После нескольких поворотов на запад и на восток он выехал на довольно широкую дорогу, затем ему пришлось свернуть на север, асфальтовое покрытие сузилось, а к краю и вовсе стало неровным. Справа и слева расстилались поля. Какие-то озимые культуры росли в форме гигантских кругов. Штанги радиальной системы орошения медленно поворачивались. Углы полей, куда они не доставали, оставались каменистыми - там ничего не сажали. При наложении круга на квадрат более двадцати процентов площади пропадало зря, но Ричер решил, что эта система все же достаточно эффективна в тех местах, где земли много, а оборудования для орошения не хватает.
Он проехал еще четыре мили сквозь поля, миновал полдюжины ответвлений с почтовыми ящиками, на которых были написаны их номера, а дороги уходили на запад и восток к маленьким фермам, находящимся в двухстах ярдах от главной дороги. Ричер внимательно следил за номерами и снизил скорость, прежде чем оказался перед усадьбой, где жил Оливер. На двух бетонных блоках, стоящих один на другом, висел почтовый ящик с номером, написанным на фанере белой краской. К дому вела узкая дорога с двумя колеями - между ними все густо заросло травой. В грязи отпечатались четкие следы шин - совсем новые, оставшиеся от крупного грузовика. Четыре такие покрышки не купишь за 99 долларов, подумал Ричер, вспомнив рекламный слоган.
"Тойота" свернула и поползла по неровной колее. В конце дороги Ричер увидел обшитый вагонкой дом, за которым виднелись сарай и чистый красный грузовик-пикап. Машина стояла носом к дороге, над радиатором блестела мощная металлическая решетка. "Додж-рэм", решил Ричер. Он припарковался и вышел. Дому и сараю было около ста лет, а грузовику едва ли исполнился месяц. Двигатель "Хеми", большая кабина для водителя, привод на четыре колеса, огромные шины. Пикап стоил дороже дома, которым совсем не занимались. Еще одна зима - и у владельцев строения возникнут серьезные проблемы. Сарай выглядел ничуть не лучше. Однако на его дверях Ричер заметил новые железные скобы для замка и U-образный велосипедный замок.
Тишину нарушал лишь шум ирригационной системы, доносившийся со стороны полей. Никакого движения. Ни одной машины на дороге. Не лаяли собаки. В неподвижном воздухе висел густой запах удобрений и земли. Ричер подошел к двери дома и дважды постучал ладонью. Никакого ответа. Постучал снова - тишина. Тогда он обогнул дом и обнаружил на крыльце кресло-качалку с сидящей в нем женщиной. Сухощавая особа с морщинистым лицом, одетая в выцветшее ситцевое платье, держала в руке пинтовую бутылку с каким-то золотистым напитком. Ей было около пятидесяти, но Ричера не удивило бы, если бы оказалось, что ей за семьдесят или недавно исполнилось сорок - кто знает, как бы она выглядела, если бы выспалась и приняла ванну. Одну ногу женщина поджала под себя, а другой раскачивала кресло. Туфель на ней не было.
- Что вы хотите? - спросила она.
- Ищу Джеба, - ответил Ричер.
- Его нет.
- На работе его тоже нет.
- Верно, - согласилась она.
- Так где же он?
- Понятия не имею.
- Вы его мать?
- Да, мать. Вы думаете, я его прячу? Идите и проверьте.
Ричер ничего не ответил. Она смотрела на него и продолжала раскачиваться. Бутылка удобно пристроилась у нее на коленях.
- Я настаиваю, - сказала она. - Обыщите проклятый дом.
- Я вам верю на слово.
- С чего бы это?
- Если вы меня приглашаете обыскать дом, значит, его там нет.
- Так я и сказала. Его нет.
- А как насчет сарая?
- Он заперт снаружи. У нас только один ключ. Он у Джеба.
Ричер ничего не сказал.
- Он ушел, - сказала женщина. - Исчез.
- Исчез?
- Временно, надеюсь.
- А это его грузовик?
Женщина кивнула и сделала маленький глоток из бутылки.
- Он отправился пешком? - поинтересовался Ричер.
