– Слишком опасно, – ответил Ричер. – Они не должны ни о чем знать до самой последней секунды, дом нельзя превращать в зону свободного огня. Не забывай о Розмари.
– Тебе решать.
– Мне по душе дорога, – сказал Ричер.
– А камеры? – спросила Янни.
– Что-нибудь придумаю, – ответил Ричер и обратился к Кэшу: – У тебя в машине есть проигрыватель?
Тот утвердительно кивнул.
– Не против, если твою машину поведет Франклин?
– Да пусть хоть забирает, а мне отдаст седан.
– Прекрасно, до места добираемся в твоей машине. Франклин нас довезет и ссадит, а сам прямым ходом вернется сюда.
– Нас? – переспросила Янни. – Мы все поедем?
– Все. Четверо там, Франклин – на связи.
– Хорошо, – согласилась Янни.
– Нам понадобятся сотовые, – сказал Ричер. – У меня нет.
Франклин извлек из кармана маленькую "нокию":
– Возьмите мой.
У других телефоны были.
– Сумеете наладить многостороннюю связь? – обратился Ричер к Франклину. – Четыре сотовых и ваш обычный?
Франклин кивнул:
– Дайте мне номера.
– И отключите сигнал вызова, – сказал Ричер.
– Когда начнем? – спросил Кэш.
– Четыре часа утра – мое любимое время, – ответил Ричер, – но русские так и подумают. Мы же у них научились. Кагэбэшники стучали в двери в четыре утра. Так что мы устроим русским сюрприз – выступим в половине третьего.
– Где мое место? – спросил Кэш.
– В юго-западном углу завода, – ответил Ричер, – он выходит на дом южной и восточной сторонами. Будешь держать под обстрелом западную и северную стены дома.
– О'кей.
– Что ты для меня прихватил?
Кэш порылся в кармане ветровки, вытащил нож в ножнах и бросил через комнату Ричеру. Ричер поймал. Стандартный армейский нож с лезвием почти восемнадцать сантиметров.
– Это все? – спросил Ричер.
– Все, – ответил тот. – У меня из оружия только винтовка да этот нож.
– Не может быть.
– Я не псих, у меня – дело. Пушку возьмешь у первого прирезанного.
Ричер промолчал.
Все ждали. Полночь. Час ночи. Ричер еще раз прошелся с ними по плану, чтобы каждый знал свою роль. Затем он позволил себе подумать о завершении операции.
– Кто заместитель Эмерсона? – спросил он.
– Женщина, зовут Донна Бьянка, – ответил Франклин.
– Ей нужно там быть. Ожидается форменный цирк, одному человеку не справиться. Привезете туда Эмерсона с Донной Бьянкой. И, понятно, Алекса Родина.
Без четверти два обстановка стала нервозной. Хелен Родин подошла, присела на корточки рядом с Ричером и спросила:
– Почему вы на это идете?
– Потому что справлюсь. И еще из-за женщины.
– Вас убьют.
– Вряд ли. Там одни старики и кретины. Я бывал в переделках похуже. – Он взглянул на часы и поднялся: – Ну, за дело.
Глава восьмая
Янни достала компакт-диск с записью Шерил Кроу и отдала Кэшу. Тот отпер дверцу внедорожника, наклонился и вставил диск в проигрыватель. Франклин взобрался на место водителя, Кэш сел рядом, положив на колени винтовку. Ричер, Хелен Родин и Энн Янни втиснулись на заднее сиденье.
– Включите обогреватель, – сказал Ричер.
Кэш нагнулся влево и настроил обогреватель на максимум. Франклин завел мотор и покатил на запад. Затем свернул на север. Обогреватель разогрелся, в салоне стало тепло, потом жарко. Дорога состояла из однообразных прямых отрезков, обозначенных правыми поворотами под прямым углом. Наконец свернули в последний раз.
– Почти на месте, – заметила Янни. – Осталось около пяти километров.
– Запускай музыку, – распорядился Ричер. – Восьмую дорожку.
Кэш нажал на клавишу. Что ни день, то новый поворот.
Франклин гнал со скоростью сто километров в час.
