- Ты услышала в новостях? О поляке?
- Денни услышал и позвонил мне. Вчера днем. Он знал, где я работаю.
Итак, Денни знал, где она работает. И о неприятностях с поляком тоже. Денни, возможно, знал о чувствах Мэрилин существенно больше, чем он.
- Вчера, по крайней мере, пришел другой легавый, а не тот отвратительный коп. Какой-то детектив в штатском.
Не важно, кто это был, подумал Кларенс. Там у всех все записано. Он не стал спрашивать, как звали детектива.
Подошел официант с подносом.
Мэрилин откинулась на стуле, ослабила узел своего шерстяного шарфа и спросила:
- Ну и что за ерунда случилась во вторник ночью?
- Ну... как только я от тебя вышел, я увидел его. С Макдугал он свернул на Бликер. Он опять здесь околачивается, подумал я и пошел за ним - немножко припугнуть. Он увидел меня и побежал: перешел через Седьмую, я за ним. Он вскочил в подъезд. Там я его ударил. - Кларенс подался вперед, на самый краешек стула. Рядом с ними гремел музыкальный автомат, и они говорили шепотом, едва слыша друг друга.
- Чем?
- Револьвером. У меня ведь было оружие.
Мэрилин внимательно посмотрела на него.
- Знаю, что ударил его револьвером, - повторил Кларенс.
- Это так удивительно?
- Все остальное - как в тумане. Не то чтобы я вырубился. Это было бешенство. Не знаю, пробыл я там три-четыре минуты или тридцать секунд. Не помню, как добрался домой. Просто вдруг там оказался. - Он посмотрел на Мэрилин - она пристально вглядывалась в него с недоумением и любопытством. - Я не собирался избить его... так сильно, когда входил в тот подъезд. Понимаешь... один из таких паршивеньких домишек, дальше на запад. Он даже не жил там.
- Меня это не волнует. Клар, я хочу разделаться с этим раз и навсегда. Я сказала, конечно, копам, что ты был со мной, потому что мне наплевать... гм...
- Хорошо.
- ...на этого поляка и на легавого. Мне нравится врать им. Раз это тебе поможет, прекрасно. Но это конец, Клар, это в последний раз. - Ее глаза сверкнули, и она стукнула по столу при слове "последний".
Кларенс хотел взять ее за руку, но не осмелился. Ему хотелось сказать: бояться нечего, и мы все рады, что этот человек мертв, ведь правда? Под "всеми" он подразумевал также Рейнолдсов. Они, должно быть, рады. Но он не смог произнести ни слова.
- Меня спрашивали, был ли у тебя с собой револьвер в ту ночь. Я сказала, что вроде бы нет, во всяком случае, я не заметила. Я подумала, что лучше выразить сомнение, чем просто сказать "нет" - тогда покажется, что я тебя прикрываю.
- Да. Правильно, - согласился Кларенс.
- Ты, похоже, волнуешься.
- Волнуюсь? - Он подумал об уликах, но что уж тут поделаешь? - Я, вообще говоря, подозреваемый. Они знают, что я его недолюбливал. И находился неподалеку в ту ночь.
- Тебя кто-нибудь видел?
- Когда я уходил от тебя?
Музыкальный автомат: сиплый унылый голос захлебнулся в пароксизме страсти.
- Не думаю. Вроде бы я никого не видел. Никаких мальчиков из кафе.
- А когда ты добрался до дома? Видели тебя там?
- Нет. - У Кларенса стало легче на душе, когда он увидел, как Мэрилин беспокоится. - Вернее, не знаю, дорогая, но, по-моему, нет. Милая, у этого человека, должно быть, полно врагов! Подумай об этом. Куча народу кроме тебя и кроме мистера Рейнолдса, который, конечно, ненавидит его до глубины души.
- Почему ты всегда говоришь "мистер Рейнолдс", если он тебе так правится? Разве у него нет имени?
Кларенс улыбнулся. Мэрилин вдруг заговорила в своей обычной манере.
