Страшно подумать, когда она поймет, что вакансия моего парня свободна; фокус с моим номером, в школьной газете, был год назад, это значит, что с тех пор подруга повзрослела, и ее фантазия расширила границы.
- Ты меня помнишь? Мы вчера познакомились в доме Ауры. Я ее подруга, Ава Шелтон.
Ава протянула свою костлявую руку Рэну, и он пожал ее, снисходительно улыбнувшись:
- Да.
- Хочу задать один вопрос, если позволишь, – продолжала напирать рыжая. - Ты действительно ее парень?
Скажи "да", молча упрашивала я, хотя внутренне готова была к худшему.
- Нет.
Мне на голову упал кирпич, в виде его категоричного "НЕТ!".
Лицо вспыхнуло.
Если бы я тут была одна, то точно сломала бы ему ребро. Я хочу сломать ему ребро, даже если это приблизит меня на один шаг к дьяволу.
- Нет? – переспросила Ава. Похоже, она немало удивилась.
- Нет, – так же невозмутимо повторил Рэн. Он отвинтил крышечку, от бутылки с минеральной водой, и сделал глоток. – Нет, я не ее парень. А она не моя девушка.
- Тогда… - Ава озадачилась. Я не видела ее лица, потому что моя голова была опущена. И я все еще краснела. Очень сильно. – Какие у вас отношения?
- У нас нет отношений. Мы с ней никак не связаны, и не были близки, как ты подумала. – Рэн поставил бутылку на стол. – Это вынужденная мера.
Я сглотнула, Ава продолжала недоумевать:
- Что?
- Я в туалет! – подскочила я, не в силах больше выносить тему беседы. Я срочно должна остаться наедине, чтобы избавиться от этого унизительного чувства позора.
- Я с тобой. – Рэн тут же поднялся на ноги.
Я остановилась, сжимая кулаки.
- ЭТО ЖЕНСКИЙ ТУАЛЕТ. – Тупица. Болван. Идиот.
Я быстро зашагала к двери кафетерия, чтобы скрыться, в безопасном туалете, в который Экейн просто не имеет права войти.
Если он такой примерный, и такой честный, как он может позволить себе войти туда? Мерзкий лицемер!
У двери туалета я резко обернулась, и громко спросила, трясясь от гнева:
- И куда ты, позволь спросить, собрался, черт тебя дери?!
- Не ругайся, Аура, – пробормотал Рэн, немало удивившись моей реакции.
- Стой здесь! – рявкнула я.
- Я не могу оставить тебя… Почему ты разозлилась? – Рэн уставился на меня щенячьими глазами, из-за чего я разозлилась еще сильнее, и пробурчала:
- И как ты собрался вечно ходить за мной, как шпион, если, только не прикинувшись моим парнем? Ты сейчас в мире людей, ангел, поэтому ты должен соблюдать некоторые правила, и это – одно из них. Без причины, за девушками ходит только маньяк и сталкер.
- У меня есть причина…
- Ах, да, причина. И какая? Я сатана, и ты должен сдерживать мой гнев, потому что ты мой ангел хранитель.
Я толкнула дверь в уборную, но не успела войти, потому что Рэн остановил меня, схватив за руку. Дверь снова открылась и из нее вышли две блондинки. Они переглянулись, увидев нашу милую сцену, и шушукаясь удалились.
- Если это так важно для тебя, я могу говорить, что я твой парень.
Я открыла рот, для возражений, но все мои мысли разбежались. Важно для меня? Это неважно для меня, мне все равно. Просто… я внезапно из-за него ощутила себя… недостойной.
- Не нужно прикидываться, если это так тебя нервирует, – сказала я полушепотом.
- Для тебя я сделаю что угодно. Я должен защитить твою душу любыми способами.
- Ох, не нужно жертвенности, – мрачно осадила я, и Рэн наклонился ко мне, засунув руки в карманы.
- Так ты что… - начал он, склонив голову на бок: - Ты разозлилась от того, что я не поддержал тебя в этой игре, с твоей подругой, или потому, что решила, что ты мне безразлична?
Я закатила глаза, и скрылась в туалете.