– Три километра, – отсчитывала Янни. – Полтора.
Ричер смотрел в правое окно. Поля возникали в случайном свете фар. Оросительные установки вращались так медленно, что казались неподвижными. Было туманно.
– Дальний свет, – распорядился Ричер. Франклин дал дальний свет.
– Музыку на полную катушку, – распорядился Ричер.
Кэш повернул головку на полную громкость. ЧТО НИ ДЕНЬ, ТО НОВЫЙ ПОВОРОТ.
– Восемьсот метров, – крикнула Янни.
– Окна! – проорал Ричер.
Четыре больших пальца впились в четыре кнопки, и все четыре стекла опустились на три сантиметра. Раскаленный воздух и оглушительная музыка выплеснулись в ночную тьму. Ричер увидел, как промелькнул темный силуэт дома – одинокого, массивного, с тусклым светом за окнами. Вокруг – ровная пустошь. Смутно белела подъездная дорожка из известняка – длинная и прямая как стрела.
– До знака "стоп" – четыреста метров, – крикнула Янни.
– Готовимся! – проорал Ричер. – Представление начинается.
– Сто метров! – завопила Янни.
– Двери! – крикнул Ричер.
Три двери приоткрылись на три сантиметра. Франклин выжал тормоза. Машина встала на черте как вкопанная. Ричер, Янни, Хелен и Кэш вывалились наружу. Франклин рванул машину с места. Через несколько минут расстояние и мрак поглотили задние огни и глухой ритм музыки.
Соколов обнаружил тепловой росчерк внедорожника на южном и западном мониторах, когда машина была метров за восемьсот. Большой мощный автомобиль мчался на большой скорости, оставляя за собой рвущийся из открытых окон длинный шлейф горячего воздуха. Чего-то в этой картине не хватало. Но тут он услышал. Гудение мощного двигателя, громкая музыка.
Владимир бросил взгляд в его сторону:
– Проезжий?
Машина пронеслась мимо, оставив за собой горячий шлейф.
– Проезжий, – сказал Соколов.
На третьем этаже Ченко тоже услышал шум и выглянул из западного окна спальни. Увидел силуэт большой черной машины, она мчалась со скоростью около ста километров в час, включив все огни. Услышал глухой ритм музыки. Он открыл окно, высунулся и проводил глазами удаляющийся на север световой пузырь. Тот скрылся за камнедробильней, но отсвет фар продолжал плясать в воздухе. Через полкилометра отсвет изменил цвет с белого на красный. Сигнал торможения перед знаком "стоп". Отсвет на секунду застыл, красный снова сменился белым, и отсвет быстро понесся вперед.
– Он? – крикнул Зэк со второго этажа.
– Нет, – крикнул в ответ Ченко, – какой-то богатый парнишка гоняет в свое удовольствие.
Четверо – впереди Ричер – шли гуськом по краю дорожного покрытия. Слева от них поднималась высокая проволочная ограда камнедробильни, справа, через дорогу, лежали широкие поля. Мертвую тишину нарушало одно только шипение оросительных установок. Там, где ограда заворачивала под прямым углом на восток, Ричер всех остановил, подняв руку. Точно по диагонали находился северо-западный угол дома. Северный и западный фасады просматривались под углом в сорок пять градусов. Тускло мерцала луна.
Ричер показал Кэшу на основание углового столба:
– Твоя позиция. Изучи.
Кэш опустился на колени в траву, включил прицел ночного видения и поднял винтовку. Медленно поводил дулом влево-вправо, вверх-вниз.
– Три этажа и подвал, – прошептал он. – Высокая крутая черепичная крыша, много окон, просматривается выходящая на запад дверь. Нигде ни единого укрытия. На пустоши ты будешь заметен, как жук на простыне.
– Камеры?
– Под карнизом. Одна на северном фасаде, другая – на западном. Можно заключить, что на двух других, которых не видно, то же самое.
– Теперь слушай, – сказал шепотом Ричер. – Я займу исходную позицию. Ждем, когда Франклин вернется и наладит связь. Тогда я начинаю движение. Если дела пойдут не лучшим образом, стреляй по камерам. Это их притормозит.