- Его зовут Эд, Эдуард. Мэрилин, я обожаю тебя.
- Что с тобой будет?
- Ничего. Клянусь тебе, ничего. - Он потянулся к ее руке, которая лежала на краю стола.
Она отдернула руку и посмотрела на него с виноватым видом:
- Мне нельзя долго засиживаться.
Кларенс молча откинулся на спинку стула, но в голове носилась одна мысль: она же помогла ему. Конечно, она не презирает его.
- Все кончится через несколько дней. Если нет улик, то ничего не поделаешь. - Он подумал о своем револьвере.
- Как ты добрался до дома в ту ночь? На такси?
- Кажется, шел пешком.
- Кажется?
- Я шел пешком. - Кларенс отхлебнул пива. - Я загляну к тебе через пару дней. Понимаю, что ты сейчас расстроена.
- Я не расстроена. Не хочу больше видеть свиyей. И не уверена, что захочу еще раз встречаться с тобой. - Она говорила твердо, без колебания и сожаления. - А теперь мне нужно идти.
- У тебя дела?
- Да.
Он не поверил ей. Кларенс расплатился, и они вышли на улицу. Мэрилин, похоже, собиралась на Четвертую улицу, в обратную сторону от Макдугал.
- Не ходи со мной, расстанемся здесь, - сказала она.
Кларенсу было больно. Скоро он перестал смотреть ей вслед.
Вечером около восьми часов Кларенс явился в полицейский участок, а Манзони только что вернулся с дежурства. Кларенс подозревал, что Манзони нарочно задержался, чтобы увидеть его. Манзони стоял прислонившись к стене и разговаривал с другим патрульным, еще даже не переодевшись в штатское.
- А, Кларенс! - приветствовал его Манзони. - Как дела? Ты уже слышал о Ровински?
- Да. Конечно.
Патрульный, с которым разговаривал Манзони, был кудрявый ирландец по имени Пат, который всегда дружески относился к Кларенсу. Пат улыбался, и Кларенс сказал ему:
- Привет!
Револьвер, револьвер, отправленный в лабораторию, не выходил у него из головы, и он пошел в кабинет капитана - дежурным сегодня был Макгрегор, - чтобы попросить другое оружие или услышать о результате экспертизы.
- А, Думмель, Кларенс, - приветствовал его Макгрегор. - Только что вернули твой револьвер. - Выражение лица у Макгрегора было довольное.
- Благодарю вас, сэр. - Револьвер и ремень лежали на столе капитана, и с ними вроде бы ничего не произошло.
- Возьми. - Макгрегор кивком головы указал на револьвер. - Что ты думаешь о нашем друге Ровински?
- Вчера узнал. - Кларенс взял свой револьвер и ремень. - Отдел по убийствам меня расспрашивал. Сами видите. - Он посмотрел на револьвер.
- Ты был в Виллидж в ту ночь?
- Да, сэр. На Макдугал.
- Подозреваешь кого-нибудь?
- Нет, сэр.
Зазвонил телефон. Макгрегора заинтересовал звонок, и он отобрал трубку у дежурного офицера.
Кларенс отправился в раздевалку. Макгрегору могли не сообщать, подумал Кларенс, о результатах экспертизы. В отделе убийств, конечно, знают, где его найти. Если они обнаружили кровь на револьвере, то, наверное, позволят ему отработать сегодняшнее дежурство, а потом поговорят. Манзони вошел вслед за ним в раздевалку и, к неудовольствию Кларенса, явно намеревался ждать, пока тот переоденется.
- Как по-твоему, кто пришил поляка? - спросил Манзони.
- Не знаю, много было желающих.
- Например?
Кларенс повесил в шкафчик брюки. Вокруг переодевались человек десять - пятнадцать, нимало не обращая внимания на них с Манзони.
- Вы не раз оказывались рядышком. Он тебе осточертел и ты пришил его?
