Повсюду ему мерещились следы древней арийской цивилизации. Гиммлер был убежден, что арийская раса ведет свое начало от древней Атлантиды, которая, несмотря на высокоразвитую цивилизацию, ушла на дно океана.
После победы национал-социалистов на выборах 1933 года шеф СС начал поиски подходящего места, где он мог бы развивать свои теории. Он хотел создать высшую школу СС. Ведущими предметами должны были стать германская мифология, археология и астрономия. Гиммлер мечтал о национальной идее…
Примерно в это время в конторе Гиммлера в Берлине появился пожилой человек. Он представился – Карл Мария Вилигут. Этому человеку будет суждено сыграть решающую роль в идеологических изысканиях Гиммлера.
Разумеется, Гиммлер позаботился разузнать, с кем имеет дело. Но единственное, что удалось накопать, – что Вилигут весьма состоятельный человек с широкими связями в немецкой и зарубежной военной промышленности.
Самое большое впечатление на Гиммлера произвело заявление Вилигута, что его арийская родословная насчитывает, по самым скромным подсчетам, 220 тысяч лет. Обычному офицеру СС надо было доказать свою расовую чистоту после 1750 года – смешной срок, двести лет, даже меньше. А Карл Мария Вилигут считал себя по нисходящей линии прямым потомком древнескандинавского бога Тура. Чтобы доказать это утверждение, он погрузился в глубокий транс, в котором ему удалось пробудить в себе "память арийских предков".
Память арийских предков, как известно, является неисчерпаемым источником знаний. Вилигут, не открывая глаз, поведал Гиммлеру истинную историю арийской расы. Ошеломленный Гиммлер вначале не знал, что и думать, но очень быстро сомнения уступили место горячему энтузиазму.
Вилигут сообщил, что история мира началась 228 тысяч лет назад. Земля была населена карликами, гигантами и драконами, а в небе светили три солнца.
Богоподобные арийцы, естественно, тоже жили в то время – под предводительством родственников Вилигута. И за тысячи лет, не выходя из транса, рассказывал Вилигут, за тысячи и тысячи лет все, что имеет какую-то ценность, создано не кем иным, как арийцами.
Христианство, к примеру, имеет германское происхождение, но его исказили до неузнаваемости еврейские эксплуататоры. Иисус был на самом деле не кто иной, как арийский бог Бальдер, еще на заре времен прибывший на Ближний Восток.
Феноменальная родословная Вилигута произвела на Гиммлера неизгладимое впечатление. Он немедленно возвел древнего арийца Вилигута в чин генерал-майора СС, назначил шефом отделения древней истории в отделении "Аненербе" в Мюнхене, а также выделил ему в Берлине виллу с обслуживающим персоналом.
Прежде всего Вилигуту предложили изложить свою родословную на бумаге. Но тому было интересно другое – он мечтал создать гигантскую крепость СС в Вестфалии. По его убеждению, такая крепость была жизненно необходима для победы в предстоящем столкновении с недочеловеками с востока. Вилигут настаивал, что выбор места продиктован ему не кем-нибудь, а его предками. Предки недвусмысленно указали на старинную крепость в Вевельсбурге. Лучшего места не найти, сказали ему предки, – там вся земля пронизана арийскими линиями, содержащими, как известно, умопомрачительную психическую энергию.
В ноябре 1933 года Гиммлер в сопровождении Вилигута отправился в путешествие. Путь их лежал в холодные и влажные леса Вестфалии. Старик показал Гиммлеру Вевель-сбург. Крепость, грозно возвышавшаяся над городом, стояла на высокой известковой скале.
Стены семнадцатого века были поставлены в форме клиновидного треугольника, по углам его к немецкому осеннему небу поднимались три башни. Именно здесь и нигде больше, считал Вилигут, следует основать ритуальный штаб Шютцштаффельн, СС.
Поначалу Гиммлера не особенно впечатлила эта идея. Вестфалия далеко от Берлина, а в Берлине сконцентрирована вся политическая власть. Но Вилигут его уговорил – в одном из видений предки дали ему понять, что именно здесь будут окончательно разгромлены славянские недочеловеки.
Он показал Гиммлеру старинную рукопись в роскошном кожаном переплете, где было точно указано, что решающая битва произойдет в 40-х годах двадцатого века. Такой аргумент показался Гиммлеру более чем убедительным, и он арендовал крепость у городских властей за вполне доступную плату: 1 (одна) рейсхмарка в год.
Когда эсэсовцы получили ключи от крепости, они быстро обнаружили, что состояние ее оставляет желать лучшего. Особенные опасения внушала северная башня – она заметно наклонилась, и поддерживали ее лишь несколько ржавых стальных балок, вид которых вызывал сомнения в их надежности.
