- ИНТЕРЕСНОЙ?! - Ягер понизил голос. - Друг мой, в этой женщине есть что-то такое, от чего кровь так и закипает. Я на седьмом небе от счастья…
- Вы встретитесь еще раз?
- Ну, разумеется! Через неделю и на природе! В первый раз они всегда корчат из себя недотрог… но такой, как она, стоит добиваться!
- Она живет в Мюнхене?
- Честно говоря, не знаю… - Ягер заметил, что двое его солдат грубо разговаривают со старой женщиной. - Эй вы! Пойдите сюда! Да она вам в матери… в бабушки годится! Потерпите, пока она найдет свои документы. Смотрите у меня: в трудовые батальоны требуются новобранцы…
Ягер повернулся к Шмидту:
- О чем мы говорили?
- Я спросил, где живет баронесса…
- Ну, до этого у нас как-то не дошел разговор. - Голубые глаза полковника озорно заблестели. - У нас были другие темы. Она обещала в течение недели позвонить мне в казарму. Я ей дал мой личный номер телефона…
Ягер подбоченился, напевая себе под нос "Лили Марлен".
- До чего ж фальшиво! - подумал Шмидт. Он редко видел своего шефа в такой эйфории. Девушка, должно быть, его совершенно обворожила.
- Шмидт, - внезапно спросил полковник, - а вы сами-то обедали? Так я и думал! Идите. Я тут за всем пригляжу…
Помощник Ягера вышел из здания вокзала и сел за руль машины. Он ехал в казармы очень медленно, мысли его блуждали. Полковник тоже стоял в задумчивости, грезя наяву. Лиза, баронесса, сообщила ему, что поедет в Вену навестить своего дядюшку, но пробудет там всего два-три дня.
- Надо отдать долг вежливости, - сказала она. - Как только мне станет скучно, я вернусь… А заскучаю я там очень скоро.
Ягер вспомнил, с каким выражением она посмотрела на него поверх бокала с вином. Он был счастлив снабдить ее пропуском, чтобы к бедняжке не лезли со всякими там расспросами. А когда он увидел, как два олуха досаждают несчастной старушке, то еще больше обрадовался, что снабдил красавицу необходимыми документами.
Шмидт, машинально крутивший руль и переключавший скорости, дословно припомнил сообщение, переданное ему с берлинской Принц Альбрехтштрассе, улицы, где находился штаб гестапо. В сообщении подтверждалось существование баронессы. Подтверждалось и то, что она доводится племянницей генералу Шпейделю… И тут Шмидт вдруг вспомнил, о чем НЕ ГОВОРИЛОСЬ в донесении… Не говорилось потому, что он забыл запросить эту информацию!
Вбежав в свой кабинет, Шмидт велел секретарше снова связаться по телефону с Брандтом. Сидя в ожидании за столом, он неожиданно осознал, что нервно постукивает карандашом по крышке стола, а секретарша за ним наблюдает. Шмидт притворился, что читает какой-то рапорт. На сей раз его соединили удивительно быстро.
- Это снова Шмидт из Мюнхена. Я получил ваше сообщение, Брандт, большое вам спасибо. Вы меня извините, но я забыл уточнить еще одну маленькую подробность. Пожалуйста, раздобудьте точное описание внешности баронессы. Это тоже срочный запрос! Ответ мне нужен самое позднее в семь сегодня…
Глава 25
Начальник СС Майр, дежуривший на Мюнхенском вокзале, заметил пассажиров, направлявшихся в Вену. Когда они появились, он как раз стоял возле барьера. Майр обратил внимание на то, что девушка одета очень дорого, ее чемодан - тоже роскошный - нес шофер в ливрее, а рядом шел хромой камердинер… Наверняка беднягу ранили на войне. Майр было открыл рот, намереваясь заговорить, но Пако улыбнулась ему и достала из сумочки несколько бумаг.
- Я вижу, вы из СС, - сказала она. - А раз так, то вы наверняка знакомы с моим другом полковником Ягером.
Она произнесла слово "друг" с особой интонацией. Услышав имя Ягера, Майр мигом переменился. Этот добродушный Мужчина лет сорока отвесил Пако вежливый поклон, снял фуражку и зажал ее под мышкой.
