- В "хижине" совещание, - крикнула из соседней комнаты Марша, закончив телефонный разговор. Маленькая женщина с темными, цвета воронова крыла, волосами появилась в дверях кабинета Терезы Хаген. Тереза весьма высоко ценила свою помощницу: та была интеллигентна, старательна и обладала интуицией - тремя качествами, начисто отсутствовавшими у четырех предыдущих секретарш. Тереза была весьма требовательным начальником и ожидала от своих помощников такого же рвения, с каким работала сама.
- Почему вы не позвонили мне домой? - раздраженно спросила Тереза.
- Я позвонила, но вас уже не было дома, - ответила Марша.
- Кто присутствует на совещании? - пролаяла Тереза.
- Звонила секретарь мистера Хита, - ответила Марша. - Она не сказала, кто приглашен, передала только, что требуется ваше присутствие.
- Она не намекнула на тему совещания? - спросила Тереза.
- Нет, - кратко ответила Марша.
- Когда началось совещание?
- Звонок секретаря был в девять.
Тереза бросилась к телефону и набрала номер Колин Андерсон, художественного директора, которой мисс Хаген доверяла больше других. Андерсон занималась сейчас Национальным советом здравоохранения.
- Ты знаешь что-нибудь о совещании? - без долгих предисловий спросила Тереза.
Колин не знала, ей было только известно, что совещание уже началось.
- Вот черт! - вырвалось у Терезы, когда она швырнула трубку на рычаг.
- Что-то не так? - участливо спросила Марша.
- Если там сидит этот Роберт Баркер, то все действительно будет не так, - ответила Тереза. - Этот хрен никогда не упустит случая лягнуть меня побольнее.
Тереза снова набрала номер Колин.
- Каков статус совета здравоохранения? Есть у нас что-нибудь компрометирующее на них? Что-нибудь, что я могла бы предъявить прямо сейчас?
- Боюсь, что нет, - ответила Колин. - Мы целый день ломали голову, но не нашли ничего стоящего. Я же понимаю, что тебе нужно. А теперь прости, я бегу домой.
- У меня есть поганое подозрение, что этот проклятый совет - мое самое уязвимое место, - произнесла Тереза.
- Да мы уж давно места себе не находим, ночей не спим, - постаралась успокоить подругу Колин. - Уверяю тебя.
Тереза, не попрощавшись, повесила трубку. Схватив сумочку, она побежала в туалет и ринулась к зеркалу. Привела в порядок растрепанные кудри, подмазала помадой губы и слегка подрумянилась.
Отступив на шаг, она придирчиво оглядела свое отражение. Хорошо, что догадалась надеть сегодня лучший костюм. Темно-синий габардин облегал ее фигуру, как вторая кожа.
Довольная своей наружностью, Тереза устремилась к дверям "хижины". Глубоко, словно перед прыжком в воду, вздохнув, она повернула ручку и вошла в зал.
- А, мисс Хаген, - проговорил Брайан Уилсон, выразительно посмотрев на часы. Он сидел во главе большого, грубо оструганного стола, занимавшего центр помещения. - Вижу, что теперь вы приходите на работу в банкирское время.
Брайан был коротышка с редеющими волосами. Намечавшуюся лысину он тщетно маскировал, зачесывая наверх волосы с боков. Как всегда, Уилсон был в белой рубашке и незатянутом галстуке - одежда делала его похожим на измотанного делами газетного издателя. Сходство " с журналистом довершали закатанные до локтей рукава и заткнутый за ухо желтый диксоновский карандаш.
Несмотря на едкое замечание, Тереза любила и уважала Брайана. Он являлся способным администратором. Стиль его работы был жестким и требовательным, но Уилсон и себе не давал никаких поблажек.
- Вчера я задержалась в кабинете до часу ночи, - начала оправдываться Тереза, - но сегодня я обязательно пришла бы вовремя на такое важное совещание, если бы кто-нибудь заранее оповестил меня.