Но Карл Мария Вилигут щедро предложил взять на себя расходы по перестройке крепости. И вскоре в треугольном внутреннем дворе крепости стало тесно от непрерывно приезжающих и уезжающих грузовиков с крутящимися вокруг своей оси цилиндрами в кузовах. Вилигут утверждал, что цемента подобной прочности никто и никогда не видывал. Но эта таинственная смесь шла только на отливку внутренних конструкций северной башни. Прочие постройки Вевельсбурга Вилигута интересовали мало.
В верхней части башни Вилигут оборудовал круглый зал с полом из светлого мрамора. Новый потолок украсили лепниной. От пола до потолка вздымались двенадцать мраморных колонн, а между колоннами в арках разместились восемь узких окон.
Посредине пола красовалось черное солнце в виде колеса с двенадцатью ломаными, как на свастике, лучами.
Приехавшему с инспекцией Гиммлеру Вилигут разъяснил, что черное солнце, die schwarze Sonne, состоит, по сути, из трех наложенных друг на друга свастик. Преемственность была несомненной, но никто так и не узнал, откуда он позаимствовал этот символ.
Под залом размещалась крипта. Вилигут приказал углубить пол и заполнить его тем самым таинственным суперцементом.
Посередине крипты сделали безводный бассейн, на него можно посмотреть и в наши дни, он размещается на пять метров ниже нулевого уровня. По краям бассейна – двенадцать черных цоколей удобной для сидения высоты. С этих каменных постаментов можно видеть, что в центре бассейна торчит газовая труба, – здесь, обещал Вилигут, будет гореть вечный огонь.
Неохотно, исключительно по указанию Гиммлера, он распорядился отлить на потолке свастику. Вокруг центральной оси свастики Вилигут зачем-то приказал просверлить четыре неправильной формы отверстия.
Эти отверстия неожиданно изменили акустические свойства крипты. Произнесенные слова тут же словно всасывались в мрачные стены, не оставляя никакого звукового следа.
Как уже было сказано, Вилигут не стал ремонтировать остальные постройки крепости. Как и для чего замысловатый старик собирался использовать северную башню, так и осталось тайной – примерно за год до начала войны Гиммлер внезапно его уволил. В качестве причины называли "пошатнувшееся психическое здоровье". Карл Мария Вилигут исчез бесследно, словно растворившись в густом тумане истории.
Помимо северной башни, Вилигут оставил по себе еще одну память: он создал кольцо с черепом, которое вручалось высшим чинам СС. Несмотря на подробные указания Гиммлера, что именно должно быть выгравировано на кольце, Вилигут каким-то образом втиснул туда звезду в форме египетского иероглифа Себа.
Что за смысл старик вкладывал в эту звезду, спросить было не у кого – Вилигут бесследно исчез. Внезапное исчезновение из рядов СС ни для кого хорошо не кончалось.
Несмотря на все причуды Вилигута, Гиммлер, принимая его наследство, остался доволен. Пустые залы вожди СС могли оборудовать по собственному вкусу.
В круглом зале северной башни Гиммлер распорядился поставить круглый дубовый стол. Он придумал название – Зал Обергруппенфюреров и заказал у местного краснодеревщика двенадцать обитых свиной кожей стульев. На них должны были восседать высшие чины СС – нацистский вариант рыцарского круглого стола короля Артура. Стол выполнял и другую задачу: он прикрывал собой черное солнце посредине пола, которое, казалось, поглощало весь льющийся из восьми окон свет.
А нижнюю крипту Гиммлер не трогал. Он жаловался, что его слабая гортань не выносит царящего там холода.
Когда башню начали использовать по назначению, она стала центром двух любимых детищ СС. Речь идет о группе историков-исследователей "Аненербе", а такжке RuSHA, конторы СС по расовым и демографическим вопросам.
В задачу "Аненербе" входило раздобыть как можно больше доказательств прошлого величия германцев.
Ученые ездили в Бакку в шведском Богуслене – предполагалось, что высеченные на гранитных скалах руны представляют собой не что иное, как древнеарийский алфавит. Обнаруженные чуть позже фигуры, напоминающие свастику, придали находке еще более сенсационный характер.
На Канарских островах незамедлительно обнаружили остатки Атлантиды, откуда, по всем признакам, вели род арийцы. В Тибете и Гималаях тоже нашли следы пребывания арийцев, переселившихся из Атлантиды в древнюю Индию.
Исландия считалась столь интересной и, главное, неиспорченной частью света, что туда снарядили, пожалуй, самую дорогостоящую экспедицию. Но исландцы не пустили немецких историков на порог – они посчитали, что те занимаются вредной и опасной чепухой.