Зачем он это сказал? И почему он появился, так внезапно в моей жизни, даже не предупредив? Почему я вдруг ощущаю то, чего не должна? И что это за чувство? Любопытно знать, что именно я чувствую.
Я посмотрела на себя в зеркало. Интересно, смогу ли я привыкнуть ко всему этому? Может быть, когда-нибудь я смогу воспринимать это без сарказма, и без этого сковывающего страха перед неизвестностью. Когда-нибудь я привыкну к тому, что возле меня всегда находится этот парень.
Я с тяжелым вздохом зашла в кабинку, опустилась на унитаз, и прислонилась к стене.
Что, если потом я привыкну к Рэну, и не захочу отпускать его? Что, если я полюблю его так, как говорила мама – так сильно, что не смогу оставить его, не смогу позволить уйти?
Что же мне делать?
Хотя, если Рэн Экейн будет продолжать вести себя как свинья, я никогда не смогу его полюбить. И никто не сможет. Что, в общем-то, его не расстроит, я думаю. Но что, если Рэн станет что-то испытывать ко мне? Что если он сам, по своей воле не захочет уходить?
Нет, почему я должна думать об этом сейчас?
- Ты и не должна, - услышала я, и обернулась. Как в туалете я могла услышать голос Адама? Но оказалось, что я уже не в туалете. Я в темной библиотеке, где полки с книгами были от пола до потолка, и словно бы нависали надо мной. Я обхватила себя руками, пытаясь защитить себя, побороть панику.
Я обернулась, тщательно следя за тем, как ко мне подкрадываются тени.
- Ты не должна думать о нем, Аура.
Я вздрогнула и обернулась. Напротив, стоял Адам. Он был все так же мил, но одет был в костюм, словно только что вернулся с деловой встречи.
- Что? Адам, - я помотала головой, желая проснуться. – Адам, почему я снова здесь? Почему ты позвал меня? После прошлого раза…
- Нам не удалось с тобой договорить, Аура.
- Я знаю, кто ты, Адам, – сказала я. – Я знаю, что ты пытался сделать со мной.
- Я никогда не хотел с тобой сделать что-то, чего бы ты сама не хотела, разве нет? – спросил он, подступая ближе ко мне. - Разве я пытался заставить делать что-то, что противоречит твоим желаниям? Нет. Я был твоим другом. Я просто такой, и в этом нет ничего плохого. – Адам остановился передо мной, глядя на меня томным взглядом сверху вниз. - Я думаю, что в каждом человеке есть что-то хорошее и что-то плохое, вот только мы должны распорядиться тем, что будет преобладать в наших душах.
- Ты так считаешь? – я вскинула брови.
- Но не ты. Ты, Аура, рождена для того, чтобы быть со мной. Ты рождена, чтобы править этим миром, и ты должна стать тем, кто сможет начать Ад на земле.
- Что? – я с презрением посмотрела на Адама. – Я думала, что ты мой друг!
- Я твой друг, Аура, - Адам медленно обошел меня, продолжая говорить томным, соблазняющим голосом: - Я был с тобой с самого детства, я всегда опекал тебя, всегда оберегал. Я сказал, что тебе не стоит бояться теней, что они – твои друзья. Ты должна почувствовать тьму, и ты должна принять ее всю.
- Я не стану этого делать.
- Станешь, потому что это часть себя. И ты не можешь выбирать, и не можешь отказаться…
- Рэн сказал, могу! – воскликнула я, упрямо глядя в прекрасные, добродушные глаза Адама. – Он сказал, я могу выбрать! Сказал, что мне нужно подождать пять лет. Если я не сдамся, я смогу сохранить свою душу, и остаться человеком.
Адам тихо рассмеялся; его смех не был устрашающим, он был родным и приятным. Я привыкла к нему за все то время, что его знаю.
- Ты считаешь, что ему можно доверять?
Я смутилась, но через несколько секунд ответила:
- Да, я думаю, что я могу ему доверять.
- Твой голос не звучит уверенно.
- Я МОГУ ЕМУ ДОВЕРЯТЬ!
Адам снова рассмеялся искренним, добрым смехом. Так смеются взрослые над невинными выходками малышей.
