"Рождество! - думала Дорис. - До недавнего времени оно было таким радостным для нас. В агентстве Сид зарабатывал почти тысячу марок, на них можно было жить. И вот все вдруг рухнуло. Сид не может найти работу, даже последняя получка пропала".
Дорис медленно скомкала и бросила в корзину для бумаг листок, на котором она записала, чтобы не забыть, какие покупки надо сделать к рождеству.
"Почему же все-таки не идет Сид?.. Нам надо поговорить, нужно что-то предпринять. Через две недели не останется ни одного пфеннига. Почему же он не сказал мне всей правды? Возможно, он боялся, что я буду просить его продать свою автомашину, без которой он жить не может". Тут она вспомнила, что "шпортваген" тоже еще не полностью оплачен. Его нельзя продать - можно только вернуть назад. Тогда владелец магазина возвратит им незначительную часть ранее внесенных денег.
Хлопнула входная дверь.
На этот раз - Сид. Он поздоровался с Дорис, беззаботно улыбаясь:
- Хэлло, моя маленькая! Извини за опоздание! Но что за кислое личико у тебя?.. Ах, ты считаешь деньги? Хорошее занятие! Взгляни сюда!.. - И он вынул из кармана запечатанную пачку банкнот. - Теперь все будет иначе. Только не забудь, пожалуйста, выдать мне карманные деньги.
Дорис, оцепенев, уставилась на пачку. В ней было не меньше тысячи марок.
- Что это за деньги? - спросила она чуть слышно.
- Как "что"? Моя ноябрьская получка. Сегодня утром управляющий выдал нам деньги. Почему же ты не рада?
- Потому что ты мне лжешь!
- Ты что, шутишь?..
Она взглянула на него. Его молодое, с еще сохранившимся юношеским румянцем лицо уже прорезали заметные морщины; мокрые от дождя волосы поблескивали. Несколько секунд он выдерживал ее взгляд, затем в его глазах появилось беспокойство, и он отвел их в сторону.
- Незадолго до твоего прихода к нам заходил Винкельман, - произнесла Дорис. - Я знаю, что нет никакого управляющего, и еще я знаю, что денег от агентства ты больше не получишь.
- Ну ладно, - смутившись, согласился он. - Я выиграл эти деньги в игорном доме на Кудамм.
- Ты играешь? - удивленно протянула она, и в ее голосе послышались угрожающие нотки. - На последние деньги?
- Что ты называешь последними деньгами? - Рассерженный, он прошелся по комнате. - Те деньги, которые лежат здесь, в твоей коробке? Я их не тронул. У меня была припрятана сотня марок, которой я и рисковал. Что бы я мог с ними сделать еще?
- Ты мог бы, например, внести очередной взнос за стиральную машину и холодильник.
- Но теперь у нас тысяча марок, и ты можешь внести десять таких взносов, - раздраженно бросил он в ответ, останавливаясь перед ней. - Каким образом оказался здесь этот идиот Винкельман? Денежные дела - это мои дела. Я обеспечиваю нашу семью.
- Нет! - тихо, но твердо ответила Дорис. - Это наше общее дело. Ты не виноват, что ваш шеф обманул вас всех. Это наша беда… До сих пор мы всегда решали все сообща. Я тоже думала, что нам делать. Завтра же я начну искать себе место и буду работать до тех пор, пока ты не найдешь себе подходящей работы. Место я буду искать попроще и, наверное, быстрее устроюсь. Как раз сейчас нужны стенографистки…
- Так, - возбужденно произнес Сид. - И ты будешь меня содержать, да? Содержать своего мужа-неудачника? Неудачник - всегда комичная и лишняя фигура. Я пока не хочу играть этой роли. Хотя рискую большим, чем сотня марок…
- Сид, прошу тебя, успокойся! - испуганно остановила его Дорис. Она еще никогда не видела его таким возбужденным.
- К черту! - продолжал бушевать он. - Ответь мне, наконец, рада ты этим деньгам или нет? Это же подарок неба. Мы снова живем!..