– Никак нет, – произнес Кэш. – Я не стану сажать настоящие пули в деревянное строение, мы же знаем, что там держат в заложниках гражданское лицо.
– Ее заперли в подвале, – возразил Ричер.
– Или на чердаке.
– Ты же будешь вести огонь по карнизам.
– Вот именно. Она на чердаке, слышит выстрелы, лезет на крышу – прямо под пули.
– Сержант, тебе говорили, что для морпеха ты чертовски осторожен?
Кэш промолчал. Ричер снова выглянул из-за угла ограды.
– О'кей, – сказал он, – новый план. Следи за окнами на западном фасаде. Заметишь вспышку выстрела – открывай огонь на подавление. Можно считать, что заложницу не станут держать в одном помещении со снайпером.
– Ты можешь быть уже в доме, – возразил Кэш.
– Неудивительно, что ты занял только третье место, – сказал Ричер. – Какой-то ты скучный.
– Ладно, замечаю огонь противника – отвечаю огнем.
– Кто, как ты думаешь, будет вести оттуда огонь, кроме противника? Ты же дал мне всего один чертов нож.
– Вечно эти армейские придираются, – заметил Кэш.
– А мне что делать? – спросила Хелен.
– Пригнуться, выйти за угол ограды и затаиться напротив дома. Там они вас не заметят – слишком далеко. Телефон держите наготове. Если понадобится их отвлечь, я попрошу вас чуть пробежать в сторону дома и обратно. Это безопасно.
– А мне? – спросила Янни.
– Останетесь с Кэшем. Струсит – всыпьте ему по заднице.
Все замолчали.
– Все ясно? – спросил Ричер.
– Все, – поочередно откликнулись остальные.
Ричер шагнул в темноту.
Не замедляя шага, он сошел с дороги, пересек обочину, каменистую насыпь и направился прямо в поле. Он подождал, чтобы оросительная установка в своем неспешном вращении накрыла его дождем, и двинулся с той же скоростью, давая воде намочить волосы, кожу и одежду. Вращение установки отвело дождь в сторону, а Ричер вышел в соседнее поле. Затем в соседнее с ним. И еще в соседнее. Добравшись до начала подъездной дорожки, он начал ходить по кругу под дождем из самой последней установки, дожидаясь вызова по сотовому телефону. Как человек, угодивший под обычный дождь.
Кэш ощутил вибрацию телефона кожей бедра, вытащил его из кармана и щелкнул крышкой. Услышал голос Франклина:
– Отзовитесь, пожалуйста.
Услышал ответ Хелен:
– Здесь.
В метре от него подала голос Янни:
– Здесь.
– Здесь, – сказал Кэш. Затем он услышал Ричера:
– Здесь.
– О'кей, – произнес Франклин.
– Я иду, – сообщил Ричер.
Прошло две минуты. Кэш услышал Ричера:
– Сержант, ты меня видишь?
Кэш поднял винтовку и провел прицелом по дорожке.
– Никак нет. Ты где?
– Углубился на тридцать метров.
Кэш повел винтовкой, на глазок отмерил от дороги тридцать метров и приник к прицелу. Он ничего не увидел.
– Отлично, солдат.
– Почему вы его не видите? – спросила Янни. – У вас ведь ночной прицел, верно?
– Лучший из существующих, – ответил Кэш. – Как их камеры, реагирует на тепло. Думаю, Ричер пошел напрямик полями и вымок. Поливалки берут воду из-под земли, она холодная как лед. Поэтому сейчас его внешняя температура почти такая, как у окружающей среды. Я не могу его видеть, они тоже.
– Здорово, – заметила Янни.
– Смело, но в конечном счете глупо, – возразил Кэш. – Потому что с каждым шагом он обсыхает. И становится теплее.
Ричер шел во мраке по земле метрах в десяти южнее дорожки. Он дрожал, и это было плохо. Дрожь – реакция организма, чтобы быстрее согреть холодное тело. А он не хотел становиться теплым. Еще не время.