- А он сказал, что тебя удочерили? – спросил Адам, насмешливо глядя на меня, и должно быть, предвкушая мою реакцию на его слова.
- Надо же, – пробормотала я, оценивая своего друга с новой точки зрения. – Никогда не думала, что ты такой. Да, я знаю о том, что меня удочерили. Я знаю об этом уже довольно давно, потому что мама мне все рассказала.
- Вот как… - пробормотал Адам, усмехаясь. Он не выглядел слишком разочарованным. Так, словно у него в запасе было припасено что-то похуже. – А он сказал тебе, что твоя мать жива?
- Что? – мне в желудок упал комок льда, оцарапав по пути все органы. – Что?
- Он сказал тебе, что твоя мать по-прежнему жива? Он перестал лгать о том, что она погибла? Он перестал лгать тебе о том, что она была хорошей, добродетельной девушкой? Если ты ему так доверяешь, должно быть, он сказал тебе, что она пыталась убить тебя, когда ты была еще в утробе. Наверняка, он заслужил твое доверие, потому что рассказал о том, что Риды попросту спасли тебя из рук твоей настоящей матери, когда она хотела тебя убить.
- Я тебе не верю.
Взгляд Адама ожесточился:
- Теперь, ты должна осознать, что даже от твоей человеческой части тебе досталось больше тьмы, чем света. Твоя мать не могла быть хорошим человеком, если хотела тебя убить, верно? Значит, в тебе не так уж и много света, о котором говорит Экейн.
- Я тебе не верю! – воскликнула я. – Это полная ерунда!
- Я дам тебе возможность проверить это самой, и все узнать, Аура. – Адам улыбнулся. Я хотела спросить, как, но не могла. Если спрошу, это будет значить, что я верю его словам, что я сомневаюсь в том, во что всегда верила. – В документах твоего отца. Он ведь сейчас на конференции, я прав? Ты можешь найти нужные документы у него в столе. Ключ от ящика лежит в фоторамке с твоей фотографией, с первой победы на соревнованиях по фехтованию.
- Я не стану проверять, – заявила я, но мы оба знали, что я лгу.
- Станешь. Потому, что теперь ты захочешь знать правду. Ты всегда была такой, ты всегда пыталась докопаться до правды, верно? И, Аура, спроси у Рэна про Табретт.
- Твоя мать хотела тебя убить… она не могла быть хорошим человеком…в тебе не так уж и много света, о котором говорит Экейн.
- Аура, ты здесь? Что ты там делаешь так долго? – я услышала голос Саманты за дверью; она еще раз постучала. Я встала, потерла лицо, и вышла к девушке. – Что ты там делала? Ты что, спала? – моя одноклассница удивленно вскинула брови.
- Нет.
- Там странный тип стоит у двери туалета, и ждет, когда ты выйдешь. Говорит, что он твой парень.
- Что? – я открыла рот, словно моя челюсть стала весить тонну. Саманта фыркнула и поправила очки на носу:
- Ага, я и не знала, что у тебя есть парень.
- Э-э… - замялась я, пытаясь пригладить волосы. – Да…
Я никогда не буду с тобой.
- Что? – спросила Саманта, заметив мой взгляд. – Может, тебе плохо? Отвести тебя к медсестре?
- Нет, – замотала я головой. – Я выйду… к нему.
Я неуверенными шагами прошла к двери.
Отлично. Он решил мне подыграть.
- Ты считаешь, что ему можно доверять?
Спроси у него про Табретт.
Я открыла дверь. Рэн стоял здесь, прямо напротив, словно знал, что я сейчас выйду.
- Разве я не сказала, что не хочу тебя больше видеть? – Я уверенно застучала каблуками по полу школьного коридора. Рэн, скажи мне, что ты скрываешь.
- Мне жаль тебя разочаровывать, но я не подчиняюсь твоим приказам. – Я проигнорировала его комментарий, лишь ускорив шаг, однако он не отставал от меня, идя рядом на своих длинных ногах, и продолжая болтать; и его совсем не волновало, слушаю я или нет. – Я сделал то, о чем ты просила. Я сказал той девушке, что я твой парень.