- Да, это было очень важное совещание, - подтвердил Тэйлор. Он стоял у окна, что подчеркивало его свободный неформальный стиль руководства. Хит предпочитал руководить, как олимпийский небожитель, стоя над мелочными интересами группок, не вмешиваясь в подобные глупости. Решения должны были принимать простые смертные.
Тэйлор и Брайан были полными противоположностями. Один мал ростом, другой высок. Брайан светился лысиной, а Тэйлор щеголял пышной седой шевелюрой. Если Брайан постоянно вел борьбу с кем-то, огрызаясь иногда, как прижатый к стенке драчун, то Тэйлор gо большей части являл собой образчик философского спокойствия, упакованного в безукоризненно сшитый костюм. Но при этом никто не мог отрицать, что у Тэйлора Хита развито до чрезвычайности видение стратегических целей, которые он умел безошибочно формулировать, несмотря на тактические неудачи и мелкие промахи.
Тереза села за стол прямо напротив своего ненавистника - Роберта Баркера. Это был высокий худой человек с продолговатым лицом и тонкими губами. Он, видимо, твердо решил следовать примеру Тэйлора в своей одежде, щеголяя в шелковых костюмах и выбирая галстуки самых пестрых расцветок. С помощью данного предмета мужского туалета Баркер выделялся среди прочих сотрудников. Тереза не могла припомнить, чтобы ей удалось увидеть Баркера дважды в одном и том же галстуке.
Рядом с ним сидела Элен Робинсон, чье присутствие заставило чаще биться и без того сбившееся с ритма сердце Терезы. Элен работала с Робертом и курировала вопросы, связанные с делами Национального совета здравоохранения. Эта двадцатипятилетняя женщина отличалась бьющей в глаза красотой - ниспадающие на плечи длинные каштановые волосы, темно-коричневый, даже в марте, загар и крупные, чувственные черты лица. Элен являла собой потрясающее противоречие между умом и красотой.
Кроме Роберта и Элен, за столом также сидели Фил Аткинс - руководитель финансового отдела и Карлин Десальво - руководитель планово-экономического отдела. Фил был безукоризненно честным человеком, он ходил круглый год в неизменной тройке и очках в проволочной оправе. Карлин же отличалась пышными формами, которые она постоянно облекала в ослепительно белые одежды. Последних двух сотрудников Тереза не ожидала увидеть на совещании.
- У нас большие проблемы со счетами Национального совета по здравоохранению, - объявил Брайан. - Вот почему мы решили провести данное совещание.
У Терезы пересохло во рту. Она взглянула на Роберта и успела заметить мимолетную, но весьма зловещую улыбку. Тереза от души пожалела, что не пришла на совещание к началу и не слышала, что было сказано здесь до ее появления.
Ей было в принципе хорошо известно о трудностях с Национальным советом. Месяц назад он претерпел реорганизацию, а это означало, что необходимо было начать новую рекламную кампанию для сохранения капиталов. Все прекрасно понимали, что компания "Уиллоу и Хит" просто обязана помочь их сохранить. Компания зарабатывала ежегодно около сорока миллионов, и доходы продолжали расти. Реклама в здравоохранении набирала силу, и фирма надеялась, что она займет место запрещенной недавно рекламы сигарет.
Брайан взглянул на Роберта.
- Может быть, вы введете Терезу в курс последних событий?
- Я попрошу сделать это мою незаменимую помощницу Элен. - Роберт одарил Терезу снисходительной улыбкой.
Элен подалась вперед и заговорила:
- Как вам, должно быть, известно, Национальный совет здравоохранения выразил большое недоверие к своей рекламной кампании. К сожалению, их недовольство продолжает нарастать. Только вчера пришли их показатели за прошедший период. Результаты удручают. Они все больше уступают свое место в нью-йоркском регионе компании "Америкэр". После строительства нового госпиталя это стало тяжелым ударом по совету.
- И они обвиняют в этом нашу рекламу? - вспылила Тереза. - Но это же абсурд. Они закупили только двадцать пять процентов времени наших минутных роликов. Их претензии неадекватны, так не поступают.
