На Чарли больно было смотреть - такой несчастный у него вид.
- Ох нет, сэр! Пожалуйста, не делайте этого! Позвольте заметить вам…
- Но поймите же, Чарли!.. Я могу вас так называть?
- Сделайте одолжение. Это большая честь для меня.
- Так вот, Чарли, я считаю, не стоит нам ломать комедию только из-за того, что мы имели глупость приехать сюда и должны оправдать этот шаг. Может, у китайцев и развито какое-то шестое чувство, но я лично не берусь объяснить наше поведение ни перед отцом, ни перед Виктором Джорданом. Перед нами поставили задачу - убедиться, здесь ли Мэдден. Он оказался здесь. Остальное нас не касается. Поэтому я прошу вас пойти к нему и сказать, что я хотел бы увидеться с ним через двадцать минут. Когда я войду к нему, вы подождете за дверью, пока я вас не позову. Затем мы вручим ему жемчуг, получим расписку - и дело сделано!
- Это было бы ужасной ошибкой! - запротестовал китаец.
- Почему? У вас есть хоть один конкретный довод?
- Мне трудно это объяснить словами, но…
- Никаких "но". Я намерен был все рассказать Мэддену, как только убедился, что он тут, на ранчо. Удержал меня только сделанный вами знак молчать. Я повиновался, думая, что вы успели узнать что-то о грозящей Мэддену или жемчугу опасности, но, коль скоро это не так, не вижу необходимости медлить. Всю ответственность я беру на себя.
Чан неохотно вышел, а Боб Иден уселся в кресло у камина и погрузился в глубокие раздумья. Тишина, как тяжелая, давящая завеса, опустилась на дом, на пустыню, окружающую его, на весь мир. Тишина какая-то гнетущая, которую, казалось, ничто не в силах разорвать.
Сидя у камина, Боб Иден раздумывал над словами китайца. Вряд ли это просто неясные предчувствия, в конце концов тот - детектив полиции, человек, привыкший оперировать фактами. Но будь у него факты, он бы поделился ими, ведь ясно же, что решение Боба немедленно отдать жемчуг кажется Чарли Чану опрометчивым. Тогда что он имел в виду? Да нет, чепуха, Чарли Чан - китаец и, как все на Востоке, склонен драматизировать события и поддаваться эмоциям. А сейчас он увлекся новой ролью хранителя сокровищ, и ему просто-напросто жаль так скоро с ней расстаться. Ему нравятся перевоплощения, он очень хорошо играет роль слуги, только, можно сказать, приступил, и тут же конец? Ну и пусть нравится, он, Боб, мыслит рационально, никаким неясным ощущениям и эмоциям не подвержен и намерен действовать честно и открыто! Только так!
Иден взглянул на часы. Прошло уже десять минут с тех пор как Чан вышел. Еще десять - и он отправится к Мэддену, чтобы избавиться наконец от проклятого жемчуга. Поднявшись, молодой человек принялся расхаживать по комнате. Остановился у окна. Под неприютной, холодной луной тянулась серая, безжизненная пустыня, уходя далеко, насколько хватало глаз, на горизонте переходя в такие же неприютные холмы, черные и мрачные. По спине прошла дрожь. "Ну и веселенькое местечко! - пробормотал Боб. - Нет, это явно не для меня. Куда приятнее отражение фонарей на мокрых тротуарах, веселая суета на оживленных улицах большого города. Звон трамваев, толпы людей, толкотня, смех. А это… это безмолвие просто давит!"
И тут вдруг тишину ночи прорезал страшный крик. Боб Иден врос в землю. Крик повторился снова - страшный, душераздирающий: "На помощь! На помощь! Убивают! Брось этот револьвер! Спасите!"
Выскочив из комнаты в патио, Боб увидел бегущих ему навстречу Торна и Чарли Чана. Из дверей гостиной выбежал Мэдден и тоже устремился в патио.
И тут снова тот же крик разорвал безмолвие ночи, но теперь стало ясно, откуда он исходил: не далее чем в десяти шагах от Боба раскачивался на жердочке маленький попугай и самозабвенно орал:
- Брось этот револьвер! Спасите! На помощь!