- Ну, конечно, знаком! Однако мой долг - проверять документы у всех пассажиров, так что вы извините за беспокойство…
- Да вы взгляните на часы! - резко оборвала его Пако. - Это будет не просто беспокойство, если я по вашей милости пропущу Венский экспресс. У меня бумаги, выданные мне и моим слугам лично полковником Ягером! Так что поторопитесь…
Майр посмотрел на часы, потом увидел на документах подпись Ягера и торопливо махнул рукой, пропуская девушку на платформу.
- Счастливого пути! - пожелал он ей.
Линдсей быстро пронесся с чемоданами мимо Майра, стараясь не встречаться с ним глазами, и побежал за Борой и Пако, которые шли вдоль вагонов, пока не увидели свободное купе. Открыв дверь, Пако забралась в вагон, кивнула товарищам, призывая их последовать за ней, и осмотрела коридор. Он был пуст.
- Ты прекрасно справляешься со своей задачей, - сказал Линдсей, поставив чемодан на полку.
Экспресс тронулся. Линдсей искренне восхищался девушкой: она вела себя именно так, как надо: самоуверенно и кокетливо, но все в меру.
- Одно препятствие преодолено, - откликнулась Пако и, сняв меховую шапку, распушила свои золотистые волосы.
- А откуда ты взяла этот шикарный чемодан и роскошную ливрею, в которую нарядился Бора? - поинтересовался Линдсей.
- Не твое дело, - огрызнулся Бора.
- Не будь таким желчным, Бора, - добродушно упрекнула его Пако. - Это вполне разумный вопрос.
Она посмотрела на Линдсея и ответила:
- Мы пробрались на одну виллу в окрестностях Мюнхена и взяли все это там. Богатство производит на офицеров совершенно неотразимое впечатление: оно ассоциируется в их представлении с властью.
- А как нам быть с билетами? - внезапно спросил Линдсей. - В Германии кондукторы ходят по вагонам и проверяют билеты.
Пако открыла сумочку и, достав три билета на проезд в первом классе, протянула их Линдсею.
- Билеты всегда хранятся у шофера, тем более что ты говоришь по-немецки. А ты, я гляжу, все схватываешь налету… я хочу сказать, ты учишься продумывать каждую мелочь. Я купила билеты сегодня утром, когда увидела на вокзале, что все поезда в Швейцарию обыскиваются.
- Но билеты в оба конца: до Вены и обратно!..
- Да, - кивнула Пако, - это на случай, если Ягер вдруг вздумает проверить, собираюсь ли я возвращаться. Я ведь ему обещала… Жаль только, что не удалось избежать одного досадного момента… я о том, что мне пришлось назвать эсэсовцу имя Ягера. Они могут таким образом выяснить, каким поездом мы уехали.
- А разве это важно? - пренебрежительно пожал плечами Бора. - Мы через три часа уже будем в Вене.
Линдсей выглянул в коридор. Уборщик в спецовке и железнодорожной фуражке подметал платформу метлой и собирал мусор на совок. Это был Милич. Он подмигнул Линдсею и двинулся дальше.
- Да, это очень важно, что я назвала имя Ягера! - воскликнула Пако, глядя на Бору. - Помнишь, когда мы сидели в подвале, Линдсей задался вопросом: что будет, если кто-нибудь сличит мои приметы с приметами баронессы?
Экспресс набирал скорость, колеса убаюкивающе стучали. Линдсей ничего не сказал. До Вены оставалось три часа…
Шмидт заснул в своем кабинете прямо за столом, уронив голову на руки. На подносе стояли остатки еды. В большом здании было очень тихо. Потом резко зазвонил телефон, и Шмидт, вздрогнув, проснулся. Он поглядел на часы. О Боже! Без пятнадцати одиннадцать!
- Шмидт слуша… - сказал в трубку Шмидт и осекся.
Брандт заговорил, не дослушав его до конца. Голос Брандта звучал очень настороженно. Значит, ему удалось кое-что раздобыть…
- Я достал описание баронессы Вертер. Мне пришлось действовать крайне осторожно. Я сказал, что у нас ведется расследование по поводу ошибки в документах. Ваше имя не было упомянуто…
Шмидт переменил свое мнение о Брандте. Он не ожидал, что гестаповец проявит такое благоразумие. Слава Богу, значит, Ягер в этом расследовании фигурировать не будет… Шмидт взял блокнот и карандаш.