- За ним заехал друг.
- Когда?
- Вчера поздно вечером.
- И куда он уехал?
- Понятия не имею.
- А вы попробуйте сделать предположение.
Женщина пожала плечами и сделала еще глоток, не прекращая качаться.
- Наверное, далеко, - сказала она. - У него всюду друзья. Может быть, в Калифорнию. Или Аризону. Или в Техас. Или в Мексику.
- Он собирался путешествовать? - спросил Ричер.
Мать Джеба отерла горлышко подолом платья и протянула бутылку Ричеру. Он отрицательно покачал головой и присел на ступеньку крыльца. Старое дерево хрустнуло под его весом. Качалка продолжала раскачиваться почти бесшумно. Однако всякий раз одна из досок крыльца тихонько поскрипывала. Ричер ощущал запах росы от подушек и слабый аромат бурбона из бутылки.
- Черт подери, карты на стол, кем бы ты ни был, - сказала женщина, неожиданно переходя на "ты". - Джеб пришел домой вчера вечером, он сильно хромал. У него был сломан нос. И я думаю, что это сделал ты.
- Почему?
- А кто еще станет его искать? Похоже, он начал то, что не в силах закончить.
Ричер ничего не ответил.
- И тогда он убежал, - добавила женщина. - Ничтожество.
- Он звонил кому-нибудь вчера вечером? Может, звонили ему?
- Откуда мне знать? Он звонит тысячу раз в день. Сотовый телефон занимает огромное место в его жизни. Точнее, второе - после грузовика.
- Вы видели, кто за ним приехал?
- Какой-то парень в машине. Он ждал его на дороге. Я почти ничего не видела. Было темно. Белые фары спереди, красные - сзади, как у всех автомобилей.
Ричер кивнул. В грязи остались только следы грузовика. На дороге, скорее всего, ждал седан со слишком низкой подвеской, чтобы подъехать к дому.
- Джеб сказал, когда вернется? Женщина покачала в ответ головой.
- Он выглядел напуганным?
- Скорее, подавленным. Сдутым.
Сдутым. Как рыжеволосая Сэнди в магазине запчастей.
- Ладно, спасибо, - поблагодарил Ричер.
- Ты уходишь?
- Да, - сказал Ричер.
Шагая к машине, он слышал, как поскрипывает кресло-качалка и шипит вода, льющаяся из ирригационной системы. Он не стал разворачивать "тойоту" и выехал на шоссе задним ходом. Потом покатил на юг.
Ричер поставил "тойоту" рядом с "шевроле" и вошел в магазин. Гэри все еще стоял за прилавком. Не обращая на него внимания, Ричер сразу направился к двери с надписью "Вход воспрещен". Рыжая Сэнди по-прежнему сидела за письменным столом. Она уже почти закончила работать со счетами. Стопка справа стала высокой, слева остался один листок. Однако она ничего с ним не делала, а откинулась на спинку кресла и явно не собиралась покидать офис. Или не хотела видеть Гэри.
Ричер положил ключи от машины на стол.
- Спасибо за "тойоту", - сказал он.
- Вы его нашли? - спросила она.
- Он уехал. Сэнди помолчала.
- Ты выглядишь усталой, - заметил Ричер. Она опять промолчала.
- Словно у тебя кончились батарейки. Не осталось искры. Никакого энтузиазма.
- И что с того?
- А прошлой ночью ты была полна энергии.
- Сейчас я на работе.
- Вчера ты тоже была на работе. Тебе за нее заплатили.
- Вы сказали, что готовы обо всем забыть.
- Так и есть. Пусть у тебя будет хорошая жизнь, Сэнди. Она с минуту смотрела на него.
- И у вас, Джимми Риз, - сказала она.
Ричер повернулся и покинул офис, аккуратно закрыв за собой дверь. Оказавшись на шоссе, он направился на юг, обратно в город.