Он осекся, увидев, что Дорис, побледнев, начала оседать на пол.
- Что с тобой, любимая? - Он подхватил ее на руки. Тело ее обмякло. Глаза закрылись.
Сид поднял ее и заботливо уложил на софу. Ей стало лучше.
- Принести тебе чего-нибудь? - беспомощно спросил он. - Хочешь коньяку?
Она кивнула и попыталась улыбнуться.
- Сядь ко мне. Все уже прошло.
Он вернулся, неся бутылку и две рюмки.
Взгляд ее тем временем остановился на черной ленте и засохшем букетике траурных цветов, прикрепленных к углу рамки с портретом отца Сида.
"Ему тяжело, - подавленно думала Дорис. - Сначала смерть отца, а сейчас еще эта потеря места. Сказать ему обо всем?.. Нет, не сейчас".
Ей вспомнился отец Сида, высокий, сухопарый профессор. Голос у него был тихий, и жил он в мире своих научных идей. Тем более велико было удивление всех его друзей и родственников, когда несколько лет назад, вскоре после смерти своей первой жены, он женился на очень молодой и очень красивой блондинке с каким-то неясным прошлым. Добрые отношения между отцом и сыном были порваны.
Когда стало известно, что профессор Паули назвал в завещании свою вторую жену единственной наследницей, Сид отказался оспаривать в суде свое право на часть наследства.
"А деньги сейчас очень бы пригодились, - думала Дорис. - За это стоило взяться, но Сид категорически отказался что-либо предпринимать. Он слишком горд, чтобы отсуживать деньги у этой вертихвостки - ведь она похитила у него отца. Но, видимо, он недостаточно горд, если решил превратить нашу жизнь в карточную игру. Я должна ему как-то помочь. Надо сказать ему что-то хорошее, успокоить его".
Вопрос Сида вывел ее из задумчивости.
- Теперь ты лучше чувствуешь себя? - заботливо произнес он.
Она снова кивнула, потом произнесла:
- Ты знаешь, я рада этой тысяче марок. Но обещай мне, что ты больше не будешь играть… и что ты больше не будешь скрывать от меня правду.
- Я обещаю тебе это.
Он поцеловал ее.
- Что же теперь мы будем делать? - спросила она. - Ты не сможешь устроиться временно в какую-нибудь редакцию?
Он потянулся за сигаретами.
- У меня уже есть кое-что на примете: несколько - только несколько - репортажей мне обещали в одном месте. Это тоже деньги.
На мгновение ей снова показалось, что он и здесь чего-то не договаривает, но она устыдилась своей подозрительности, ведь Сид обещал ей больше не лгать.
- Это было бы отлично! А сколько платят за эти репортажи?
- После выхода по пятьсот - тысяче марок.
Она вздохнула, окончательно успокоившись. Сид снова казался ей таким же сильным и надежным, как прежде. Он всегда находил выход. И, пожалуй, не стоило устраивать ссору из-за этого выигрыша.
- Ты уже работаешь над ними? - спросила она тихо.
- Да, - успокоил он, нежно поглаживая ее руку.
III
Майор Батлер еще раз окинул взглядом подчиненных, сидевших полукругом перед его письменным столом.
Прямой как палка Перси уставился в воображаемую точку на противоположной стене. Рядом с ним, полусогнувшись в кресле, расположился невзрачный человек средних лет в штатском, его глаза беспокойно бегали по столу Батлера.
"Невыдержанный тип этот Мюллер", - с презрением подумал майор, переводя взгляд на сидящую в стороне единственную в группе женщину.
Эвелин была, как всегда, элегантна и холодна, лицо ее походило на маску.
"Хорошая актриса. И все же она такая же тварь, как и остальные. Для меня их черепные коробки прозрачны как стекло, - подумал про себя Батлер. - Я могу пускать их и останавливать, как шахматные часы. Я знаю, о чем они думают, что чувствуют. Знаю, как они ответят на то или иное мое слово или любое другое внешнее раздражение. Топливом для их "моторов" служит страх, это топливо они получают от меня. Все. Даже Перси. Все это очень просто".