- Я тебя не просила, – возразила я, останавливаясь. Почему он перевернул все с ног на голову?! Из его уст это звучит… плохо.
- Вот именно. Ты даже не просила, а просто всем сказала, что я принадлежу тебе.
– Что значит, я сказала, что ты мне принадлежишь?
- Ты сказала я твой, – озадачился Рэн. Я рассмеялась злым смехом.
- Ты точно откуда-то с неба свалился. То, что я сказала, что ты мой парень… во-первых, это не значит, что ты мне принадлежишь. То есть, я за свободные отношения, - по крайней мере, я так считаю, у меня ведь не было никогда парня. - Во-вторых, я не просила, чтобы все было по-настоящему. Я сделала это, не потому что ты мне нравишься, а потому что это была вынужденная мера. Ты был в моей комнате, и я не могла ничего придумать другого. Кроме того, моя подруга… любит вмешиваться в мою жизнь, и если она снова опубликует мой номер в журнале, или на сайте знакомств, то во мне проснется настоящий демон, и мы с тобой оба пострадаем.
С моих губ сорвался смешок, и я посмотрела на Рэна по-новому. Он милый, когда не понимает и половины вещей, которые понятны обычным людям.
- Хорошо, я понял, – сказал Рэн. Он неожиданно схватил меня за талию, притягивая к себе. Мои колени подкосились, а руки уперлись в его грудь.
- Зачем ты это сделал? – мои щеки запылали.
- Я делаю то, о чем ты говорила. Притворяюсь.
- Перед кем? – прошипела я, стоя на носочках. – Перед кем ты притворяешься, в коридоре никого нет.
Экейн отпустил меня, так резко, что я отшатнулась, и как ни в чем не бывало, пошел вперед.
- Я просто сделал то, чего хотела твоя душа, разве нет?
Мое сердце заколотилось словно сумасшедшее, а в ушах зазвенело.
Что значит – моя душа хотела этого?
***
"Он сидит в моей комнате. Не хочу, чтобы он здесь сидел. Сидит, и смотрит на меня, словно изучает любопытное вещество, или экзотичного зверя. Из-за него мне пришлось надеть эту тупую пижаму, с феями винкс, которую купила мне мама, лет пять назад; я ведь не могла второй день подряд спать с голыми ногами при этом парне. Даже несмотря на то, что он ангел. Почему он не отворачивается? Я чувствую на себе его взгляд. Что, если он читает, что я пишу? Ведь эти слова прокручиваются у меня в голове".
Рэн тихо усмехнулся, отчего внутри меня все перевернулось. Я резко обернулась, и уставилась на него: он сидел на моей постели, как будто это была его комната, и наблюдал за мной.
- Почему ты смеешься? – я нахмурилась. – Ты читаешь, что я пишу?
- Ты видишь у меня глаза-антенны, которые могут протянуться в противоположный конец комнаты? – задал встречный вопрос Рэн. Я презрительно скривила губы, и захлопнула дневник.
Делает вид, что не понял, о чем я говорю. Наверное, он точно слышал мои мысли. И про голые ноги, тоже. Кошмар.
Я встала перед кроватью, и потянула одеяло на себя, показывая, что он должен убраться.
- Милая пижама, – сказал Рэн, поднимаясь на ноги. Сегодня он был уже в другой одежде – в белых штанах, и кофте: "я был вынужден пройтись с твоей мамой по магазинам", - сказал он, когда я увидела сумки, что он тащит в мою комнату.
- Не обращай на нее внимания, – сказала я, забираясь в постель. Рэн продолжил стоять. Я выразительно посмотрела на него: - Хочешь стоять передо мной, и следить за тем, как я сплю, словно маньяк?
- И в мыслях не было. Я хочу дождаться, пока ты заснешь.
Какого… у меня еще ведь есть дело…
Я сделала вдох, зажмурилась, затем, открыла глаза и посмотрела на парня долгим взглядом:
- Ложись спать, иначе я начну рассказывать тебе о том, какие актеры мне нравятся, и ты быстро почувствуешь, что твоя красота ничто перед ними. – Я быстро добавила: - Никто из нормальных парней не захотел бы этого.
