- Ты правда этого боишься? – буркнула я. Рэн обернулся, и я увидела лишь часть его лица; затем он повернулся ко мне полностью, положив одну руку на подголовник, вторую, с внешней стороны моего бедра. Он навис надо мной:
- Когда я закрою глаза, ты будешь любоваться моим лицом, и представлять, как я целую и ласкаю тебя?
О БОЖЕ.
- Да…из-за твоего милого личика, я почти забыла, какой мерзкий у тебя характер.
Наверное, целый час, я лежала, боясь пошевелиться. Было страшно спать, - вокруг густая тьма, и несмотря на то, что я понимала, что сейчас в безопасности, рядом с Рэном, чувство тревоги никуда не делось.
Сил притворяться спящей больше не было, поэтому я открыла глаза, и наткнулась на взгляд Рэна – он уже наблюдал за мной. И он ни капли не смутился, когда я вскинула брови, удивившись тому, что он смотрит на меня.
- Ты знаешь, я никогда раньше не замечал, что у тебя шрам на шее.
Я была поражена тем, что он рассмотрел его в темноте, и автоматически накрыла шею с левой стороны ладонью.
- Как ты смог рассмотреть его в темноте? Он совсем незаметный, - и сварливо добавила: - Кроме того, прекрати говорить со мной так, словно мы с тобой знакомы сто лет, и ты все время за мной наблюдаешь.
Рэн поднялся, и повернул ключ в замке.
- Что я такого сказала? – изумилась я, тоже выпрямляясь. Перемены в настроении спутника меня иногда настораживали и пугали.
- Мы едем в мотель. Похоже, из-за боязни темноты ты не сможешь заснуть.
Едва машина тронулась с места, и выехала на дорогу, моя голова потяжелела, и я не заметила, как заснула; следующее что я ощутила – руки Рэна, когда он поднял меня. Я была слишком уставшей и потому не отреагировала на прикосновение, но несмотря на это, выспаться мне не было суждено: едва я провалилась в неспокойный сон, я почувствовала, как кто-то тянет меня за руку, и испуганно подскочила:
- КТО ЗДЕСЬ?!
- Я ведь говорил, у нее чуткий сон.
Я моргнула, и еще раз, пока перед глазами не прояснилось. Тот, кто разбудил меня – парень лет восемнадцати-двадцати, склонился надо мной, с энергичной усмешкой на губах. В его серых глазах плясали искорки веселья, что непроизвольно заставляло доверять ему.
- Ты кто такой? – спросила я, и перевела взгляд на сидящего в кресле Рэна; он был полностью одет, и у меня закралось дурное предчувствие.
- Это мой младший брат, Лиам Коллинз, – беспристрастно произнес мой сопровождающий. – Лиам, это Аура.
Я отшатнулась от него, и не стала пожимать протянутую руку. Что, если я умру, только прикоснувшись к нему? Хотя я же ударила его. Если бы у этого парня был рефлекс убивать всех, кто причиняет ему боль, я бы уже умерла, правильно?
- Ангел Смерти, – констатировала я, пристально изучая добродушное лицо.
- Ты делаешь неправильные выводы. – Лиам выпрямился во весь внушительный рост, и встрепал свои светлые волосы. Затем, с обвинением спросил у брата: - Почему ты ей рассказываешь обо мне только гадости?
- Я ей про тебя вообще ничего не говорил, – тем же бесцветным тоном сказал Рэн. Он был напряжен и собран, и казалось, он следит за нами. – Ты сам все сделал, когда схватил ее во сне.
- Я хотел поскорее познакомиться с ней, – буркнул Лиам. Мне хотелось напомнить о своем присутствии, но блондин уже обернулся, и вновь протянул свою руку; я пожала ее. – Меня зовут Лиам, и я не убиваю людей, а о себе можешь ничего не говорить, я итак все знаю.
Я мрачно смотрела на него, даже не улыбнувшись.
Лиам снова посмотрел на Рэна:
- Я ей не понравился?
- Я вообще-то здесь сижу, – очнулась я, потирая глаза. Все это – и мотель, и знакомство, и Рэн сидящий в кресле, и буравящий меня пристальным взглядом – чем-то напомнило один из дурных кошмаров, что мучили меня в детстве. Я сварливо добавила: – Да, мне не нравятся люди, которые меня будят посреди ночи.