Батлер выдвинул ящик стола и, вынув оттуда фото, протянул его молодой женщине.
- Пожалуйста, мисс Эвелин. Побеспокойтесь об этом молодом человеке. Его зовут Сид Паули. Чтобы познакомиться с ним поближе, мы дадим ему проверочное задание.
При этих словах он улыбнулся, но глаза его по-прежнему оставались холодными.
- Какое место вы предлагаете для встречи?
- Кафе "Бристоль". Какое будет у него задание?
- Мы ему скажем, что вы секретарь какого-нибудь видного деятеля, который интересует нас. Паули должен пристроиться к вам и попытаться выведать у вас по возможности все о вашей работе и шефе. Вам остается строить свои взаимоотношения с ним так, чтобы ему пришлось изрядно потрудиться, прежде чем он узнает от вас "кое-что". После этого вы представите полный отчет о том, как вел себя Паули. Насколько нас интересуют подробности, даже самые мелкие, вам, надеюсь, напоминать не придется.
- Ясно. Я еще нужна вам?
- Нет, - ответил Батлер, - благодарю вас, мисс Эвелин.
Она тут же встала и вышла из комнаты.
- Мюллер!
Маленький человек вздрогнул и боязливо посмотрел на майора.
- Вы примете Паули в свою группу. О деталях вам позже сообщит лейтенант Перси.
- Есть, сэр!
- Можете идти!..
- Если Паули хоть раз переспит с Эвелин, нам удастся проникнуть в его психический лабиринт, - сказал Батлер, обращаясь к лейтенанту Перси, когда они остались одни.
- А вдруг он не захочет? - возразил, иронически усмехаясь, Перси. - Возможно, она не тот тип женщин, который ему нравится.
- Можете спокойно предоставить все мисс Эвелин, - холодно произнес Батлер. - Впрочем, мы никогда не полагаемся на волю случая. Мы, к счастью, располагаем еще целым набором выдающихся средств фармацевтической промышленности.
- Понимаю: любовь в виде пилюли, - лейтенант откровенно насмехался.
- Чистая случайность!.. - буркнул Батлер.
- Простите, что вы сказали?
- Что вы впервые хоть что-то поняли.
Лейтенант оскорбленно замолчал. Он начинал ненавидеть этого неуклюжего борова, с которым приходится держать ухо востро. Он никогда не обнаруживает своих чувств. Мозг его работает с холодной, пугающей методичностью, логикой и быстротой. Перси помимо ненависти почувствовал еще и страх.
"Забавно! - думал он, злясь на самого себя. - Ведь этот тип глубоко штатский человек, даже когда он надевает форму майора. Он никогда не был на фронте, не встречался лицом к лицу с противником и смертью. Стрелять он может только из-за угла. Он только выносит приговоры, а приводить их в исполнение поручает другим. Но со мной ему не удастся обращаться как вздумается!"
- Ин-те-рес-но!.. - среди полной тишины протянул Батлер.
- Что интересно? - раздраженно откликнулся Перси.
- Интересно смотреть на ваши глаза. Я думаю, что вам дьявольски не везет в игре в покер.
Лейтенанта окончательно разозлило это замечание. Он действительно был неважным игроком в покер.
- Я играю довольно прилично, почти всегда выигрываю. Откуда вы взяли, что я плохой игрок?
: - В ваших глазах можно прочесть, какие карты вы держите в руках и о чем думаете.
- Так вам удалось это сделать? - усмехнулся Перси. - Тогда расскажите мне, о чем я думал.
Батлер снял темные очки.
Напрягая свои нервы до предела, лейтенант пытался выдержать взгляд холодных серых глаз Батлера.
- Всегда, когда вы думаете обо мне, - начал, недобро усмехаясь, майор, - не забывайте об одном: что у вас нет ни единого шанса выиграть у меня… Даже в покер…
Лейтенант с треском захлопнул папку. Все в порядке. Агенты хорошо знали свое дело и быстро откопали недостающие сведения. Полчаса назад Перси представил Батлеру заново составленный доклад и при этом узнал, как собираются использовать Паули, если он успешно пройдет первое испытание.
