- За убийство девушки возле мотеля.
- Что?
- Кукловоду не нравится, что я здесь. Он уже пытался со мной разобраться, используя эту самую девушку в качестве приманки. Вчера я дважды с ней встречался. А теперь они ее убили, и я уверен, что именно на меня падает главное подозрение.
- У тебя есть алиби?
- Тут многое зависит от того, когда именно девушку убили, но почти наверняка алиби нет. Не сомневаюсь, что полиция уже разыскивает меня.
- Да, это проблема, - сказала Хаттон.
- Временная проблема, - заметил Ричер - Экспертиза будет в мою пользу. Если девушке сломали шею одним ударом в правый висок, значит, ее голова сместилась против часовой стрелки - следовательно, удар нанес левша. А я правша. Если бы я ударил левой, то не смог бы повредить ей шею. Она бы потеряла сознание, и мне пришлось бы ее добивать.
- Ты уверен? Ричер кивнул.
- В этом состояла моя работа, неужели ты забыла?
- Но поверят ли они тебе? Или посчитают, что ты достаточно силен, чтобы сделать это и более слабой рукой?
- Я не собираюсь рисковать.
- Ты намерен сбежать?
- Нет, я останусь в городе, но постараюсь не путаться у них под ногами. Все это меня здесь порядком задержит. Вот почему я говорю о новых проблемах.
- Я могу помочь? Ричер улыбнулся.
- Я рад тебя видеть, Хаттон. Очень рад.
- Как я могу помочь?
- После того как ты дашь свои показания, тебя будет ждать полицейский по имени Эмерсон. Он спросит обо мне. Разыграй дурочку. Скажи, что я так и не появился, ты меня не видела, тебе неизвестно, где я нахожусь, ну и все в таком же роде.
- Ты расстроен, - сказала она, немного подумав. - Я же вижу.
Он кивнул. Потер лицо, словно умывался без воды.
- Мне плевать на Джеймса Барра, - сказал он. - Если кто-то захотел его подставить, чтобы он получил наказание, которое заслужил четырнадцать лет назад, я был бы не против. Но убийство девушки все изменило. Это беспредел. Она была всего лишь хорошенькой дурочкой и никому не хотела зла.
Теперь Хаттон замолкла надолго, потом спросила:
- Ты уверен относительно угрозы сестре Барра?
- Я не знаю, как воздействовать на него иначе.
- Но нет никаких признаков угрозы. Как военный прокурор, я не вижу повода для возбуждения еще одного дела.
- А по какой другой причине Барр согласился молчать? Хаттон не ответила.
- Мы еще встретимся? - спросила она.
- Я снял номер неподалеку, - ответил он. - Я не собираюсь уезжать из города.
- Хорошо, - сказала она.
- Если только меня не посадят в тюрьму.
К ним снова подошла официантка, и они заказали десерт. Ричер попросил принести еще кофе, а Хаттон - чай. Они продолжали разговаривать. Случайные темы, случайные вопросы. Им нужно было наговориться за четырнадцать лет разлуки.
Хелен Родин просмотрела все шесть картонных коробок и нашла четкую копию листка бумаги, найденного возле телефона Джеймса Барра. Видимо, он заменял ему телефонную книжку. На нем аккуратным почерком были написаны номера трех телефонов. Два принадлежали его сестре Розмари, один домашний, другой рабочий. Третий номер - Майку, соседу Барра. И ничего, что имело бы отношение к Чарли.
Хелен набрала номер Майка. После шестого гудка включился автоответчик. Она назвала номер телефона своего офиса и попросила позвонить ей по чрезвычайно важному вопросу.
Эмерсон провел час вместе с художником, и в результате получился портрет, напоминающий лицо Ричера. Затем рисунок отсканировали и раскрасили. Светло-пепельные волосы, льдистые голубые глаза, довольно сильный загар. Потом Эмерсон напечатал данные разыскиваемого: имя, рост в шесть футов и пять дюймов, вес двести пятьдесят фунтов и возраст - от тридцати пяти до сорока пяти лет. Ниже он поместил телефонный номер полицейского участка. Затем разослал портрет электронной почтой и сделал двести цветных копий. Эмерсон поручил водителям патрульных машин раздать портреты Ричера всем служащим городских отелей и баров. А потом велел разослать эти портреты во все рестораны, кафе и бистро.
Друг Джеймса Барра, которого звали Майк, позвонил Хелен Родин в три часа дня. Она спросила его адрес и договорилась о встрече. Он сказал, что до конца дня будет дома. Хелен вызвала такси и поехала к Майку. Тот обитал на той же улице, что и Джеймс Барр, в двадцати минутах езды от центра. С его участка было видно жилище Барра. Дома у них были одинаковыми. Длинные и низкие, построенные в пятидесятых годах двадцатого века. Вероятно, вначале дома ничем не отличались. Однако пятьдесят лет - значительный срок, за это время можно поменять крышу, сделать пристройку, изменить окружающий ландшафт. Некоторые соседние строения выглядели теперь шикарно, а другие ничем не выделялись. Участок Барра находился не в лучшем состоянии, а принадлежавший Майку был ухоженным и чистым.
Сам Майк оказался потрепанным жизнью пятидесятилетним мужчиной, работавшим в утреннюю смену в оптовом магазине красок. Когда Хелен знакомилась с Майком, домой вернулась его жена, усталая женщина лет пятидесяти. Ее звали Тэмми. Она была медсестрой и два дня в неделю работала у дантиста в центре города. Тэмми сразу заставила Хелен и Майка перейти в гостиную, а сама ушла варить кофе. Хелен и Майк уселись и некоторое время смущенно молчали.
- Итак, что вас интересует? - наконец заговорил Майк.
- Вы были другом мистера Барра, - сказала Хелен. Майк посмотрел на открытую дверь гостиной.
- Просто соседом, - поправил он.
- Его сестра назвала вас другом.
- Да, мы были неплохими соседями. Некоторые называют такие отношения дружбой.
- Вы много времени проводили вместе?
- Мы иногда болтали, когда он выходил прогуляться со своей собакой.
- И о чем вы обычно говорили?
- О наших участках, - ответил Майк. - Если он собирался сделать небольшой ремонт, то спрашивал меня о краске. А я интересовался, кто приводил в порядок его подъездную дорожку. Мы говорили именно о таких вещах.
- И о бейсболе? Майк кивнул.
- Да, о бейсболе мы тоже говорили.
В гостиную вошла Тэмми с тремя чашками кофе на подносе, на котором также были сливки, сахар, маленькая тарелочка с печеньем и три бумажные салфетки. Она поставила поднос на столик и села рядом с мужем.
- Угощайтесь, - предложила Тэмми.
- Благодарю вас, - ответила Хелен. - Большое спасибо.
Они начали пить кофе, и в комнате стало тихо.
- А вы, Майк, бывали в доме мистера Барра? - спросила Хелен.
Тот бросил быстрый взгляд на жену.
- Пару раз.
- Они не были друзьями, - вмешалась Тэмми.
- А явилось ли для вас сюрпризом то, что он сделал? - спросила Хелен.
- Да, это стало большой неожиданностью, - ответила Тэмми.
- Вам не следует переживать из-за того, что вы с ним общались. Никто не мог предсказать, что случится. Такие вещи всегда оказываются неожиданностью. Соседи никогда не догадываются.
- Вы пытаетесь его спасти?
- На самом деле это не так, - сказала Хелен. - Однако в последнее время возникло предположение, что он действовал не один. И я хочу добиться, чтобы второй человек также понес наказание.
- Это не Майк! - воскликнула Тэмми.
- У меня и в мыслях такого не было, - заверила Хелен. - Правда. Ни на мгновение. В особенности после того, как я увидела Майка. Но кем бы ни был тот человек, вы и Майк могли его видеть или что-то о нем слышать.
- У Барра действительно не было друзей, - сказал Майк.
- Совсем?
- Со мной он никогда о них не говорил. Он жил с сестрой до тех пор, пока она не переехала. Видимо, этого общения ему хватало.
- Вам знакомо имя Чарли?
Майк отрицательно покачал головой.
- А чем конкретно мистер Барр занимался, когда у него была работа?
- Я не знаю, - сказал Майк. - Он не работал уже много лет.
- Я видела у него одного человека, - вмешалась Тэмми.
- Когда?
- Несколько раз. Можно даже сказать, довольно часто. Он приходил и уходил. В любое время дня или вечера, как если бы он был другом.
- И как долго это продолжалось?
- С тех самых пор, как мы сюда переселились. Я провожу дома больше времени, чем Майк, а потому и замечаю больше.
- Когда вы в последний раз видели этого мужчину?
- На прошлой неделе, мне кажется. Раза два.
- В пятницу?
- Нет, раньше. Может быть, во вторник или среду.
- И как он выглядел?
- Маленького роста. У него странные волосы, как иголки у ежа.
"Чарли", - подумала Хелен.
Эйлин Хаттон быстро преодолела три квартала от своего отеля до суда и вошла в здание без одной минуты четыре. Секретарь Алекса Родина встретила ее и отвела на третий этаж. Показания под присягой обычно давались в большом конференц-зале, поскольку, как правило, свидетели приходили с адвокатами и судебными репортерами. Однако Хаттон явилась одна. Она села за длинный стол и улыбнулась, когда перед ней поставили микрофон и направили видеокамеру на ее лицо. Затем вошел Родин и представился. Он привел с собой небольшую команду, которую составили ассистент, секретарь и репортер с магнитофоном.
- Прошу вас для протокола назвать свое полное имя и звание, - сказал Родин.
Хаттон посмотрела в камеру.
- Эйлин Энн Хаттон, - сказала она. - Бригадный генерал, главный военный прокурор пехотных войск.
- Надеюсь, наша беседа не займет много времени, - сказал Родин.
- Думаю, так и будет, - ответила Хаттон.
И она оказалась права. Родин уподобился мореплавателю без карты или человеку в темной комнате. Он мог лишь шарить наугад, надеясь на что-нибудь наткнуться. После шестого вопроса Алекс понял, что ему больше нечего спрашивать.
- Как бы вы могли охарактеризовать Джеймса Барра на военной службе?
- Он был образцовым солдатом, но не более того, - ответила Хаттон.
- У него были какие-нибудь неприятности?
- Нет, насколько мне известно.
- Он совершал преступления?
- Нет, насколько мне известно, - сказала Хаттон.
- Вы знаете о недавних событиях в нашем городе? - спросил Родин.
- Да.
- Есть ли что-нибудь в прошлом Джеймса Барра, что могло бы пролить свет на его участие в этих событиях?
- Нет, насколько мне известно, - повторила Хаттон. Наконец Родин поинтересовался:
- Есть ли какие-то причины, по которым Пентагон мог проявить дополнительный интерес к Джеймсу Барру?
- Нет, насколько мне известно, - ответила Хаттон. Тут Алекс Родин сдался.
- Хорошо, благодарю вас, генерал Хаттон.
Хелен Родин прошла тридцать ярдов и остановилась перед домом Джеймса Барра. У входа на участок была натянута желтая полицейская лента, выломанная входная дверь забита фанерой. Дом выглядел заброшенным и пустым. Тут было не на что смотреть. Поэтому Хелен вызвала такси по сотовому телефону и отправилась в окружную больницу. Было уже больше четырех часов дня, когда она туда приехала, и солнце клонилось к западу, окрашивая белое бетонное здание в розовато-оранжевый цвет.
Она поднялась на лифте на шестой этаж, расписалась в журнале посещений, отыскала озабоченного тридцатилетнего врача и спросила его о состоянии Джеймса Барра. Врач не дал внятного ответа. Не вызывало сомнений, что его не слишком интересовало состояние этого больного. Поэтому Хелен не стала допытываться, а сразу прошла в палату Барра.
Он не спал и по-прежнему был прикован наручниками к койке. Его голова все еще была закреплена. Глаза смотрели в потолок. Он дышал редко и медленно, а монитор сердечных сокращений гудел реже одного раза в секунду. Руки Джеймса слегка дрожали, и наручники стучали о раму кровати, издавая легкий металлический звук.
- Кто здесь? - спросил Барр.
Хелен подошла ближе и наклонилась, чтобы он мог ее увидеть.
- Они о вас заботятся? - спросила Хелен.
- У меня нет жалоб, - ответил Барр.
- Расскажите мне о вашем друге Чарли.
- Он здесь?
- Нет, он не пришел.
- А Майк приходил?
- Не думаю, что к вам кого-то пропустят. Только адвоката и вашу сестру.
Барр промолчал.
- Значит, у вас больше нет друзей, - продолжила Хелен. - Только Майк и Чарли?
- Наверное, - сказал Барр. - Но Майк просто мой сосед.
- А как насчет Джеба Оливера?
- Кого?
- Он работает в магазине автомобильных запчастей.
- Я его не знаю.
- Вы уверены?
Глаза Барра задвигались, он слегка поджал губы, как человек, пытающийся вспомнить и хоть чем-то помочь адвокату.
- Сожалею, - наконец произнес он, - я никогда о нем не слышал.
- Вы принимали наркотики?
- Нет, - ответил Барр. - Никогда. Я бы не стал этого делать. - Он немного помолчал, - По правде говоря, я вообще почти ничего не делаю. Просто живу. Вот почему вся эта история представляется мне бессмысленной. Я четырнадцать лет прожил нормально. Почему же сейчас все испортил?
- Расскажите мне о Чарли, - попросила Хелен.
- Мы вместе проводили время, - сказал Барр. - Занимались всякой всячиной.
- С ружьями?
- Немного.
- А где Чарли живет?
- Я не знаю.
- Как давно вы дружите?
- Пять лет. Может быть, шесть.
- И вам неизвестно, где он живет?
- Он мне не сказал.
- Однако Чарли бывал у вас дома.
- И что с того?
- А вы никогда не ходили к нему в гости?
- Он приходил ко мне.
- У вас есть номер его телефона?
- Он просто появлялся у меня в самое разное время.
- Вы были близкими друзьями?
- Довольно близкими.
- Насколько?
- Мы неплохо проводили время вместе.
- Вы сочли возможным рассказать ему о том, что произошло с вами четырнадцать лет назад?
Барр не ответил, лишь закрыл глаза.
- Я думаю, вы ему рассказали, - сказала Хелен. Барр не стал возражать или соглашаться.
- Я удивлена, что вам неизвестно, где живет ваш друг. В особенности такой близкий, как Чарли.
- Я не настаивал, - сказал Барр. - Мне повезло, что у меня появился друг. И я не хотел все испортить своими вопросами.
Эйлин Хаттон встала из-за стола и пожала руку Алексу Родину и всем остальным. Потом вышла в коридор и столкнулась лицом к лицу с полицейским - по-видимому, Эмерсоном. Тем самым, о котором ее предупреждал Ричер. Ее догадка подтвердилась, когда он протянул ей визитную карточку.
- Мы можем поговорить? - спросил Эмерсон.
- О чем?
- О Джеке Ричере, - ответил детектив.
- Что вас интересует?
- Вы ведь его знаете?
- Я знала его четырнадцать лет назад.
- Когда вы в последний раз его видели?
- Четырнадцать лет назад, - ответила Хаттон. - Мы вместе были в Кувейте. А затем его перевели в другое место. Или меня. Я уже не помню.
- А сегодня вы его не видели?
- Он в Индиане?
- Он в городе. Здесь и сейчас.
- Мир тесен.
- Как вы сюда добирались?
- Я долетела до Индианаполиса, а там взяла машину напрокат.
- Вы проведете здесь ночь?
- Разве у меня есть выбор?
- Где?
- В отеле "Марриотт".