Лиам рассмеялся, и я улыбнулась одними губами, потом завалилась в постель, и накрылась одеялом с головой. Несколько секунд звенящей тишины, потом, голос Рэна:
- Аура, я должен уйти.
Я вынырнула из-под одеяла, с колотящимся сердцем.
- Ты хочешь бросить меня одну? – паника подступила к горлу, я сжала одеяло в пальцах. - Я думала, ты меня никогда не оставишь. Куда ты хочешь уйти?
Рэн внимательно смотрел на меня, Лиам смущенно переступил с ноги на ногу. Я перевела взгляд с него на Рэна:
- Ты хочешь меня бросить?
- Нет. – Рэн встал, и медленно подошел ко мне: - Конечно же, я никогда не оставлю тебя, Аура. Я всегда буду с тобой.
- О, так мне стоит оставить вас наедине? – встрял Лиам, но мы с Рэном проигнорировали его.
- Я должен вернуться на небеса, иначе совсем ослабну.
Мое лицо вытянулось, я обеспокоено встала на ноги:
- Ты теряешь силу, тебе больно в нашем мире, ты умираешь?
- Что? – Рэн закатил глаза: - Аура, я вернусь через час. Это время ты проведешь с Лиамом. Пока он будет с тобой, ничего не случится. Ты просто должна сидеть и ничего не делать. Лучше – спать. Лиам присмотрит за тобой. – Рэн сказал что-то своему брату, но я не слышала, что именно: в голове зашумела кровь. Впервые в жизни мне стало по-настоящему страшно, но Рэн ушел, а я осталась сидеть на своей кровати, словно громом пораженная. Тем временем Лиам стянул черную футболку с длинными рукавами, оставшись в одной майке, достал из своего рюкзака ноутбук, и пачку шоколада, который я больше всего любила, и плюхнулся ко мне на кровать, как будто мы с ним были лучшими друзьями. Я возмущенно поджала губы.
- А что? – с насмешкой спросил Лиам, явно чувствуя себя превосходно в моем обществе. – Ты все равно не сможешь уснуть, я верно понял?
Блондин смотрел на меня своими серыми глазами так долго, пока я не сдалась и не кивнула. Затем, я хмуро опустила взгляд на шоколадку в его руке, и спросила:
- Как ты узнал, что я люблю этот шоколад?
- Я не знал. Понятия не имел, просто каждый раз, когда я еду в Нью-Йорк, я покупаю себе годовой запас шоколада. Обожаю его. Хочешь кусочек?
Я решила, что Лиам-ангел-Смерти, не так уж и плох, потому что человек, который любит шоколад, и великодушно предлагает свою порцию другим, не может быть плохим.
Время без Рэна прошло довольно весело: мы смотрели фильмы с Чарли Чаплином (оказалось Лиам большой поклонник "золотой лихорадки"), и так же мне пришлось угрожать парню, чтобы он ни в коем случае не ставил военное кино.
Когда запас фильмов иссяк, я спросила:
- Рэн правда теряет силу здесь, на земле?
Лиам потер подбородок, опрокидываясь на подушки:
- Ну, знаешь, это действительно сложно, ведь он не родился в семье, как мы с Кэмероном. Из-за того, что мы сейчас являемся в некой степени людьми, мы не можем влиять на человеческие судьбы сейчас, но Рэн может, и потому он тратит много сил, я так думаю.
- Тогда зачем он спустился сюда?
- Потому что Господь так велел, - ответил Лиам, пронзительно глядя на меня своими улыбающимися глазами. – Что бы Рэн защитил землю от зла.
- От меня, - мрачно поправила я. Лиам покачал головой, растянувшись в улыбке:
- Этого никогда не случится, Аура. Рэн сделает все, что сможет, чтобы выполнить поручение Отца.
Хотелось мне сказать, что Лиам слишком оптимистичен, по поводу дальнейших перспектив, но он внезапно зажал мне рот рукой, приподнялся на коленях, и напряженно замер, словно натянутая струна.
Что-то случилось.
