- По всей видимости, так оно и есть, - согласилась Джейнис. - Больной находился в госпитале по поводу диабета. На пятые сутки у пациента развились признаки инфекционного заболевания, от которого он и скончался через тридцать шесть часов.
Джек уважительно присвистнул.
- Однако, - заметил он, - микробчик-то оказался довольно вирулентным!
- И это очень беспокоит врачей, с которыми я разговаривала.
- Что выяснили микробиологи? - поинтересовался Джек.
- Пока ничего не выросло, - ответила Джейнис. - К четырем часам утра роста микроорганизмов в культуре крови не наблюдали. Непосредственная причина смерти - респираторный дистресс-синдром, но в мокроте тоже нет роста. Правда, окраска по Граму кое-что дала. Выявлены грамотрицательные микробы. Думают о псевдомонасе, но это пока не точно.
- Не было ли у больного нарушений иммунитета? - спросил Джек. - Не страдал ли он СПИДом? Может быть, его лечили цитостатиками?
- Этого я не могу утверждать наверняка, - ответила Джейнис. - Известно только то, что он страдал диабетом и его обычными осложнениями. В конце концов, все, что вас интересует, вы найдете в истории болезни, если дадите себе труд ее прочитать, - возмутилась женщина.
- Зачем же читать, если вы мне сами все рассказали, - рассмеялся Джек, поблагодарил Джейнис и направился к лифту.
- От души надеюсь, что вы наденете скафандр, - произнес Винни.
Скафандром они называли непроницаемый герметичный костюм, укомплектованный прозрачной пластиковой маской, обеспечивавшей защиту дыхательных путей от возможной инфекции. Воздух подавался под маску через фильтр специальным насосом, закрепленным на пояснице. Воздуха для дыхания вполне хватало, правда, в скафандре через пять минут становилось жарко, как в сауне. Джек терпеть не мог этот противорадиационный костюм.
Кроме того, что конструкция была громоздкой, неудобной, жаркой, Степлтон считал ее совершенно бесполезной. За все время обучения он ни разу не воспользовался защитным костюмом. Но... главный патологоанатом Нью-Йорка, доктор Гарольд Бингхэм, придерживался на этот счет другого мнения и издал приказ об обязательном использовании костюма, а Кальвин, непосредственный начальник Джека, следил за неукоснительным исполнением данного приказа, на почве чего Степлтон несколько раз получал нагоняй.
- Да, сегодня костюмом надо будет воспользоваться, - заявил Джек, к неописуемому облегчению Винни. - Поскольку мы не знаем, с чем имеем дело, необходимо принять меры предосторожности. Может быть, там какая-нибудь дрянь вроде вируса Эбола.
Винни даже остановился.
- Вы действительно думаете, что это возможно? - спросил он дрожащим голосом.
- Конечно же, нет. - Джек хлопнул Винни по плечу. - Я просто пошутил.
- Слава Богу. - Винни облегченно вздохнул. Они двинулись дальше.
- Конечно, это может быть и чума, - спокойно добавил Джек.
Винни снова остановился.
- Еще не легче, - сказал он. Степлтон пожал плечами.
- Работать все равно придется, - произнес он. - Пошли, раньше начнем - раньше закончим.
Они переоделись, и пока Винни надевал защитный костюм и набирался смелости, чтобы войти в прозекторскую, Джек ознакомился с папкой Нодельмана. Множество бумаг: история болезни, частично заполненное свидетельство о смерти, список юридических требований, два листа бланка протокола вскрытия, телефонограмма о смерти, принятая ночью диспетчером, удостоверение личности покойного, заключение судебно-медицинского эксперта, бланк патологоанатомического заключения и направление на исследование на антитела к СПИДу.
Несмотря на подробную беседу с Джейнис, Джек внимательно перечитал всю медицинскую документацию - это давно вошло в привычку. Покончив с чтением, он прошел в помещение рядом с хранилищем сосновых гробов, натянул на себя защитный костюм, снял с зарядки вентиляционное устройство, закрепил его на поясе специальным ремнем и вошел в прозекторскую.