- Спасибо, я вам очень признателен. Пусть это так и останется между нами… Говорите…
- Рост - метр пятьдесят, брюнетка, склонна к полноте. Возраст - двадцать девять лет. Баронесса носит очки, она подслеповата, как летучая мышь… Ну что? Вам это пригодится?
Шмидт постарался говорить как можно беспечней:
- Да, очень даже. Я вам чрезвычайно признателен. Извините, что из-за меня вы задержались на работе.
- Ничего, зато у меня будет веская причина заявиться домой под утро. Мне еще нужно кое-куда заехать, - шутливым тоном сказал Брандт.
Шмидт положил трубку и чуть не упал в обморок. Другой подчиненный на его месте использовал бы полученную информацию, чтобы подсидеть начальника, но подобная мысль даже не пришла Шмидту в голову. Услышав, что дверь кабинета открылась, он обернулся. В кабинет заглянул Ягер, за его спиной стоял Майр.
- Тут есть кое-что насчет баронессы Вертер… - загадочно произнес Шмидт. - Мне бы очень хотелось переговорить с вами наедине…
Ягер что-то сказал Майру, вошел в комнату и закрыл за собой дверь. Он был в приподнятом настроении. Сняв перчатки и фуражку, Ягер бросил их на стол, потом поставил венский стул спинкой вперед, уселся на него верхом и свесил руки.
- Я смотрю, вы озабочены, Шмидт? Никогда не надо беспокоиться. Неприятности обычно улаживаются сами собой. "Нечего зря суетиться!", как любит говорить фюрер.
- Вот описание внешности баронессы Вертер.
Ягер прочитал запись, сделанную Шмидтом на листке из блокнота. Большинство людей на его месте принялось бы приставать с расспросами, откуда Шмидт это узнал и с какой стати. Но Ягер промолчал и просто вернул листок подчиненному.
- Меня обвели вокруг пальца, Шмидт! Да еще как! Эта девица - не знаю, как ее теперь называть - прожженная мошенница. Я дал транзитные документы и ей и ее, так сказать, "прислуге"!
- А копии документов сохранились? - быстро спросил Шмидт. - Куда она поехала?
- Нет, никаких копий нет. А собиралась она в Вену.
Ягер осекся, потому что открылась дверь. В комнату зашел Майр. Вид у этого высокого, худощавого мужчины был сейчас растерянный.
- Прошу прощения, вот что я хотел вам сказать… Вы упоминали про баронессу Вертер, да?
- Да, - поспешно выпалил Ягер и выжидающе посмотрел на Майра.
- Я видел, как она со своими слугами садилась сегодня вечером в Венский экспресс. Она показала мне транзитный пропуск с вашей подписью. Да, эта блондинка - потрясающая красотка!
А что за слуги с ней были? - небрежно поинтересовался Ягер.
- Шофер в ливрее. Я не запомнил его лица, он надвинул фуражку на лоб и держал в руках гору чемоданов. Еще был второй мужчина… он похож на управляющего какой-нибудь деревенской усадьбой. Он хромал… наверно, получил ранение на войне… А что, это важно?
- Нет-нет, я просто из любопытства, - поспешил уверить его Ягер. - А третьего человека с ними не было?
- Нет, я совершенно уверен…
- Каким поездом они уехали? Во сколько он отошел? - спросил Шмидт.
- Ровно в восемь. Что-то не так?
- Нет, вы тут ни при чем, - успокоил его Ягер.
- Ну, тогда я пошел спать. Увидимся завтра утром.
Как только за Майром закрылась дверь, Шмидт кинулся к книжной полке и схватил расписание поездов. Быстро пролистав его, он принялся водить пальцем по столбцам, ища нужные цифры. Наконец палец остановился. Шмидт взглянул на часы. 22.51.
- Поезд еще в пути! - Шмидт с трудом подавил вздох облегчения. - Он приезжает через девять минут, в двадцать три ноль-ноль. Кто там у нас…
- В Вене? Антон Кар, начальник СС. Это мой старый приятель… Мы вместе воевали на русском фронте.