Гиммлер был очень увлечен работой "Аненербе", особенно когда дело касалось боевых искусств древний арийцев. Среди прочих направлений его интересовало, как древние скандинавские боги использовали в качестве оружия "атмосферные явления, в частности грозу". Он, в свойственном ему бюрократическом стиле, написал специальный циркуляр:
Направления работы: найти все места в северогерманской культурной сфере, где существуют сведения о молнии, громе, молоте Тора, а также летающем( или бросаемом) молоте, как и скульптурные изображения бога, где он представлен с небольшим ручным топориком, способным вызывать молнии. Собрать все доказательства вышеуказанного в форме картин, скульптур, записанных сказаний, мифов.
Я убежден, что речь идет не о естественных явлениях природы, таких как молния или гром, а о раннем высокоразвитом вооружении наших предков, которое, естественно, имели только асы и боги. Это означает, что у них были знания об электричестве, каковое никогда и нигде до этого не упоминалось.
Когда военные дела пошли вкривь и вкось, Гиммлер был вынужден перевести "Аненербе" на голодный паек – фюрер приказал, чтобы ресурсы рейха использовались там, где они всего нужнее. Гиммлер утешался только тем, что в список наинужнейших учреждений попала опекаемая им контора по расовым и демографическим вопросам.
Но расовые специалисты переживали нелегкие времена – победный марш советских войск поставил под сомнение их теории. В подробнейшем регистре для новых рас места не нашлось. Кто и когда слышал о чувашах, мордвинах и тунгусах? И как определить, кто из них евреи? А может быть, все они чистокровные арийцы? Ответов на эти вопросы у чиновников из RuSHA не было.
Проблема усугублялась еще и тем, что они никак не могли научиться надежно выявлять своих собственных евреев. Так и не удалось создать научно обоснованные и исчерпывающие методы идентификации еврея. Одно из засекреченных исследований выявило, к примеру, что у каждого десятого еврея в Германии голубые глаза и светлые волосы.
Постепенно осознали, что очень немногие подпадают под образ еврея, зафиксированный в формуляре:
маленький рост
шаркающая походка
впалая грудь
сутулая спина
слабая мускулатура
мясистые уши
крючковатый нос
желтоватая кожа…
а также врожденная предрасположенность к шизофрении, маниакально-депрессивному психозу и наркомании.
Поскольку селекция по этим признакам давала более чем скромные результаты, лихорадочно искали другие, менее расплывчатые и, желательно, измеряемые показатели.
Начали изучать швы черепа, мышцы голени, ритм сердечных сокращений, отпечатки пальцев, группу крови – никаких различий. Тогда в отчаянии стали принюхиваться: может, евреи пахнут по-другому? А какой состав имеет их ушная сера? Но чудеса изобретательности не приносили желаемых результатов.
Тогда и возникла мысль создать коллекцию еврейских скелетов – изучая их, можно будет более целенаправленно и статистически достоверно выявлять фундаментальные отличия еврея от человека. Материал для коллекции брали в концлагере Натсвеллер-Штрутхоф. При умерщвлении образцов соблюдали максимальную осторожность, чтобы, не дай бог, не повредить кости – считалось, что такие повреждения заметно снижают научную ценность коллекции.
Во вновь организованную лабораторию трупы перевозили в специальных грузовиках и помещали в емкости со спиртом. И тут возникла еще одна трудность – как отделить мягкие ткани, не повредив при этом скелет, не оставляя на костях следов этой трудоемкой операции?
Сначала попробовали некоторые разъедающие препараты. Но оказалось, что процесс занимает слишком много времени, к тому же обработанные таким образом скелеты воняли невыносимо.
Следующий эксперимент заключался в помещении трупов в специальные закрытые контейнеры, где, по замыслу экспериментаторов, колонии специально отобранных видов насекомых должны были тихо и незаметно очистить кости от остатков плоти. Но и в этом методе быстро разочаровались – никак не удавалось уговорить членистоногих строго придерживаться определенного им места, а сотрудники новехонькой, сияющей истинно немецкой чистотой лаборатории не желали мириться с этой ползучей мерзостью.
Наконец кто-то из чиновников предложил попробовать растворитель. Трупы помещали в раствор хлорида кальция, где мягкие ткани становились растворимыми. После этого материал помещали в ванну с бензином и через короткий срок получали чистый скелет.
Коллекцию только начали создавать, все шло по плану, но тут лабораторию захватили союзники. Солдаты, бродя по залам, наткнулись на шестнадцать трупов юношей и девушек. Они плавали в больших емкостях. Никто из сотрудников, естественно, понятия не имел, как они туда попали. На пятнадцати трупах левая рука была отрезана, но с шестнадцатым вышла промашка – синяя татуировка с номером ясно указывала, откуда взялись трупы.