Проходя мимо холодильника, где хранились трупы, Степлтон успел не один раз проклясть "скафандр". От попадания в замкнутое пространство у Джека моментально портилось настроение, окружающее начинало восприниматься в самом мрачном свете. Морг когда-то представлял собой последнее слово науки, но теперь помещение нуждалось в ремонте, так как порядком обветшало. На стенах старые синие кафельные плитки, серый цементный пол - не морг, а кадр из фильма ужасов.
В прозекторскую можно было попасть через холл, но этой широкой дверью пользовались только санитары, завозя и вывозя трупы. Джек вошел через боковую комнатку с умывальником.
Винни уже успел положить труп Нодельмана на прозекторский стол и подготовить необходимые инструменты. Джек встал справа от стола, Винни - слева.
- Однако он неважно выглядит, - заметил Джек, - погулять в таком виде не выйдешь.
В защитном костюме было трудно говорить, к тому же Степлтон уже изрядно вспотел.
Винни, который до сих пор не привык к циничным замечаниям Джека, предпочел промолчать, хотя труп действительно выглядел ужасно.
- На пальцах гангрена, - сказал Джек. Приподняв руку покойника, он внимательно рассмотрел почерневшие кончики пальцев, перевел взгляд на съежившиеся гениталии. - Такая же гангрена на кончике члена. Ох! Должно быть, это очень больно. Можешь представить, Винни?
Винни упрямо молчал.
Джек принялся внимательно изучать внешний вид трупа. Желая просветить Винни, Степлтон указал на обширные подкожные кровоизлияния на животе и ногах умершего.
- Это называется пурпура, - наставительно произнес Джек.
Попутно он добавил, что следов укусов насекомых не видно.
- Это очень важно, - подчеркнул он, - потому что многие болезни переносятся членистоногими.
- Членистоногими? - переспросил Винни. Никогда не поймешь, шутит этот доктор или говорит серьезно.
- Насекомые, - пояснил Джек. - Чешуекрылые редко являются переносчиками инфекции.
Винни многозначительно кивнул, хотя ровным счетом ничего не понял, решив при случае где-нибудь почитать, кто такие членистоногие.
- Какой все-таки шанс, что этого бедолагу убила инфекция? - со слабой надеждой спросил Винни.
- Боюсь, что шанс велик, - ответил Джек, - очень велик.
Двери широко отворились, и Саль д'Амброзио, санитар морга, ввез в секционный зал еще один труп. Продолжая тщательно осматривать кожные покровы тела мистера Нодельмана, Степлтон не обратил на это внимания. Он уже приступил к мысленному формированию дифференциального диагноза.
Полчаса спустя шесть из восьми столов были уже заняты, один за другим начали приниматься за работу остальные патологоанатомы. Лори, явившаяся первой, подошла к столу Джека.
- Есть какие-нибудь идеи? - спросила она.
- Идей много, но пока ничего определенного, - буркнул в ответ Джек. - Но смею вас уверить - микроорганизм очень и очень вирулентен. Я тут решил поддразнить Винни и сказал, что это вирус Эбола... Вот смотрите - признаки диссеминированного внутрисосудистого свертывания.
- Боже мой! - воскликнула Лори. - Вы что, серьезно?
- Пока еще не очень, - ответил Джек. - Но, судя по тому, что я вижу, это возможно, хотя и не очень вероятно. Вы же понимаете, я ни разу в жизни не видел покойников, умерших от вируса Эбола.
- Думаете, нам стоит изолировать тело, как при карантинной инфекции? - Лори явно нервничала.
- Пока не вижу оснований, - возразил Джек, - к тому же я только начал и не собираюсь разбрасывать органы по залу. Но вот что мы, по-моему, обязаны сделать: предупредить лабораторию, что до постановки диагноза следует проявлять осторожность с кусочками тканей, посланными на гистологию.
- Может, стоит посоветоваться с Бингхэмом?
- Это будет оченно пользительно, - с сарказмом отозвался Степлтон. - Слепой поведет слепых.
- Не проявляйте бестактности, - заметила Лори, - он наш шеф.