Длина дороги составляла примерно метров сто восемьдесят. Он не покрыл и половины расстояния до дома. Он продолжал идти. Ни на миг не останавливаясь.
До него дошло, что с волос уже не стекают капли. Одной рукой он дотронулся до другой. Сухая. Еще не теплая, но уже не холодная. Его подмывало побежать. Но бег его разогреет. Еще немного – и пути назад не будет. Он вступил в нейтральную зону. И уже не дрожал. Он поднес к уху телефон и прошептал:
– Хелен, мне нужно отвлечь их.
Владимир заметил ее на северном мониторе. Соколов уловил, что у Владимира участилось дыхание, и посмотрел на него.
– Лисица? – задался вопросом Владимир.
– Я ее не увидел, – сказал Соколов. – Скорее всего.
– Она сразу убежала.
– Ладно, – сказал Соколов, возвращаясь к своим мониторам. Посмотрел на западный экран, бросил взгляд на южный и вошел в обычный ритм наблюдения.
Кэш перемещал прицел, как бы следуя за идущим человеком. Но каждые пять секунд он поводил винтовкой вперед и назад – вдруг ошибся в расчетах. При очередной проверке он заметил бледно-зеленую тень.
– Ричер, я тебя вижу, – прошептал он. – Ты засветился, солдат.
Ричер все шел. Вероятно, самое противоестественное, к чему способен принудить себя человек, – медленно и спокойно идти к зданию, откуда ему, скорее всего, целятся прямо в грудь. Если у Ченко имелись хоть какие-то мозги, он подпустит мишень на довольно близкое расстояние. А мозгов у Ченко, похоже, хватало. Сорока пяти метров будет достаточно. Или тридцати двух, как в многоэтажной автостоянке. С тридцати двух метров он совсем неплохо стрелял.
Ричер достал из кармана нож, снял чехол, переложил телефон в левую руку, нож взял в правую, опустил ее и расслабил. Он поднес телефон к уху и услышал голос Кэша:
– Ты сияешь, словно Полярная звезда. Как горящее дерево.
Осталось тридцать пять метров. Тридцать три.
– Хелен, – произнес он, – повторите.
– О'кей, – отозвалась она.
Он продолжал идти. Тридцать один. Тридцать.
В телефоне послышалось прерывистое дыхание. Хелен побежала. Ричер услышал вопрос Янни:
– Он близко от дома?
И ответ Кэша: "Не совсем".
Владимир подался вперед со словами:
– Ну вот, опять.
Соколов перевел взгляд на его монитор – он провел у экранов куда больше часов, чем Владимир.
– Это не лисица, – возразил он, – лисица куда меньше.
Он последил пять с лишним секунд. Изображение металось вправо и влево на самой границе зоны действия камеры. Опознаваемые размеры, опознаваемая форма, совершенно необъяснимые движения. Соколов встал, подошел к двери и крикнул:
– Ченко! Глянь-ка на север.
Ченко пересек пустую спальню и поднял вверх до упора оконную раму. Потом отступил в темноту – так его не было видно снаружи. Включил прицел ночного видения и поднял винтовку.
Он увидел женщину. Босая, она носилась как безумная, ныряя то вправо, то влево. Что за черт? – подумал Ченко. Он снял затвор с предохранителя и стал гадать, чего еще она там отмочит. Женщина остановилась лицом к дому и широко раскинула руки.
Ченко нажал на спуск.
И в этот миг его осенило. Он бросился назад с воплем:
– Обманка! Обманка!
Кэш заметил вспышку, крикнул: "Выстрел!" – и перевел прицел на северное окно. Нижняя часть рамы была поднята, верхняя намертво закреплена. Бессмысленно посылать пулю в отверстие: при траектории снизу вверх она наверняка не поразит цели. Поэтому он выстрелил по стеклу. Дождь осколков способен, пожалуй, испортить кому-нибудь сон, прикинул он.
Соколов наблюдал за дергающимся тепловым изображением на экране Владимира, когда услышал выстрел Ченко и его крик об обманке. Он повернулся к южному монитору. Пусто. Тут он услышал ответный выстрел и звон разбитого стекла наверху. Он отъехал в кресле от стола, встал и подошел к двери.