- Черт бы побрал эту птицу! - выругался Мэдден, тяжело переводя дух. - Извините, молодой человек, надо было вас предупредить. Это Тони - попугай с очень богатым прошлым, как вы только что слышали.
Собрав аудиторию, попугай перестал хрипеть и звать на помощь и, под разными углами зрения рассматривая собравшихся перед ним людей, сменил репертуар. Повисев вниз головой, он занял затем удобную позицию и важно заявил:
- По очереди, джентльмены! По очереди. Не все сразу!
- Это он вспомнил бар, где провел много лет, - пояснил Мэдден и, обратясь к птице, принялся ее увещевать:
- Тони, мы тут не стоим в очереди за выпивкой, поэтому успокойся и перестань шуметь.
Потом повернулся к Бобу:
- Надеюсь, попугай не слишком вас напугал? Говорят, в том баре частенько случались перестрелки. Мартин, - миллионер обратился к секретарю, - возьми попугая и запри в сарае, а то он не даст нам заснуть.
Отделившись от стены, к которой в бессилии прислонился, секретарь шагнул вперед. Лицо его, попавшее в полосу света, показалось Бобу еще бледнее обычного, а руки, которые он протянул к попугаю, заметно дрожали. Или это показалось в неверном свете ночной лампы?
Вернувшись в свою комнату и медленно раздеваясь, Боб Иден напряженно перебирал в памяти все подробности только что разыгравшейся сцены. Так ли уж невинно это маленькое приключение с попугаем, каким пытался представить его Мэдден? Жуткий крик все еще звучал в ушах. И действительно ли в баре слышал Тони слова, которые теперь повторял на все лады? Неизвестно, можно ли это назвать фактом с полицейской точки зрения, но собственных ощущений теперь было достаточно Бобу для того, чтобы не настаивать на немедленной передаче жемчуга хозяину попугая. Нельзя было так просто отмахнуться от призыва о помощи, с такой силой прозвучавшего всего несколько минут назад.
Глава VI
С Новым годом, Тони!
Совсем забыв об обещании позвонить с утра пораньше отцу, Боб Иден крепко спал в удобной постели и постыдно проспал изумительное зрелище - восход солнца в пустыне, широко разрекламированный по всем городам и весям, куда только доходит печатное слово. Когда же он наконец проснулся, было уже девять, а окрестности успела затянуть легкая дымка.
Не совсем понимая со сна, где он находится, Боб оглядел комнату. Постепенно в памяти всплыли события вчерашнего дня. Как много, оказывается, может вместить один день! Несколько часов в пути, маленький городок на краю пустыни, "Оазис" и скачущая отбивная, чудесная девушка, поездка с Биллом Холли по вечерней пустыне, светлая заполненная звуками фокстрота гостиная на ранчо, его разгневанный хозяин, Чарли Чан в мягких туфлях с непонятными то ли предчувствиями, то ли страхами и, наконец, жуткий крик попугая в тишине ночи.
Теперь, при ярком свете дня, куда-то исчезли мучившие Идена перед сном опасения и тревога, казавшиеся ночью такими весомыми. Молодой человек подумал, что, пожалуй, свалял дурака, поддавшись уговорам детектива с Гавайев и собственным сомнениям. Да нет, все вздор, какие тут сомнения? А Чарли Чан - восточный человек и вдобавок полицейский, поэтому все воспринимает с чрезмерной подозрительностью и большой долей скепсиса. Фирму здесь представляет он, Боб Иден, ему и решать. Решать трезво, по-деловому, без излишних эмоций.
Тут тихо приотворилась дверь. В комнату заглянул Чарли Чан.
- Мистер ходить на завтрак, - громко сказал он. - Кто зевать, тот воду хлебать.
Затем китаец осторожно прикрыл за собой дверь и неслышно приблизился к постели Боба с совершенно несчастным выражением на лице.
- Эта дурацкая необходимость коверкать язык - сплошное мучение для меня, - вздохнул детектив. - Китаец, не умеющий изящно выразить свои мысли на любом языке, - что человек без одежды, ему и стыдно и неуютно. Вижу, вы хорошо выспались, сэр. Я бы осмелился посоветовать вам подняться с ложа и выйти к столу. Великий Мэдден свирепствует внизу, в гостиной.