Когда он вошел в кабинет Хелен Родин, там находились четыре человека. Сама Хелен и трое незнакомцев. Один из них, одетый в дорогой костюм, сидел в кресле Хелен, за ее столом. Она, склонив к нему голову, что-то говорила. Какое-то срочное совещание. Двое других незнакомцев стояли у окна, словно чего-то ждали. Мужчина и женщина. У нее были длинные темные волосы, она носила очки. У мужчины ни волос, ни очков. Оба одеты небрежно. На груди у них были прикреплены таблички с именами. У женщины, Мэри Мейсон, дальше шел набор букв, обозначающий, что она как-то связана с медициной У мужчины - его звали Уоррен Нейбур - Ричер увидел такой же набор букв. Врачи, решил он, скорее всего, психиатры. Таблички наводили на мысли о том, что их только что отозвали с конференции медиков. Однако, судя по всему, это их не слишком огорчило. Хелен подняла голову.
- Господа и дамы, это Джек Ричер, - сказала она. - Мой помощник отказался на меня работать, и мистер Ричер согласился занять его место.
"Для меня это новость", - подумал Ричер, но промолчал. Потом Хелен с гордостью показала на сидящего в ее кресле мужчину.
- Это Алан Данута, - сказала она. - Он адвокат, специализирующийся на работе с ветеранами. Из окружного суда. Вероятно, лучший из всех.
- Вы быстро приехали, - сказал ему Ричер.
- У меня не было выбора, - ответил адвокат. - Сегодня важный день для мистера Барра.
- Мы все отправляемся в больницу, - сообщила Хелен. - Доктора утверждают, что он готов с нами говорить. Я рассчитывала, что Алан проконсультирует меня по телефону или по электронной почте, но он сразу вылетел сюда.
- Так удобнее, - пояснил Данута.
- Мне просто повезло, - сказала Хелен. - Но на этом мое везение не закончилось, поскольку в Блумингтоне всю неделю идет конференция психиатров. Доктор Мейсон и доктор Нейбур согласились приехать сюда.
- Я специализируюсь на проблемах потери памяти, - пояснила Мейсон.
- А я - насилия, - сообщил Нейбур. - И проблеме зависимости в сознании преступника.
- Теперь у нас есть команда, - констатировала Хелен.
- А где сестра Джеймса Барра? - спросил Ричер. - Она у него.
- Хелен, мне нужно с вами поговорить.
- Конфиденциально?
- Совсем недолго.
Хелен состроила гримасу, мол, прошу меня простить, и вместе с Ричером перешла в соседнее помещение.
- Вам что-то удалось узнать? - спросила она.
- Красотку и четверых парней подговорил их приятель, которого зовут Джеб Оливер. Каждому из них он заплатил по сотне долларов. Полагаю, себе оставил пятьсот. Я съездил к нему домой. Он сбежал.
- Куда?
- Неизвестно. За ним заехал какой-то человек на машине.
- Кто такой Джеб Оливер?
- Работает в магазине запчастей вместе с рыжей красоткой. К тому же он мелкий торговец наркотиками.
- В самом деле? Ричер кивнул.
- За его домом стоит сарай с модным замком. Может быть, там лаборатория или склад. Джеб много разговаривает по сотовому телефону. У него есть грузовик, который стоит столько, сколько продавец зарабатывает за два года. И он живет с матерью.
- Что это доказывает?
- Торговцы наркотиками чаще других живут с матерями. Я читал об этом в газете.
- Почему?
- Потому что у большинства из них в прошлом имеются небольшие сроки. Владельцы домов неохотно сдают квартиры таким людям.
Хелен промолчала.
- Все они были вчера под кайфом, - сказал Ричер. - Все шестеро. Скорее всего, наглотались каких-то таблеток, если учесть, как красотка выглядит сегодня. Вчера она вела себя по-другому. Как после употребления амфетаминов.
- Значит, они принимали наркотики. Вам повезло. Ричер покачал головой.
- Если бы вы захотели со мной драться, то лучше всего было бы принять аспирин.
- И что же следует из истории с дракой?
- Давайте посмотрим на происходящее с точки зрения Джеба Оливера. Он это сделал для кого-то. Частично работа, частично одолжение. На тысячу долларов. Значит, за спиной Оливера есть кто-то более значительный, чем его обычные знакомые. И они наверняка не имеют никакого отношения к его работе в магазине, торгующем запчастями для автомобилей.