Лиам медленно встал с постели, и жестом приказал мне подняться следом.
- Одевайся, – прошептал он. Я быстро набросила на себя кофту, взяла свой рюкзак с вещами, лежащий в изголовье кровати, и подошла к насторожившемуся блондину.
- Что происходит?
Он был действительно встревожен: его серые глаза приобрели стальной блеск, брови сошлись на переносице. И, цветы на моей тумбочке завяли.
- Они пришли за тобой, - прошептал Лиам, застегивая на моей толстовке молнию, и поправляя рюкзак на плечах. - Рэн снял три номера на поддельные имена. Орден Света прочесывает весь мотель. Давай, Аура, мы должны убираться пока не поздно.
Лиам схватил меня за руку, подтащил к окну, открыл его и посмотрел вниз. В темноте я не видела земли. Плохой знак. Мое сердце застряло где-то в горле от беспокойства и страха.
- Я прыгну, а потом поймаю тебя, договорились? – Лиам забрался на подоконник, словно всю жизнь только тем и занимался, что прыгал со второго этажа мотелей. Я схватила его за рукав футболки, и он встревоженно обернулся, прошептав: – Аура, не бойся, ты сегодня точно не умрешь. Доверься мне.
Он спрыгнул. Меня сковал холод.
Аура, прыгай.
Это прозвучало в моей голове, но я была слишком напугана перспективой свернуть себе шею, чем слуховыми галлюцинациями.
- Я не могу…
Все мое тело сковал страх; желудок стянуло липкими веревками беспокойства, заставляя сжиматься в нервных комок.
Аура, прыгай, они уже в соседнем номере.
Мое дыхание участилось. Я забралась на подоконник, и зажмурилась.
Один. Два. Три.
Вдох-выдох.
Еще раз.
Один. Два. Три.
Аура, прыгай!
Я прыгнула. Мое сердце вырвалось из груди, и казалось, зависло над моей головой. Я падала вниз. Я летела. Я умерла.
Руки Лиама схватили меня за талию, до того, как мои ноги коснулись земли, и, какое счастье, что я не заорала, и не привлекла никого из Ордена Света. Лиам пошатнулся, поставил меня на ноги, и, схватив за руку, потащил вдоль стены к внутреннему двору мотеля, где, наверное, припарковался. Хорошо, что он не сделал этого на освещенной фонарями парковке.
- Ты молодец, Аура. Ты молодец, - бормотал парень, пытаясь меня успокоить, но мне больше не было страшно.
Мое тело двигалось на автомате, мозг полностью отключился. В нос и рот забивался прохладный летний воздух, перед глазами плавали черные круги; Лиам притащил меня к своей машине – неприметному черному седану, усадил на переднее сидение, и пристегнул ремень безопасности.
- Тебе нечего бояться, Аура. Все будет хорошо.
Мне хотелось бы, чтобы Лиам перестал паниковать.
Он запрыгнул на водительское сидение, повернул ключ в замке зажигания, и вдавил педаль газа в пол. Посмотрел в зеркало заднего вида, когда выезжал на дорогу, и я тоже обернулась. Газовый фонарь над входом в мотель тускло освещал небольшой кусочек пространства. Никого не было видно.
Лиам выехал на шоссе, и тут меня вновь пронзила стрела беспокойства:
- А как Рэн нас найдет? – мои пальцы нервно сжали рюкзак.
- Поверь мне, Аура, Рэн найдет тебя где угодно, – с нервной усмешкой пробормотал Лиам, продолжая вжимать педаль газа в пол.
- Как они смогли нас найти… - раздосадовано пробормотала я. Глаза жгли непрошенные слезы.
- Это точно не твоя вина. Эти люди фанатично настроены на то, чтобы тебя убить. Они не понимают, что творят. Их ослепила ярость, злость, и стремление истребить зло, и они видят это зло везде, даже там, где его нет и быть не может.
- Но во мне оно есть…
- Да, но ты человек, Аура, - Лиам пронзительно посмотрел на меня, словно взглядом пытаясь запретить возражать. - Они не могут тебя убить, пока ты человек, понимаешь? – Лиам мчался вперед, сворачивая на лесную дорогу. – Пока ты человек, ничто не может причинить тебе вреда. Поэтому они тебя будут запугивать, пытать, и мучить, чтобы ты приняла свою темную сторону, как должное, чтобы ты лишилась человечности, и возродила Ад на земле.