- Свирепствует, говорите? - рассмеялся Боб, сбрасывая с себя одеяло. - Ну что ж, придется его утихомирить.
Чарли Чан тем временем раздвинул на окне шторы.
- Покорнейше прошу, сэр, взглянуть в окно. Пустыня, без конца и края, как подножие вечности.
Боб послушно взглянул.
- Действительно пустыня, и действительно большая. Но давайте-ка лучше поговорим о деле, пока нас никто не слышит. Почему это вчера вечером вы не выполнили наш уговор?
- Приношу мои глубочайшие извинения. Я и в самом деле не выполнил.
- Но почему же?
- Почему? - переспросил китаец. - Ведь вы же сами слышали этот отчаянный призыв о помощи в тишине ночи!
- Крик попугая! И, скорее всего, он ровно ничего не значит.
- Но вы же отлично знаете, сэр, что попугаи не выдумывают сами того, что говорят, а только повторяют услышанное.
- Чарли! Тони и повторял то, что слышал когда-то в Австралии или потом на корабле. И должен вам сказать, что теперь, в ярком солнечном свете, вся эта история выглядит совсем иначе, ничего мрачного или подозрительного я в ней не вижу. Похоже, вчера вечером мы оба сваляли дурака, поэтому я решил отдать Мэддену колье как можно скорее. Еще до завтрака.
Чан довольно долго молчал. Наконец заговорил:
- Осмелюсь с непозволительной настойчивостью еще раз высказать мнение. Хотелось бы мне несколько слов посвятить похвальной добродетели терпения. Молодые люди, как правило, горячие головы. Убедительнейше прошу послушать меня и подождать еще немного. Очень прошу…
- Но чего же ждать, Чарли?
- Ждать, пока мне не удастся выжать из Тони еще чего-нибудь. Это очень умная птица! Говорит по-китайски. Мне, конечно, далеко до нее по уму, но зато я тоже говорю по-китайски…
- И что же вы надеетесь узнать от Тони?
- Он может рассказать нам, что здесь, на ранчо, подозрительно.
- По-моему, ничего подозрительного тут нет. Я обещал Мэддену, что сегодня с утра позвоню отцу, а вы сами знаете, наш хозяин не любит, когда его распоряжения игнорируют.
- Знаю, но вы можете немного потянуть время и дать мне возможность пообщаться с этой разумной птицей.
Подумав, Иден решил выполнить просьбу Чарли. Не последнюю роль сыграла мысль о Пауле Вэнделл, которая собиралась сегодня появиться на ранчо. Не хотелось ему уезжать, не повидавшись с девушкой.
- Хорошо, Чарли, - сказал он. - Кое-что я тут придумал, потянем немного время. Но учтите, я жду до двух. Если ничего подозрительного не случится, и птица не поведает о новых ужасах, как только часы пробьют два, мы вручаем жемчуг Мэддену. Вы согласны?
- Возможно, мы и вручим ему жемчуг, а пока примите, сэр, мою глубочайшую благодарность. Вы очень добры и терпеливы. Теперь же прошу вас пожаловать к столу и уделить благосклонное внимание тому жалкому завтраку, который приготовил ваш покорный слуга.
- Передайте Мэддену, я сейчас спущусь.
Повязывая галстук, молодой человек подошел к окну.
Внизу в патио, прямо перед ним, раскачивался на своей жердочке попугай. Проходящий мимо Чарли Чан остановился и что-то сказал по-китайски. Склонив голову, Тони внимательно выслушал и в ответ повторил только что услышанное - похоже, слово в слово. Ну прямо цирковой номер! Попугай замолчал, послушал, что сказал ему китаец, и снова повторил довольно длинную фразу, а может, и несколько фраз.
Вдруг распахнулась дверь, и в патио ворвался Мартин Торн. Его бледное лицо было искажено гневом.
- Что ты здесь делаешь, черт бы тебя побрал! - напустился он на китайца.