Кларенс попытался улыбнуться, заправляя синюю рубашку в брюки:
- Ты же вроде бы живешь еще ближе к нему, на Джейн-стрит?
- Ты провел ночь со своей подружкой. Это я слышал. Хорошо. Но ты не выходил погулять?
Кларенс, глядя в зеркальце на дверцу шкафчика, завязывал галстук.
- Послушай, Пит, кончай ко мне цепляться. Хочешь попасть в отдел по расследованию убийств? Ищи убийцу Роважински! Отправляйся в Виллидж! Отвяжись от меня, приятель.
- Пройдешь проверку на детекторе лжи?
Кларенс застегнул свой мундир.
- Когда угодно. - Приятно, что нервы в порядке. Возможно, пульс немного участился, но только из-за того, что Манзони - гад. Есть разница.
Кларенс отправился на инструктаж. Его напарником в ту ночь оказался парень помоложе, звали его Нолан. Нолан не упоминал о деле Роважински. Он говорил о грядущих призах. Он играл и делал ставки. Кларенс теперь звонил в 45 минут, и, когда он позвонил в 11.45, ему передали послание. Детектив Морисси из отдела по расследованию убийств хотел бы увидеться с ним завтра утром, и желательно в его квартире.
- Да, - ответил Кларенс.
Морисси должен был прийти к Кларенсу между одиннадцатью и двенадцатью.
Когда Кларенс в четыре часа утра вернулся с дежурства, за столом сидел капитан Смит. Относительно результатов экспертизы не сказали ни слова, так что Кларенс не знал, что думать о своем револьвере.
* * *
На следующее утро в одиннадцать позвонила мать Кларенса:
- Надеюсь, я не разбудила тебя, Клари... Здесь вчера был полицейский, он хотел нас видеть. Ральфа тоже. В чем дело? Человек с польской фамилией. Он убит и ты его знал?
- Нет, я не знал его, я его арестовал. Он похитил у одного человека собаку. Мама, он...
- Ты никогда не упоминал об этом.
- Я не думал, что это так уж важно.
- Детектив сказал, что он тебе не нравился. Намекнул нам, что это дело имело личный характер. Сказал, что этот человек оскорбил Мэрилин.
- Это верно. Он оскорблял многих людей. - Кларенс еще лежал в постели, но тут приподнялся на локте.
- Ты не имел никакого отношения к этому убийству, правда, Клари? Этот человек сказал, что ты провел ночь у Мэрилин... во вторник. - Ее голос звучал взволнованно.
Кларенса внезапно охватило нетерпение, он был смущен:
- Да, но...
- Кто, по-твоему, убил его?
- Не знаю!
- Так чего они хотят от тебя, Клари? И почему?
- Ничего, мама. Естественно, они опрашивают многих. Как фамилия детектива?
- Морисси. Он оставил нам свою визитку.
Мать заставила его пообещать, что он позвонит сегодня вечером, прежде чем идти на дежурство, даже если ничего не случится.
Кларенс сразу же вылез из постели и приготовил себе кофе. Разумеется, они допрашивали его родителей. Казался ли их сын расстроенным, когда навестил их в среду? Рассказывал ли когда-нибудь о Роважински? Ничего. Совсем ничего. Но Кларенс ненавидел ложь. Особенно неприятно было обманывать своих родителей. Он не мог представить, как чудовищно покажется им то, что он сделал.
* * *
Морисси появился вскоре после полудня. Это был коренастый человек с каштановыми волосами, не старше тридцати лет, улыбчивый, с громадными ручищами - такими кулаками он, наверное, одним ударом мог отправить человека в нокаут.
- Присаживайтесь, - предложил Кларенс.
Морисси снял пальто и сел. Он держал наготове ручку и блокнот.
- Что ж, вы знаете, в чем дело, потому что детектив Фенуччи, насколько мне известно, разговаривал с вами.
- Да.