- Прошлой ночью Ричер убил девушку.
- Вы уверены?
- Он наш единственный подозреваемый.
- Это совсем на него не похоже.
- Позвоните мне, если увидите Ричера. На моей карточке есть номер полицейского участка. И номер моего сотового телефона.
- А почему я должна с ним встретиться?
- Как вы уже сказали, мир тесен.
Черно-белая патрульная машина в час пик медленно ехала на север. Мимо оружейного магазина. Мимо парикмахерской. "Любая стрижка за $7". Затем она свернула направо к мотелю. Полицейский с пассажирского сиденья вылез из машины и зашел внутрь. Он молча положил портрет Ричера на стойку перед портье.
- Позвоните нам, если появится этот парень, ладно? - попросил коп.
- Он здесь, - сказал портье. - Только его зовут Хеффнер, а не Ричер. Я поселил его в номере восемь вчера вечером.
Полицейский замер.
- Сейчас он в номере?
- Я не знаю. Он несколько раз уходил и возвращался.
- На какое время он снял номер?
- Он заплатил за одну ночь. Но ключа еще не сдал.
- Значит, хочет сюда вернуться.
- Наверное.
- Или он и сейчас у себя в номере?
- Возможно, - кивнул портье.
Полицейский вернулся к двери и поманил напарника. Тот заглушил двигатель, запер машину и приблизился к двери.
- Номер восьмой, фальшивое имя, - сообщил первый полицейский.
- Он здесь? - спросил напарник.
- Мы не знаем.
- Так давай выясним.
Они взяли с собой портье. У двери попросили, чтобы он отошел в сторонку. Затем вытащили пистолеты и постучали в номер восемь.
Никто не ответил.
Они постучали снова.
Тишина.
- У вас есть универсальный ключ? - спросил первый полицейский.
Портье протянул ему ключ. Тот осторожно вставил его в замочную скважину и медленно повернул. Затем приоткрыл дверь, немного подождал, а потом резким движением распахнул ее и ворвался в номер. Его напарник последовал за ним. Оба держали оружие наготове. В номере было пусто.
Они ничего не нашли, если не считать нескольких туалетных принадлежностей, выстроившихся на полочке над раковиной. Новую пачку разовых лезвий. Одно использованное. Новый баллончик пены для бритья - видно, что им уже пользовались. Новый тюбик зубной пасты.
- Этот парень путешествует налегке, - заметил первый полицейский.
- Однако он не выписался из мотеля, - сказал второй. - Это очевидно. Значит, еще сюда вернется.
Глава 10
Ричер заснул в номере 310 отеля "Марриотт". Он лежал на спине, как мертвец. Он и Эйлин слишком долго говорили в кафе, и она едва не опоздала на встречу с Эмерсоном. Без пяти четыре Хаттон посмотрела на часы, сунула карточку-ключ в руки Ричера и попросила отнести ее сумку в номер. А сама побежала к выходу. Ричер решил, что он должен оставить карточку у стойки портье. Однако не оставил. Сейчас у него не было никаких дел. Поэтому он поставил сумку в угол и остался в номере.
Ему не особенно понравился номер 310, если учитывать все факторы. Третий этаж - следовательно, окно не самый простой путь к отступлению. Восьмой номер в мотеле устраивал его больше. Намного больше. Первый этаж, рядом проходные дворы - неплохие условия для бегства. Открыть окно, выскочить наружу, оглядеть переулок, выбрать другую дверь или окно. Много вариантов. А здесь хуже. Он на третьем этаже. Долгий спуск. Он был не уверен, открываются ли в "Марриотте" окна. Не исключено, что их вообще не открыть. Вероятно, сотрудники отеля избегали всякой ответственности. Вдруг они вообразили, что из окон начнут выпадать дети - прямо на стоянку машин. Или решили просто сэкономить. Видимо, стоимость оконных петель и ручек превосходит затраты на кондиционеры. Так или иначе, но номер был далеко не самым подходящим местом для Ричера. По любым меркам. Тем более надолго.