При мыслях о майоре Перси снова помрачнел. Он не мог простить Батлеру того унижения, которое он перенес на докладе. В который уже раз лейтенант клялся себе, что при первой же возможности достойно ответит на удар. Для этого нужно только быть предельно собранным и не падать духом. Его противник не обнаруживал слабостей. Он был скользким, как угорь, и таинственным, как пещера. На фронте, в открытом бою с противником, Перси мог рассчитать свои силы, здесь же он пасовал перед непроницаемостью майора.
"Проклятье! Никогда точно не знаешь, что творится в этой голове".
Перси вскочил со стула и беспокойно зашагал по комнате. На фронте приказы тоже приходилось выполнять не рассуждая. Но там ему почти всегда было ясно, что к чему. Он доказал тогда, что может прекрасно разбираться в обстановке - и в сорок четвертом, во время высадки в Нормандии, и позднее, в пятидесятом, в Корее. Теперешняя бумажная работа вызывала у него отвращение. Он не видел перед собой просвета, все выглядело таким неясным и запутанным. Шеф отдавал лейтенанту самые неожиданные распоряжения, никогда не открывая своих карт. Перси ненавидел этого старого штатского человека, который сделал из него свою марионетку.
Он с силой раздавил окурок сигареты, взял со стола папку и стал медленно спускаться по лестнице к кабинету Батлера.
Майор выслушал доклад спокойно и внешне безучастно, хотя результаты дополнительного расследования очень интересовали его.
Итак, Паули не имел ни одной опубликованной статьи, касающейся политики. С необходимыми мерами предосторожности его можно было устроить на постоянное место в восточной зоне. Компрометирующих его материалов на той стороне нет. Напротив, можно с успехом использовать репутацию его отца.
Батлер взял из рук Перси бумаги и внимательно просмотрел их. Все правильно! Доктор Артур Паули - после конца второй мировой войны профессор прикладной физики в Гамбурге; ранее ассистент в Гёттингене; потом доцент и профессор в Мюнхене.
- Подготовьте все необходимое, мы зашлем Паули к профессору Арендту в Восточный Берлин.
Батлер говорил кратко и решительно. Он не допускал ни возражений, ни преждевременных вопросов.
- Я уже давно ожидал такого человека, которого мы могли бы послать на это важное дело. Паули как раз подходит для этого. Арендт должен знать имя видного старого физика. Это существенно облегчит выполнение нашего плана. Мы пошлем Паули к профессору, и от имени отца он пригласит его на встречу известных ученых в Западном Берлине, - продолжал Батлер.
Он снова потянулся за бумагами и стал читать их. Внезапно остановился.
- В своем отчете вы забыли одну подробность, Перси, одну неприятную деталь.
Он подвинул папку лейтенанту и ткнул пальцем в одну из строчек.
- Это же глупо, - произнес обескураженный лейтенант.
- Естественно, глупо, - по лицу Батлера промелькнула досада, затем оно снова замкнулось. - Прошло уже четыре недели. Надо полагать, что Арендт еще ничего не знает о случившемся. Все же порекомендуйте этому Паули быть очень осторожным. Надо во что бы то ни стало заманить профессора в Западный Берлин.
- Где мы его и схватим? - подсказал Перси, радуясь тому, что майор больше не задерживается на ошибке в его плане.
- Это, вероятно, в вашем духе. Не так ли? - явно издеваясь, произнес Батлер. - Бред сумасшедшего!
- А как же иначе? Если мы задержим его здесь, он не сможет заниматься своими исследованиями там, - защищался лейтенант. - Ведь в этом все дело.
Батлер откусил кончик сигары.