- Если они нашли меня, значит они придут за ней, - прошептала я, лихорадочно соображая.
- За кем?
- Табретт.
Лиам резко посмотрел на меня, но тут же принялся следить за дорогой. Его приятный голос стал суровым, когда он приказал:
- Ты не сделаешь этого, Аура.
- Я должна, иначе случится что-то плохое, Лиам. Я должна забрать Табретт, до того, как они придут за ней, а они придут, потому что знают, что я здесь.
- Тогда они доберутся до тебя, Аура.
- Главное, чтобы они не добрались до моей сестры. Она помогла мне раньше, и я должна помочь ей теперь.
- Возможно ей не нужна твоя помощь.
- Они собираются отобрать ее у меня, Лиам, - отчеканила я, воображая всякие ужасы. – Они сделают это, я знаю, поэтому я должна успеть раньше них. Ты сам сказал, что они не смогут причинить мне боль, но они могут сделать это с ней.
- Аура…
- На повороте, притормози и я выскочу из машины. Никто не заметит меня в темноте. Я знаю где находится лесной домик Кристофера Грина, - как заведенная говорила я, и Лиам качал головой, не желая внимать моим словам. - Потом, сделаешь круг, и вернешься за мной и Табретт.
- Нет.
- Ты вернешься за мной, поэтому ничего плохого не случится.
- Рэн оторвет мне голову, – пробормотал Лиам. Поворот приближался, с обеих сторон возвышался темной стеной лес.
- Я раньше тебя убью, если ты не сделаешь этого, – парировала я, отстегивая ремень безопасности. Мое тело напряглось, мышцы заныли. Я всем корпусом обернулась к Лиаму: - Я не смогу жить, если с ней что-то случится. ТОРМОЗИ, ЛИАМ! – Я так протяжно заорала, что парень испуганно нажал на тормоза, но опомнившись, тут же прибавил скорости. За это время я распахнула дверцу машины, и выпрыгнула в темноту.
Машина умчалась.
Я кубарем скатилась вниз, цепляясь за ветки, и корни деревьев. Я не чувствовала боли, от адреналина, хлынувшего в кровь. Кое-как, встав на ноги, я бегом бросилась бежать. Сердце выпрыгивало из груди.
Подожди, Табретт, я не дам тебя обидеть!
Я мчалась вперед, не разбирая дороги, не обращая внимания на порезы на руках и ногах, которые начинали жечь. Рюкзак врезался в спину, подпрыгивал на плечах, но мне не было больно.
Я думала только о Табретт. Я должна добраться до нее, до того, как это сделает она – Изабелль.
Мы с Табретт сразу сошлись. Она была моей второй лучшей подругой. Мы не кровные сестры, но иногда не нужно быть связанным с кем-то, чтобы ощущать, что это твой человек. Табретт лгала мне; она всю жизнь знала кто я, но не хотела ранить меня. Она солгала что ей нужно было пристанище, от своего бывшего парня, отца ее сына, Аарона. И это пристанище дал ей Кристофер Грин. Как она могла считать его другом и хорошим человеком?.. Все дело в том, что Табретт, слишком доверчивая и открытая.
Интересно, сколько времени прошло, с тех пор, как я бегу? Когда я увижу огоньки дома? Или, может быть, я не увижу их, потому что Табретт с сыном спят? Маленький Аарон еще не знает, что может произойти в скором будущем.
Я запыхалась, легкие горели; мышцы на икрах были напряжены, поэтому я остановилась, и осмотрелась, прислушиваясь к лесной тишине. Сквозь деревья, обступившие темное пространство вокруг меня, я увидела домик Кристофера Грина.
Несколько долгих секунд я смотрела на чернеющее в сумраке летней ночи строение, и думала: как же смешно было полагать, что кто-то решил безвозмездно помочь молодой маме, решил предоставить Табретт и ее сыну защиту. Я помню, как Табретт радовалась безопасности, лесной тишине, и озеру, что находится позади дома. Сегодня всему этому придет конец.