- Мы пытаемся найти человека, который убил Кеннета Роважински во вторник ночью. И вы, кажется, знали Роважински. - Морисси доброжелательно посмотрел на Кларенса.
Тот присел на кровать.
- Полагаю, вы знаете, что он похитил собаку, собаку Эдуарда Рейнолдса. Вот какое у меня было дело с Роважински.
- О да, я видел Рейнолдсов... это было в среду вечером. Итак, во-первых, где вы были во вторник ночью?
- Я остался ночевать у своей подружки, на Макдугал-стрит. Мэрилин Кумз.
- Да. - Морисси заглянул в свои записи. - В какое время вы пришли туда?
- Около десяти.
- Видели вы тогда на улице Роважински? Как добирались до своей подружки?
- Подземкой. Нет, я не видел его. Я не искал его.
- Роважински могли убить до девяти часов вечера. Незадолго до этого. Вполне возможно. Где вы были до того, как поехали на Макдугал?
- Дома. Здесь. Мэрилин не было до половины десятого, приблизительно так. Я звонил ей отсюда, пока не уверился, что она пришла.
- Вы выходили вечером?
- Нет, мы были в квартире.
- Что потом?
- Потом я спал там.
- А потом? Во сколько вы ушли?
Повторение. Чтобы проверить, даст ли он те же ответы.
- Около восьми, кажется.
Морисси приподнял брови:
- Ваша подружка сказала, что около десяти. У меня это записано.
- Я ушел раньше. Она еще не совсем проснулась, когда я уходил. Она любит поспать.
- Вы собираетесь жениться на мисс Кумз?
- Надеюсь, - ответил Кларенс с той же доброжелательностью, с какой Морисси задавал вопрос.
- Что касается вашего прихода к Роважински на Мортон-стрит. Зачем вы пошли туда?
- Потому что... Роважински сказал кое-что моей подруге, мисс Кумз. Он подкараулил ее на улице. Сказал ей кое-что неприятное...
- Что?
- Нечто вульгарное, не помню точно. Потом он написал ей письмо. Но это было после.
- После чего?
- После того, как я заходил к нему. Я зашел к нему, потому что Мэрилин сказала, что он преследовал ее на ступеньках парадного, вплоть до входной двери, и говорил всякие гадости. Я подумал, что если припугну его, то он больше не будет этого делать. Я не причинил ему вреда. Просто хотел припугнуть его.
Морисси ждал продолжения.
- И он перестал?
Кларенс заерзал на кровати:
- Не совсем. Письмо пришло после того, как я виделся с ним. На письме есть дата, можете посмотреть. Оно в Бельвью. - Кларенс поставил на письме дату: пятница, 3 октября, точно так же, как раньше Эдуард Рейнолдс датировал письма, полученные от поляка.
- Кто переправил письмо в Бельвью?
- Мэрилин Кумз показала его мне. Я отвез его в Бельвью. - Он не хотел вдаваться в подробности и считал, что это не нужно.
- Еще одно. Роважински заявил, что за пятьсот долларов вы позволили ему уйти.
Кларенс объяснил, как Роважински удрал, пока он ходил узнавать, согласен ли Эдуард Рейнолдс выплатить вторую тысячу выкупа, и признал, что это его была ошибка.
- Меня обыскивали... наверняка проверяли мой счет в банке. Я не брал этих денег.
Морисси кивнул:
- Но должно быть, вас оскорбило подобное обвинение.
Кларенс пожал плечами:
- Такого психа? Роважински нравилось обижать людей. Только этим он и занимался. - Кларенс улыбнулся и взял сигарету.
Морисси расспросил Кларенса о его службе в полиции. Рассказ был короткий: год службы без особых происшествий. Кларенс подумал, что Морисси, скорее всего, уже заглянул в его послужной список.
- В ту ночь вы были рядом, - сказал детектив. - Всего в семи кварталах. И у вас было немало причин не любить этого человека. Вы говорили мне сейчас правду?
- Да, - подтвердил Кларенс.