- Это ваше мнение, - спокойно возразила Элен, - но не мнение Национального совета.
- Я знаю, что вы увлечены своей кампанией "Здравоохранение для современности", и это в самом деле удачная программа, - вставил свое слово Роберт, - но фактом остается то, что с началом рекламной кампании Национальный совет вытесняется с рынка.
Последние цифры говорят об устойчивой тенденции в этом направлении.
- В "Клио" высоко оценены наши ролики, - возразила Тереза. - Это прекрасный результат. Я горжусь, что моя команда сумела его достичь.
- И вам есть чем гордиться, - заметил Брайан. - Но Роберт прекрасно чувствует, что клиенту наплевать на "Клио". И помните главное правило: если что-то не продается, значит, это что-то не имеет ничего общего с творчеством.
- Но это тоже абсурд, - огрызнулась Тереза. - Кампания проводится очень солидно. Просто дело в том, что ответственные за это люди не могут найти клиента, готового купить адекватное экранное время. В результате мы имеем мелькание кадров на различных местных телестанциях.
- При всем моем уважении к вам, должен заметить, что они купили бы больше времени, если бы им понравились рекламные коммерческие ролики, - сказал Роберт. - Я не думаю, что их вообще когда-либо можно будет продать, поскольку они сделаны на основе принципа "они против нас" - устаревшая медицина против современной. По-моему это смешно, но я не знаю, смогут ли эти ролики убедить зрителя в том, что все устаревшие методы лечения применяются исключительно конкурентами Национального совета, в частности компанией "Америкэр". Я лично считаю, что все эти детали ускользают от зрителя.
- Я знаю, что вы лично считаете, - произнес Брайан. - Вы считаете, что Национальный совет хочет иметь весьма специфический тип рекламы. Расскажите Терезе то, что вы поведали мне буквально перед самым ее приходом.
- Это очень просто, - сказал Роберт, разводя руками. - Они хотят на экране беседы "говорящих голов", которые обсуждают опыт конкретных пациентов, или выступления знаменитостей от медицины. Их абсолютно не интересует, выиграет ли ролик "Клио" или еще какую-нибудь награду. Им нужен результат. Они стремятся завоевать рынок, и я хочу предоставить им эту возможность.
- Что я слышу? - иронично воскликнула Тереза. - "Уиллоу и Хит" хотят вернуть себе успех и для этого решили превратиться в мелочную лавку. Мы на пороге прорыва в ряды крупнейших фирм, производящих рекламу. Но как мы этого достигли? Мы достигли этого качественной рекламой. Мы вознеслись наверх на традициях Дойла - Дэйна - Бернбека. Если мы подчинимся диктату клиентов и пойдем на поводу их вкусов, мы обречены.
- Сейчас я слышу обычную перепалку между финансистом и творческим директором, - заявил Тэйлор, прерывая накалявшуюся дискуссию. - Роберт, вы полагаете, что Тереза просто избалованный ребенок, который хочет отвадить выгодных клиентов. Вы, Тереза, думаете, что Роберт - близорукий прагматик, готовый выплеснуть ребенка вместе с водой. Вся беда в том, что вы оба одновременно и правы, и заблуждаетесь. Вам надо работать вместе, в одной упряжке. Прекратите грызню и приступайте к работе - проблем хватает.
На мгновение все притихли. Зевс сказал свое слово и, как всегда, попал в яблочко.
- Ладно, - проговорил Брайан. - Делать нечего, такова реальность. Национальный совет - это гарант нашей долговременной стабильности. Чуть больше месяца назад они заказали нам медицинское обозрение, и мы думали, что у нас есть пара месяцев. Теперь выясняется, что они хотят получить его на следующей неделе.
- На следующей неделе? - Тереза едва не сорвалась на крик. - Боже мой! Для того чтобы подготовить кампанию и довести ее до блеска, нужны месяцы!