- Хоть папа римский - мне все равно. Я хочу побыстрее закончить, чем раньше, тем лучше. Если мы впутаем в это дело Бингхэма или Кальвина, то волокиты не оберешься.
- Ладно, - согласилась Лори, - может быть, вы и правы. Найдете что-нибудь необычное - скажете, я буду за третьим столом.
Лори отошла. Взяв нож, Джек собрался сделать разрез и вдруг заметил, как Винни отпрянул в сторону.
- И откуда, позвольте поинтересоваться, вы собираетесь следить за вскрытием, ваше величество? - язвительно спросил Степлтон. - Вы не соизволите мне помочь?
- Я немного нервничаю, - признался Винни.
- Ничего, ничего, взбодри свою итальянскую душу и давай работать. Нечего отлынивать!
Работал Джек быстро и сноровисто. Разделяя инструментами внутренние органы, он был очень осторожен, чтобы не поранить себя или Винни.
- Ну и что ты там нарыл? - поинтересовался Чет Макговерн, заглядывая через плечо Джека. Они с Четом пришли работать в управление в один месяц и довольно близко сошлись - делили один кабинет, - и оба оказались холостяками, правда, Чет в отличие от Джека никогда не был женат, да и был на пять лет моложе.
- Нечто интересное, - ответил Степлтон. - Самая таинственная болезнь недели. И очень опасная. У парня не было никаких шансов выжить.
- Есть идеи? - поинтересовался Чет, отметив опытным глазом гангрену и подкожные кровоизлияния.
- Идей-то у меня много, - сказал Джек, - но давай я лучше покажу тебе его внутренности. Мне очень важно знать твое мнение.
- Можно мне тоже посмотреть? - крикнула от третьего стола Лори, увидев, что Джек о чем-то совещается с Четом.
- Да, идите сюда, - согласился Джек. - Не стоит копаться здесь дважды.
Попросив Саля хорошенько отмыть кишки "своего" трупа, Лори подошла к первому столу.
- Первое, на что я хочу обратить ваше внимание, - это шейные лимфатические узлы, - заговорил Джек, оттянув к ключице трупа кожу с подбородка.
- А потом удивляемся, что вскрытия так затягиваются! - Рокочущий бас гулко прокатился под сводами небольшого зала.
Все обернулись на голос шефа - Кальвина Вашингтона - устрашающих размеров афроамериканца ростом шесть футов семь дюймов и весом не меньше двухсот пятидесяти фунтов. Поступив на медицинский факультет, Кальвин явно упустил свой шанс попасть в национальную футбольную лигу.
- Что за чертовщиной вы тут занимаетесь? - полушутя продолжил начальник. - Люди, вы что, вообразили, что сейчас рождественские каникулы?
- Мы просто объединили усилия, - ответила Лори. - Здесь неизвестная инфекция, обусловленная очень агрессивным микроорганизмом.
- Я уже слышал об этом, - произнес Кальвин. - Мне звонили из администрации Манхэттенского госпиталя. Они очень обеспокоены, и я их понимаю. И каков ваш вердикт?
- Об этом пока рано говорить, - ответил за всех Джек, - но патологии тут масса.
Джек вкратце повторил для Кальвина историю заболевания и рассказал об изменениях кожи. Затем он снова вернулся к шейным лимфоузлам.
- Некоторые узлы некротизированы, - заметил Кальвин.
- Точно, - согласился Джек, - на самом деле некротизированы почти все. Болезнь стремительно распространилась по лимфатическим путям от гортани и трахео-бронхиального дерева.
- Стало быть, инфекция воздушно-капельная, - уточнил Кальвин.
- Об этом мне самому следовало бы подумать в первую очередь, - признал Джек. Он раскрыл легкие вдоль сделанных разрезов.
- Как вы видите, здесь имеется лобарная пневмония - вот опеченение, но есть и очаги некроза, и мне кажется, что в них начинается образование полостей. Проживи пациент несколько дольше, в его легких сформировались бы абсцессы.
Кальвин присвистнул.
- И все это на фоне введения огромных доз антибиотиков внутривенно.