- Вы должны еще многому учиться. Работать, лейтенант, надо элегантно, всегда элегантно. Еще раз вдумайтесь: Арендт - один из выдающихся химиков на Востоке. Он пользуется там неограниченным доверием. Для экономики восточной зоны его работы имеют неоценимое значение. Если нам удастся пригласить его в Западный Берлин, якобы для встречи с учеными Запада, мы позаботимся, чтобы среди избранных членов научного мира оказались один-два господина, которых Арендт не знает, но которые помечены тремя звездочками на карточках розыска восточных органов госбезопасности. В течение вечера мы выберем такой момент, когда Арендт будет разговаривать с этими господами, и сфотографируем его, - разумеется, так, чтобы он этого не заметил. Если служба госбезопасности красных увидит этот фотоснимок, какой, по вашему мнению, будет результат?
Перси недоуменно посмотрел на Батлера.
- Арендта, видимо, арестовали бы.
- Неверно! - перебил Батлер. - Там тоже не дураки. Арест такого профессора вызвал бы бурю протестов в иностранной прессе.
- Зато была бы сорвана его исследовательская деятельность.
- Главное не это, - рассердился Батлер. - Нам нужен человек, и мы заставим его перейти к нам добровольно.
- Добровольно? - удивился Перси. - Тогда нам придется долго его ждать.
- Это случится быстро. Как только служащие госбезопасности увидят на снимке Арендта, разговаривающего с нашими агентами, которых они хорошо знают, профессора под каким-нибудь предлогом устранят от работы над темой. Этим самым задержится выпуск нужной зоне продукции. Теперь слушайте внимательно! Представьте себя на месте профессора: он лишается возможности работать в прежней области, чувствует недоверие со стороны властей, у него появляются обида и сомнение в правильности нового режима, а может быть, и ненависть к нему. Мы, со своей стороны, тоже примем меры. В анонимных письмах можно дать ему парочку хороших советов.
Батлер откинулся на спинку кресла.
- В один прекрасный день Арендт будет готов. Он добровольно перейдет на Запад, а мы позаботимся о том, чтобы он обратился именно к нам, а не к немцам. Мы выведаем у него все, что нужно. И намекнем ему, что он, пожалуй, мог бы работать у нас. Как вы считаете, обрадуются в наших химических концернах, если им представится возможность дешево купить такого человека, как Арендт?
- Все это звучит слишком гладко; - произнес Перси. - А вдруг его пригласят и покажут снимок?
Батлер кивнул головой.
- Это не исключено. Но Арендт не поверит, что люди на фотоснимке - агенты. Он посчитает все это трюком службы госбезопасности, которая старается приписать ему несуществующие связи и оклеветать его.
- Вполне возможно. - Перси был разозлен, что снова допустил промах и теперь вынужден выслушивать целую лекцию.
- Так и будет, - заверил Батлер. - Этим верным способом, не действуя напролом, мы уже выудили оттуда несколько знаменитостей. Кстати, дело Арендта дает еще и дополнительный эффект. На фотоснимок попадут и несколько западных ученых. Естественно, они, так же как и Арендт, не имеют понятия обо всей этой игре. Но служба госбезопасности красных возьмет на заметку и их имена, и эти ученые уже не получат приглашений на съезды и конгрессы в восточную зону или в другие страны восточного блока. Это нас как раз устраивает. Лишние контакты Запада с Востоком ни к чему. Ведь некоторые вещи не поддаются нашему контролю. Отказ в визах даст сенсационный материал для нашей прессы.
- Я понял, сэр, - проговорил Перси, - но не проще ли было бы предложить Арендту заманчивую финансовую сделку, чтобы он остался у нас? То есть попросту купить его? Доллары всегда привлекают. А если пойдет на это Арендт, то пойдут и другие. Переговоры можно спокойно вести через посредников.
- Вы ребенок! - с насмешкой произнес Батлер. - Разумеется, проще было бы предложить деньги. Вы считаете, что мы об этом не думали? Но этот ход редко бывает удачным. С Арендтом, например, этот номер не пройдет, точно так же, Как и с большинством его коллег. Эти люди работают не из-за денег.
- За деньги можно купить все, - упрямо стоял на своем лейтенант.
- Вас - да, - иронически усмехнувшись, бросил Батлер.