Морисси улыбнулся:
- Просто я уверен, что вас будут еще допрашивать, и некоторые наши сотрудники - несколько жестче, чем я.
Жестче, чем Морисси, если бы тот захотел вести себя жестче?
- Ничего не поделаешь, - ответил Кларенс.
Морисси кивнул, по-прежнему не спуская глаз с Кларенса.
- Конечно, я понимаю, что Роважински не любил домовладелец, да и продавец в бакалее тоже, но все-таки... - Морисси хмыкнул. - Не настолько же, чтобы его калечить. - Он закурил сигарету. - Как у вас дела с подружкой?
Кларенс задумался, приходил ли Морисси к Мэрилин, но, к сожалению, он этого не знал.
- В порядке, - ответил он.
- Она сказала, что не любит копов. Не то чтобы прямо, но я понял. Как она относится к тому, что вы полицейский? - Невинная, во весь рот ухмылка Морисси не сходила с его лица.
- О, я говорил ей, что не буду служить в полиции всю жизнь.
- Вы собирались уйти в отставку?
- Ничего определенного. Просто не хочу оставаться тут двадцать лет. Как делают некоторые.
- Вы презираете полицию? Работа вам не нравится?
- Конечно, нравится. - "Что еще можно сказать?" - подумал Кларенс. Он понимал, что Морисси никогда и не считал его типичным копом, одним из рабов своей профессии. - Мне хорошо в полиции, все нормально.
Морисси перевел взгляд с Кларенса на часы:
- Поговорим о Эдуарде Рейнолдсе. Он, должно быть, тоже ненавидел этого человека.
Кларенс предпочел промолчать. Детектив встал, собираясь уходить.
- Он не стал бы нанимать человека, чтобы избить Роважински, как вы думаете?
- Конечно нет, - ответил Кларенс.
- Похоже, вы в этом на сто процентов уверены.
- Нет, это просто мое мнение.
Морисси кивнул:
- Итак... благодарю вас. Еще встретимся. - Все так же улыбаясь, он надел пальто.
Он ушел. Ни слова о свидетелях. Кларенс почувствовал облегчение.
Он позвонил Мэрилин. Она была дома. Он не хотел говорить ей о Морисси, хотя все сошло удачно. Он спросил:
- Не хочешь вечерком пообедать со мной, прежде чем я пойду к восьми на дежурство?
- Нет, Клар.
- Почему нет? У тебя работа?
- Мне все это не нравится. Вот почему.
Голос ее звучал напряженно, Кларенс подумал, что она не одна, но не захотел спрашивать.
- И я тоже?
- Да, пожалуй.
Кларенс трепетал, пытаясь найти нужные слова. Не мог же он сказать глупость типа: "Но ведь ты же переживаешь из-за меня?" Наконец он решился спросить:
- Когда я увижу тебя? Назначь мне встречу, дорогая.
- Не знаю. Я хочу, чтобы ты ни на что не рассчитывал.
- О, Мэрилин...
- Что происходит? Что-нибудь случилось?
- Ничего, дорогая. - Именно так он и думал. Он не волновался. - Ничего плохого не случится.
Но она не захотела встречаться с ним и сказала, что все выходные будет работать.
Кларенс побывал в тот день в Колумбийском и Нью-йоркском университетах, чтобы узнать о курсах менеджмента. Нью-йоркский университет брал меньше и находился ближе. В Нью-йоркском он мог также записаться сразу на два потока, во второй половине дня, которые чередовались, в то время как в Колумбийском занятия шли и утром, и днем, иногда подряд. Но все это трудно совмещалось с расписанием дежурств в полиции. Сложно где-то учиться, оставаясь в полиции, потому что график менялся каждые три недели. Сегодня вечером и завтра Кларенс еще дежурил с восьми вечера до четырех утра, а в понедельник 9 ноября - уже с полудня до восьми вечера. Если он уйдет из полиции после Рождества, то сможет начать учиться в январе. Он решил, что так и сделает.