- Тони хороший птица, говорить по-китайски. А Ким брать Тони на кухня, с птица не скучно.
- Не смей к нему подходить, болван! Слышишь?
Опустив голову, китаец, шаркая туфлями, послушно удалился. Торн еще долго задумчиво и сердито смотрел ему вслед. А Боб Иден внезапно подумал: а вдруг в неясном предчувствии Чарли все-таки что-то есть? Уж очень выразительную сцену он только что наблюдал…
Однако следует поторопиться, ведь его с нетерпением ждут. Боб поспешил в ванную, расположенную между его спальней и пустой соседней комнатой. Когда наконец он спустился к завтраку, Мэдден хмуро ответил на его приветствие. Он не скрывал раздражения, но старался соблюдать законы гостеприимства, что явно давалось ему с трудом. И еще Бобу показалось, что хозяин ранчо не выспался - лицо его было серым, утомленным.
- Прошу извинить меня за опоздание, - стал оправдываться молодой человек, - но я просто проспал. Сказались, видимо, и вчерашняя дорога, и воздух пустыни.
- Ничего страшного, - буркнул Мэдден. - Чтобы не терять времени, я уже заказал телефонный разговор с вашим отцом.
"Чтоб тебе пусто было!" - подумал Боб, а вслух сказал:
- Прекрасная мысль! На номер офиса?
- Разумеется.
За завтрак Боб принялся в отличном настроении. Способствовали этому не только отличный аппетит и надежда вскоре увидеться с Паулой Вэнделл, но и мысль о том, что разговор с отцом вряд ли состоится, ведь сегодня суббота, а значит, отец отправился в Барлингейм поиграть в гольф, как это он делал каждую субботу, если не было дождя. Частенько он оставался там и на ночь, чтобы поиграть еще с утра в воскресенье. Вся надежда на то, что на Севере отличная погода!
В столовую вошел Торн, и они втроем принялись за еду, приготовленную новым поваром. И, надо сказать, тот проявил себя с самой лучшей стороны. Завтрак оказался великолепен. Чарли Чан ничего не забыл со времени своей практики в доме Филлиморов.
Вкусная еда оказала благотворное воздействие даже на мрачного Мэддена. Он заметно подобрел и даже решил занять гостя разговором, как положено хозяину дома.
- Надеюсь, вчерашние дикие крики Тони вас не очень напугали? - спросил он.
- Честно говоря, вчера я не на шутку струсил, пока не увидел, что это всего лишь попугай.
- У этого невзрачного попугая бурное прошлое, - пояснил Мэдден.
- Не у него одного, - парировал Иден.
Мэдден бросил на гостя настороженный взгляд и счел нужным ознакомить его с биографией Тони:
- Эту птицу мне подарил капитан одного австралийского торгового судна, и я привез ее сюда, на ранчо, чтобы мой слуга, Ли Вонг, не скучал здесь в одиночестве.
- А мне показалось, что вашего слугу зовут А Ким, - бросил небрежно Боб.
- Это другой китаец. Ли неожиданно вызвали в Сан-Франциско. А этот, А Ким, по счастливой случайности забрел на ранчо как раз вчера утром. Я взял его временно, до возвращения Ли Вонга.
- Вам повезло, - заметил Боб. - Нечасто встретишь такого прекрасного повара, как этот А Ким.
- Пока он меня вполне устраивает, я ведь приехал сюда ненадолго. Обычно же я привожу с собой много слуг, и повара тоже. А тут пришлось срочно приехать…
- Если не ошибаюсь, обычно вы живете в Пасадене?
- Да, у меня там дом на Оранж-Гроув-авеню, здесь же я бываю короткими наездами, от случая к случаю. Ну, например, когда меня слишком уж донимает астма или если хочется отдохнуть в уединении, подальше от суеты и шума.
Миллионер с шумом отодвинул стул и встал из-за стола.
- Вот-вот дадут Сан-Франциско, - сказал он, взглянув на часы. В голосе звучало едва скрываемое нетерпение.
Иден бросил взгляд на старинный телефонный аппарат, стоявший в углу.
- Вы заказали разговор с отцом лично или с его офисом?