Шмидт просмотрел список телефонов, нашел нужный номер, велел телефонистке срочно связать его с Веной, и пока телефонистка дозванивалась, стоял, прижимая трубку к уху. Ягер - он сохранял ледяное спокойствие, словно перед битвой, - принялся размышлять вслух:
- Майр не будет болтать, если я ему прикажу, ведь это он разрешил им сесть в поезд. Странно только то, что там должен быть еще один человек: они же втроем похитили Линдсея у собора Божьей Матери…
- А вот и Кар, - внезапно сказал Шмидт, передал начальнику трубку и посмотрел на часы. Ягер говорил быстро, четко и ясно. Когда разговор закончился, на часах было только без шести минут одиннадцать.
- До прихода поезда еще шесть минут, - заметил Шмидт.
- Да, и когда он приедет, Кар со своими ребятами будет поджидать их на платформе. Нашу баронессу ждет маленький сюрприз…
Глава 26
Они вышли на платформу Западного вокзала Вены и смешались с толпой пассажиров. Пако показала Линдсею, где камера хранения, а сама встала туда, откуда ей было прекрасно видно, что там происходит. Когда экспресс подходил к конечному пункту, Бора опять, проявил строптивость.
- Линдсей, - сказала Пако, - ты оставишь чемодан в камере хранения. Подожди, пока тебе выпишут квитанцию. Вот деньги. Но за чемоданами мы не вернемся…
- А почему бы тогда не оставить их здесь? - раздраженно спросил Бора.
- Потому что их быстро обнаружат носильщики или уборщица. А в камере хранения они могут пылиться целую вечность. - Пако посмотрела на Линдсея. - Из Вены мы поедем в Грац, это столица Штирии, австрийской провинции. Потом двинемся на юг, доберемся до Шпилфилд-Штрассе и очутимся в Югославии. Там, у партизан, уже скрываются несколько агентов союзников…
Когда австрийский служащий взял у Линдсея чемоданы, англичанина так и подмывало уйти, но он подавил это желание и остался. Служащий выписывал квитанцию очень долго, тщательно; казалось, это будет длиться бесконечно… Но все же он отдал квитанцию Линдсею и получил деньги.
Англичанин вышел из камеры хранения на платформу, слабо освещенную островерхими фонарями, там уже было пусто. Линдсей чувствовал себя голым. Поравнявшись с Пако, он увидел, что она курит.
- А где остальные? - спросил он.
- Они уедут в другом такси. Так что если кому-нибудь вздумается нас проверить, ему скажут, что в одном такси ехали мужчины, а в другом - парочка: мужчина и женщина. То есть, не те, кого они ищут…
- Ты нервничаешь, да? - спросил Линдсей.
Они вышли из здания вокзала и очутились на большой площади, на которой почти не было транспорта, только несколько военных машин. Пако уводила его прочь от вокзала. Они шли довольно долго и лишь потом сели в такси.
- Поезд пришел на пятнадцать минут раньше, - сказала Пако. - В десять сорок пять…
Военный совет (так окрестил его Борман) состоялся в Бергхофе на следующий день, он начался в пятнадцать минут первого. Ему предшествовала жуткая гонка: из Мюнхена в Зальцбург прилетели Ягер, Шмидт и Майр. На совещании присутствовал и Гартман.
Машины, поджидавшие их на аэродроме, выехали из города и помчались по опасной, скользкой дороге в горы. Совещание проводилось в гостиной с огромным окном, откуда открывался живописный вид. Председательствовал сам фюрер. К облегчению и удивлению Ягера, Гитлер воспринял новости спокойно и говорил не горячась.
- Значит, англичанин выскользнул у вас из рук?! Я всегда заявлял, что англичане - опасный, упрямый народ. Как жаль, что нужно с ними дружить…
- Я один виноват в этом страшном недоразумении, - пролепетал Ягер, и Борман тут же на него набросился.
- Если так, то вы должны понести наказание!
- Борман! Пожалуйста! - Гитлер умиротворяюще поднял руку.
Из всех участников "военного совета" у него был самый свежий вид, а ведь он никогда не ложился спать раньше трех часов ночи!