- На земле нет никого, кто был бы красивее меня, – спокойно сказал Рэн. Я открыла рот, пораженная таким высокомерным самолюбием, но не нашлась что ответить, зато Рэн продолжил:
- Мы сотканы из божественной материи, и наш внутренний свет притягивает как людей, так и демонов. Ты ведь тоже чувствуешь ко мне влечение? – как бы, между прочим, спросил он, как будто мы говорили о погоде. Я прочистила горло, и спросила:
- И, по-твоему, это ангельский поступок - спать в моей комнате?
- Да, – нисколько не смутился Рэн, с готовностью кивая. – Ангелы-хранители всегда находятся рядом со своими подопечными.
- Ты же не ангел-хранитель.
- Да, я лучше. Ты можешь меня видеть.
Очень, кстати, жаль. Я раздраженно откинулась на подушки.
- А ты не можешь спать в другой комнате? Я уверена, что Кэмерон не обидится, если ты немного поживешь у него. Вторая дверь с левой стороны.
- Я буду спать здесь, потому что я должен видеть тебя постоянно, и знать, когда в твои сны заберется Адам.
- О, тогда конечно ты должен дышать мне в спину, - с сарказмом согласилась я. - Ты это нечто, Рэн Экейн. – Я отвернулась от него на бок, и сквозь одеяло, что я накинула на голову, услышала его слова искренней благодарности.
Через два часа, когда Рэн наконец-то уснул на раскладной кровати, что притащил папа из подвала, я позволила себе встать с постели. Я долго всматривалась в темноту, чтобы суметь различить очертания фигуры Рэна. Похоже, он действительно спит. Когда я убедилась в этом, я на цыпочках пробралась в коридор, и заперла за собой дверь спальни.
Ты считаешь, ему можно доверять?.. Найди документы в столе своего отца….
Я спустилась на первый этаж, и направилась в кабинет отца, мимо кухни, и гостиной. Папа никогда не запрещал мне заходить в его кабинет, потому что он знал, что в моей светлой голове никогда не возникнет проблем с доверием к нему или маме. С самого детства они рассказали правду о моей настоящей матери, которая была хорошим человеком, и жила ради меня, и я верила их словам. Я и сейчас почти не сомневалась, но я не могла позволить себе просто так проигнорировать то, что сказал Адам.
Я вошла в прохладный кабинет, с деревянной отделкой, щелкнула включателем, и подошла к отполированному столу, из красного дерева. Я сразу же нашла нужную фотографию: я стою с грамотой и медалью за победу на школьных соревнованиях по фехтованию, среди младших курсов. Я взяла фоторамку в руки, и открыла ее. Там лежал ключик. Я знала, что рамка была с секретом, потому что сама ее подарила отцу, но… я не понимаю, почему он тут хранил такую важную вещь, если знал, что я могу найти ее в любое время? Может быть, он хотел, чтобы я знала?
Что случится, если я узнаю, кто моя мать?
Это не важно. Ни капли не важно, потому что я не знаю ее, я не знаю, что она была за человек, кроме той легенды, которую сочинили родители, о ней; но это действительно ужасно, если то, что говорил Адам – правда. Если мама пыталась меня убить, значит, она не была хорошей, и значит человечности во мне меньше, чем я думала.
Что, если она пыталась меня убить, потому что знала, кто я? Если узнала, что я монстр, и не смогла этого вынести?
Я просто открою ящик и просмотрю документы. Это никак не повлияет на то, что я думаю о себе, и о других.
- Что ты делаешь? – услышала я позади себя, и обернулась. Посреди кабинета стоял Рэн, в той одежде, в которой спал, но он не выглядел сонным; он был мрачным, и хмурым. Глаза с холодным блеском смотрели на меня.
- А на что это похоже? – спросила я, решив, что лучшим выходом из этого положения, будет показать серьезность своих намерений.
- Похоже на то, что ты лезешь туда, куда не следует.
- Это ты лезешь туда, куда тебя не просят, – ответила я. – Даже несмотря на то, что ты пытаешься меня защитить, и уберечь мою душу, это не дает тебе права скрывать от меня правду.