Даже в самом конце войны у Гиммлера были грандиозные планы в отношении Вевельсбурга. Он постепенно прикипел сердцем к северной башне Вилигута, он видел ее как главный компонент будущего гигантского комплекса СС.
Проект назывался "Mittelpunkt der Welt", Центр Мира. Чертежи уже были готовы. Строительство рассчитывалось на двадцать лет. К середине шестидесятых все должно было быть готово. Предусматривался даже собственный аэродром и гидроэлектростанция. Возведение плотины неизбежно повлекло бы за собой затопление больших районов, и жителей намечали переселить в добровольно-принудительном порядке. Но с приходом американских войск все эти планы пришлось отложить.
1 марта специальное подразделение СС взорвало крепость, чтобы она не попала в руки наступающих союзников. Взорвали все, кроме северной башни. Ее просто не смогли взорвать – против таинственного суперцемента Вилигута динамит оказался бессилен.
Сразу после войны муниципалитет Вевельсбурга выдвинул идею превратить крепость в памятник войны. Ее отремонтировали и открыли там музей, посвященный главным образом периоду до 1933 года, то есть до прихода к власти нацистов.
Управлял музеем местный фонд, совет директоров которого собирался раз в месяц в кабинете директора банка. Из его панорамного окна была хорошо видна северная башня, любимое детище Вилигута. Если будете в тех краях, обязательно посмотрите.
36. Вевельсбург
Вибрация колес передавалась на заднее сиденье. Он старался не шевелиться, но картонную коробку у него на коленях все равно потряхивало. Коробка почти ничего не весила. Под крышкой в слое рыхлой ваты лежала звезда Стриндберга, выкованная из странного, легкого как пух, металла.
Он следовал указаниям Хекс. Она, на расстоянии почти полутора тысяч километров, взяла все на себя. И все равно Дон сомневался.
Послание от немцев было коротким, напоминающим вежливое приглашение:
Нашу звезду за вашу подругу.
"Старый двор", Вевельсбург, среда, 12 часов
Но за вежливой формой скрывалась фальшь – немцы атаковали и чуть не спалили сервер Хекс.
Когда сестре наконец удалось отбить атаку хакеров, она послала код доступа, которым пользовались взломщики, своему приятелю в Америку – тот работал в центральном управлении безопасности NCA, в отделе компьютерной защиты.
Ответ пришел быстро. Приятель написал, что код сам по себе очень интересен, и обещал сообщить, если ему удастся что-то прояснить.
Но приятель лукавил, потому что при первом же взгляде узнал почерк дружественно настроенной немецкой разведывательной службы.
Хекс удалось спасти почти все, в том числе и доступ к логистической системе "Грин Карго". "Вагончика" в этот момент на товарном терминале Ипра уже не было. Для надежности она изменила цифровой код, что стоило ей нескольких часов несложного, но требующего терпения путешествия в раздражающе детальных административных файлах. Этим же вечером вагон должен прибыть в Мехелен.
А Дон сидел в вибрирующем сливочно-белом такси, мчавшем его по автобану в город, который он ненавидел. Он никогда не думал, что найдет в себе силы поехать туда еще раз.
Когда Дон увидел это жуткое название, он в первый момент решил, что Хекс шутит.
Она в ответ яростно написала, что это, черт тебя подери, никакая не шутка. Что из-за этой шутки она была вынуждена поменять все адреса и переформатировать всю систему. И что ехать в Вевельсбург, написала она, и доверять благим намерениям немцев – это верх идиотизма. Идиотов она в жизни повидала немало, но таких – нет.
Он попытался объяснить ей, что не может бросить адвоката в беде. Может быть, написал он, для всех будет лучше, если звезда попадет наконец в руки истинных владельцев.
Она даже не ответила на эту тираду. Но через несколько часов от нее пришло послание с детально разработанным планом.
Дон поправил картонную коробку на коленях. Он вспомнил, каким отвратительным был тогда последний участок дороги от Зальцкоттена до Вевельсбурга. Сплошные выбоины – скорее всего, дорогу за это время привели в порядок. Доводы сестры, особенно когда ее разозлишь, всегда отличались убедительностью. А подробная инструкция, которую она прислала, явно была написана не в лучшем настроении.
– Blut und Boden , – услышал он с переднего сиденья.
В зеркало на него смотрели налитые кровью глаза. Это был тот же водитель, который возил их на кладбище Сен Шарль де Потиз. Вчера вечером Дон набрал номер с оставленной визитки. Сейчас он не смог бы объяснить, зачем это сделал. Может быть, ему просто хотелось, чтобы в Германии рядом было знакомое лицо.
– Кровь и Земля, – повторил шофер. – Прямо в пасть дракона.
Не надо было набирать этот номер.
– Родственники в Вестфалии?