- Вы считаете, что Джеймс Барр связан с продавцами наркотиков?
- Не обязательно. На него могли оказывать давление по самым разным причинам.
- Ставки повышаются! - воскликнула Хелен.
- Немного, - уточнил Ричер.
- И что нам делать?
- Ехать в больницу. Пусть доктор Мейсон выяснит, имитирует ли Барр амнезию. Если да, то самый быстрый способ узнать правду - это оказать на Джеймса давление.
- А если Барр действительно потерял память?
- Есть и другие подходы.
- Например?
- Об этом позднее, - сказал Ричер - Давайте сначала послушаем, что скажут врачи.
Хелен Родин отправилась в больницу на своем "Сатурне". Алан Данута сел рядом с ней, а Ричер развалился сзади. Мейсон и Нейбур ехали вслед за ней на "таурусе", который они утром взяли напрокат в Блумингтоне. Оба автомобиля припарковались рядом на большой стоянке для посетителей. Прибывшие немного постояли рядом с машинами, а потом все вместе пошли к главному больничному входу.
Григор Лински наблюдал за ними. Он находился в пятидесяти футах, в "кадиллаке", том, который мать Джеба Оливера видела вчера вечером в темноте. Не выключая двигателя, Лински позвонил по сотовому телефону. Зэк ответил после первого гудка.
- Да? - отозвался он.
- Солдат хорошо знает свое дело, - сообщил Лински. - Он уже побывал в доме парня.
- И?
- Ничего. Парня там больше нет.
- Где парень?
- Распределен.
- Подробности?
- Голова и руки в реке. Остальное на глубине восьми футов под щебнем, в основании дорожного полотна Первой улицы.
- А что происходит сейчас?
- Солдат и адвокатша в больнице. Вместе с тремя другими. Это еще один адвокат и два врача, так мне кажется. Специальный консультант и эксперты-свидетели. Однако им не удастся ничего выяснить.
- Позаботься об этом, - сказал Зэк.
Больница находилась на окраине города, а потому оказалась сравнительно просторной. Очевидно, при ее строительстве не возникло обычных затруднений, связанных с размерами земельного участка. "Если не считать проблем с бюджетом округа", - решил Ричер, потому что здание имело всего шесть этажей. Бетонные стены выкрасили в белый цвет как внутри, так и снаружи, а высота потолков была минимальной. В остальном больница не отличалась от любой из виденных Ричером. Да и пахло здесь, как обычно пахнет в подобных заведениях.
Ричер не особенно любил больницы. Он шагал вместе с остальными по длинному, хорошо освещенному коридору, ведущему к лифту. Шествие возглавляли психиатры. Они чувствовали себя здесь как дома. За ними следовали Хелен Родин и Алан Данута. Адвокаты о чем-то беседовали между собой. Психиатры подошли к лифту, и Нейбур нажал на кнопку вызова. Хелен Родин повернулась к Ричеру и остановила его в нескольких шагах от лифта. Наклонившись к нему, она тихо сказала:
- Вам знакомо имя Эйлин Хаттон?
- А в связи с чем оно всплыло?
- Мой отец прислал мне список новых свидетелей. В нем появилось имя Эйлин Хаттон.
Ричер промолчал.
- Создается впечатление, что она имеет какое-то отношение к армии, - продолжила Хелен. - Вы ее знаете?
- Это имеет какое-то значение? - поинтересовался Ричер.
Хелен подошла к нему еще ближе и повернулась спиной к остальным.
- Мне необходимо выяснить, что ей известно о Барре, - одними губами произнесла она.
"Это может все усложнить", - подумал Ричер и ответил:
- Она была прокурором.
- Когда? Четырнадцать лет назад?
- Да.
- И что вы знаете о работе Хаттон?
- Полагаю, сейчас она работает в Пентагоне.
- Что ей известно о Джеймсе Барре?
- Ей известно все, - сказал Ричер.
- Как? Ведь тогда дело так и не дошло до суда.