- Да, это настораживает, - согласился Джек, осторожно уложив легкие обратно в чан. Степлтону очень не хотелось распространять по залу неизвестную, но очень опасную инфекцию.
Следующим органом была печень.
- Тот же самый процесс, - произнес Джек, проведя пальцем по поверхности разреза, где были видны признаки формирования абсцесса, - хотя и не столь распространенный, как в легких.
Убрав печень, Джек извлек из чана селезенку - опять то же самое: весь орган был поражен некрозом.
- Картина обрисована достаточно, - сказал Джек, убирая вслед за печенью и селезенку. - Подождем, что покажет микроскопия, но мне кажется, окончательный ответ даст лаборатория.
- Каковы ваши соображения? - спросил Кальвин. Джек коротко рассмеялся.
- Соображениям еще только предстоит появиться на свет. Нет ничего патогномоничного. Можно, конечно, погадать, основываясь на молниеносности процесса.
- Ну, вундеркинд, каков все-таки дифференциальный диагноз? Смелее!
- М-м-м, - замялся Джек, - вы ставите меня в трудное положение. Ну ладно, я скажу вам, что пришло мне в голову. Во-первых, я не думаю, что это псевдомонас, как решили в госпитале. Уж очень агрессивной оказалась инфекция. Это может быть что-то атипичное, вроде стрептококка А или стафилококка, вызвавшего септический шок. Но я склонен сомневаться и в этом, так как при окраске по Граму выявлены бациллы. Так что скорее всего это либо туляремия, либо чума.
- Ого! - воскликнул Кальвин. - Вы начали с экзотики у больного с госпитальной инфекцией. Вы не знаете пословицу: когда слышишь топот копыт, подумай сначала о лошадях, а уж потом о зебрах.
- Я сказал вам о том, что пришло мне в голову. Просто стараюсь не зацикливаться. Это же дифференциальный диагноз.
- Ладно, ладно, - примирительно произнес Кальвин. - Это все?
- Нет, не все. Я не могу отмести возможность неточной лабораторной диагностики. Если это грам-отрицательная флора, то, может быть, причина - менингококковая инфекция. Нельзя исключить лихорадку Скалистых гор и гантавирус. Возможно поражение вирусом Эбола. Об этом говорят массивные кровоизлияния.
- Стоп, стоп, а то вы сейчас улетите в стратосферу, - остановил Джека Кальвин. - Давайте спустимся на грешную землю. Какой из этих диагнозов, на ваш взгляд, наиболее вероятен?
Джек поцокал языком. Все происходящее слишком сильно напоминало экзамен в медицинском колледже, когда профессор горит желанием утопить строптивого студента.
- Чума, - заявил Степлтон остолбеневшим коллегам.
- Чума? - Удивление Кальвина перешло в возмущение. - В марте? В Нью-Йорке? У стационарного больного? Вы в своем уме?
- Вы просили выдать вам один диагноз. Пожалуйста. Я не учитываю вероятности, мое дело - морфология.
- Другие эпидемиологические аспекты вы тоже не учли? - В голосе Вашингтона теперь звучало снисхождение. Он рассмеялся. - Чему вас только учили в вашем чикагском захолустье? - Кальвин обращался больше к коллегам, нежели к Джеку.
- В этом случае слишком много неизвестного, чтобы отвлекаться на несущественные мелочи, - стоял на своем Джек. - Я не был в госпитале и дома у больного. Не видел подохших животных, которые могли у него быть. Я не знаю, где бывал покойный и с кем контактировал. В подтверждение диагноза могу сказать, что вокруг полно крыс.
На мгновение в прозекторской воцарилось гробовое молчание. Лори и Чет прикусили языки, чувствуя неловкость от тона Джека и в особенности зная взрывной характер Кальвина.
- Дельное замечание, - произнес наконец Вашингтон. - Вы ловко вывернулись, надо отдать вам должное. Видимо, этому тоже учат на Среднем Западе.
Лори и Чет нервно рассмеялись.
- Ладно, умник, - продолжал Кальвин. - Сколько вы поставите на свой диагноз?