Я тяжело постучала в дверь, и мое сердце отозвалось в ритм.
Несколько секунд глухой тишины.
- Табретт! – зашипела я. Я боялась заорать во весь голос, потому что не хотела пугать сына сестры, и не хотела, чтобы кто-то узнал мое местонахождение, потому что наверняка, даже в лесу, за домом наблюдают. Может быть даже сейчас, кто-то знает о том, что я здесь.
Эта мысль заставила меня обернуться, и проследить за сплошной тьмой, в которую слились все деревья. Ничто не движется.
Я вновь постучала в дверь. Проверяя удачу, я толкнула ее, и дверь открылась.
Это плохой знак: Табретт не была бы настолько беспечной, чтобы забыть запереть ее.
К моему горлу подкатила тошнота, а внутри желудка свернулся ком тревоги, и, несмотря на мой бег, от которого я обливалась потом, по спине прокатился ком льда.
Я вошла. Медленно, стараясь не шуметь, подкралась к лестнице, и приподняла половицу, где Табретт хранила пистолет. Она, несмотря на безопасность, всегда опасалась, что ее парень-псих найдет ее.
Я проверила патроны. Заряжен.
Я знаю, я не смогу никому причинить боль. И я беру этот пистолет, не для того, чтобы кого-то обидеть.
- Ты сделаешь это, маленькая лгунья. Ты всегда поступаешь плохо, как только предоставляется шанс.
Я стала медленно подниматься по лестнице, настороженно вскинув голову, и пытаясь вглядеться в темноту второго этажа. В ушах шумела кровь так оглушительно, что я боялась, что могу не расслышать шума.
Табретт там.
Я чувствую.
Ее комната, последняя в конце коридора, с уродливой оленьей башкой, напротив постели. Я всегда говорила Табретт, что возможно там скрывается камера, и вот эта шутка, внезапно грозила превратиться в правду.
Моя рука с пистолетом дрожала, а плечи затекли, но я не смела опустить оружие.
Я не стану стрелять.
Ты боишься. Когда человек испытывает страх он способен на многое.
Я не стану никому причинять зло.
Лгунья, лгунья, лгунья… Ты убьешь их всех. Потому, что ты хочешь этого.
Я распахнула дверь в комнату Табретт, и резко вошла, с колотящимся сердцем, целясь вперед. Дуло пистолета уставилось на сестру, но я быстро перевела его на мужчину, который стоял позади нее, и прижимал к ее горлу нож. Табретт сидела на коленях на коричневом ковре. В тусклом свете лампы, я видела ужас в ее глазах.
- Что вы делаете? – спросила я, на удивление смелым голосом. Внутри меня все содрогалось. За несколько секунд я успела оценить обстановку: двое мужчин в масках, стоят рядом с Табретт. Справа от меня, в вычурном кресле с высокой спинкой, сидит женщина. Она противно улыбается мне, поэтому я смотрю на мужчину, который угрожает Табретт ножом.
– Отпусти ее, - приказала я.
- Или что?
- Я прострелю твою башку.
Изабелль рассмеялась. У нее были светлые волосы, как у меня, и точно такие же глаза. Я могла бы испытать ужас, от сложившейся ситуации, если бы не находилась в таком положении, и, если бы Табретт не была в опасности. Единственное секундное облегчение – я не обнаружила поблизости Аарона.
Надеюсь, он в безопасности.
- Стреляй, – подбодрила меня Изабелль. Ни один мускул на моем лице не дрогнул, но я подумала о том, с какой стати ей говорить такое? Ответ нашелся тут же: – Стреляй, девчонка, и тогда мы сможем тебя убить. После убийства твоя душа не будет чиста… нам просто придется подождать, когда яд съест тебя изнутри…
- Отпустите Табретт, – скомандовала я, взводя курок.
- Знаешь, как мы ее нашли? – спросила Изабелль. – Это ты нам помогла. Было смешно наблюдать за тем, как ты прячешься, от слежки.
Табретт вскинула в ужасе голову. Наши глаза встретились. Казалось, она хочет что-то сказать мне.
Я мрачно посмотрела на Изабелль.