- Я понимаю, что такие сроки потребуют от творческой группы непомерных усилий, - подытожил Брайан. - Но реальность такова, что наш босс - Национальный совет. Проблема заключается в том, что, если наша реклама их не устроит, они объявят открытый конкурс. Тогда их деньги пойдут нарасхват, а я не хочу вам напоминать, что гиганты здравоохранения все следующее десятилетие останутся самыми выгодными дойными коровами для всех рекламных агентств.
- Как руководитель финансового отдела, считаю своим долгом пояснить, что потеря счетов Национального совета существенно уменьшит наши активы, - подал голос Фил Аткинс. - Нам придется тогда отказаться от задуманной реструктуризации, потому что денег не останется даже на то, чтобы выкупить закладные.
- Так что в наших интересах не потерять кредит Национального совета, - заключил Брайан.
- Я не представляю, как мы сможем подготовить показ к следующей неделе, - сказала Тереза.
- А нет ли у вас каких-нибудь заготовок? - поинтересовался Брайан.
Тереза отрицательно покачала головой.
- Ну что-то у вас должно быть, - усомнился Роберт. - Целая команда работает на совет, так что... - Едва заметная улыбка тронула уголки его губ.
- Команда-то у нас есть, - горестно произнесла Тереза, - но нет блестящих идей. Мы думали, что впереди несколько месяцев.
- Может быть, вам нужны дополнительные люди? - предложил Брайан. - Но это на ваше усмотрение. Следующее совещание - после готовности творческой группы к показу. Все свободны. - Он встал, и остальные последовали его примеру.
Выйдя из "хижины", озадаченная Тереза спустилась в студию, расположенную этажом ниже.
"Уиллоу и Хит" отказались от тенденции, наметившейся в семидесятые годы, когда нью-йоркские рекламные фирмы арендовали для своих офисов шикарные дома в фешенебельных кварталах города. Нынешняя штаб-квартира фирмы располагалась в довольно скромном здании.
В студии за кульманом в полном одиночестве сидела Колин.
- Какие новости? - поинтересовалась Колин. - Что-то ты бледна.
- Сплошные неприятности! - в сердцах воскликнула Тереза.
Колин была первым человеком, которого Тереза самостоятельно приняла на работу. Женщина оказалась первоклассным и весьма надежным работником. Они были родственными душами и прекрасно поладили - и в личном и в профессиональном плане. Колин была блондинкой с волосами цвета соломы, молочно-белой кожей и россыпью веснушек вокруг вздернутого носика. Глаза синие, более яркие, чем у Терезы. Одевалась Колин в основном в просторные свитера, которые непостижимым образом больше подчеркивали, чем скрывали ее завидную фигуру.
- Дай-ка я погадаю, - сказала Колин. - Национальный совет сократил сроки?
- Как ты догадалась?
- Интуиция, - усмехнулась Колин. - Когда ты сказала о неприятностях, я сразу вообразила самое худшее.
- Короче, дуэт "Роберт и Элен" сообщил, что Национальный совет по здравоохранению уступает рынок компании "Америкэр", несмотря на проведенную нами рекламную кампанию.
- Черт! - воскликнула Колин. - Это была прекрасная кампания.
- Это мы с тобой знаем, - махнула рукой Тереза. - Но проблема в том, что нашу рекламу мало показывали. У меня очень неприятное подозрение, что эту мину подложила Элен - ваша реклама пошла не по той цене, о которой сговорились ранее. Если бы все удалось сделать, как намечалось, то эфирное время было бы вполне достаточным. Тогда бы реклама заработала, я просто уверена.
- Я помню, как ты говорила, что гарантируешь расширение рынка для Национального совета, - задумчиво произнесла Колин.
Тереза потерла лоб - у нее страшно разболелась голова, сердцебиение отдавалось в висках неприятной пульсацией.
- Я тоже помню, - сказала она. - Я сделала все, что могла, и кое-что еще. Это была моя лучшая работа. Ты же сама говорила.
- Ну ладно, не томи - выдавай самую главную пакость, - продолжала Колин. Она отложила карандаш и повернулась к подруге. - К какому сроку мы должны успеть?