– У тебя все в порядке? – позвал он.
– Обманка, – крикнул Ченко в ответ. – Точно тебе говорю.
Соколов повернулся, внимательно изучил все четыре экрана и крикнул:
– Нет. Приближающихся объектов не видно.
Ричер коснулся рукой фасадной стены. Он находился в трех с половиной метрах южнее двери, у высокого прямоугольного окна с горизонтальной рамой, за которой было видно пустую темную комнату.
Он услышал выстрелы. Звон разбитого стекла.
В сотовом у его уха раздался голос Кэша:
– Хелен? Вы в порядке?
Ответа не было.
Ричер убрал телефон в карман. Просунул лезвие ножа в зазор, поводил, нащупывая защелку. Нашел, в мертвой точке. Осторожно постучал по защелке и подтолкнул в правую сторону. Язычок слегка поддался.
Ричер толкнул сильнее и выбил его из гнезда.
Поднял нижнюю раму и перекатился через подоконник в пустую комнату. Пересек ее, добрался до двери. Тишина. Медленно приоткрыл дверь, выглянул в коридор. Никого.
Метрах в четырех дальше слева по коридору из открытой двери падал свет. Ричер бесшумно двинулся вперед. Он остановился в дверях.
Его взгляду предстали две сгорбившиеся спины. Мужчины сидели бок о бок за длинным столом, не сводя глаз с мониторов. Слева Владимир. Справа – тип, которого Ричер раньше не видел. Соколов? Должно быть. Справа от Соколова примерно в метре на столе лежал "смит-вессон" 60-й модели.
Ричер скользнул в комнату, затаив дыхание. Перевернул нож в руке, взял за лезвие в двух с половиной сантиметрах от кончика. Завел руку за голову. Выбросил вперед.
Лезвие вошло Соколову в шею на пять сантиметров.
Владимир, услышав звук, покосился вправо. Ричер уже надвигался на него. Владимир оглянулся. Увидел его. Привстал. Ричер видел, что он решил схватить пистолет, и бросился в атаку. Двинул плечом Владимира в грудь, обеими руками обхватил за туловище и рывком оторвал его ноги от пола. Просто поднял его и развернул от стола.
И сжал в медвежьих объятиях.
Когда нужно бесшумно прикончить здорового типа вроде Владимира, проще всего раздавить его до смерти. Если не дать ему дотянуться руками или ногами до чего-нибудь твердого, шума не будет. Ни криков, ни воплей.
Ричер жал изо всех сил. Крушил Владимиру грудную клетку так жестоко, и долго, и мощно, что никто бы этого не выдержал. Владимир осыпал спину Ричера отчаянными ударами, молотил по лодыжкам ногами. Ричер усилил хватку.
Владимир затих. Ричер еще целую минуту не ослаблял хватки. Затем разжал объятия и осторожно уложил тело на пол. Присел на корточки. Пощупал пульс. Пульса не было.
Он встал, извлек нож из шеи Соколова и вытер лезвие о рубашку Владимира. Вынул телефон и услышал голос Кэша:
– Хелен.
– Что случилось? – шепотом спросил Ричер.
– В нас стреляли. Хелен не выходит на связь.
– Янни, идите влево, – распорядился Ричер. – Найдите ее. Франклин, вы меня слышите?
– Да.
– Будьте готовы вызвать "скорую".
– Ты где? – спросил Кэш.
– В доме. Откуда стреляли?
– С третьего этажа, из северного окна. Там у них снайпер. Получает указания по изображению на мониторах.
– Уже не получает, – сказал Ричер.
Он вернул телефон в карман, взял револьвер, проверил. Во всех пяти гнездах сидело по спецпатрону "смит-вессон" с пулями 8,15 мм. Ричер вышел в коридор, нож в правой руке, револьвер – в левой. Он искал подвал. И скоро нашел. Розмари Барр там не было. Он снова осторожно поднялся по лестнице.
Кэш слышал, как Янни, удаляясь, бормотала себе под нос: