– Конечно, нет, мисс Дрейк, – в замешательстве ответил дворецкий. – Я не понимаю, что вы имеете в виду. Кто еще может быть в доме?
Времени на объяснения у Тэсс не было. В конце лестницы она покосилась на открытую дверь в кухню, на ослепительное пламя, бушевавшее там. Тэсс обдало жаром.
Она закрыла лицо рукой, и жар обжег руку. Если пламя достигнет этого холла, они обречены. Не отдавая себе отчета, Тэсс рванулась в сторону открытой двери и захлопнула ее. Руку опалило огнем, но боль была ничто в сравнении с тем риском, которому они подвергались. Дверь преграждала путь огню. Тэсс схватила за руку-мать и нетвердой походкой двинулась за дворецким вперед по коридору в сторону комнат для слуг.
Несмотря на закрытую кухонную дверь, по коридору клубился дым, подгоняемый горячими потоками воздуха. Но они, по крайней мере, не были такими обжигающими, и, хотя сквозь дым Тэсс едва различала двери в комнаты дворецкого и горничной, чем ближе они подходили к выходу, тем чище становился воздух. Надо как можно скорее выбраться на свежий ночной воздух.
Но тут же страх сковал Тэсс. "Они наверняка прячутся в саду, целясь из кустов, они убьют нас, как только мы выскочим наружу", – подумала она, дрожа всем телом.
– Тэсс, чего ты так дрожишь? Не волнуйся, мы почти спасены! – с надеждой сказала мать.
"Спасены, – горько усмехнулась про себя Тэсс. – У нас есть прекрасный шанс быть застреленными!"
Они дошли до задней двери. Она была открыта, и из нее валил дым, а снаружи входил свежий воздух. Затем дым рассеялся, и Тэсс из-за спины Джонатана увидела впереди, в двадцати футах от выхода, в отблеске сияния огня из окон лежавшую ничком на траве женщину! На спине ее ночной рубашки темнело кровавое пятно.
– Эдна! – ахнул Джонатан. Тэсс попыталась остановить его, но он, не слушая ее, бросился к служанке.
– Эдна!
Это были его последние слова. На середине пути Джонатан выгнулся, словно от удара бичом. Смертельного удара. Темная струя брызнула из его шеи, а через мгновение из лопатки. Джонатан, казалось, пытался совершить невозможное; схватиться одновременно за шею, грудь и лоб.
Не хватило рук, и он упал, как акробат, которому не удался сложный трюк. Упал жалким комком. Дернулся и затих.
Мать Тэсс закричала. То ли она не поняла, что произошло, то ли, поняв, панически перепугалась, а может быть, захотела во что бы то ни стало помочь своим слугам. Так или иначе, мать, оттолкнув Тэсс, устремилась из двери во внутренний двор. Тэсс обеими руками попыталась остановить ее, но рукой с зажатым в ней пистолетом ей не удалось удержать край ночной рубашки матери, а другая рука ухватилась за тонкие кружева, которые с легкостью оторвались, оставшись в ее кулаке. Мать была уже во дворе.
– Нет!
Тэсс, сжав зубы, смотрела, как хрупкое, истощенное диетами тело матери швырнуло на землю, но не как упавшего с трапеции акробата, а скорее как балерину, которая, проделав пируэт, в изнеможении распростерлась на сцене, раскинув руки. С кровью, брызжущей из живота и груди.
Тэсс зарыдала. В горе. В ужасе. В гневе.
Казалось, вокруг нее жужжат пчелы, кусая дверные рамы, вонзаясь в стены коридора. Пули. Они почти бесшумно – значит, пистолеты с глушителями – вылетали из кустов, окаймлявших двор. Пули вывели Тэсс из шока. Она отпрянула, повернулась, чтобы бежать, и замерла при виде пламени, пожиравшего закрытую кухонную дверь.
"Что я делаю? Назад пути нет. Я в западне".
Одна за другой пронеслись мысли: смерть матери. Убийцы во дворе. Пожар. Ее снова сковал страх.
"Мне нельзя здесь оставаться! Но я не могу выйти наружу! Думай!"
Языки пламени вырвались из-за кухонной двери, освещая заполненный дымом коридор.
"Цокольный этаж. "Я могу пробраться туда. Туда ведет дверь из этого коридора. Там можно где-нибудь спрятаться. Намочить тряпки в прачечной и завернуться в них. Нет! Это безумие. Из этого ничего не выйдет. Когда дым заполнит цокольный этаж, я задохнусь, во сколько бы мокрых тряпок ни завернулась. Жар будет невыносимым! И пол первого этажа в конце концов рухнет. Меня погребет под грудой горящих балок".
При этой мысли ее едва не подвел мочевой пузырь. Но нельзя же стоять здесь, надо что-то делать! От удушающего запаха дыма ее едва не вырвало. И вдруг новая мысль придала ей отчаянную надежду. "Но эта идея может не сработать! И все же, помоги мне Господь, это моя единственная возможность спастись!"
Задержав дыхание, Тэсс кинулась по коридору мимо двери в кухню. От нее полыхнуло нестерпимым жаром, и Тэсс на мгновение с ужасом подумала, что ее одежда может вспыхнуть.
Ослепленная дымом, она добежала до лестницы, споткнулась, больно ударившись всем телом, и начала карабкаться по ступенькам на четвереньках. Жар стал намного меньше, зато дым так сгустился, что легкие противились каждому вдоху, приступы мучительного кашля сотрясали грудь. Но она упорно ползла вверх, продвигаясь все быстрее и увереннее, пока не добралась до конца лестницы. Лишившись опоры для рук, но еще подталкиваемая движениями коленей, она пролетела по воздуху и растянулась на верхнем этаже, стукнувшись подбородком о пол. Впереди, в середине коридора, сквозь завесу дыма, она видела, как языки пламени на верхних ступенях парадной лестницы, ведущей из холла на второй этаж, с ревом рвутся к потолку.
Скорее! Ее глаза слезились от дыма, в горле першило.
Она снова встала на четвереньки и поползла вперед. Жар все усиливался, пламя разгоралось. Треск и рев огня оглушали. Она жалобно всхлипнула, охваченная ужасом, что не доберется до цели, что яростное пламя заставит ее повернуть назад. Но у нее не было иного выхода. Она выругалась и, собравшись с силами, повернула налево. Преследуемая языком пламени, она наконец добралась до открытой двери в свою спальню, вползла в нее и захлопнула за собой дверь. По сравнению с адским жаром коридора воздух в спальне казался чудо как прохладным, хотя густой едкий дым продолжал разъедать глаза. В изнеможении она глубоко вдохнула и так закашлялась, что сплюнула кусок слизи. Пустяки! Теперь у нее появился шанс!
Свет лампы у постели едва пробивался сквозь пелену дыма, и в комнате почти ничего не было видно. Не беда! В этой с детства знакомой спальне она прекрасно ориентировалась и в темноте. Тэсс двинулась мимо кресла к балконной двери. Распахнув ее, она не поверила, что воздух может быть таким свежим. Пламя, от которого лопались стекла в окнах справа от нее, освещало деревья и кусты внизу. Но все внимание Тэсс было приковано к старому, ветвистому дубу под маленьким балконом ее комнаты. Именно из-за дуба Тэсс сломала руку в одиннадцатилетнем возрасте. Однажды в субботу после обеда, придя домой с занятий по гимнастике, необыкновенно воодушевленная своими успехами на брусьях, Тэсс, изучив дуб с балкона, решила, что легче легкого будет прыгнуть на ближайшую ветвь, затем, качнувшись, перелететь к более дальней, потом еще к более дальней и так, добравшись до ствола, спуститься вниз на землю. Не в силах удержаться от соблазна, она прыгнула, схватилась за ветку одной рукой, вытянув вперед другую в расчете нащупать ближайшую опору… и вскрикнула, когда почувствовала, что промахнулась, а потом вскрикнула еще пронзительнее, когда грохнулась на газон, прямо на руку. Рука оказалась вывернута под странным, ужасно странным углом. Никогда прежде не испытывала она такой дикой боли. Ее отец выскочил из дома, поднял ее и бросился в гараж. Он отвез ее в больницу на бешеной скорости, не обращая внимания на красные сигналы светофоров. Ее отец. Его уже нет на свете. Как же она тосковала по нему! И теперь ее мать тоже мертва! Тэсс до сих пор не могла поверить, что видела, как из ее живота и груди брызнула кровь. Она не верила, что такое может случиться! Мертва? Ее мать не может быть мертвой! Проклятые ублюдки!
Между тем пламя начало пробиваться из коридора в спальню и щели под дверью, над ней и по бокам. Тэсс засунула пистолет в холщовую сумку, закрыла "молнию" и несколько раз туго обмотала лямку вокруг талии. Теперь пламя уже не кралось, а яростно врывалось в комнату через все щели в дверной коробке. Времени больше не оставалось!
Тэсс отступила в окутанную дымом спальню. Натренированная многолетними занятиями спортом, она чуть наклонилась, выставив одну ногу вперед и слегка согнув колени в спринтерской позе, пробормотала молитву и, разбежавшись, прыгнула.
Глава 13
Тэсс почувствовала, как перелетела через витую чугунную решетку балкона, коснувшись ее кроссовками. Она боялась, что в темноте промахнется, как когда-то в прошлом и, не удержавшись на одной руке, рухнет вниз на газон. Но теперь ей было двадцать восемь. Для высокого мускулистого тела это расстояние оказалось гораздо короче, чем она ожидала, ее длинные руки без труда дотянулись до ветки и крепко за нее ухватились.
Мощный толчок качнул ее сначала вниз, потом вверх к следующей ветке. Воспользовавшись этим движением, она уцепилась за нее ногами и повисла между двумя ветками спиной вниз. Когда ветви перестали качаться, она начала, осторожно перебирая руками и ногами, двигаться к развилке. Искусно извернувшись, она оказалась теперь уже лицом вниз и, дюйм за дюймом продвигаясь вдоль веток, в конце концов добралась до ствола, спряталась в листве, стоя на крепких суках. Сердце у нее отчаянно колотилось.
Видели ли убийцы, как она прыгнула с балкона? Несмотря на то, что пламя, пробивавшееся из окон фасада, освещало территорию вокруг дома, она очень надеялась, что эта ее часть остается в темноте.
Ветки шевелились, когда она по ним пробиралась. Никуда от этого не денешься. Глупо тешить себя надеждой, что это не так. Но если убийцы сосредоточили внимание на дверях особняка, они могли не следить за той его стороной, где дверей не было. И тем более за таким наименее подходящим для побега выходом, как балкон верхнего этажа. "Что ж, я скоро узнаю, верна ли моя догадка", – подумала Тэсс. Она рывком раскрыла сумку и вынула пистолет, испытывая огромное удовлетворение при мысли, что люди, убившие ее мать, могли погибнуть от оружия, из которого ее учил стрелять отец. Даже если пистолет не чистили в течение шести лет. Даже если пружина в обойме ослабла оттого, что ее столько лет не перезаряжали. Сейчас главное – спуститься с дерева, чем бы это ей ни грозило! Постараться пролезть через густую живую изгородь и укрыться в темноте соседского участка.
Она сползла по стволу дерева, притаилась за его могучим комлем, повернувшись лицом в сторону темной задней стороны особняка, и, никого не заметив, метнулась к кустам справа от себя. Ей показалось, что прожужжала пчела. Пуля расщепила ствол дуба.
Тэсс резко повернулась и, пригнувшись, подняла пистолет отца.
Впереди скользнула тень, выхваченная из тьмы внезапно вспыхнувшим пламенем позади усадьбы. Тень с пистолетом! Тень пригнулась и стала целиться в Тэсс. Она вспомнила уроки, преподанные ей отцом в тире, и нажала на спуск. Пистолет загрохотал, отдача отбросила ствол вверх.
"Не обращай внимания на отдачу. Ни за что не отводи глаз от цели…" Тэсс смотрела на тень с пистолетом, в ужасе поняв, что промахнулась!
Она бросилась на землю в тот момент, когда человек выстрелил. У его оружия был Глушитель. Она не слышала выстрела, но явно различила, как свистнула над ней пуля. Лежа на земле, сжимая пистолет обеими руками, Тэсс прицелилась более тщательно. Она изо всех сил сосредоточилась на цели и снова нажала на спуск. Грохот выстрела оглушил ее.
Увидев, что человек отшатнулся и упал, она издала про себя победный клич. И тут же внутри у нее словно что-то оборвалось от напряжения и от того, что она только что сделала. Нет, она не может позволить себе жалеть убийцу. Ей надо бежать! Она вскочила с земли и бросилась к кустам. Вдалеке завыли сирены. Пожарные. Может быть, полиция. Их, вероятно, вызвал кто-то из соседей! Но звук был слишком далеко. Они не успеют ей помочь. Надо бежать!
Со стороны фасада дома послышался мужской голос. Тэсс повернулась на него. Откуда-то вынырнул человек с пистолетом, и Тэсс непроизвольно прицелилась и выстрелила. Еще раз. И еще! Первая пуля попала в стену дома, вторая – в дерево, за которым укрылся человек, но третья опрокинула его навзничь.
Тэсс снова про себя торжествующе закричала. Но тут же беззвучный крик застрял у нее в горле. Промазала!
Человеку удалось подняться на ноги. Он прицелился, но Тэсс успела выстрелить раньше, и человек рухнул на газон.
Она пробежала мимо цветника, слыша, как жужжат пули, вылетающие из-за дома. Они срезали ветки вечнозеленых кустарников живой изгороди, куда она устремилась, и заставили ее снова упасть на землю и поспешно заползти в их густую зелень. Тэсс прицелилась в человека, бежавшего к ней от заднего двора, выстрелила три раза, промахнулась, но, по крайней мере, заставила его спрятаться за бельведером.
Теперь огонь охватил особняк со всех сторон. Сирены завыли громче. Ближе. Когда ее противник, целясь, выглянул из-за своего укрытия, Тэсс в ярости выстрелила еще раз. Он исчез за укрытием. Но сделал это не слишком ловко, и Тэсс пыталась убедить себя, что она, возможно, ранила его, хотя скорее всего лишь расщепила дерево рядом с его лицом. Впрочем, не важно. У нее нет времени гадать!
Она поползла по узкому просвету между кустами – ветки царапали ей голову, спину, бедра – и вскочила на ноги, только оказавшись по другую сторону ограды. Она побежала по просторному заднему двору соседнего дома, где метались блики огня.
В доме во всех окнах горел свет. Тэсс представила его перепуганных обитателей, которые лихорадочно одеваются, чтобы выскочить на улицу в случае, если пожар перекинется на их особняк. Несмотря на рев огня, Тэсс услышала шелест листьев позади себя. Круто повернувшись, она выстрелила три раза подряд туда, откуда слышался шум, уловила стон человека и нырнула в густую тьму огромного двора.
Она огибала деревья, прыгала через клумбы, один раз споткнулась о низкий барьер искусственного пруда с лилиями, чуть не упав в воду, но удержала равновесие и, обежав пруд, помчалась еще быстрее.
"Все время считай, сколько патронов у тебя осталось", – учил отец. Но вся во власти одной-единственной мысли: как ей убежать, – Тэсс забыла правило отца. "Сколько раз я стреляла? Не помню". Больше десяти, в этом она была уверена. Вероятно, тринадцать… Выходит, обойма почти пуста.
Тэсс похолодела от ужаса, хотя пот градом катился по ее лицу и пропитал одежду. Патроны надо беречь. Тяжело дыша, она подбежала к следующему ряду живой изгороди, отделяющему этот особняк от другого, и, не сдержавшись, обернулась, чтобы посмотреть сквозь тьму на пылающее здание родительского дома в сотне ярдов от нее. Языки пламени вырывались из ее спальни. Это зрелище привело Тэсс в ярость. Уничтожалось ее прошлое, ее юность. Не заметив за собой погони, она раздвинула кусты и опустилась на землю.
Ей не следует бежать во двор следующего особняка, решила она в отчаянии. Преследователи несомненно разгадают ее маневр, и им останется лишь добежать по улице дальше до следующего дома, спрятаться во дворе и подождать ее там. Затем убить. Ее единственной надеждой были сирены, звучавшие теперь очень близко, они должны спугнуть преследователей. Но полагаться только на них она не могла. Надо самой обеспечить себе безопасность. Однако каким образом?
В смятении не зная, что предпринять, Тэсс в конце концов приняла отчаянное решение: вместо того, чтобы бежать через двор, двинуться вдоль него по краю. Миновав темное пространство между плавательным бассейном и теннисным кортом, она оказалась перед высокой каменной стеной. Тэсс растерянно огляделась по сторонам в поисках лестницы или дерева рядом со стеной любого предмета, который помог бы перебраться через нее. Ничего. Тэсс метнулась к плавательному бассейну Рядом с навесом для инструментов она нашла длинный металлический шест. На одном его конце была сетка, явно предназначенная для сбора мусора с поверхности воды. Скорей! Тэсс уперлась концом шеста в землю возле навеса, налегла на него всем телом, проверяя его прочность. Шест был крепким, но упругим. Может быть, получится. Кровь стучала у нее в висках. Выбора нет.
Тэсс запихнула пистолет в сумку, которая по-прежнему надежно держалась у нее на талии, схватила шест за один конец, нацелив другой в сторону стены, и устремилась вперед. В пяти футах от стены она воткнула свободный конец шеста в газон и взлетела вверх. Она долгие годы не упражнялась в таких прыжках. В легкой атлетике прыжки с шестом никогда не были ее любимым видом. Но теперь надо вообразить себе, что она выступает на Олимпийских играх. Когда ее тело взметнулось в воздух, она почувствовала, как сгибается шест. Если он переломится! Со всего размаху стукнувшись с верхний край стены, Тэсс уцепилась за него свободной рукой, отпустила шест и, ухватившись за выступ теперь уже двумя руками, начала подтягиваться вверх.
Вскарабкавшись на стену, она немного полежала на ней ничком, давая отдых поцарапанным, в кровоточащих ссадинах рукам, и, повиснув на руках с другой стороны стены, спрыгнула в темноту, рискуя приземлиться на какую-нибудь скамейку под стеной и сломать лодыжку. Или напороться на кол, поддерживающий саженец. Однако ее ноги благополучно коснулись рыхлой садовой земли, и, привычно подтянув их к животу и локти к бокам, она перекувырнулась через голову на мягком цветочном ковре. Сразу же вскочив на ноги, Тэсс всмотрелась в темноту впереди, угадывая расплывчатые тени деревьев, громоздкий темный силуэт особняка, и, выхватив из сумки пистолет, побежала. Когда ей было десять, здесь жила ее лучшая подруга. Они часто играли в этом дворе, и одной из их любимых игр были прятки. Тэсс вспомнила, как однажды так хорошо спряталась, что подруга, отчаявшись, перестала ее искать. Теперь Тэсс поспешила к этому месту, надеясь, что двор не перестроили. Услышав журчание воды, она ускорила шаг. В углу двора по-прежнему громоздились собранные в кучу и залитые цементом валуны, имитировавшие маленькую, по плечо, гору, с вершины которой; извиваясь, стекали потоки воды и падали в пруд с золотыми рыбками. Воду для этой затеи подавал насос, спрятанный в колодце позади кучи валунов.
Колодец закрывал люк, предохранявший насос от непогоды. Пробравшись сквозь колючие кусты, окружавшие горку из валунов, Тэсс встала на колени, нащупывая крышку. Она с трудом втиснулась внутрь колодца, закрыв за собой люк. В полной темноте, слыша стук насоса где-то рядом; она уселась, обхватив колени руками и опустив на них голову. От неудобной позы болели мышцы, но у нее, по крайней мере, была возможность передохнуть и решить, что делать дальше.