- Национальный совет хочет, чтобы мы начали новую кампанию на следующей неделе.
- Боже мой! - только и сумела вымолвить Колин.
- Что мы имеем в заначке? - спросила Тереза.
- Не слишком много.
- У тебя должны быть материалы и предварительные наброски. Последнее время я не тревожила тебя вашей группы было полно забот с тремя клиентами. Но по Национальному совету целая группа работала почти месяц.
- Мы собирались для выработки стратегии почти каждый день. Но... как ни напрягали извилины, ничего оригинального нам в головы так и не пришло. Озарений не было. Но я чувствую, что тебе нужно.
- Хорошо, но все же я хочу посмотреть, что у вас есть. Не важно, насколько все это сыро и отрывочно. Я хочу понять, чем занимается группа. Мы сделаем это сегодня.
Колин вздохнула и поднялась со стула.
- Ладно, - сказала она без всякого энтузиазма. - Пойду собирать людей.
Глава 3
СРЕДА, 11 ЧАСОВ 15 МИНУТ, 20 МАРТА 1996 ГОДА
Сьюзен Хард терпеть не могла больниц.
Из-за сколиоза позвоночника она с детства не вылезала из них и от частого пребывания на больничной койке сделалась почти стопроцентной неврастеничкой. Больше всего ее выводило из себя то, что, попадая в госпиталь, она теряла возможность распоряжаться собой по собственному усмотрению. Добивало и окружение - сплошь больные и умирающие.
Сьюзен твердо верила в мудрость: если может случиться что-то плохое, то оно обязательно случится. А в больницах, по ее непоколебимому убеждению, по-другому просто не бывает. Например, когда она в прошлый раз поступила в госпиталь, ее направили в урологическое отделение для проведения какой-то страшной процедуры. Уже лежа на столе, она попросила упиравшуюся медсестру еще раз прочитать фамилию на бирке, привязанной к руке Сьюзен. И что вы думаете? Конечно, эти разгильдяи перепутали больных.
Правда, на этот раз Сьюзен попала в госпиталь не из-за болезни. Накануне вечером у нее начались схватки - Сьюзен Хард рожала второго ребенка. Кроме сколиоза, женщина страдала сужением таза, что делало роды естественным путем невозможными. Так что пришлось прибегнуть к операции - кесареву сечению.
Так как это было не первое полостное хирургическое вмешательство в ее жизни, врач настоятельно рекомендовал пребывание в больнице в течение нескольких дней. Никакие уговоры и лесть не помогли - доктор остался непреклонен.
Стараясь отвлечься от неприятных мыслей, Сьюзен начала гадать, на кого окажется похож только что рожденный ею ребенок. На Аллена? Вот чудесный малыш - с первого дня спокойно спал по ночам и никого не беспокоил. При одном воспоминании о старшем сыне Сьюзен испытала восторг. Теперь Аллену почти три годика, он стал вполне самостоятельным, и она решила, что пора рожать второго ребенка, - Сьюзен считала себя прирожденной матерью.
Она проснулась словно от толчка - и когда только успела отключиться? Разбудила Сьюзен одетая в белое медсестра, колдовавшая с капельницей, подвешенной на металлической стойке, укрепленной в изголовье кровати.
- Что вы делаете? - испуганно спросила Сьюзен. Ее всегда обуревало беспокойство, когда рядом происходило что-нибудь непонятное.
- Простите, что разбудила, миссис Хард, - извинилась сестра. - Я просто меняю флакон.
Сьюзен опасливо посмотрела на шланг, по которому в ее вену текла какая-то прозрачная жидкость, и как многоопытный стационарный больной решила, что с капельницами пора заканчивать, о чем не преминула сказать сестре.
- Я посоветуюсь, - пообещала девушка и неслышно выскользнула из палаты.
Сьюзен запрокинула голову и долго разглядывала флакон, силясь прочитать, что же ей льют в вену. Но бутылка висела горлышком вниз, и разобрать надпись Сьюзен не удалось.