гибели людей.

Вой сирен становился все громче и наконец оборвался под окнами особняка, выходящими на Центральный парк. Через минуту двери распахнулись, и в гостиную, слегка прихрамывая, торопливо вошла Амелия Сакс. В ее спутанных волосах торчали обрывки водорослей, джинсы и рубашка были мокрые и испачканные песком.

Присутствующие встретили появление молодой женщины рассеянными кивками. Посмотрев на ее одежду, Деллрей удивленно поднял брови.

- Выдалась свободная минутка, и я решила искупаться, - объяснила Сакс. - Привет, Мел.

- Добрый день, Амелия, - ответил Купер, поправляя очки.

Разглядев ее получше, он недоуменно заморгал.

Райм не отрывал жадного взгляда от того, что было у нее в руках: серой упаковки из-под пакетов молока, наполненной пластиковыми и бумажными мешочками. Протянув улики Куперу, Сакс направилась к двери, бросив на ходу:

- Вернусь через пять минут.

В следующее мгновение послышался шум воды в душе, и действительно ровно через пять минут молодая женщина вернулась назад, переодетая в свой наряд, хранившийся про запас в гардеробе спальни Райма: голубые джинсы, черную футболку и кроссовки.

Надев резиновые перчатки, Купер принялся раскладывать пакеты, сортируя их в соответствии с тем, где были найдены эти улики: на берегу или в микроавтобусе. Глядя на пакеты, Райм ощутил, как учащенно забилось его сердце - почувствовал в висках, а не в онемевшей груди. Сейчас начнется охота. Безразличный к спорту, Райм тем не менее испытывал тот самый упоительный азарт, который чувствует, например, спортсмен-горнолыжник, застывший на стартовой позиции и смотрящий на уходящий вниз крутой склон горы. Будет ли он праздновать победу? Или же верх одержит трасса? А может быть, он допустит тактический просчет и проиграет какую-то долю секунды? Получит травму или погибнет?

- Ну хорошо, - наконец сказал Райм. - Приступим. - Он обвел взглядом собравшихся. - Том! Том? Где он? Только что был здесь. Том!

- В чем дело, Линкольн? - В дверях появился испуганный помощник с тарелкой и полотенцем в руках.

- Ты станешь нашим писцом… будешь заносить наши мысли вон туда, - Райм кивнул на большую доску, - своим изящным почерком.

- Слушаюсь, повелитель.

Развернувшись, Том направился было назад на кухню.

- Нет-нет, оставь это здесь, - проворчал Райм. - Пиши!

Вздохнув, Том положил тарелку и вытер руки о полотенце. Засунув бордовый галстук в карман рубашки, чтобы не испачкать его, Том подошел к доске. Ему уже не раз приходилось работать в составе команды криминалистов, и он знал свое дело. Том обратился к Деллрею:

- Это дело уже имеет наименование?

ФБР обычно называет крупные расследования аббревиатурами, составленными из частей ключевых слов. Деллрей прижал пальцем сигарету, засунутую за ухо.

- Нет, пока что не имеет. Но давайте дадим ему название сами, а уж Вашингтон как-нибудь это переживет. Как насчет прозвища нашего друга? "ПРИЗРАК СМЕРТЬ". Всех устраивает? По-моему, достаточно страшно.

Назад Дальше