- Конечно, с офисом, - раздраженно ответил он. - Если мистера Идена не будет на месте, через секретаря передадим ему сообщение.
Тут впервые подал голос Торн:
- Шеф, а что с обещанным Холли интервью?
- Черт бы его побрал! - выругался Мэдден. - Совсем забыл! Угораздило же меня пообещать!
- Я мог бы принести сюда пишущую машинку, - предложил секретарь.
- Нет, лучше пошли в кабинет. Мистер Иден, побудьте здесь и поговорите с отцом, когда дадут разговор.
Они ушли, а вскоре появился А Ким и принялся бесшумно убирать со стола.
Боб закурил и удобно расположился в глубоком кресле. Минут через двадцать, когда зазвонил телефон, он вскочил, но прежде чем успел подойти к столику, на котором стоял аппарат, в комнату уже быстрыми шагами вошел Мэдден. Молодой человек поднял трубку и с радостью услышал в ней мелодичный голос очаровательной секретарши отца.
- Алло! - сказал он медовым голосом. - Это Боб Иден. Доброе утро, мисс Чейз! Я говорю с ранчо мистера Мэддена. Как ваше самочувствие в такое прекрасное, солнечное утро?
- Доброе утро! Но кто вам сказал, что у нас оно прекрасное и солнечное? - кокетничала секретарша.
- Прошу вас, не шутите так, я этого не вынесу!
- Но почему же, сэр?
- Да просто потому, что хотя вы и прекрасны в любую погоду, но как только представлю солнечные блики на ваших волосах…
Тут Мэдден, не выдержав, положил свою тяжелую лапу на плечо молодому человеку.
- Чем вы занимаетесь, черт побери? Назначаете свидание девчонке или говорите о делах?
- Да, да, извините, пожалуйста, мистер Мэдден. Я могу поговорить с отцом, мисс Чейз?
- Ну что вы, мистер Иден! Ведь сегодня суббота. Гольф!
- Ох и правда, я тут не слежу за днями недели, так закрутился, столько дел! Передайте ему, когда вернется, пусть непременно позвонит мне - Эльдорадо-76. Нет, нет, у меня все в порядке. Всего доброго, мисс Чейз, всего доброго! Что? Одну минутку.
- Где ваш отец? - подозрительно спросил Мэдден.
- Уехал играть в гольф.
- А куда? В какой клуб? Пусть сообщит номер телефона клуба.
Вздохнув, Боб спросив в трубку:
- Мисс Чейз, отец отправился, конечно, в Барлин-гейм?
- Нет, он говорил, что собирается с друзьями в другой клуб, на другое поле, но не сказал куда.
"Ах, какая замечательная девушка эта мисс Чейз!" - Это Боб про себя подумал, а вслух сказал:
- Большое спасибо. Оставьте, пожалуйста, ему на столе записку на всякий случай, пусть позвонит мне на ранчо. Большое спасибо, чаровница! - И он поспешил повесить трубку.
- К сожалению, - сказал он Мэддену, выжидательно стоящему рядом, - отец уехал играть в гольф, и никто не знает, куда именно.
- Идиот! - Мэдден не владел собой. - Вместо того чтобы заниматься делом…
- Сэр, - с достоинством начал Боб, но того уже нельзя было остановить.
- Гольф! Гольф! Эта проклятая игра сгубила больше людей, чем виски. Если бы я позволял себе транжирить время на полях для игры в гольф, то никогда бы не достиг того, что имею. Если бы у вашего отца было чуть побольше извилин в мозгу…
Для Боба Идена это было слишком. Он с достоинством поднялся.
- Полагаю, сэр, я достаточно наслушался ваших оскорблений и не намерен долее здесь оставаться.
Мэдден сбавил тон:
- Я погорячился, извините, но попробуйте взглянуть на дело объективно. Сплошные проволочки! И опять неудача, а мне бы хотелось, чтобы колье отправили сюда еще сегодня.
- Но ведь день только начался, - заметил Боб. - Не исключено, что так оно и будет.
- Хотелось бы, - проворчал Мэдден. - Сколько можно тянуть!