- Тем не менее.
- Почему?
- Потому что я спал с Эйлин.
Хелен удивленно посмотрела на него.
- Вы шутите?
- Я не шучу.
- И вы тогда рассказали ей все о Барре и сержантах?
- Нас связывали близкие отношения. Естественно, мы были на одной стороне баррикады.
- Два одиноких человека в пустыне.
- У нас все получалось просто прекрасно. Три замечательных месяца. Эйлин Хаттон была хорошим человеком.
Да и сейчас, наверное, не изменилась. Она мне очень нравилась.
- Это даже больше того, что мне необходимо знать, Ричер, - спохватилась Хелен.
Он промолчал.
- Теперь все вышло из-под контроля, - вздохнула Хелен.
- Эйлин Хаттон не сможет использовать то, что ей известно. Даже в еще большей степени, чем я. Информация засекречена, а Эйлин продолжает служить в армии.
Теперь промолчала Хелен Родин.
- Поверьте мне, - сказал Ричер.
- Тогда почему же она в этом проклятом списке?
- Моя вина, - признался Ричер. - Я упомянул Пентагон в разговоре с вашим отцом, когда не мог понять, откуда всплыло мое имя. Вероятно, он провел собственное расследование. Я не исключаю такой возможности.
- Если она заговорит, все будет кончено еще до того, как начнется.
- Она промолчит.
- Полной уверенности в этом нет. Возможно, она намерена заговорить. Кто в состоянии предсказать, как тогда поведут себя военные?
Зазвенел звонок, и кучка людей, сгрудившихся у входа в лифт, пришла в движение.
- Нам необходимо с ней поговорить, - сказала Хелен. - Она приедет сюда для того, чтобы дать показания под присягой. Вам нужно узнать, что она намерена сказать.
- Теперь она уже, наверное, бригадный генерал. Я не в состоянии оказать на нее давление.
- Найдите способ, - сказала Хелен. - Попытайтесь воспользоваться вашими прежними отношениями.
- Может быть, я этого не хочу. Не забывайте, мы с ней все еще на одной стороне баррикады. Пока речь идет о сержанте Джеймсе Барре.
Хелен Родин замолчала и вместе со своими спутниками вошла в кабину лифта.
Дверь лифта открылась, и они оказались в коридоре шестого этажа. Здесь бетонные стены были также выкрашены в белый цвет, выделялась лишь дверь из армированного стекла, ведущая внутрь. За дверью Ричер увидел стрелочку, указывающую, где находятся блок интенсивной терапии и две больничные палаты - мужская и женская - и помещение для ухода за новорожденными. Ричер догадался, что весь шестой этаж финансируется штатом. Не самое приятное место. Смесь тюрьмы и больницы - сочетание, не вызывающее радости.
За конторкой сидел мужчина в форме Управления исправительных учреждений. Пришедших обыскали, после чего им пришлось подписать отказ от всех возможных претензий. Затем появился врач и отвел группу в небольшой вестибюль. Врач был усталым человеком лет тридцати, он предложил всем посидеть на металлических стульях с зеленой виниловой обивкой, которые выглядели так, словно их вытащили из "шевроле" производства 1950 года.
- Барр проснулся, он в сознании и способен поддерживать беседу, - сказал врач. - Мы считаем его состояние стабильным, но из этого не следует, что он здоров. Поэтому сегодня мы можем впустить к нему одновременно не более двух посетителей. Кроме того, разговор должен быть коротким.
Ричер увидел, как улыбнулась Хелен Родин, он сразу понял, в чем дело. Полицейские предпочитают работать парами, а вместе с Хелен получается уже три посетителя. Иными словами, в этот день с обвиняемым сможет поговорить только защита.
- Сейчас у него сестра, - сообщил врач. - Она хочет, чтобы вы немного подождали.
Когда врач вышел, Хелен сказала:
- Я войду первой. Мне нужно представиться и заручиться согласием Барра на то, что я буду его адвокатом. Затем с ним побеседует доктор Мэри Мейсон. На основании ее выводов мы решим, кто будет следующим посетителем.