- Нечего выяснять, кто виноват, - продолжал Гитлер, - это ничего не даст. Нам нужно действовать: решить, как выследить Линдсея и привезти его сюда.
Слово "недоразумение" прекрасно выражало смысл происшедшего. Из-за того, что поезд - чисто случайно - прибыл на пятнадцать минут раньше, начальник Венского отделения СС, придя на вокзал, обнаружил лишь пустую платформу. Его люди обшарили все, в том числе и камеру хранения.
- Есть одна любопытная деталь, - начал было Гартман, но Борман опять взревел, словно разъяренный бык.
- Это уже не касается абвера!
- Борман, пожалуйста! - повторил фюрер, демонстрируя завидное спокойствие. - Дайте послушать, что скажет майор Гартман.
- Судя по сообщению Майра, эти люди уезжали из Мюнхена с двумя дорогими чемоданами, - вновь заговорил Гартман. - Потом их обнаружили в камере хранения на Венском вокзале. Описание шофера в ливрее, сдававшего чемодан в камеру, совпадает с описанием человека, которого Майр видел на вокзале в Мюнхене. В чемодане лежали роскошные женские наряды…
- Вы думаете, они не вернутся за чемоданами? - спросил фюрер.
- Думаю, нет, - ответил Гартман. - Они их бросили. А это о чем-то говорит… Да, еще я уверен, что руководит группой девушка, которая так самонадеянно назвалась баронессой Вертер…
- Девушка?! Бог с вами!
Борман презрительно скривился. Его бесило, что Гартман оказался в центре внимания, а Гитлер его слушает, затаив дыхание. И опять рейхслейтер получил нагоняй.
- Успокойтесь, Борман! Мы знаем поразительные случаи, когда англичане посылали женщин для связи с французским подпольем. Эти женщины проявили незаурядную отвагу и находчивость. Пожалуйста, Гартман…
- Теперь главное определить, что они предпримут дальше, куда направятся…
- Вена - это лабиринт, - заметил Гитлер. - Уж я-то знаю: там прошла моя юность, полная невзгод и лишений. Если город им знаком, то они так спрячутся, что мы их в жизни не обнаружим!
- Если, конечно, они хотят этого, а не чего-то другого, - вставил Гартман. - Но сдается мне, что у них на уме другое.
Он так разгорячился, что, забывшись, достал трубку и начал размахивать ею, как бы подчеркивая свою мысль:
- Допустим, что девушка действительно их предводительница, у нее вполне хватит для этого выдержки. Я чувствую, что она всегда действует по плану, а не мчится, сломя голову, куда попало. Если судить по ее предыдущим поступкам - а людей всегда нужно судить по их поступкам, - она во всех деталях продумывает, как им добраться до следующего места назначения. Нам нужно только понять, куда они поедут, и оказаться там раньше них!
Гартман сел и чуть было не закурил. Однако вовремя спохватился и сунул трубку в карман.
- У вас все как-то слишком просто! - хмыкнул Борман.
- Нужно принять решение! - Гитлер вскочил на ноги и, почувствовав столь характерный для него, неожиданный прилив энергии, заходил по комнате, заложив руки за спину. - Грубер уже отправился в Вену вместе с офицером, который прилетел из Берлина. Вы, Ягер и Шмидт, тоже поедете и создадите второй отряд. И майор Гартман не должен оставаться в стороне…
- Вы бросите столько сил на поимку одного англичанина?
Борман был ошарашен. Он всегда знал, как должны развиваться события, но то, что сейчас происходило, пришлось ему не по вкусу. Однако фюрер даже не услышал его тихого замечания, ибо заговорил, все больше повышая голос:
- Таким образом им на "хвост" сядут три независимые организации: гестапо, СС и абвер. Если ни одной из них не удастся выследить подрывную группу, то можно спокойно закрывать лавочку! Борман, вы создадите им все условия и снабдите деньгами и оружием. Если придется, будете бодрствовать всю ночь!
Гитлер перестал расхаживать по комнате, скрестил руки на груди и пристально поглядел на молча слушавших его мужчин. Никто не осмеливался перебить фюрера.
- Я надеюсь, до рассвета вы все окажетесь в Вене… и будете целый день обшаривать город. И не забывайте, господа: гестапо уже там, оно вас опережает…