- Я и не знал, что здесь принято делать ставки на диагнозы, - заявил Джек.
- Нет, - возразил Кальвин, - здесь это не принято, но давайте начнем, чума того стоит. Как насчет десяти долларов?
- Такие деньги у меня найдутся, - ответил Степлтон.
- Вот и отлично, - произнес Кальвин. - Ладно, с этим покончили. Так где у нас Поль Плоджет и огнестрельное ранение из Торгового центра?
- На шестом столе, - ответила Лори.
Кальвин неуклюже двинулся к шестому столу, и все трое проводили его взглядами. Первой нарушила молчание Лори.
- Зачем вы его провоцируете? - спросила она Джека. - Я вас не понимаю. Вы сами себе усложняете жизнь.
- Я просто не смог сдержаться, - запальчиво ответил Джек. - А потом, это он меня провоцировал.
- Да, но он - шеф, и это его прерогатива, - заметил Чет. - Да и с чумой ты, пожалуй, слишком круто завернул. Держу пари, диагноз не подтвердится.
- Ты так уверен? - взвился на дыбы Джек. - Посмотри на кончики пальцев рук и ног покойного. Ты помнишь, как называли чуму в Европе в восемнадцатом веке? Черная смерть. Вот так-то.
- Тромбозы бывают не только от чумы, - возразил Чет.
- Это верно, - согласился Джек, - потому я чуть было не сказал, что это туляремия.
- Так почему не сказали? - поинтересовалась Лори. На ее взгляд, туляремия была в данном случае так же маловероятна.
- Чума звучит более внушительно, - поддразнил женщину Джек. - Я бы сказал - более драматично.
- Невозможно понять, говорите вы серьезно или шутите, - возмутилась Лори.
- Я и сам-то этого не понимаю, - отшутился Джек. Лори Монтгомери в недоумении покачала головой - дискутировать с Джеком было сущим мучением.
- Так вы закончили с Нодельманом? - спросила она. - Если да, то я дам вам еще один труп.
- Мне осталось осмотреть мозг.
- Тогда работайте, - завершила разговор Лори и направилась к своему столу.
Глава 2
СРЕДА, 9 ЧАСОВ 45 МИНУТ, 20 МАРТА 1996 ГОДА
Резко остановившись, Тереза Хаген взглянула на закрытую дверь "хижины" - так сотрудники называли главный конференц-зал, внутреннее убранство которого в точности копировало интерьер принадлежавшего Тэйлору Хиту дома в нью-гэмпширской глуши. Сам Тэйлор Хит был директором набиравшей силу рекламной компании "Уиллоу и Хит", пробивавшей брешь в редеющем строю рекламных монстров.
Убедившись, что ее никто не видит, Тереза приникла ухом к двери. Из "хижины" доносились голоса.
Сильно разволновавшись, Тереза поспешила в свой кабинет. Она вообще была очень легко возбудимой дамой. Вот и сейчас - не пробыла в кабинете и пяти минут, а сердце уже колотится как бешеное. Терезе страшно не нравилось, что она не знает темы совещания, которое проходило сейчас в "хижине" - святая святых компании. Тереза Хаген работала художественным директором фирмы и считала своим долгом знать все, что происходит в компании.
А происходило нечто интересное. В прошлом месяце Тэйлор Хит потряс всех сообщением о своей предстоящей отставке с поста руководителя фирмы и о назначении новым директором Брайана Уилсона, ее нынешнего президента. Но возникал закономерный вопрос: кто сменит на посту самого Уилсона? Наверняка обсуждалась кандидатура Терезы. Но равные шансы имел и Роберт Баркер, исполнительный коммерческий директор фирмы. Был возможен и наихудший вариант - Хит приглашает президента со стороны.
Тереза сняла плащ и повесила его в шкаф. Ее секретарь - Марша Девоне - говорила по телефону, поэтому Тереза первым делом бросилась к письменному столу в поисках заветного листка с назначением. Но стол был пуст, наполированной поверхности пылилась лишь стопка никому не нужных телефонных сообщений.